Человека в XVI–XIX вв

Международно–правовая доктрина и формирование международного сотрудничества государств в области защиты прав

Регулирования прав человека

Становление и развитие международно–правового

Для международно–правовой теории XVI–XIX вв. права человека не были актуальными, хотя ее представители разделяли воззрения философов–просветителей относительно естественно–правовой природы прав человека. Так, русский юрист–международник Ф. Мартенс утверждал, что все цивилизованные государства признают за человеком как таковым безотносительно к его подданству и национальности известные основные права, которые неразрывно связаны с человеческой личностью.[22] Швейцарский юрист И. Блюнчли считал, что естественные права человека должны уважаться как в мирное, так и военное время.[23] Такой же позиции придерживался немецкий юрист А. Гефтер.

Права человека рассматривались в доктрине лишь в контексте правомерности военного вмешательства в случае их грубого нарушения на территории государства. Уже в XVII в. основатель международного права голландский юрист Гуго Гроций обосновывал справедливость войны «ради защиты чужих подданных, если над ними творят беззаконие».[24] Русские профессора Ф. Мартенс и Н. Захаров, австриец Ф. Лист признавали гуманитарную интервенцию вполне обоснованной, когда «христианское население подвергается варварскому гонению и избиению» или «вторжение необходимо для охраны общих интересов человечества».[25]

В целом же теория относила права человека к внутренней компетенции государства, подразумевая при этом исключительно европейские, христианские, цивилизованные государства. Этим объясняется, что в классическом международном праве права человека как отдельный институт не регулировались. Международные соглашения как многостороннего, так и двустороннего характера были направлены на защиту христианских религиозных меньшинств и борьбу с работорговлей. В частности, в 1555 г. в Аугсбурге был заключен договор, согласно которому «в свободных городах Священной Римской империи население двух вероисповеданий (католики и лютеране) должно было жить мирно и спокойно».[26] Принцип веротерпимости был подтвержден в Вестфальском мирном договоре 1648 г., навязанном Германии Францией после 30–летней войны. По этому договору германский империализм обязывался предоставить свободу вероисповедания всем жителям Германии.[27] Европейские страны, перераспределяя между собой колонии на Американском и Африканском континентах (Гентское соглашение 1713 г. и Парижское соглашение 1763 г. между Францией и Великобританией), закрепляли права католиков.[28] В XIX в. вопрос о веротерпимости стал увязываться с национальной принадлежностью, что получило отражение в Генеральном акте Венского конгресса 1815 г. Берлинский конгресс 1878 г. обязал Болгарию, Сербию, Румынию и Черногорию соблюдать интересы национальных меньшинств. Согласно Берлинскому акту 1878 г., турецкий султан должен был периодически информировать европейские державы о принятых мерах по обеспечению прав армянских меньшинств, что можно рассматривать как зарождение международных форм контроля.[29]

Греко–турецкий договор о границах 1881 г. и Константинопольская конвенция между Австро–Венгерской монархией и Турцией 1897 г. продолжили практику защиты религиозных национальных меньшинств, провозгласив принцип терпимости.

В XIX в. объектом международно–правовой регламентации стала борьба с работорговлей, что закреплялось в Генеральном акте Венского конгресса 1815 г. и решениях Берлинской конференции 1884–1885 гг. по Центральной Африке. В 1890 г. на Брюссельской конференции была принята конвенция, предусматривающая меры по прекращению преступлений, связанных с торговлей африканскими рабами. Однако вышеуказанные конвенции, хотя и оказали влияние на дальнейшее международно–правовое регулирование этих вопросов, не свидетельствовали о формировании системы международной защиты прав человека в силу крайне узкой направленности таких соглашений и ограниченной сферы территориального действия.

Дата добавления: 2015-05-31