Источники правообразования в Древнем Риме

Источники возникновения и содержания римского гражданского права

Социально-экономической почвой возникновения и содержания римского гражданского права был рабовладельческий способ производства, который обусловливал волю господствующего класса. В объективированной форме эта воля отражалась в праве, что подтверждается рядом высказывании римских юристов: «То, что решил принцепс, имеет силу закона», «нет сомнений, что сенат может творить право» (Ульпиан — Д. 1.4.1; Д. 1.3.9); «всякий закон есть мысль (изобретение) и дар бога» (Марциан — Д. 1.3.2). Как часть надстройки право обусловлено экономическим строем общества, его социальной структурой, политическими отношениями. Оно подвержено влиянию исторических традиций, господ-
23

ствующей идеологии и некоторых других факторов. «На известной, весьма ранней ступени развития общества возникает потребность охватить общим правилом повторяющиеся изо дня в день акты производства, распределения и обмена продуктов и позаботиться о том, чтобы отдельный человек подчинился общим условиям производства и обмена»^[9]. В рабовладельческой и феодальной формации право открыто закрепляет классовые и сословные привилегии, внеэкономическое принуждение, использует жесточайшие санкции для охраны экономического и политического всевластия рабовладельцев и феодалов, предстает как «резкое, несмягченное, неискаженное выражение господства одного класса»^[10]. С установлением буржуазного строя значение и характер права резко меняются. Отношения капиталистического производства и обмена требовали развитых правовых систем, отражения в них и демократических принципов, и иных — экономических методов принуждения, широких возможностей присвоения чужого неоплаченного труда, охраны частной собственности и капиталистического предпринимательства с помощью репрессий. Однако направленность права остается прежней — защита интересов господствующего класса.
Однако воля и сената, и принцепса, и класса буржуазии не является безусловной. Она также предопределена условиями способа производства, господствующего в той или иной формации на определенной стадии развития. Иными словами, право есть продукт разделения общества на классы. В нем выражается воля господствующего класса, направленная на защиту своего господства, своих интересов, однако она (воля) обусловливается экономическим строем, способом производства. К.Маркс и Ф.Энгельс писали, обращаясь к буржуазии:
«Ваше право есть лишь возведенная в закон воля вашего класса, воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса^[11]. Зависимость права от экономики можно пронаблюдать в любой формации. Так, рабовладельческий способ производства посредством права

^[9] Энгельс Ф. К жилищному вопросу// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. - Т. 18. - С.272.
^[10] Энгельс Ф. Конраду Шмидту, 27 окт. 1890 г. // Там же. — Т.37. — С.418.
^[11] Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Там же. — Т.4. — С.443.

закреплял за рабовладельцем весь продукт, произведенный рабом. Однако развитие производительных сил сдерживалось тем, что раб не был заинтересован в повышении производительности труда — ведь все, произведенное им, присваивалось его господином. Таким образом, право уже сдерживало развитие производительных сил. На смену рабовладельческому способу производства в конце концов приходит новый экономический строй, который приводит в соответствие и правовую надстройку. При феодализме крепостной уже имеет право часть произведенного продукта оставлять за собой.
Таким образом, почвой возникновения права были интересы господствующего класса, стремление сохранить свое господство. Источником содержания права являются материальные условия жизни этого класса, т.е.экономический строй.

Право как воля рабовладельческого класса должно найти объективное выражение и стать государственной волей. Воля народного собрания или сената, принцепса или императора может стать правом лишь при условии, что будет выражена от имени государства и признана общеобязательной. Римские юристы обосновывают этот тезис. Так, Ульпиан говорил:
«То, что решил принцепс, имеет силу закона, так как народ посредством царского закона, принятого по поводу высшей власти принцепса, предоставил принцепсу всю высшую власть и мощь (imperium et potestatem)» (Д. l.4.1). Следовательно, все, что император постановил путем письма и подписи, или предписал, исследовав дело, или вообще высказал, или предписал посредством эдикта, является законом, поскольку объявляется от имени народа, т.е. только от имени свободных.
Формы выражения воли господствующего класса в Древнем Риме на протяжении всей истории римского рабовладельческого государства менялись в соответствии с социально-экономическими изменениями и государственным устройством Рима. В так называемый царский период Рима (754-753-510-509 гг. до н.э.) основной формой права был обычай. В период республики (510-509-30 гг. до н.э.) вначале общепризнанной формой права были постановления народного собрания (lex — leges), а затем эдикты преторов и других магистратов (преторское право). Во времена принципата (27 г. до н.э. — конец II в.н.э.) основной формой выражения воли рабовладельцев стали постановления сената — сенатус-консульты, и тогда же получает признание
25

деятельность юристов. В период поздней империи (доминат) право выражалось от имени императоров в форме императорских конституций.
Рассмотрим вкратце каждую из этих форм правообразо-вания. При этом следует иметь в виду, что форма закона как проявление государственной воли также менялась. В период республики это были постановления народного собрания (lex — leges); в период принципата — постановления сената — сенатусконсульты (senatus consulta); в период империи ^-императорские конституции.
Обычай — это правило поведения, сложившееся вследствие фактического применения в течение длительного времени. Обычай был основной формой регулирования поведения в государственном обществе в условиях родового строя. Соблюдение обычаев обеспечивалось мерами общественного воздействия на нарушителя. С разделением общества на классы и возникновением государства обычай становится источником права. Так, Законы XII таблиц, принятые в 450 г. до н.э., были первым писаным правом и первой записью обычаев (mores majorum — обычаи предков), существовавших еще при царях. Историю их создания нам передает Помпо-ний в Дигестах(Д.1.2-2 —4).
Анализ текста Законов XII таблиц подтверждает вывод о том, что это санкционированные римским государством обычаи. В них зафиксированы пережитки первобытности, более поздние традиции, восходящие к царским временам, а также результаты борьбы плебеев с патрициями. Свое название законы получили от того, что были написаны на двенадцати медных досках.
Законы XII таблиц оказали огромное влияние на последующее развитие римского общества и права. Старый, связанный с родовым устройством обычай был заменен писаным правом, закрепляющим частную собственность, рабство и неравноправие. Законы зафиксировали правовое различие патрициев и плебеев, патронов и клиентов, свободных и рабов, закрепили полноту отцовской власти, регулирование отношений между супругами, порядок опеки и наследования. Важным завоеванием плебеев были ограничение ссудного процента и некоторые другие привилегии.
Позднейшие римские юристы высоко оценили обычай как источник права. Юлиан писал, что прежний укоренившийся обычай заслуженно применяется как закон, и это право на-
26

зывается правом, установленным нравами. Сами законы связывают нас лишь в силу того, что они приняты по решению народа, но то, что народ одобрил, не записав, также связывает всех. Ибо какое имеет значение, объявил ли народ свою волю путем голосования или путем дел и действий (Д. 1.3.32.1). Обычное право пользовалось тем большим авторитетом, чем более доказано отсутствие необходимости придать ему письменную форму (Д. 1.3.36). Вместе с тем применение обычая было ограничено: долго применявшийся обычай следует соблюдать как право и закон в случаях, когда не имеется писаного (права) (Ульпиан — Д. 1.3.33).
Обычаи долго сохранялись в Древнем Риме. Однако их характер со временем менялся. Появились судебные обычаи и судебная практика. Новые социально-экономические условия в период империи придали обычаям новые задачи. Они стали средством отмены устаревших норм цивильного и кви-ритского права и таким образом расчищали место для новых норм права. В этом заключалась прогрессивная роль обычаев. Нормы обычного права стали обозначаться терминами:
обычная практика (usus); обычаи, сложившиеся в практике жрецов (commentarii pontificum); обычаи, сложившиеся в практике магистратов (commentarii magistratum). В императорский период появился термин consuetude (обычай).
Однако, несмотря на изменения характера обычаев, юридическую силу они приобретали лишь с санкции государства, таким образом превращаясь в государственную волю.
Постановления народного собрания (lex — leges). Народное собрание Рима считалось высшим государственным органом. Оно принимало или отменяло законы, объявляло войну и заключало мир, было верховной инстанцией, разбиравшей апелляции и протесты на решения судебных органов. Народное собрание избирало всех должностных лиц, в руках которых находилась исполнительная власть.
В Риме было три вида народных собраний: куриатные, центуриатные и трибутные комиции. Комиция в переводе с латинского — сходка. Наиболее древняя форма народного собрания — куриатные комиции. Это замкнутые объединения патрициев. В результате борьбы плебеев с патрициями в V — IV вв. до н.э. Сервий Тулий создает так называемое цен-туриатное устройство. Собрания римских граждан стали проходить по центуриям, в которые входили как патриции, так и плебеи. Все римские граждане выставляли 193 центурии
27

(каждая центурия — сотня воинов), при этом самые богатые (первый класс) — 98 центурий, т.е. больше половины. Голосование проходило по центуриям, каждая имела один голос. Голоса подавались в строгом порядке: сначала центурии первого класса, затем второго, третьего и т.д. Если за предложение голосовало больше 50% голосов центурий, голосование прекращалось, а предложение становилось законом. Разумеется, при таком порядке все решалось центуриями первого класса (98). В этом особенно отчетливо проявлялась классовая сущность народного собрания. Такой порядок голосования вызывал острое недовольство даже среди римских граждан.
Недовольные плебеи стали проводить свои собрания по территориальным округам — трибам. Территория Рима была поделена на 35 округов (4 городские и 31 сельский). Однако с ростом политического значения плебеев в трибутных комици-ях принимают участие и патриции. Решения трибутных плебейских комиций признаются законом, обязательным и для патрициев. Ко II в. до н.э. этот вид народного собрания становится основным и решающим в римском государстве.
Однако процедура прохождения законопроекта была довольно сложной и отвечала интересам рабовладельцев. Несмотря на определенную демократизацию народных собраний, все же решать принципиальные вопросы они не могли. Магистрат, который имел право созывать народное собрание (консул, диктатор, претор), должен был разработать проект закона и представить его на обсуждение сената. Без одобрения сената законопроект на обсуждение народного собрания не выносился. Народное собрание законодательной инициативой не обладало. Оно должно было представленный законопроект либо принять в целом без обсуждения, либо отклонить в целом. Принятый народным собранием закон проходил еще одну (третью) стадию — одобрение сената, без чего не мог стать законом. Таким образом, сенат и контролировал, и руководил деятельностью народного собрания.
В период поздней республики голосование проходило в следующем порядке. Каждый участвующий в голосовании имел один голос. Сначала голоса подсчитывались внутри курии, центурии или трибы, и таким образом складывался голос этой единицы — «за» или «против», который представлялся в комицию. Большинство голосов этих подразделений
28

давало решение народного собрания. И в этом случае со всей очевидностью проступает классовый характер порядка голосования — большинство голосов центурий или триб не всегда свидетельствовало о действительном большинстве голосов, участвующих в голосовании. Машина голосования служила своему господину.
Функции куриатных, центуриатных и трибутных комиций четко не разграничивались, что также было «на руку» правящей верхушке. К концу I в. н.э. народные собрания, хотя их законодательная власть не была упразднена, перестали проводить законы.
Эдикты магистратов. Преторское право. В период республики весьма активным источнком римского гражданского права стали эдикты магистратов и прежде всего преторов. То или иное сношение к правотворчеству имели эдикты консулов, преторов, курульных эдилов, правителей провинций и других магистратов. Однако более всего проявилась пра-вотворческая деятельность преторов (как городского, так и перегринского).
Должность претора была учреждена в 366 г. до н.э. С 247 г. до н.э. стали избирать двух преторов — одного городского и одного перегринского. С увеличением территории Рима количество преторов постепенно возрастает и при Цезаре достигает 16. Сначала задача преторов заключалась в оказании помощи консулам, а в их отсутствие они исполняли обязанности последних. Со временем-в их руках сосредоточивается судебная власть и соответственно изменяются их функции. Городской претор осуществляет правосудие в Риме, т.е. между римскими гражданами, перегринский разрешает имущественные споры, возникающие между Перегринами или перегринами, с одной стороны, и римскими гражданами, с другой.
Должность претора была весьма почетной (honor). Ему как заместителю консула в принципе были подведомственны те же дела, что и консулу. Как и консул, он мог созывать народное собрание и заседание сената, председательствовать в них. Но, пожалуй, главным было его право объявлять эдикты по судебным делам (jus dicere), сыгравшие огромную роль в развитии римского гражданского права.
На должность претора могли претендовать римские граждане не моложе 40 лет, прошедшие через нижестоящие долж-
29

ности. Как и большинство магистратов, претор избирался на один год, обязанности исполнял безвозмездно. Впрочем, эта должность открывала значительные возможности для обогащения (хотя и не всегда праведные), что делало ее весьма притягательной. В ожесточенной предвыборной борьбе побеждал тот, у кого было больше денег на подкуп избирателей, т.е. наиболее богатый представитель высших слоев класса рабовладельцев. Денег на это не жалели — затраты сторицей окупались должностью. Цицерон в своих судебных речах приводит много фактов злоупотреблений при выборах на должность претора, а также других магистратов и при исполнении ими своих обязанностей. Подтверждается это и наличием специальных норм в республиканском законодательстве, направленных на пресечение подобных злоупотреблений.
Для осуществления своих функций и в пределах своей компетенции претор перед вступлением в должность объявлял эдикт, в котором провозглашал правила правосудия, обязательные как для всего населения, так и для претора в течение года, в котором он исполнял обязанности. После истечения его полномочий правила утрачивали силу. Вновь избранный претор перед вступлением в должность объявлял свой эдикт, предварительно изучив эдикты предшественников. Правила, подтвердившие свою эффективность в практике применения, оказавшиеся удобными для защиты вновь возникающих отношений, использовались в новом эдикте. Правила неудачные, нежизнестойкие отмирали, не находя применения в новых эдиктах. Таким образом, каждый новый эдикт был не результатом творчества одного претора (его разработавшего), а коллективным творением, вобравшим положительный практический опыт многих предшественников.
Потребность разработки и объявления новых правил правосудия была обусловлена тем, что нормы цивильного права часто оказывались не способными надежно защитить вновь возникающие отношения. К концу республики Рим превратился в огромную рабовладельческую державу. Открылись новые торговые пути, развивались ремесла. Мощный гражданский оборот требовал более эффективного, надежного, лишенного формализма правового регулирования деловых отношений. В старом же цивильном праве либо вообще не было соответствующих норм, либо они не отвечали новым требованиям. Поэтому претор был вынужден изыскивать новые пра-
30

вовые средства или приспосабливать нормы старого цивильного права к изменившимся требованиям.
Вначале перед претором стояла довольно скромная цель — объявлять в эдиктах правила, которых недоставало в цивильном праве, т.е. лишь оказывать помощь цивильному праву восполнять его пробелы. Правда, и тогда оно подвергалось значительным изменениям, а иногда и реформам. Однако претор открыто ему не противоречил. Когда же развитие производительных сил, увеличение гражданского оборота, изменения в экономике потребовали более радикальных перемен в правовом регулировании, претор вынужден был сделать следующий шаг — теперь он открыто вносит коррективы и дополнения в цивильное право, исправляет его нормы, приспосабливая их к требованиям времени.
Сложилась довольно парадоксальная ситуация. С одной стороны, претор не мог творить право (jus facere non potest). Он не был уполномочен отменять нормы цивильного права и создавать собственные — это выходило за пределы его власти (imperium). С другой стороны, созданные претором правила в силу их соответствия интересам рабовладельцев и новому времени стали применяться в эдиктах последующих преторов, переходя из поколения в поколение и постепенно превращаясь в правовые нормы. Руководствуясь принципом справедливости (aeguitas), претор мог отказать в защите там, где в соответствии с нормами цивильного права ее следовало предоставить, и дать защиту новым отношениям в случаях, когда нормы цивильного права ее не предусматривали.
Как же получилось, что фактически незаконная деятельность претора не просто нашла признание рабовладельческого общества, но стала весьма прогрессивной формой обновления, оздоровления и совершенствования правового регулирования имущественных отношений в республиканском Риме. Ведь не все, что предлагал претор в своем эдикте, воспринималось последующими преемниками и находило признание. Правовой нормой становились только предлагаемые претором правила, полностью отвечающие интересам рабовладельцев, рабовладельческому обществу и государству. Это легко проследить на следующих примерах.
По цивильному праву при отчуждении особо важных и ценных вещей требовалось исполнение определенного формального ритуала — манципации. Заключался он в том, что
31

при отчуждении таких вещей должны были присутствовать не менее пяти свидетелей и весовщик с весами. Соблюдение этой формы требовалось для закрепления в памяти свидетелей факта отчуждения данной вещи на случай, если в будущем возникнет сомнение в этом, т.е. спор о праве на вещь. Задачей манципации было засвидетельствовать факт отчуждения вещи. Кроме того, правило манципации предусматривалось для вещей, составляющих экономическую основу рабовладельческого общества. Сложная передача позволяла контролировать, кому переходит вещь: римскому гражданину или перегрину (в те времена он не мог приобретать вещи, относящиеся к основным средствам производства). Если эта формальность не соблюдалась и ритуал не исполнялся, право собственности к приобретателю не переходило. Собственником оставался продавец (хотя фактически он передавал вещь приобретателю и получал за нее цену), который мог на основании формального права истребовать проданную им вещь обратно. Таким образом формализм старого цивильного права вступил в противоречие с потребностями оборота: соблюдение такого обряда при каждой продаже пусть даже особо важных вещей стало сдерживать, обременять оборот. Все чаще практикуется продажа без манципации, что столь же часто приводит к злоупотреблениям продавца. И тогда претор Публиций в последнем столетии до н.э. объявляет в своем эдикте, что будет защищать интересы приобретателя вещи. Формально право собственности на спорную вещь в соответствии с нормами цивильного права принадлежало отчуждателю, но поскольку даже с точки зрения рабовладельцев было несправедливым на этом основании требовать вещь у приобретателя обратно, рабовладельческое общество молчаливо приняло решение претора Публиция. Юлиан писал:
«Поэтому весьма правильно принято, что законы отменяются не только голосованием законодателя, но даже молчаливым согласием всех путем неприменения» (Д.13.32).
По старым цивильным канонам молодая женщина, вышедшая замуж и перешедшая жить в семью мужа, переставала быть родственницей своих кровных родителей и утрачивала право на наследство. Однако представим себе, если она была единственной дочерью кровных родителей, то наследство могли получить вовсе посторонние лица, но не
32

родная дочь наследодателя Во времена действия Законов XI I таблиц это казалось правильным, но позже такая правовая норма вызывала не только недоумение, но и негодование прежде всего господ, которые были заинтересованы в закреплении нажитого имущества за кровными детьми. Так же, как в предыдущем случае, претор в одном из своих эдиктов объявил, что если возникнет спор о наследстве при таких обстоятельствах, он отдаст предпочтение кровной дочери наследодателя, хотя она и перестала быть агнаткой своих родителей.
Это правило претора также не укладывалось в прокрустово ложе цивильного права, однако с молчаливого согласия правящей верхушки постепенно превратилось в норму преторского права, поскольку устраивало всех.
Главным двигателем развития римского гражданского права были потребности быстро развивающегося хозяйственного оборота огромной державы. Основным же средством удовлетворения этих потребностей была плодотворная пра-вотворческая деятельность преторов, оперативное решение назревших проблем без каких-либо бюрократических проволочек и столь же оперативное совершенствование найденных решений. У претора не было никакого аппарата — он сам основательно и взвешенно изучал практику своих предшественников, отбирал оправдавшие себя решения, при необходимости уточнял, корректировал, дополнял, одним словом, подвергал их шлифовке, затем на этой основе разрабатывал свой собственный эдикт, который сам же испытывал на прочность в собственной практике.
Оперативность в решении назревших правовых проблем, возможность быстро и тщательно проверить соответствие найденного решения потребностям практики и в случае его непригодности заменить другим сделали правотворческую деятельность преторов наиболее совершенным средством правообразования республиканского Рима. Именно благодаря преторской деятельности римлянам удалось достичь непревзойденного совершенства правовой культуры, прето-j ров же называли живым голосом гражданского права (viva vox juris civilis).
Эдикты магистратов, и прежде всего преторов, послужили источником образования особой системы правовых норм, которая получила название преторского права.
33

В эпоху принципата правотворческая деятельность преторов заметно сворачивается, поскольку не согласовывается с новыми формами государственного устройства. При Адриане юрист Сальвий Юлиан (примерно между 125-128 гг. н.э.) осуществляет окончательную редакцию постоянного преторского эдикта, иными словами, производит кодификацию преторского права. По предложению Адриана специальным сенатусконсультом эдикт был утвержден и признан неизменяемым. Право дополнять и изменять эдикт остается только за императором.
Кодификация преторского эдикта была первой большой кодификацией после Законов XII таблиц.
Постановления сената — сенатусконсульты (senatus-con-sultum).
В период принципата высшая государственная, в том числе законодательная, власть формально принадлежала сенату. Принцепсы еще не отваживались провозглашать себя абсолютными монархами и провозглашали свою волю в форме постановлений сената. Гай Цезарь Октавиан, будучи триумвиром, в 27 г. до н.э. объявил, что намерен уйти от государственных дел. Однако сенат приказал Октавиану оставаться во главе управления Римской республики, что тот и «был вынужден сделать». Так, с 13 января 27 г. до н.э. до момента смерти (август 14 г. н.э.) Гай Цезарь Октавиан возглавлял Римскую державу согласно постановлению сената. Система государственного управления, установленная Окта-вианом и закрепленная при его преемниках, получила впоследствии название принципат. Эта форма государственного управления существовала до конца II в.н.э. На словах Октавиан утверждал, что восстановил республику, фактически же он был единственным правителем Римской державы, получившим почетное наименования Августа, которое ранее употреблялось лишь в качестве обращения к божествам. Сенат объявил Октавиана-Августа своим принцепсом. Он мог наложить вето на решения любого из магистратов, сената и даже комиций. Постепенно его власть стала неограниченной.
Какое-то время сенат еще продолжает играть заметную роль в государственной жизни Рима. С IV в. до н.э. его состав пополняется отслужившими свой срок магистратами, которые после сложения своих полномочий автоматически включаются в сенатский список. Однако уже в эпоху Авгус

та состав сената полностью формирует сам принцепс. Формально сенат становится единственным законодательным органом. Чтобы получить силу закона, воля принцепса вносилась в виде проекта в сенат, а затем получала формальное утверждение. Сенат избирает магистратов (некоторое время они еще сохранются), даже самого принцепса, однако это избрание носит чисто формальный характер, поскольку титул принцепса становится наследственным. Сохраняет он в этот период некоторую судебную и административную власть, но полномочия его все более ограничиваются.
С I до середины III в.н.э. сенатусконсульты становятся основной формой законодательства. Сам сенат при этом не обладает правом законодательной инициативы и своими постановлениями фактически только оформляет предложения принцепсов, которые в силу своей власти имели право провозглашать свою волю в виде устных или письменных речей в сенате. В сенатусконсультах нередко давались лишь общие принципиальные положения, которые преторы должны были осуществлять в своих эдиктах.
В состав сената входили представители высших кругов рабовладельческой знати. Они так же, как и сам принцепс, были выразителями интересов господствующего класса — рабовладельцев. Соответственно в постановлениях сената (сенатусконсультах) находила выражение их воля.
Деятельность юристов. В древнейший период юристами были жрецы — служители храмов (понтифики). Они составляли замкнутую касту, юридические познания держали в глубокой тайне, консультации предоставляли за определенное вознаграждение. Так продолжалось довольно долго, пока некий Гней Флавий, сын вольноотпущенника, не похитил книгу, в которой содержались иски и другие сведения о законах, и передал ее народу. Позже она получила название Флавия цивильное право. В благодарность народ избрал Флавия трибуном, сенатором и курульным эдилом (Д. 1.2.7). Лосле обнародования Флавием похищенных исков юриспруденция перешла в руки светских юристов.
В период республики, как, впрочем, и в другое время, юристы принадлежали к господствующему классу и, есте-чй-венно, были выразителями его мировоззрения, часто зажимали высокое служебное положение. Свои консультации:и иную юридическую помощь народу они осуществляли в

форме советов, как следует поступать в тех или иных спорных ситуациях (respondere).
Cavere — консультации по вопросам заключения договоров и иных сделок, составления деловых документов и т.п.;
Agere — руководство процессуальными действиями сторон при рассмотрении споров.
Юристы пользовались авторитетом и популярностью, поскольку обладали глубокими познаниями права, были мастерами юридического анализа конкретных правоотношений, хотя их консультации в этот период носили еще чисто практический характер. Своими толкованиями закона они придавали отдельным нормам нужный смысл, необходимое направление и тем самым фактически создавали новые нормы. В силу авторитета юристов и их консультаций такие толкования приобретали почти общеобязательный характер и уже в республиканский период становились своеобразным источником права. Во всяком случае консультационная практика юристов, их научно-практические заключения оказывали непосредственное влияние на развитие права. \
Однако высшего расцвета римская юриспруденция достигла в период принципата, когда центр правотворческой деятельности перемещается от преторов к юристам. Преторы как демократический институт республиканского Рима не вписывались в рамки принципата, постепенно утрачивая и авторитет, и нормотворческую активность. Поскольку юристы пользовались огромным уважением, то уже Август для придания устойчивости своей власти решает привлечь их на свою сторону. Наиболее выдающимся юристам он предоставляет право давать официальные консультации (jus publici respondendi).
Юристы, получившие такое право, дают консультации как бы от имени принцепса, опираясь на его авторитет, что придает консультациям официальный характер, а судьи основывают на них свои решения, принимая их как обязательные.
В таком союзе были заинтересованы обе стороны — и прин-цепсы, и юристы. Принцепсы в авторитете юристов нашли опору своей власти и активных проводников политики.
В условиях все более обостряющихся классовых противоречий юристы посредством права укрепляют рабовладельческий строй, изыскивают новые решения правовых коллизий повседневной жизни, правовые средства удовлетворения потребностей быстро развивающегося оборота.
36

Юристы также были заинтересованы в поддержке принцеп-сов. В преобладающем большинстве они разделяли их политику в силу общности классовых интересов и всячески им помогали. Кроме того, государство предоставило юристам широкий простор для правотворчества, в чем они были кровно заинтересованы как профессионалы. В результате такого союза правотворческая деятельность получила мощный импульс.
Практика предоставления отдельным выдающимся юристам права официального толкования законов продолжалась до начала V в н.э. Однако с установлением абсолютной монархии их правотворческая активность заметно упала. В 426 г. был принят закон «О цитировании юристов», в соответствии с которым в основу судебных решений можно было брать лишь сочинения Папиниана, Павла, Ульпиана, Гая, Модестина и тех юристов, на которых ссылались эти авторы.
Классическая юриспруденция (I — III вв.н.э.) развивалась весьма бурно. В ее основе лежали две юридические школы — прокулианцев и сабинианцев. Первую возглавлял Лабеон, новатор в области права, оказавший продолжительное и плодотворное влияние на развитие юриспруденции. Школа названа по имени одного из его учеников и продолжателей — Прокула. Политическим противником Лабеона был Капитон, который стал основателем другой юридической школы, названной по имени его знаменитого ученика Мазурия Сабина — величайшего юриста I в.н.э., крупнейшего комментатора цивильного права.
Основные направления деятельности классической юриспруденции:
а) сочинения, посвященные разработке цивильного права (Сабина, Помпония, Павла, Ульпиана и др.);
б) комментарии к преторскому праву (Лабеона, Гая, Павла, Ульпиана и др.);
в) сборники сочинений юристов (дигесты), объединявшие цивильное и преторское право;
г) учебники по праву — институции (наибольшую известность приобрели Институции Гая — II в.н.э.), а также сборники правил (regulae), мнений (sentetiae);
д) сборники казусов «Вопросы» (Цельза, Помпония и др.)
и «Ответы» (Папиниана и др.).
Научно-практических произведений римских юристов до нас дошло чрезвычайно мало.
37

Императорские конституции. С установлением абсолютной монархии (домината) правотворческая деятельность полностью сосредоточилась в руках императора как единого и неограниченного законодателя. Еще раньше Ульпиан провозгласил: «То, что решил принцепс, имеет силу закона», а сам «принцепс свободен от (соблюдения) законов» (Д. 1.4.1;
Д. 1.3.31). Все другие формы правотворчества в этот период фактически прекратились.
Постановления (повеления) императоров получили название конституции от латинского слова constitutio — повелеваю.
Еще в период принципата издавались конституции четырех видов: эдикты, декреты, рескрипты, мандаты.
Императорские эдикты отличались от преторских. Последние представляли собой программу деятельности магистратов, в то время как императорский эдикт содержал постановление, обязательное для всего населения Римской империи. Декреты — решения императоров по конкретным судебным делам. Рескрипты — письменные ответы на поступившие императору запросы по различным делам. Мандаты — инструкции чиновникам по административным и судебным делам.
В период домината мандаты уже вышли из практики правотворческой деятельности императоров. Декреты и рескрипты применялись как решения императора по конкретным делам. Таким образом, основной формой императорского правотворчества является эдикт. Императорские постановления стали называться законами — leges.
В этот же период предпринимаются первые частные попытки кодификации императорского законодательства, которого к тому времени накопилось достаточно много. В конце III в. (295 г.) принят Кодекс Грегориана, названный по имени его составителя, в котором были собраны конституции начиная от Адриана. Он получил официальное признание, но затем отменен Кодексом Юстиниана.
Как дополнение к Кодексу Грегориана вскоре принимается Кодекс Гермогениана, также названный по имени его составителя, состоящий из 120 конституций, разделенных по содержанию на 69 титулов.
Однако первым официальным собранием конституций был Кодекс Феодосия, принятый восточно-римским императором Феодосием II (402-450 гг.). В нем отражены изменения, происшедшие в государственной и частноправовой сфере рабовладельческого государства.

Дата добавления: 2015-05-31