Дружба свободных умов: возможно ли ницшеанское сообщество? 3 страница

Размышления Бланшо и Деррида об инаковости, лежащей в основе дружбы с Ницше, дают нам возможность еще раз, на другом уровне рассмотреть первую стратегию дружбы у Ницше, о современных перспективах которой мы пока не сказали ни слова. Подружиться с реальными людьми, находящимися на пути становления свободными умами здесь и сейчас, не отдаленными от нас временным [250] и непреодолимым разрывом, который отделяет нас от Ницше, — насколько это возможно?

Вспомним описание дружбы с Ницше. Содружество отличающихся друг от друга свободных умов будет тогда, наверное, дружбой людей, лишившихся веры в Бога и в любые другие внешние идеалы. Однако в этом содружестве «ницшеанство» как массовое верование не должно прийти на смену тому, что либо было отброшено, либо навязывается сейчас как единственно правильная вера: коммунизм, разные формы религии, национализм или либерализм. Свободные умы не живут по Ницше или ради Ницше, «ради реализации идей Ницше в жизнь». Они не верят ему и не верят в него.

Дружба свободных умов — это, наверное, соревнование в другости способов свободного самополагания. Подчеркнем в этой формулировке три аспекта.

Во-первых, друг как другой. Каждый соревнуется с другими в поиске другого, строго индивидуального способа жизни без веры во внешние идеалы и стандарты достоверности, оставляя себе только веру в себя и, если хочешь этого сам, веру в друзей. Такое сдруженье разных и несводимых под общее определение — это борьба с общностью, причем борьба через другость, инаковость способа уверенности в себе каждого. У этой уверенности в себе есть два качества. С одной стороны, она не похожа на расхожие поверия или суеверия, так как она прошла индивидуальную проверку, когда свободный ум совладал с фактом смерти Бога и привык жить в этой ситуации, развив необходимые для этого навыки. «Не уверясь в чем, нельзя и верить», — как подсказывает нам Даль[364]. С другой стороны, эта уверенность в себе не может стать общей верой какого-либо сообщества по определению: каждый свободный ум уверен в себе по-другому. В результате проверки, сверки и выверки уверенности в себе развилась строго индивидуальная вера в себя, свойственная отдельному свободному уму. Более того, эта внутренняя вера в себя отличает свободных умов от всех тех, кто тянется к внешним критериям достоверности.

Во-вторых, соревнование как совместное ревнование. Свободные умы вместе ревнуют высших целей индивидуального [251] самополагания, без веры во внешние идеалы. Но не становится ли тогда вера в дружбу свободных умов поиском такого внешнего идеала? Как мы помним, Ницше иногда опасался этого. Наверное, нет, если свободные умы верят в свою совместную дружбу, только когда они сами пожелают этого, и поэтому их вера в эту дружбу не грозит превратиться — используем еще раз понятие из словаря Даля — в изуверство. Неуверенные люди — то есть уверенные сполна, исполненные верой до конца, до изуверства, как отмечает Даль, — это те, кто не выносит разномыслящих и кто готов пострадать сам или заставить других страдать за это[365]. Свободные умы более гибки. С одной стороны, они не верят в высшие идеалы, они верят каждый в себя, и это позволяет каждому из них время от времени заблуждаться по поводу того, что между ними есть какая-то совместность, что они спутники одного пути, участки одной орбиты. С другой стороны, как только появляется опасность, что вера в дружбу начинает навязываться извне, когда ради нее требуют пожертвований и самопожертвования, это заблуждение свободно отбрасывается и фанатизм общей слепой веры становится невозможен.

Совместное ревнование здесь также, наверное, можно понять как веру не в общность, а в совместность или в совместимость, хотя бы на уровне запредельной, звездной дружбы. Если хочешь, можешь поверить, что все свободные умы — это отдельные индивидуальные кусочки одной звездной мозаики. Здесь каждый уникален, между кусочками нет ничего общего, но все вместе, совместно, составляют единство другости. Каждый друг отличается от другого друга, но от совмещения разных вариантов поиска самополагания себя возникает чувство возвышенной полноты картины жизни.

Может ли эта индивидуальная вера в друзей быть проверена? Как любое заблуждение, она может пасть под ударами критики. Но пока она не пала, можно считать, что твои верные друзья в совместном ревновании жизни без веры — это те, кто проверен тем, что постоянно отказывался принять веру в любые внешние идеалы. Они отказывались даже и от веры в друзей, если она навязывалась им как внешний идеал, ради которого от них пытались потребовать фанатизма [252] исполненности уверенностью, то есть полной из-уверенности. Дружбе свободных умов можно вверять себя только свободно, на основе собственной свободной воли, которая к тому же не дает гарантий, что в один прекрасный момент она так же не отменит это вверение себя. Дружбе свободных умов вверяешься, однако, не из-за того, что она — как вера во внешние идеалы — дает стандарты достоверности, на которые можно опираться в обосновании собственных действий, а так как она добавляет сил жизни. И принять эту дружбу, так сказать, на веру — до конца, без оглядки — нельзя: ведь она постоянно проверяется тобой на предмет соучастия друзей в совместном ревновании жизни без веры[366]. Но в этой дружбе оказываешься наверняка, если не делать из нее внешней веры. Верить в дружбу свободных умов — это жить без универсально достоверных теорий, но быть уверенным в другости и инаковости своих друзей, освободившихся от веры во внешние идеалы.

В-третьих, соревнование как стремление, когда «соревнуются взапуски», превзойти другого. Один друг удружает – в обычном смысле слова — другим тем, что наносит урон: превзойдя всех, он вырывает у них победу. Но он удружает и в более высоком смысле — схваченным Далем как основное значение, «оказать дружбу, услугу, одолжение»[367]. Друг удружит другу тем, что даст более высокие образцы превосходства в соревновании за жизнь без веры во внешние идеалы. Чтобы превзойти это достижение, придется в следующий раз по-другому, но не менее превосходным образом превзойти только что явленный образец превосходства. Соревнуясь, друг развивает лучшее в друзьях по этому поединку и тем оказывает им дружескую услугу, как раньше подразумевало слово «удружить».

Дружба свободных умов — это, наверное, соревнование в превосходстве в другости способа быть другим и другом.

Я часто употреблял здесь слово «наверное», заставляя читателя иногда принимать сказанное за верное, несмотря на то, [253] что ему приходилось принимать мои слова на веру. Так поверили ли вы, что дружба свободных умов и сегодня веро-ятна[368], то есть ее можно приять на веру? Или вы все еще требуете проверки?

Верьте, други, не проклятьем вера мне была моя!

Жан-Пьер Фай

Дата добавления: 2015-05-29