Рациональный выбор оптимален для всех 1 страница

Социальный порядок, являющийся результатом рацио­нального выбора всех членов общества, должен обеспечить каждому наиболее выгодный вариант обмена жизненных ре­сурсов на первичные ценности по сравнению со всеми аль­тернативными вариантами.

В связи с этим возникает неизбежный вопрос: могут ли да­же гипотетически существовать условия социального обме­на, которые были бы признаны наиболее выгодными всеми его участниками? Ведь, признавая правильность соблюдения данных принципов по отношению к другим, индивиды все­гда будут подвергаться искушению сделать для себя исключе­ние. То есть добиваться более выгодных для себя критериев социальной оценки, в том числе через деятельность, направ­ленную на изменение этих принципов.

Для того чтобы выработанные в результате свободного ра­ционального выбора принципы соблюдались, следование им должно в целом в большей мере соответствовать рациональ­ным интересам индивидов, чем любое отклонение от них, да­же дающее определенные дополнительные социальные пре­ференции.

Признав наряду с другими членами общества наиболее ра­циональной некую систему социального перераспределения, индивид признает и свое место в ней, то есть соглашается с необходимостью следовать ее правилам. Это означает, что индивид не мотивирован к действиям по манипулятивному перераспределению первичных ценностей в свою пользу во­преки социальным нормам, существующим в данной систе­ме, и не заинтересован в изменении этих принципов.

Данная ситуация не может объясняться тем, что эта сис­тема кажется индивиду наиболее справедливой, — соблюде­ние ее принципов должно быть индивиду выгоднее, чем все альтернативные варианты. Попробуем продемонстриро­вать, каким образом социальная система, являющаяся результатом рационального выбора индивидов*, обусловли­вает заинтересованность индивида в существовании и со­хранении (в том числе и посредством соблюдения) правил ее организации.

Рациональный выбор основывается на оценке различных ва­риантов развития событий и их вероятности. При этом учитыва­ется не только реализация основного социального инстинкта, но и другие внутренние мотивы социальной деятельности — ин­стинкт наследования, творческий и сберегающий инстинкт (страховка от трагических социальных случайностей)**.

Заинтересованность в существовании рациональных социальных принципов

Гипотеза первая. В результате рационального выбора ин­дивид выберет более рациональную модель организации обще-

* См. выше подраздел «Шесть принципов рациональной справедливости».

** См. подраздел «Функция рационального выбора».

ства, а не ту, которая даст ему более высокие социальные по­зиции.

Чем менее рациональна система, тем выше значения фак­тора социальной случайности, риски необоснованных соци­альных проигрышей. Рациональное общество предсказуемо потому, что основано на четких принципах. Гарантируя себя от случайных проигрышей, индивид одновременно лишает себя возможностей случайного социального выигрыша, од­нако рациональные ограничения реализации основного со­циального инстинкта компенсируются возможностями более полной реализации других имманентных мотивов.

Невозможность рационально не обоснованного (манипу-лятивного или случайного) резкого социального продвиже­ния компенсируется в том числе и гарантиями творческой са­мореализации.

Итак, смоделируем ситуацию, при которой рациональный выбор наиболее благоприятной для него из двух социальных систем должен сделать индивид, обладающий полнотой ин­формации о своей социальной участи в них обеих. Причем по заданным условиям менее рациональная система дала бы ему большую вероятность получения высоких социальных позиций, чем более рациональная.

Итак, среди вариантов выбора — система а, дающая дан­ному индивиду большие социальные преференции, и идеаль­но-рациональная система б.

В системе а наиболее вероятный вариант социальной реа­лизации индивида — брокер на фондовой бирже. Данная дея­тельность является манипулятивной и не может обеспечить полноценной творческой реализации индивида. При этом су­ществуют и малые альтернативные вероятности социальных случайностей, среди которых, например, смерть от террори­стического акта или участь наркомана-безработного. Также существует определенный риск банкротства и социальной де­градации в процессе работы брокером.

При варианте системы б, где на социальном поле вообще нет позиции биржевого спекулянта, наиболее вероятная со­циальная реализация индивида — настройщик роялей, так как к этому роду деятельности индивид проявляет наиболь­шие творческие способности. Конечно, этот вариант соци­альной реализации вряд ли даст такие социальные преферен­ции, как биржевые спекуляции. Тем не менее подобная профессиональная деятельность создает условия для полно­ценной творческой реализации индивида. При этом риск преждевременной потери невосстановимых жизненных или социальных ресурсов крайне мал. Кроме того, в системе б ин­дивид способен в большей степени реализовать мотив насле­дования, так как более рациональное общество имеет луч­шие возможности для реализации своего творческого потенциала, защиты новых поколений от глобальных соци­альных, террористических, военных, экологических угроз.

Взвесив все эти обстоятельства, гипотетический рацио­нальный индивид в этой ситуации выбирает рациональную систему б, а не на первый взгляд более социально выгодную ему систему а, так как она дает ему более выгодный вариант социального обмена (см. подраздел «Функция рационально­го выбора»).

Заинтересованность в соблюдении рациональных социальных принципов

Гипотеза вторая. В результате рационального выбора ин­дивид выберет соблюдение рациональных принципов социаль­ной организации, а не другие варианты поведения, в том числе и те, которые дают ему более высокие социальные позиции.

Варианты социального перераспределения, дающие инди­виду необоснованные, с точки зрения общества, социальные преференции, провоцируют социальную агрессию других ин­дивидов, не согласных с ролью участников манипулятивного социального обмена в пользу данного индивида. Таким обра­зом, получая необоснованные, с точки зрения общества, социальные преференции, индивид ставит под угрозу реали­зацию сберегающего инстинкта в части сохранения невос­становимых жизненных ресурсов.

Заинтересованность в сохранении рациональных социальных принципов

Гипотеза третья. В результате рационального выбора ин­дивид выберет сохранение более рациональных принципов, а не их изменение на менее рациональные, даже если оно су­лит ему социальные преимущества.

В случае изменения системы, ведущего к ее дерационализа-ции, нарушается рациональное согласование интересов инди­видов. За этим неизбежно последует накопление заряда контр­системного сопротивления в обществе. Контрсистемное сопротивление на уровне больших групп индивидов ведет к со­циальным катаклизмам, на уровне малых групп и отдельных индивидов — к асоциальному маргинальному поведению: на­рушению общепринятых социальных норм, социальному на­силию, преступности, бытовой манипуляции и т. д. Чем менее рационально общество, тем выше риск индивида стать жерт­вой пагубных последствий возможных катаклизмов или персо­нальной агрессии преступника, террориста или манипулято­ра. Кроме того, как указывалось выше, менее рациональное общество даст индивиду меньше возможностей для реализа­ции творческого инстинкта и мотива наследования. Итак, из­менение системы, даже сулящее более высокую оценку потен­циалов социального статуса и позитивные изменения социальной траектории, в этой ситуации невыгодно индивиду с точки зрения реализации других его внутренних мотивов.

Степень близости общества к рациональному согласию его чле­нов с существующим порядком социального перераспределения пропорциональна уровню развития творческого процесса. Чем вы­ше уровень развития общества, тем меньше социальная ниша, от­веденная для индивидов, получающих заведомо неприемлемые для себя социальные преференции. Как показывает новейшая ис­тория Запада, с развитием общества сокращаются нищета, тяже­лый физический труд, исчезают отрицательно оцениваемые (по­зорные) социальные функции. Хотя, конечно, в реальности можно говорить не о согласии, а о степени несогласия с теми или иными социальными позициями (в процессе рационализации несогласие становится менее острым даже в группах аутсайдеров).

Все это эмпирически подтверждается сокращением контр­системной социальной борьбы на фоне повышения уровня жизни и ликвидации нищеты в ходе научно-технической и промышленной революции во второй половине XX века (США, Западная Европа, Япония) или в его конце («азиатские тигры», развитые страны Латинской Америки).

Конечно, не стоит преуменьшать, насколько современное общество далеко от рационального идеала. Социальный мир в значительной степени поддерживается за счет манипулятив-ного воздействия на общественное сознание со стороны правя­щей элиты. Для значительного числа индивидов социальный мир рационально не обоснован, а потому он не может быть прочен. Кроме того, появляются и новые поводы для протеста.

Развернувшееся в последние годы движение «антиглобали­стов» показало, что на новом уровне развития общества и понима­ния индивидами своих интересов источником активного несогла­сия с системой могут быть уже не низкие показатели социального статуса индивидов, а желание предотвратить глобальные угрозы, в том числе и по отношению к будущим поколениям.

РАЦИОНАЛЬНЫЙ ИДЕАЛ В КОНТЕКСТЕ УРОВНЯ РАЗВИТИЯ ТВОРЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В ОБЩЕСТВЕ

В предыдущем разделе описано, каким представляется нам образ абсолютного социального идеала, путь к которому бесконечен, как и творческий процесс. Однако в каждый мо­мент существования общества у него есть и другой ориентир, другой временный, ускользающий идеал.

Практический рациональный идеал — достижение макси­мальной адекватности уровня рациональности социальной системы степени развития творческого процесса (рациональности общественного сознания, уровню научно-техническо­го, экономического, интеллектуального развития).

В истории существуют примеры передовых обществ, соци­альный порядок которых был бесконечно далек от абсолютного рационального идеала, но при этом какое-то время достаточно адекватно соответствовал степени рациональности, возможной на тот момент развития. С некоторой натяжкой к таким общест­вам можно отнести Афины в классический период, республи­канский Рим в момент его подъема, Голландию XVI века, Швей­царию во второй половине XIX века, Англию в отдельные периоды XIX и XX веков, США времен «Нового курса», Сканди­навию, Бенилюкс, Австрию в 1960-1970-е годы и т. д.

Для того чтобы реальность постоянно соответствовала это­му ускользающему идеалу, социальный порядок в обществе должен совершенствоваться синхронно с развитием творческо­го процесса. Однако на практике, как уже говорилось, правя­щая элита, стремясь сохранить высокие социальные позиции и передать их своим наследникам, склонна консервировать су­ществующие социальные институты и тормозить их развитие. Когда социальные преобразования становятся неизбежными и происходит смена элит, общество бросается в погоню за ус­кользающим идеалом, причем зачастую не в самом верном на­правлении. Затем социальные бури стихают, новая элита опять начинает тормозить развитие. В результате этот ускользающий рациональный идеал всегда находится впереди реальности, а общество всегда хоть на полшага отстает от него.

Чем сильнее отставание социальной системы от уровня развития общества, тем радикальнее грядущие перемены, тем опаснее для его членов их возможные последствия. В кон­сервативных исторических обществах, сильно отставших от уровня развития всемирного творческого процесса, даже оче­видно рациональные преобразования, такие как реформы Петра или Ататюрка, приводят к трагическим последствиям для многих членов реформирующихся обществ. Мирные ре­формы — путь, доступный странам, перманентно рациона­лизирующим свою систему сообразно развитию общества. Это и Англия в конце XIX и первой половине XX веков, и США в первые 60 лет XX века (реформы Теодора Рузвельта, Вудро Вильсона, «Новый курс» Франклина Рузвельта, социальные реформы Линдона Джонсона), и многие европейские страны после Второй мировой войны. Классические примеры проти­воположного варианта развития событий — Великие рево­люции во Франции и России, где система длительное время консервировалась, а назревшие реформы не проводились.

В целом социальные преобразования можно подразделить на рациональные, иррациональные (уводящие от рациональ­ного идеала) и преждевременные, которые преследуют ра­циональные цели, но вступают в противоречие с недостаточ­но высоким уровнем развития общества и не приносят позитивного результата. Причем последний вариант, веду­щий к кратковременному забеганию общества вперед, ведет к последующему увеличению отставания.

Великие социальные перевороты включают все эти виды пре­образований. Например, коммунистический эксперимент в Рос­сии включал реформы, носящие и рациональный, и иррацио­нальный, и преждевременный характер. Абсолютно рациональ­ной была культурная революция, выразившаяся в ликвидации безграмотности, всеобщем доступе к образованию. Наоборот, очевидно иррациональным было введение жесткого идеологи­ческого диктата (в том числе и в области образования), препят­ствующего реализации творческого потенциала общества.

Многие элементы большевистской политики были направ­лены на то, чтобы вывести социальную систему на уровень бо­лее высокий, чем могло позволить себе развитие общества. К ним относится, например, последовательная политика по се­куляризации общества, результаты которой оказались непроч­ными и потеряли значение после отмены насильственного при­нуждения к отказу от религиозной веры. Преждевременным оказалось и упразднение частной собственности, являвшееся стержнем большевистского проекта. Безусловно, этот институт не соответствует рациональному идеалу. Но на том уровне раз­вития, на котором находилась тогда Россия, разумной альтер­нативы этому социальному инструменту не было. Это обстоя­тельство стало одной из причин краха коммунистического эксперимента. В результате его провала Россия в конце XX века получила архаичную социальную систему, которая находится на уровне развития США или Франции конца ХIХ столетия.

История социальных катаклизмов демонстрирует огром­ную важность понимания элитами, проводящими преобразо­вания, оптимального, настроенного на рациональный соци­альный идеал вектора социальных реформ.

РАЦИОНАЛЬНОСТЬ ФОРМЫ ПРОВЕДЕНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ

Главный аргумент противников направленного развития общества состоит в том, что формулирование социальных идеа­лов может стать причиной принесения интересов индивидов в жертву абстрактным идеологическим конструкциям. И. Бер­лин, например, писал: «...в самом деле, если можно сделать че­ловечество справедливым, счастливым, творческим и гармо­ничным, какая цена слишком велика? Ради такой яичницы не жалко разбить сколько угодно яиц; в это верили и Троцкий, и Мао, и, если не ошибаюсь, Пол Пот» ([13] к разд. 1).

Гарантией от повторения экспериментов, в ходе которых интересы и даже жизни индивидов приносятся в жертву абст­рактным социальным идеалам, может стать рациональное понимание обществом того, как должны проходить подоб­ные преобразования.

Рациональный общественный идеал включает определение того, какими по форме должны быть социальные преобразова­ния общества, направленные на приближение к нему. Рацио­нальность преобразований предполагает, что не только их це­ли, но и форма проведения является результатом сознательного рационального выбора индивидов. В этом случае речь идет о выборе индивидами формы проведения преобразований, учи­тывающей конкретные социальные условия данного общества.

Такие преобразования должны проводиться при условии рационального согласия на них всех членов общества. Сле­довательно, при их проведении должна быть исключена ве­роятность того, что индивиды (даже временно) окажутся в ситуации, заведомо противоречащей их рациональным ин­тересам. Этот принцип продиктован не только соображения­ми защиты интересов индивидов, но и задачей достижения наибольшей эффективности реформ.

Неразделимость рациональной парадигмы, то есть единство целей — идеала и средств — характера преобразований, обу­словлена социальной практикой. Для того чтобы заставить индивидов соглашаться с заведомо невыгодными им обстоя­тельствами, сопровождающими рациональные социальные пе­ремены, то есть совершать иррациональные действия, необхо­димо создавать новые инструменты манипуляции и насилия, ограничивающие рациональность. Эти инструменты вначале могут подстегнуть ход реформ, но затем они тормозят дальней­шую рационализацию или отбрасывают общество назад.

Так, большевики, принуждая индивидов идти на жертвы (к иррациональному выбору) ради собственного, зачастую неверного, понимания процесса рационализации, создали систему террора и идеологического диктата, которая в конеч­ном итоге повернула процесс развития общества вспять.

Другие примеры принудительной рационализации (при­чем более адекватной, чем большевистский эксперимент) — реформы Петра I или революция Мэйдзи в Японии — также демонстрируют, что чем выше степень принуждения — наси­лия или манипуляции — при проведении преобразований, тем сильнее сопротивление дальнейшему развитию системы. Соблюдение условий рациональности преобразований (ра­ционального согласия на них) возможно только при условии постоянного реформирования социальной системы, препят­ствующего критическому отставанию ее институтов от тре­бований времени (уровня творческого процесса).

Таким образом, мы приходим к выводу, противоположно­му тому, к которому пришел И. Берлин.

Формулирование социального идеала, дающего рациональное направление и форму перманентному совершенствованию соци­альной системы, не только не провоцирует кровопролитные со­циальные катаклизмы, но и способно избавить от них общество.

УСЛОВИЯ ПРОВЕДЕНИЯ РАЦИОНАЛЬНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ

Условия проведения социальных преобразований, которые выра­ботали бы индивиды в результате рационального выбора:

Основное условие проведения социальных преобразований

Последствия реформ должны быть такими, чтобы все члены обще­ства смогли, обладая адекватным знанием об этих последствиях для себя, сделать рациональный выбор в пользу реформ.

Соблюдение основного условия проведения социальных преобра­зований предполагает, что:

1. Основанием для проведения реформ является возможность ре-

формирования социальных институтов в направлении лучшего соответствия рациональным интересам всех членов общества.

2. Варианты проведения преобразований, в результате которых по-

ложение индивидов даже временно абсолютно ухудшается (реа­лизация хотя бы одного из внутренних мотивов индивидов ли­митируется на предельно низком уровне или ограничение доступа к одним первичным ценностям происходит без рацио­нальной компенсации за счет более полной реализации других внутренних мотивов), исключаются.

3. Члены общества, недостаточно хорошо осознающие свои рацио-

нальные интересы и потому не согласные на проведение преоб­разований, не составляют его большинства.

4. Среди членов общества, не осознающих собственных рациональ-

ных интересов, нет индивидов, которые способны ответить на ликвидацию устаревших социальных институтов насильствен­ным сопротивлением, ведущим как их самих, так и других членов общества к потере невосстановимых жизненных ресурсов. Примечание. В случаях, описанных в пп. 2, 3 и 4, при проведении преобразований неизбежно применение насилия или манипуля­ции, сводящее на нет позитивные последствия реформ.

Итак, рациональные реформы не могут быть слишком ра­дикальными, не могут ставить задачу быстрого фундамен­тального рационального преобразования общества. Степень их радикальности всегда ограничена начальным уровнем развития общества и степенью его отставания от искомого уровня рационализации.

Рационально-согласованные реформы — идеальный тип, который подразумевает идеально-рациональное сознание договаривающихся индивидов. На практике даже самые ра­циональные реформы могут встретить сопротивление от­дельных групп индивидов. Поэтому речь может идти только о допустимой степени несогласия и критической величине групп несогласных.

Например, экспроприация частной собственности или секуляризация образования может происходить только тогда, когда противники этого — собственники или ве­рующие родители — во-первых, составляют меньшинство общества, а во-вторых, уже настолько осознают свои ра­циональные цели, что если еще не готовы сами отказаться от отстаивания иррациональных институтов, то не будут прибегать к насильственным действиям из-за их упразд­нения.

Конечно, всегда может найтись ограниченное число пси­хически неадекватных людей, которым нужен повод для на­сильственных действий. Однако при соблюдении рациональ­ной формы социальных преобразований они не смогут получить поддержку адекватных членов общества, а значит, их действия не приведут к реальному повышению уровня не­санкционированного насилия в нем.

Революции, социальные перевороты доиндустриальной эпохи не могли соответствовать рациональному идеалу, так как проходили в обществах, находящихся на слишком низком уровне рационализации. Для проведения рациональных по форме реформ сознание индивидов должно быть на таком уровне рациональности, чтобы иррациональное несогласие не могло привести к насилию или охватить большую часть об­щества. Это обстоятельство лишний раз подчеркивает важность идеологического стимулирования социальных преобра­зований.

УСЛОВИЯ ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ РАЦИОНАЛЬНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ РЕФОРМ СЕГОДНЯ

В XX веке в развитых западных странах появились условия для обеспечения рационального характера преобразований. При­мером может служить «Новый курс» Франклина Рузвельта, кото­рый продемонстрировал рациональность не только самих ре­форм, но и условий их проведения. Реформы, проведенные Ф. Рузвельтом, стали альтернативой неизбежных насильствен­ных катаклизмов и нерациональных по форме преобразований.

Однако сегодня сложилась иная ситуация. Затягивание проведе­ния назревших социальных реформ грозит современному за­падному обществу новыми кризисами, сопряженными с насили­ем. Причем их ареной может стать весь обитаемый мир. Сегодняшнюю антитеррористическую кампанию можно рас­сматривать, во-первых, как начало процесса реформ в сфере внешней политики или, конкретнее, отношений со странами ир­рационального мира; во-вторых, как свидетельство того, что За­пад затянул проведение реформ и уже не может вести их по ра­циональному варианту (который подразумевает прежде всего отказ от насилия).

Успешная защита от агрессии иррационального мира невозможна без начала процесса реформ, призванных привести степень ра­циональности социальных систем стран Запада в соответствие с уровнем развития творческого процесса. Пока этот процесс не начнется, риск распространения социального насилия как извне, так и внутри западного общества (вспомним бойню в Генуе) будет только увеличиваться. Тем не менее возможность проведения ра­ционально согласованных преобразований сохраняется. В бли­жайшие десятилетия решится, будут ли эти реформы проведены или развитие западного общества ожидают опасные флуктуации, а грядущие социальные преобразования не обойдутся без крови и насилия.

ВЛИЯНИЕ РАЦИОНАЛИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА

НА РЕАЛИЗАЦИЮ ТВОРЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА

ОБЩЕСТВА

Экономисты и социологи обычно оперируют такими ка­тегориями, как уровень жизни, валовой национальный про­дукт или национальный доход данной страны, ее совокуп­ный человеческий капитал, подразумевая под последним объем инвестиций, вложенных в образование и квалифика­цию всех членов данного общества. Эти категории, безуслов­но, важны для анализа положения дел в обществе и перспек­тив его развития. Однако можно рассмотреть другую новую категорию, менее конкретную, чем вышеперечисленные, но более значимую, чем они, так как она является их первопри­чиной. Это категория — совокупный творческий потенциал данного общества.

Как уже говорилось, у каждого индивида существует опре­деленный набор способностей ко всем видам деятельности, существующим в данном обществе. Максимальную реализа­цию творческого потенциала индивида способен обеспечить тот вид деятельности, к которому он имеет самые высокие способности (самое высокое место в иерархии способностей всех индивидов к данному виду деятельности). Сумма твор­ческих потенциалов (оцениваемых по таким максимальным возможностям реализации) всех членов общества составляет его совокупный творческий потенциал.

Представим себе виртуальное идеально-рациональное об­щество, которое максимально стимулирует оптимальное для его членов соотношение выполняемых ими функций и их способностей. В этом обществе каждый индивид получает возможность полностью реализовать себя в своем идеаль­ном (творческом) предназначении, реализовать свой твор­ческий потенциал. А значит, обеспечивается полная реали­зация заложенного в обществе совокупного творческого потенциала. Естественно, что все показатели экономическо­го, социального, культурного, интеллектуального развития этого общества будут намного выше тех, которые существу ют в реальности. Можно предположить, что уровень жизни такого гипотетического общества, полностью реализовав­шего творческий потенциал своих граждан, не только был бы неизмеримо выше, чем в обществах древнего и средневе­кового мира, но и существенно превосходил бы подобные показатели в современных развитых обществах. То же мож­но сказать о других экономических, культурных и социаль­ных показателях.

Чем выше степень реализации творческого потенциала общества, тем выше уровень обеспечения членов общества первичными ценностями, то есть тем полнее удовлетворе­ние их материальных и интеллектуально-эстетических по­требностей, стремления к свободе и творческой самореали­зации, успешнее реализация сберегающего социального инстинкта, а значит, продолжительность активной, полно­ценной жизни.

Мобилизация творческого потенциала общества и, как следствие, ускорение развития творческого процесса — глав­ный результат рационализации социальной системы.

РЕАЛИЗАЦИЯ ТВОРЧЕСКОГО ИНСТИНКТА КАК ОСНОВА ДЛЯ СОГЛАСОВАНИЯ И НАИБОЛЕЕ ПОЛНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ ВСЕХ МОТИВОВ СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Творческий процесс позволяет индивидам осознать перво­степенное значение реализации творческого инстинкта для удовлетворения всех основных социальных мотивов — ин­стинкта наследования, инстинкта сохранения жизненных ре­сурсов, основного социального инстинкта. Данное осознание делает естественной гармонизацию реализации всех моти­вов социальной деятельности на базе наиболее полной реа­лизации творческого инстинкта.

Значение реализации творческого инстинкта для реализации сберегающего инстинкта

Одной из форм реализации сберегающего социального ин­стинкта традиционно являлось установление легитимной воз­можности для временного отказа от социальной деятельности. В этом причина возникновения института религиозных празд­ников — иудейской субботы, мусульманской пятницы, христи­анского воскресенья. В некоторых консервативных обществах число праздников едва ли не превосходило количество рабочих дней. Такая ситуация существовала, например, в крестьянской общине в России XVIII-XIX веков. Данная форма реализации сберегающего инстинкта была определена господством тяже­лого физического труда, недоступностью возможности творче­ской деятельности для подавляющего большинства индивидов.

В ходе развития творческого процесса создаются следую­щие условия для того, того чтобы наилучшей формой осуще­ствления сберегающего социального инстинкта стала актив­ная реализация творческого инстинкта:

1. Решается задача сбережения приоритетных жизненных ресурсов. Обеспечивается необходимый для поддержания жизни и здоровья уровень материального потребления для всех индивидов. Индивиды приобретают гарантии предель­но низкой вероятности потери жизни и здоровья в результате социальной деятельности.

2. Сокращается необходимость эксплуатации физических ресурсов индивидов. Для получения социальных преферен­ций увеличивается значение интеллектуальной, и прежде всего творческой, деятельности. При этом расход интеллек­туальных ресурсов, происходящий в процессе творческой са­мореализации, компенсируется удовлетворением от реализа­ции творческого инстинкта.

Таким образом, в значительной степени снимается акту­альность деятельности индивида по преодолению сберегаю­щего инстинкта в процессе социальной жизни. Индивид, ос­вобожденный от перманентной борьбы за сохранение своих жизненных ресурсов, может реализовывать свой сберегаю щий инстинкт, получая доступ к первичным ценностям в про­цессе творческой деятельности.

Значение реализации творческого инстинкта для мотива наследования

Инстинкт наследования — забота индивида о благополу­чии его будущих поколений. В традиционном понимании он реализуется в передаче индивидом социальных ресурсов сво­им наследникам. Индивид добивается получения социальных преференций, в том числе и для того, чтобы передать их по наследству потомкам.

На нынешнем витке развития творческого процесса при­ходит другое, более сложное понимание путей реализации инстинкта наследования, создаются условия, когда этот ин­стинкт может реализоваться прежде всего в результате твор­ческой деятельности индивида.

Это объясняется следующими причинами:

1. Происходит осознание того, что только новые творческие прорывы могут защитить будущие поколения от глобальных уг­роз, ставящих под вопрос перспективы их комфортного сущест­вования. Индивиды осознают иллюзорность передачи наследни­кам социальных гарантий счастливого будущего. В прошлом, в условиях тотальной нищеты и бесправия, представители элит­ных групп, даже понимая непрочность тех социальных гаран­тий, которые они могли передать потомкам, видели в этом воз­можность хотя бы частично оградить свои будущие поколения от ужасов социального мира, дать шанс на относительно ком­фортную жизнь. В условиях современного развитого западного общества на передний план выходят внешние угрозы новым по­колениям, общие для всех социальных слоев: плохая экология, терроризм, война, наркомания. Защитой от этих угроз, как ин­дивидуальной, так и на уровне общества, может быть только творческая деятельность, развитие творческого процесса.

Дата добавления: 2015-05-26