И правосудия в праве Европейского Союза 3 страница

Таким образом, осуществление Союзом мер по реализации так называемой совместной (или смешанной) компетенции, например, в целях оказания помощи развивающимся странам, не может, согласно Лиссабонскому договору, воспрепятствовать государствам-членам в порядке реализации своей компетенции оказывать подобную помощь на основании двусторонних программ. И этот вывод касается всей сферы совместной компетенции.

Что же является исключительными полномочиями институтов Европейского союза? Иными словами, в каком объеме "поделились" с Союзом государства-члены своими суверенными полномочиями?

Ясный и четкий ответ, содержащийся в приводимой ниже ст. 3 ДФЕС, возможно, удивит читателя своей краткостью.

"1. Союз наделен исключительной компетенцией в следующих областях:

a) таможенный союз;

b) установление правил конкуренции, необходимых для функционирования внутреннего рынка;

c) валютная политика в отношении государств-членов, которые приняли евро;

d) сохранение морских биологических ресурсов в рамках общей политики рыболовства;

e) общая торговая политика.

2. Союз также наделен исключительной компетенцией для заключения международного соглашения, когда такое заключение предусмотрено законодательным актом Союза, либо когда оно необходимо, чтобы позволить ему реализовать свою внутреннюю компетенцию...".

Главный вывод из вышеприведенной статьи состоит в том, что "новый" Союз имеет сравнительно небольшой объем исключительных полномочий, т.е. государства-члены ограничили свои суверенные полномочия в не такой уж и большой степени.

Хотелось бы отметить, что среди перечисленных полномочий указывается общая торговая политика. Это в определенном смысле новый момент, поскольку до вступления в силу ЛД не вся торговая политика входила в исключительную компетенцию Европейского союза (до ЛД - Европейского сообщества).

Так, например, регулирование иностранных инвестиций в государствах-членах, а также регулирование сферы торговли услугами аудиовизуального, культурного, образовательного, медицинского характера продолжали оставаться предметом совместных полномочий, а на практике - предметом специальных, самостоятельных полномочий государств.

Это означает, что соглашения в этих областях заключались совместно государствами-членами и сообществом. По данной причине подобные соглашения называются смешанными.

Итак, как мы видим, ст. 3 ДФЕС без всяких оговорок передает общую торговую политику в исключительную компетенцию Союза. В то же время при сравнении с этой статьей раздела "Общая торговая политика" (ст. ст. 206, 207 ДФЕС) возникают следующие соображения.

Из ст. 207 ДФЕС следует, что, если применить русскую поговорку "не мытьем, так катаньем", сторонникам изъятия из общей торговой политики определенных сфер и оставления их в списке суверенных полномочий государств хотя и косвенным образом, но удалось добиться своего. Так, в п. 4 ст. 207 по вопросу о переговорах и заключении соглашений в области торговли услугами культурного и аудиовизуального характера, если возникает риск нанесения ущерба культурному и языковому разнообразию Союза, предусматривается голосование Совета на основе единогласия.

В то же время, как отмечалось выше, общая торговая политика (ОТП) вся, без исключений, ст. 3 ДФЕС отнесена к исключительным полномочиям Союза и, казалось бы, голосование по всем составляющим ОТП должно происходить квалифицированным большинством.

Таким образом, из исключительных полномочий (исключительной компетенции) Союза косвенным образом (способом голосования на основе единогласия) все же была выведена сфера торговли услугами культурного и аудиовизуального характера. Этот наш вывод следует из того, что при указанном способе голосования в Совете любое государство-член, заявив о возможности нанесения ущерба культурному и языковому разнообразию Союза, может проголосовать против начала переговоров и заключения соответствующего соглашения, наложив на это тем самым своеобразное вето, и заблокировать решение Совета.

В этой связи необходимо отметить, что еще в ходе подготовки Конституционного договора в основном французские представители стремились не допустить включения всей торговой политики в исключительные полномочия Союза, стремясь оставить в этой области все так, как это было в период существования Европейского сообщества, т.е. с вышеизложенными исключениями. Как видим, это удалось. По Лиссабонскому договору торговля услугами культурного и аудиовизуального характера фактически осталась в компетенции государств-членов.

Равным образом Совет обязан голосовать на основе единогласия в случае заключения соглашений в сфере торговли услугами социального, образовательного характера, а также услугами, касающимися здравоохранения, когда подобные соглашения содержат риск серьезного нарушения организации этих услуг на национальном уровне. И в этом случае государства-члены обладают своеобразным правом вето, заключающимся в возможности препятствовать заключению таких соглашений. Стало быть, и в вышеуказанных сферах государства-члены остаются суверенными "игроками".

Следует в то же время подчеркнуть, что регулирование прямых иностранных инвестиций, бывшее в ведении государств-членов, по новому Договору о реформе в рамках общей торговой политики переходит в исключительное полномочие Союза и ни одно из государств не стало этому препятствовать.

Данный эпизод еще раз подчеркивает, как трудно проходила работа над выработкой Лиссабонского договора и насколько сложный, а порой противоречивый характер этот новый договор носит. Стоит повторить, что во многом это объясняется противоречиями между так называемыми федералистами и сторонниками максимального сохранения суверенных полномочий у государств-членов.

4.2.4. Принципы распределения компетенции

в ЕС по Лиссабонскому договору.

Принцип наделения компетенцией,

субсидиарность и пропорциональность

Любая компетенция, не предоставленная Союзу Лиссабонским договором, принадлежит государствам-членам. В этом суть принципа сохранения за государствами-членами остаточной компетенции, т.е. компетенции, не предоставленной Союзу учредительными актами.

В качестве основополагающих начал определения компетенции Европейского союза Лиссабонский договор закрепляет три принципа - принцип наделения компетенцией, принцип субсидиарности и принцип пропорциональности.

Как представляется, ст. 5 ДЕС ставит окончательно все точки над "i" по вопросу о степени ограничения суверенитета государств-членов в новом Европейском союзе. В указанной статье зафиксированы перечисленные основные принципы распределения компетенции (полномочий), которые уже присутствовали ранее в учредительных договорах, однако были не совсем точно или не совсем полно сформулированы. Ниже эти принципы приводятся, как они сформулированы в ст. 5 ДЕС, вместе с нашими комментариями.

"1. Принцип наделения компетенцией регулирует границы компетенции Союза...

2. В соответствии с принципом наделения компетенцией Союз действует только в пределах компетенции, которой его наделили государства-члены по Договорам для достижения поставленных Договорами целей. Любая компетенция, которой Союз не наделен по Договорам, принадлежит государствам-членам".

Итак, первый принцип - это принцип наделения компетенцией (или делегирования) (фр. principe, attribution). Согласно этому принципу Союз располагает лишь теми полномочиями или той компетенцией, которыми его недвусмысленно наделили государства-члены по Лиссабонскому договору. Дополнительно, и это новелла Договора, четко указывается, что если Союзу очевидным образом не передается какая-либо компетенция, то она реализуется на национальном уровне, т.е. остается суверенным полномочием государств-членов.

Переходим к другим принципам. В данном случае в связи с рассуждениями о принципе субсидиарности целесообразно полностью привести как п. 1, так и п. 3 ст. 5 ДЕС.

"1. Принцип наделения компетенцией регулирует границы компетенции Союза. Осуществление данной компетенции определяют принцип субсидиарности и принцип пропорциональности".

"3. В соответствии с принципом субсидиарности в сферах, которые не входят в исключительную компетенцию Союза, он вмешивается лишь тогда и лишь в той мере, когда предполагаемые цели не могут быть достигнуты в достаточной степени государствами-членами как на центральном уровне, так и на уровнях региональном и местном, но могут быть лучше достигнуты на уровне Союза по причине принятия более серьезных и результативных мер".

Институты Союза применяют принцип субсидиарности в соответствии с приложенным к ЛД протоколом "О применении принципа субсидиарности и принципа пропорциональности". Национальные парламенты контролируют соблюдение этого принципа в соответствии с процедурой, предусмотренной данным протоколом.

Таким образом, второй принцип - это принцип субсидиарности. Данный принцип означает, что не должно делаться на высшем уровне то, что "лучше" будет сделано на низшем уровне, т.е. в нашем случае - на уровне государств или региональных и местных органов власти.

Очевидно, что указанный принцип, часто упоминаемый в зарубежных и отечественных работах, особенно в отечественных диссертациях по европейскому праву, будучи субъективным, является не только правовым, но и во многом политическим. В каких категориях оценить понятие "лучше"? Это - одно из слабых мест функционирования Европейского союза, чаще всего подвергавшееся критике со стороны парламентов государств-членов. С учетом этого очередным новым моментом Лиссабонского договора явилось положение о том, чтобы приобщить непосредственно национальные парламенты к процедуре контроля над соблюдением принципа субсидиарности. Они будут иметь в своем распоряжении так называемый "механизм раннего предупреждения" (направление мотивированного мнения о законопроекте председателям важнейших институтов Союза), если сочтут, что данный принцип не соблюдается <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см. в гл. 6 настоящего издания.

Иначе говоря, основная идея принципа субсидиарности заключается в том, чтобы расширить рамки собственного усмотрения государств-членов за счет сужения сферы действия права Союза.

Третий принцип - это принцип пропорциональности. В п. 4 ст. 5 записано, что "в соответствии с принципом пропорциональности содержание и форма действий Союза не должны превосходить того, что необходимо для достижения целей Договоров".

Возвращаясь к вопросу об отношении Лиссабонского договора к суверенитету государств - членов ЕС, уместно привести положение ст. 3 ДЕС о том, что "Союз уважает богатство своего культурного и языкового разнообразия". В ст. 4 ДЕС эта мысль получает дальнейшее развитие. В данной статье говорится: "Союз соблюдает равенство государств-членов в отношении Договоров, уважает национальную самобытность, свойственную их основным конституционным и политическим структурам, включая то, что касается регионального и местного самоуправления. Он уважает главные функции Государства, в частности те, которые имеют целью обеспечение территориальной целостности, поддержание публичного порядка и обеспечение внутренней безопасности. В частности, национальная безопасность остается в единоличной ответственности каждого государства-члена".

"В соответствии с принципом лояльного сотрудничества Союз и государства-члены уважают друг друга и оказывают друг другу взаимную помощь в выполнении задач, вытекающих из Договоров.

Государства-члены предпринимают любые общие или конкретные шаги, способствующие обеспечению выполнения обязательств, вытекающих из Договоров либо из актов институтов Союза.

Государства-члены помогают Союзу в выполнении его миссии и воздерживаются от любого шага, способного нанести ущерб реализации целей Союза".

Таким образом, ст. 4 ДЕС организует отношения между Союзом и государствами-членами. При этом в ней синтезированы положения, расположенные в разных статьях прежних учредительных договоров, например в ст. ст. 6 и 33 Договора о Европейском союзе 1992 г. В то же время ст. 4 ДЕС является более подробной, уточняет основные элементы национальной самобытности и идентичности, содержит упоминание о региональной и местной организации государств.

Очевидно, что ее предназначение - успокоить государства-члены и их граждан в отношении того, что, несмотря на передаваемые Союзу полномочия, это не нанесет ущерба государственному суверенитету, основным элементам организации государства.

Остается отметить, что все вышеуказанные формулировки содержались еще в тексте Конституционного договора и почти дословно перешли из него в Лиссабонский договор.

4.2.5. Общая экономическая политика в ЕС.

Экономический и валютный союз

в контексте государственного суверенитета. Группа евро

В Европейском союзе пока не создано общей экономической политики. Не ставится прямо задача ее формирования и в Лиссабонском договоре 2007 г. В нем лишь записано (ст. 5 ДФЕС), что "государства-члены координируют свои экономические политики в рамках Союза. С этой целью Совет принимает меры, в том числе принимает основные направления этих политик".

Таким образом, можно сделать вывод, что ни в существовавшем до ЛД Европейском союзе, ни в новом Союзе экономическая политика, впрочем, как и внешняя политика, не вписывается в общую схему распределения полномочий Союза и государств-членов. Эти политики остаются суверенными полномочиями государств. То же можно сказать и о политике в области занятости, а также о социальной политике.

В то же время валютная (или денежная) политика как часть экономической политики является исключительной компетенцией Союза в отношении государств, принявших единую валюту евро. Согласно ст. 3 ДФЕС в сферу исключительной компетенции Союза входит "валютная политика в отношении государств-членов, принявших в качестве валюты евро".

В выше упоминавшейся ст. 5 ДФЕС записано, что "в отношении государств-членов, принявших в качестве валюты евро, применяются специальные положения". Следует отметить, что государства зоны <1> евро находятся в особом положении и согласно Договору о Европейском союзе 1992 г. Это особое положение дополнительно закрепляется соответствующими статьями ДФЕС.

--------------------------------

<1> Некоторые отечественные исследователи вместо термина "зона евро" применяют в своих работах, может быть, более благозвучное для российского слуха словосочетание "пространство евро". Мы же используем в нашей работе в качестве главного источника текст Лиссабонского договора, где во французской редакции употребляется термин zone euro.

Государства зоны евро стремятся к большей сплоченности и лучшей управляемости этой зоной. Раньше, до 1 мая 2004 г., решения относительно зоны евро принимались не только с участием всех 15 государств-членов, но и с их согласия. Страны зоны евро лишь терпели такое положение. Им удавалось проводить выгодные для них решения, поскольку их было явное большинство (12 из 15). После 1 мая 2004 г., с вступлением в ЕС 10 новых членов, страны, принявшие евро, остались в меньшинстве (в тот период 12 из 25). С учетом этого еще в ходе работы Европейского конвента государства зоны евро добились включения в Конституционный договор (Евроконституцию) положения, наделяющего их правом принимать касающиеся зоны евро решения своим узким составом. В частности, в п. 2 ст. III-194 Конституционного договора содержалось положение, согласно которому только члены Совета министров, представляющие государства-члены, входящие в зону евро, голосуют по касающимся их вопросам. Данное положение перешло в Лиссабонский договор и в той же редакции воспроизводится в ст. 136 ДФЕС.

Поскольку речь в данной части идет о валютной политике, целесообразно коснуться с учетом главной темы данной главы общей ситуации, складывающейся с экономическим и валютным союзом. По оценкам экспертов, в настоящее время наблюдается диспропорция в уровне институционального развития составляющих компонентов этого союза. Причина в том, что Маастрихтский договор (1992) не содержит положений об институционализации экономического союза в рамках ЭВС. Видимо, существует проблема с созданием центрального экономического органа Европейского союза. Во всяком случае, и по этой причине пока сложно говорить об общей экономической политике в Европейском союзе. Не предусматривается она и в Лиссабонском договоре. Речь, как и ранее в Сообществе, идет лишь о координации (согласовании) экономических политик государствами-членами и о выработке Советом министров рекомендаций, содержащих основные направления национальных экономических политик.

Таким образом, в Европейском союзе существует лишь общая валютная (или денежная) политика, которая вырабатывается Европейским центральным банком. В то же время, повторим, отсутствует орган, который мог бы проводить общую экономическую политику.

В связи с затронутой темой напрашиваются следующие выводы по поводу развития экономического и валютного союза.

В Европейском союзе есть на сегодня Валютный союз из 17 государств с единой валютой и определенными органами управления валютным союзом. Иными словами, в валютном союзе участвуют не все государства - члены ЕС.

В то же время создание экономического союза государств-членов испытывает серьезные трудности. Не происходит институционализации экономического союза. Объясняется это, видимо, тем, что создание главного экономического органа или органов Европейского союза означало бы для государств передачу "наверх" национальных бюджетных и налоговых политик <1>. В ведении центрального экономического органа окажутся государственные доходы, информация о частных инвестициях, а также ассигнования на содержание и развитие всех сфер деятельности государств-членов, включая самые чувствительные для государственного суверенитета - национальной обороны, распределения государственных ресурсов, всей инфраструктуры.

--------------------------------

<1> Сейчас с целью выхода из кризиса еврозоны идут процессы именно в этом направлении.

Утверждение государственных бюджетов традиционно является прерогативой национальных парламентов. Национальные парламенты и государства в целом с трудом соглашаются с перспективой передать на уровень институтов Европейского союза вышеуказанные полномочия. Это означало бы заметное ограничение суверенитета государств-членов, на что они, естественно, идут с большим трудом. Именно в этом кроется главная причина отклонения ЛД на первом референдуме в Ирландии в июне 2008 г., даже несмотря на то что Лиссабонский договор в целом значительно укрепляет роль национальных парламентов в европейском строительстве, в частности в процессе принятия решений институтами Союза.

Таким образом, можно констатировать, что в Европейском союзе создан валютный союз 17 государств и предстоят длительные усилия по включению в него остальных 10, а с учетом дальнейшего расширения Союза - и большего количества государств.

С другой стороны, ряд ведущих государств Союза выступают против развития экономического союза, в частности против его институционализации по вышеупоминавшимся причинам, главная из которых - нежелание государств расставаться с важными полномочиями, определяющими содержание государственного суверенитета. Можно сказать, что в рамках экономического союза существует центробежная тенденция, в этом плане сохраняются и даже могут усилиться своеобразные "ножницы", неравнозначные компоненты в развитии валютной и экономической интеграции в рамках ЭВС. На практике это приводит при единой валютной политике к сильно отличающимся экономическим ситуациям, складывающимся в государствах-членах. В новом Лиссабонском договоре, как представляется, нет положений, которые эффективно выправляли бы создавшееся положение. Не решает проблемы и идея создания экономического и финансового комитета на основании ст. 134 ДФЕС.

Чтобы завершить исследование данной валютно-экономической темы, проясним с точки зрения международного права некоторые дополнительные, важные и актуальные моменты строительства в Европейском союзе экономического и валютного союза.

Лиссабонский договор (ДФЕС) содержит раздел VIII, имеющий название "Экономическая и валютная политика". В нем, в частности в ст. 120, говорится следующее: государства-члены осуществляют свои экономические политики таким образом, чтобы способствовать реализации целей Союза, как они определены в ст. 3 ДЕС, и в духе основных направлений экономических политик государств-членов и Союза. Согласно ст. 121 проект основных направлений на основе рекомендации Комиссии вырабатывает Совет, который передает его на рассмотрение Европейского совета. Последний на основе доклада Совета обсуждает заключение о главных направлениях экономических политик государств-членов и Союза. Исходя из данного заключения, Совет принимает рекомендацию, устанавливающую эти главные направления, и информирует о ней Европейский парламент.

Реализация основных направлений, как это происходило и ранее, остается в рамках национальной компетенции, а не на уровне Союза.

Здесь дополнительно хотелось бы подчеркнуть, что по сравнению с ситуацией, существовавшей в Европейском сообществе, в Лиссабонском договоре не содержится положений в отношении национальных экономических политик, которые, говоря обычным языком, можно было бы оценить как "завинчивание гаек", т.е. ограничение полномочий государств.

Таким образом, подтверждается вывод о том, что экономические политики остаются прерогативой государств-членов, и в этом плане их суверенные полномочия в новом Союзе Лиссабонским договором не ограничиваются.

Среди протоколов, являющихся неотъемлемой частью Лиссабонского договора 2007 г., к рассматриваемым вопросам имеет самое прямое отношение прилагаемый к Договору Протокол о Еврогруппе. Выше уже констатировалось отсутствие в Европейском союзе межгосударственного института или органа, который уравновешивал бы наднациональный Европейский центральный банк, являющийся общим валютным органом Союза. Протокол о Еврогруппе является в определенной степени попыткой решения данной проблемы.

Европейский совет еще 13 декабря 1997 г. принял резолюцию о координации экономических политик государств - членов зоны евро. В результате возникло неформальное совещание министров экономики и финансов стран, принявших евро как единую валюту, которое стали называть Еврогруппой (или Группой евро). Еврогруппа часто собиралась накануне официальных заседаний Совета министров экономики и финансов, которые для краткости назвали "Экофин".

Вышеупомянутый Протокол к Лиссабонскому договору формализовал и узаконил создание Еврогруппы, которая состоит из представителей 17 государств-членов (2012 г.). В ст. 1 Протокола отмечается, что министры финансов государств-членов, принявших в качестве валюты евро, собираются на заседания "в неформальном порядке". В этих заседаниях участвуют представители Комиссии. На них также приглашаются представители Европейского центрального банка.

В ст. 2 и заключительной данного весьма короткого Протокола содержится важная новелла, состоящая в том, что министры выбирают из своих рядов большинством голосов председателя на срок 2,5 года. Таким образом, зона евро приобретает в форме приложенного к Лиссабонскому договору Протокола правовое основание межгосударственного характера для создания институциональной структуры в виде легализованной Еврогруппы и ее председателя. В протоколе не уточняется, будет ли это освобожденный от других обязанностей председатель либо им будет один из министров финансов, который сможет стать председателем и со временем прекратит исполнять функции министра финансов.

Как известно, из "старых" членов ЕС вне зоны евро остаются Великобритания, Дания и Швеция. Объясняется это тем, что Договор, учреждающий Европейское сообщество, содержал положения, допускающие отказ от участия или недопущение к участию отдельных государств-членов в третьем этапе создания экономического и валютного союза. Такие государства именовались в настоящем Договоре "государствами-членами с изъятиями" <1>. Вот такими государствами "с изъятиями" ныне и являются Великобритания, Дания и Швеция. При этом Великобритания и Дания, воспользовавшись своими суверенными правами, заявили о своем нежелании участвовать в третьем этапе строительства экономического и валютного союза, а значит, в зоне евро <2>.

--------------------------------

<1> См. также п. 5.2.1 настоящей работы.

<2> Это было сделано в письменном виде. Отказ Великобритании зафиксирован в Протоколе N 11, отказ Дании - в Протоколе N 12, которые были приложены к Договору о Европейском союзе (1992).

Швеция, в свою очередь, не была допущена к участию в третьем этапе создания экономического и валютного союза, поскольку она с самого начала не участвовала в обменном механизме Европейской валютной системы. Помимо этого, Швеция ничего не сделала, чтобы выполнить свои национальные обязательства, перечисляемые в ст. 121 (бывшей ст. 109-j) Договора, учреждающего Европейское сообщество, относящиеся к достижению экономического и валютного союза. Население Швеции по результатам Референдума 17 сентября 2003 г. дополнительно подтвердило свое нежелание отказаться от национальной валюты и вступить в зону евро.

Данная ситуация, характеризующаяся отказом от участия ряда государств-членов в зоне евро, естественно, наносит ущерб единству Европейского союза, приумножает существующие в Союзе различные группировки, подрывает единство внутреннего рынка.

С другой стороны, здесь мы видим проявление самостоятельных позиций государств, которые основываются на своих национальных интересах и суверенных правах.

Следует также иметь в виду, что, по мнению одних специалистов, государства - новые члены ЕС, вступившие в Союз 1 мая 2004 г., еще многие годы по объективным причинам не смогут включиться в зону евро. По мнению других, отдельные новые члены смогут в нее войти в ближайшие годы. При этом какое-то время в этих государствах будут иметь хождение и национальная денежная единица, и евро.

Как бы то ни было, подобное разделение государств на группировки конкурирующих между собой государств в силу несовпадения их валютных интересов вновь заставляет говорить о "Союзе двух скоростей", "многоярусном Союзе", что угрожает единству Союза и будет мешать реализации идей его дальнейшей сплоченности.

Пока, на 2012 г., единая валюта имеет хождение лишь в 17 из 27 государств-членов. Очевидно, что валютный союз, объединяющий ограниченное число государств, несовместим с единым для 27 стран внутренним рынком и концепцией единого для всего Европейского союза правового пространства.

Отдельные авторы считают, что участие ограниченного числа государств в зоне евро можно было бы считать формой "продвинутого сотрудничества" в рамках права Европейского союза. Однако создавшаяся ситуация с неучастием многих государств в зоне евро противоречит ряду условий, которым по договорам должно такое "продвинутое сотрудничество" соответствовать.

Таким образом, подытоживая наши рассуждения о положении дел с валютным союзом, подчеркнем, что согласно Лиссабонскому договору сохраняется ситуация, в результате которой отдельные положения соответствующих договоров могут не действовать в отношении каких-либо государств-членов. Такие государства определяются Советом и именуются в указанных договорах "государствами-членами с изъятиями". Так, в п. 1 ст. 139 ДФЕС записано: "Государства-члены, в отношении которых Совет не решил, что они отвечают условиям, необходимым для принятия евро, отныне именуются "государствами-членами с изъятиями". Такие государства в действующем Союзе существуют. Очевидно, что "государства с изъятиями" действуют с учетом своих национальных интересов и таким образом реализуют свои суверенные права даже в ущерб единству Союза, в котором находятся.

4.2.6. Особенности регулирования

в ЕС общей внешней политики и политики безопасности

Суверенным полномочием государств в Европейском союзе остается также внешняя политика. Казалось бы, в сфере общей внешней политики и безопасности (ОВПБ) государства-члены по Договору о Европейском союзе (1992) наделили Союз довольно широкой компетенцией. Так, в ст. 11 Договора было записано: "Союз определяет и осуществляет общую внешнюю политику и политику безопасности, охватывающую все области внешней политики и политики безопасности, целями которой являются...", и далее приводились цели довольно широкого характера (защита общих ценностей, основных интересов Союза в соответствии с принципами ООН и т.п.). В ст. 17 вышеупомянутого Договора уточнялось, что "общая внешняя политика и политика безопасности включает все вопросы, относящиеся к безопасности Союза, в том числе и поступательное формирование общей оборонной политики... если Европейский Совет примет такое решение".

Однако, пойдя на столь масштабную передачу Союзу суверенных полномочий, государства-члены вместе с тем сосредоточили всю полноту ответственности за осуществление ОВПБ в институтах межправительственного сотрудничества.

Дата добавления: 2015-05-29