КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Business Speak. 1994
ТЕКСТА ЖУРНАЛИСТСКОГО И СИСТЕМНОСТЬ ПСИХИКИ НЕЛОКАЛЬНОСТЬ Тллб-л Ъеб-яШля Так называемый «свободный поток информации» в своем истоке вовсе не так уж и свободен. Mass-media информация заказывается, планируется, редактируется и «продвигается». И то, что не встраивается в ранжир внутриредакционных представлений, скорее всего в свет не выйдет. В русле литературно-художественной традиции информация оформляется по канонам журналистских жанров и общепринятых дизайнерских правил. Считается хорошим тоном эти каноны и правила нарушать и вообще отрицать. Но каждая газета или телепрограмма гордится «фирменным» стилем и текстом, а неумение соблюдать их рассматривается как непрофессионализм. Каждой публикации индивидуально придается смысловая определенность и формальная жесткость. Но массовая коммуникация — это броуновское движение огромного количества текстов, которые расталкиваются или сливаются, теряют энергию или разгоняются до субсветовых скоростей, расщепляются или превращаются друг в друга, аннигилируются или вызывают кумулятивные эффекты, но при этом не разлетаются, а интегрируются в систему... И из хаоса сведений складывается мозаика информационной картины мира. Но что удерживает их вместе? Благодаря чему они соединяются в систему? В 1998 г. общая направленность пропаганды была такой, что смысловыявляющие тексты практически исчезли. Трудно стало подбирать живые примеры для проработки на семинарах со студентами-журналистами. Чтобы проверить, а может ли вообще пройти через корпоративную цензуру редакционного аппарата текст смысловыявляющего типа, а в случае удачи заодно получить и дефицитный дидактический материал, была в экспериментальном порядке сконструирована статья «Барбизм-ягизм знаменитой куколки» и предложена различным изданиям. Опубликовать ее удалось в журнале «Здоровье», хотя в парадигме драйв-мышления о «феномене Барби» писали тогда чуть ли не все газеты и журналы. Все было сделано строго по теории: подобраны выразительные факты (в том числе сенсационные); сопоставлены различные точки зрения; дополнительно проведены специальные опросы и обследования; композиция выстроена в стиле публичной проработки всех обстоятельств, так сказать, «поиска истины на глазах у читателя»... В статье говорилось о том, что «взрослая», подчеркнуто женственная и по виду, и по нарядам, и по «интересам» Барби разрушает игру в куклы как «дочки-матери», благодаря которой закреплялись традиционные семейные роли. Но говорилось также и о том традиционном парадоксе, что среди людей с высшим образованием больше всего женщин, а руководящие, денежные и престижные должности захватывают мужчины, и, значит, БАРБИ ПРИШЛА КАК НИКОГДА ВОВРЕМЯ, ибо, выбирая Барби, девочка ориентируется на активность, успех, амбициозность и предприимчивость. Психосексуальная сторона вопроса анализировалась в статье и в том аспекте, что цветущая женственность Барби помогает половой идентификации девочки, способствуя обретению уверенности, способности любить, иметь семью и в том, как важно не зациклиться на сексапильности, из чего следовал вывод: «Да, Барби пришла вовремя, но не менее важно для ребенка, чтобы, выполнив свою задачу, ОНА ВОВРЕМЯ УШЛА, уступив место другим интересам и занятиям». Наконец, в социокультурном плане «феномен Барби» (кукла, словно обучающая машина, определяет строй мыслей и чувств будущего поколения женщин; о кукле пишут сказки, издают комиксы, сочиняют песни; кукла стала элементом духовной жизни общества и персонажем современного фольклора) рассматривается как актуальное воспроизведение архетипа женщины женщин, главы материнского рода, властительницы и волшебницы, образу которой сказочники патриархальных времен придавали устрашающую внешность Бабы-Яги. Главный для смысловыявляющего текста момент трансцензуса возвращал этот архетип к личным заботам читателя: «Пришло время, и Баба-Яга сбросила уродливую личину, представ в образе прекрасной девушки, чуть ли не богини. Но погодите умиляться. Неукротимость и воля остались те же. И подтверждение этому мы будем все чаще встречать у собственных дочерей»1. В 1999 г. журнал «МК-Бульвар» (№ 43) вынес на обложку четыре портрета с анонсами. Чемпион мира по боксу. Анонс: Костя Цзю. Убийца с детским лицом. Единственный русский боксер, покоривший Америку. Кинозвезда. Анонс: Антонио Бандерас платит секретаршам 6000 долларов. Солист поп-группы. Анонс: Дельфин хочет петь, но не может. Кукольная головка, не узнать которую невозможно. И анонс: Кукла Барби садится в инвалидную коляску. Портрет куклы не самый большой. Но он заверстан на открытие полосы и посвященная ей публикация — самая большая в номере: почти 20 000 печатных знаков и 16 фотоизображений. Дана историческая справка: когда, где, кем изобретена Барби. Приведена статистика, сколько кукол и в каких вариантах было сделано и продано. Прокомментированы результаты опроса 50 учениц 2-го и 3-го классов одной из московских школ о любимых игрушках. Характерным способом подведена философическая база — манипулятивно перекомпанованы цитаты из статьи «Барбизм-ягизм знаменитой куколки» да еще привлечены экспертные мнения писательницы, героиней одного из романов которой является кукла Барби, и знаменитого коллекционера кукол. Все оформлено в отдельные, самостоятельные материалы, но сверстано навалом, кучей, в которую ленточками вмонтированы две серии снимков: шесть Барби в вечерних туалетах голливудских кинозвезд и шесть Барби в национальных костюмах разных стран, в том числе в русском сарафане и кокошнике. Публикацию открывает фотомонтаж: Барби, выходящая из пластмассовой толпы пупсов, словно Афродита из морской пены, и шапка: «БАРБИ-ЯГА в тылу врага». А завершает — снимок куклы-инвалида и концовка: «Логика производителя такова: в мире становится все больше детей с физическими недостатками... И эти дети не должны чувствовать себя ущербными. Покупатель во всем мире понял эту логику. Вот только в России не было продано ни одной куклы»2. 1 Цит. по: Пронина Е. Барбизм-ягизм знаменитой куколки // Здоровье. 1998. N° 3. 2 Цит. по: Барби-яга в тылу врага // МК-Бульвар. 1999. № 3. Структурно это вполне кондиционная имитация сетевого текста. В целостное множество соединены относительно самостоятельные публикации разных жанров, подписанные разными авторами. Но в каждой из них проводится одна мысль: Барби важна и ценна, потому что помогает перестроить традиционную ущербную ментальность на прогрессивный лад. И это превращает их в последовательность фрагментов фрактала, рассчитанного на дальнейшие итерации алгоритма подобное™ уже в головах читателей. А то, что это пропагандистская имитация, а не спонтанно самоорганизующийся фрактал, видно по тому, как ударные приемы выразительности переходят грань цинизма и гедонистический глум в поле национальной ментальное™ придает тексту политическую манипулятивность. Отсюда и подтасовка фактов (кукла в инвалидной коляске на самом деле не Барби, у нее на Западе другое имя и другая «легенда») и экспертных оценок (цитаты из статьи «Барбизм-ягизм знаменитой куколки» перекомпанованы таким образом, что искажается мысль автора). Необходимые уточнения пришлось делать уже в научном журнале «Прикладная психология». Чтобы расставить все точки над «i», нужно было рассмотреть феномены и артефакты ажиотажной «игры в куклы», охватившей детей, родителей, учителей, философов, журналистов в рационалистической парадигме, объясняя, почему так получается и что это значит. Для этого потребовалось выстроить опорную концепцию из положений психологической теории, поясняющих этапы психосексуального развития в процессе становления личности, и сопоставить с нею массовые реакции («58% опрошенных девочек хотели бы походить на Барби... А на вопрос о том, похожа ли на нее мама, смущенно отвечают "нет"»), а также переходящие грань патологии примеры идеализации («Синди Джексон потратила 25 тысяч долларов на 18 пластических операций, чтобы стать похожей на Барби») и де-монизации детской игрушки («один из религиозных деятелей Кувейта призвал запретить куклу Барби»). Все выстраивалось в строгом соответствии с типологической структурой убеждающего текста. Идеологема вошла в самый заголовок статьи: «"Барбизм" и "ягизм" в наши дни»3. То, что на одну и ту же тему, практически на одном и том же материале, в трех разных изданиях сделаны три типологически различающиеся публикации, — в порядке вещей. Как говорится, привычное дело. Не более чем еще одно частное подтверждение того, что в любой момент любым журналистом любой материал з См.: Пронина Е. «Барбизм» и «ягизм» в наши дни // Прикладная психология. 2000. N° 5. может быть рассмотрен в любой парадигме и запечатлен в тексте любого типа. Но вот на чем следует задержать внимание. Во всех трех публикациях ключевой момент один и тот же: виртуальный образ «барбизм-ягизм». Им определяется замысел всех трех текстов. Он служит средством оценки реальных фактов и социальных артефактов. И он же — цель оглашения, развертывания или переосмысления в зависимости от типа текста. Короче, без этого виртуального образа указанных трех текстов не было бы вовсе или они получились бы совсем другими, потому что тогда в них проявлялась бы уже другая виртуальность. И уже эта другая виртуальность определяла бы замысел, служила средством и была целью публикаций безотносительно к их типологии. Виртуальный образ актуальной реальности — вот в чем суть журналистского сообщения, его подоплека и квинтэссенция, его импульс воздействия на мышление—общение—поведение масс и вклад в историю. Виртуальность — вот то общее, что свойственно и «мифе-ме», и «идеологеме», и «конструкту», и «инстигату», и «трансцен-зусу», и «фракталу», и благодаря чему они способны органично взаимодействовать как элементы одной системы интегральных единиц общения, придавая системность каждому журналистскому тексту, в какой бы парадигме мышления он ни создавался. Но что есть виртуальность? И как определить границы феномена и его имплицитную модель применительно к психологии журналистского творчества, если для психологов виртуальность — это и сны, и фантазии, и игры, и искусство; для журналистов — и реконструктивное описание, и прогностический комментарий, и интуитивное предчувствие, и дезинформация, и «черный PR»; для физиков — идеальные модели природных процессов; для физиологов — гипотетические ментальные процессы, не регистрируемые аппаратурой; и т.д. Характерно, что словосочетание «виртуальная реальность» терминологически воспринимается обычно как «созданные электронными средствами образы, моделирующие реальность с целью тренировки, развлечения и управления системой». (Ср.: «Virtual reality — electronically generated images that approximate reality for training, entertainment end system control»4.) Однако само понятие «виртуальный» возникло гораздо раньше, чем появились компьютеры. В оптике давно используется термин «виртуальный (мнимый) фокус», означающий мыслимую точку, в которой сходятся лучи. В железнодорожном деле известно понятие «виртуальный путь»: длина воображаемого прямого горизонтального пути, на который было бы затрачено столько же топлива, сколько на реальный путь из пункта А в пункт Б со всеми пригорками, спусками, поворотами и проч. Существуют даже совершенно иррациональные определения, четко отвечающие современным реалиям физической науки: «Виртуальный — имеющийся по существу, действующий, но фактически не фиксируемый», или, что то же самое, «дающий результат, но не существующий»5. Таковы, например, виртуальные частицы ядерной физики. В полном смысле синонимами «виртуального» является «мыслимый, но не существующий в реальности», «придуманный для удобства расчетов», «идеальная модель». А в современном ки-берпространстве виртуальность можно уже и видеть, и слышать, и даже трогать, как, например, в тренажерной кабине самолета, в котором пользователь как бы отправляется в полет со всеми перегрузкам, проблемами и решениями. Несмотря на кажущуюся разнородность, все эти подходы и феномены объединяет удивительное, мерцающее сочетание свойств «быть» и «не быть». Обыденное сознание эту парадоксальность старается не замечать, придавая слову «виртуальный» более понятное значение — неявный, скрытый, тайный, имеющий место фактически, но не официально. Характерный пример приводит словарь The Merriam-Webster Dictionary of Synonyms and Antonyms: «The president was so much under the influence of his wife that she was virtual ruler of the country» (Президент находился под таким сильным влиянием жены, что, в сущности, она была виртуальным руководителем государства)6. Но для науки мерцание свойств «быть» — «не быть» представляет самое интересное. Тем более что с развитием общества вдруг обнаруживается, что почти все в жизни «виртуально» и на самом деле люди взаимодействуют не столько с реальностью, сколько с представлением о ней, которое складывается как из фактического опыта, так и из расхожих мнений, иррациональных побуждений, сообщений mass-media и т.д. И оказывается, что иначе человек не может адаптироваться к суровым реальностям природы и социума. Так, например, проанализировав многочисленные феномены постгравматического поведения людей, связанные с социальными, техногенными и природными катаклизмами, изучив традиции разных народов в преодолении отчаяния и обретении жизненной перспективы, известные социотерапевты Р. Лифтон и Э. Ольсон пришли к выводу, что именно иррациональная вера в бессмертие (а его ничто не подтверждает и следов его найти невозможно, подобно виртуальным частицам) обусловливает сохранность психики, способность
Дата добавления: 2015-05-26; Просмотров: 429; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |