Источники и система международного уголовного права 2 страница

В связи с этим трудно согласиться с высказанной в науке точкой зрения о том, что в настоящее время в силу различного рода трудно­стей (связанных в основном с процедурой принятия договорной нормы) обычные нормы международного права играют более важ-

ную роль, чем международные договоры.

Высказанная позиция прямо опровергается и положениями ос­новополагающих международно-правовых актов: во многих источ­никах подчеркивается, что не только договор, но и обычай как меж­дународная традиция имеет юридическую силу только в том случае, если он «признан в качестве правовой нормы». Об этом прямо гово-

97 См., напр.: Верещетин В. С. Международный уголовный суд: новые перспек­тивы (к рассмотрению вопросов в Комиссии международного права ООН) // Москов­ский журнал международного права. 1993. № 2. С. 3-13.

См., напр.: Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970. С. 177.

99 Арцибасов И. Н., Егоров С. А. Вооруженный конфликт: право, политика, дип­ломатия. М., 1989. С. 56.

Международное уголовное право как отрасль международного права 55

рится, например, в п. 1 ст. 38 Статута Международного Суда от 26 июня 1945 года.100

Таким образом, по своей юридической природе и значимости международно-правовые нормы договорного характера и обычные международно-правовые нормы, получившие договорное закрепле­ние, уравнены.

История знает немало примеров, когда обычные нормы транс­формировались в собственно международный договор.

Так, например, Международный трибунал в Нюрнберге заявил, что большинство правил, отраженных в IV Гаагской конвенции 1907 года, были признаны цивилизованными нациями и рассматри­вались как действующие законы и обычаи войны. В дальнейшем «обычаи ведения войны» нашли договорное закрепление в ст. 35, 37-39 I Дополнительного протокола 1977 года к Женевским конвен­циям о защите жертв войны (1949 г.),101 а также нормативное под­тверждение в Уставе Международного трибунала по бывшей Юго­славии102 и Руанде.103

Ярким примером придания нормативного характера обычному праву явилось принятие Всеобщей декларации прав и свобод чело­века от 10 декабря 1948 года,104 ставшей основополагающей частью Международного стандарта ООН в области защиты прав и свобод личности. Названный документ исторически уходит корнями к пер­вым правовым установлениям буржуазной эпохи, в частности, к Французской декларации прав человека и гражданина 1789 года.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что международный обычай может расцениваться в качестве источника международного уголовного права, но при условии его нормативного закрепления в международных договорах.

100 Устав Организации Объединенных Наций и Статут Международного Суда: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1968. С. 47.

К ним относятся веками формировавшиеся в Европе обычаи права выбора ведения войны, запрета вероломства, определения эмблем и знаков отличия.

102 Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 102-109.

103 Там же. С. 109-117.

104 Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупре­ждения преступности и уголовного правосудия: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1992. С. 275-279.

56 _______Глава 1

Одним из самых спорных вопросов, касающихся источников международного уголовного права, является вопрос о признании в качестве таковых решений международных организаций. Каза­лось бы, приведенные выше положения Устава Международного Суда ООН и Римского Статута Международного уголовного суда вполне позволяют применять ранее вынесенные решения этих орга­низаций при рассмотрении последующих дел.

Но у этих правовых актов есть существенное различие. Устав Международного Суда ООН (ст. 38) специально оговаривает, что его решения могут быть применены с оговоркой о том, что решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу. Следовательно, применение ранее вынесенного су­дебного решения по другому делу становится невозможным, если против этого возражают участники процесса.

В более позднем документе — Римском Статуте Международ­ного уголовного суда — подобной оговорки нет: Суд может приме­нять принципы и нормы международного права так, как они были истолкованы в его предыдущих решениях (ст. 21).

Как видно, сам факт подобного эволюционирования в понима­нии места и значимости решений международных организаций по­зволяет говорить о том, что последние становятся «полноправными» источниками международного уголовного права.

Однако ряд договорных норм международного права берет свое начало как раз из решений соответствующих организаций. Яркий тому пример — принятие в 1948 г. Конвенции о предупре­ждении преступления геноцида и наказании за него: основные уголовно-правовые положения этой конвенции (в том числе и оп­ределение преступления геноцида) генетически связаны с приня­тыми в 1950 г. Комиссией Международного права ООН «Принци­пами международного права, признанными статутом Нюрнберг­ского трибунала и нашедших выражение в решениях этого трибунала».

Таким образом, в международном уголовном праве допустимо (весьма осторожно) говорить о том, что решение международной организации может иметь не только правоприменительное, но и правоустанавливающее значение. В любом случае решение между­народной организации должно иметь обязательную силу для госу­дарств-участников. Если же решение носит рекомендательный ха-

Международное уголовное право как отрасль международного права 57

рактер, то с точки зрения международного уголовного права оно не может быть его прямым источником. Так, на основе анализа реко­мендательных резолюций Совета Безопасности ООН И. И. Лукашук сделал вполне справедливый вывод о том, что они сами по себе «не могут служить основанием для привлечения к уголовной ответст­венности».105

В связи с этим надо особо остановиться на такой разновидности решения международной организации, как прецедентное решение по делу, вынесенное международным судом (трибуналом). В науке довольно прочно устоялось мнение, что судебный прецедент — это решение суда по конкретному делу, обязательное при решении ана­логичных дел в последующем этим же судом, либо судами, равными или нижестоящими по отношению к нему.106

Представляется, что в случае прямо установленной обязатель­ности судебного прецедента он как разновидность решения между­народной организации является источником международного уго­ловного права.

Так, например, в силу ст. 57 Европейской Конвенции о меж­дународной действительности судебных решений по уголовным делам от 28 мая 1970 г.,107 каждое договаривающееся государство обязано принять законодательные меры для того, чтобы «прини­мать во внимание любое решение Европейского суда по уголов­ным делам».

Еще большую юридическую силу имеют прецеденты Европей­ского суда по правам человека (правда, только для стран — членов Совета Европы). В соответствии с положениями Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 11950 года (с последующими протоколами),108 решения Европейского Суда по правам человека являются единственным официальным толкованием текста названной Конвенции и имеют равную с ней юридическую силу.

I

105 Лукашук И. И. Значение резолюций Совета Безопасности ООН для органов правосудия // Российская юстиция. 1994. № 2. С. 41.

Российская юридическая энциклопедия. М., 1999. С. 800.

107 ETS № 70.

108 Российская газета. 1995. 5 апр.

_58_______________________________________Глава I

Признание за прецедентами Европейского Суда по правам чело­века явилось своеобразной «революцией в праве» не только для го­сударств-участников,109 но и, как представляется, стало резким по­воротом в понимании источниковой базы международного уголов­ного права: отдельное решение международного суда по конкретному делу стало приравниваться к норме международного права. Важнейший характер прецедентного права Совета Европы

V* *> 110

отмечался в новейшей литературе.

Для нас же наиболее важен тот факт, что прецедентные решения международных судов нередко имеют материально-правовое значе­ние для последующих решений по уголовным делам. Так, например, в развитие положений ст. 8 Европейской Конвенции о правах чело­века было вынесено несколько решений Европейского Суда по пра­вам человека о том, что в содержание тайны личной жизни (наруше­ние которой расценивается как преступление) должны входить, на­пример:

— сведения медицинского характера — особенно в отношении защиты тайны сведений о ВИЧ-инфицированных; государство обя­зано в силу исключительной деликатности таких сведений всякий раз исследовать вопрос о распространении в какой бы то ни было форме таких сведений;111

— сведения о сексуальной ориентации и психосоциальном типе личности, а также сведения о смене пола и имени.ш

Таким образом, необходимо считать в качестве источников ме­ждународного уголовного права имеющие обязательную юридиче­скую силу решения международных организаций. Разновидностью последних являются прецеденты, сформулированные международ­ными судами. При этом подобные решения могут быть правоприме-нительными (толковательными).

109 Гомьен Д., ХаррисД., ЗваакЛ. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 3.

110 См., напр.: Клепицкип И. А. Преступление, административное правонаруше­ние и наказание в России в свете Европейской конвенции о правах человека // Госу­дарство и право. 2000. № 3. С. 65-74.

111 Z. против Финляндии. Судебное решение от 25 февраля 1997 года// Евро­пейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. М., 2000. С. 412-419.

112 В. против Франции. Судебное решение от 25 марта 1992 года // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 1. М., 2000. С. 705-714.

Международное уголовное право как отрасль международного права 59

Наконец, необходимо остановиться на вопросе о том, могут ли национальное уголовное право и решение внутригосударственного уголовного суда расцениваться в качестве источников международ­ного уголовного права. Как уже говорилось, ряд авторов склонны к такому мнению, отводя при этом названным актам роль «вспомога­тельных» или «второстепенных» источников.

При этом приводятся соответствующие примеры: так, нацио­нальный уголовный запрет преступления наемничества, содер­жащийся в законодательстве некоторых стран, позволил сформи­роваться обычной норме о недопущении наемничества, что впо­следствии оказало влияние на разработку международно-правовых норм, квалифицирующих наемничество как междуна­родное преступление.113

Далее, приводится пример, как решение ангольского суда в про­цессе над наемниками (1976 г.) также оказал своеобразное влияние на появление международно-правовых норм, запрещающих наемни­чество как международное преступление: Международная комиссия, созданная для расследования преступлений наемников в Анголе, проанализировав результаты своей деятельности, приговор анголь­ского суда, международную практику борьбы с наемничеством, ре­золюции Генеральной Ассамблеи ООН и региональные конвенции, разработала проект Конвенции о предотвращении и запрещении на­емничества.114

Действительно, нельзя не согласиться с тем, что данные приме­ры свидетельствуют о влиянии национального закона или нацио­нального правоприменения на формирование международно-правового акта. Но речь идет только об абстрактном «влиянии», причем остается не совсем ясной суть и степень такого влияния. По­нятно, что об обязательности названных актов речь не идет, что при­знают и сами авторы. По этим причинам — в силу отсутствия импе­ративного характера и формально определенной юридической си­лы — национальное законодательство и решения внутригосу­дарственных судов вряд ли можно отнести к источникам

113 Международное уголовное право/ Под общ. ред. В. Н. Кудрявцева. 2-е изд.

М., 1999. С. 26. 114 Блищв ном праве. М., 1999. С. 280-285.

114 Блищвнко И. П.. Дориа Ж. Прецеденты в международном публичном и част-

60__________________________________________Глава I

международного уголовного права в строго юридическом понима­нии последних.

Вместе с тем следует также остановиться на проблеме, может ли юридическая доктрина быть источником международного уго­ловного права. Действительно, ст. 38 Устава Международного Суда ООН допускает использование доктрин наиболее квалифи­цированных специалистов по публичному праву — но исключи­тельно в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм. Приоритет остается за текстом самой нормы. «Мягкость» юридического характера доктрины ученого делает ее попросту рекомендацией, которую можно принять во внимание, а можно и не принять. Исходя из нашего понимания источника ме­ждународного уголовного права, доктрину также нельзя считать разновидностью последнего.

Итак, под источником международного уголовного права на­до понимать юридический источник права, являющийся в фор­мальном смысле итогом нормотворческой или правопримени-тельной деятельности. Основным признаком любого источника международного уголовного права является его императивный, а не рекомендательный характер для правоприменителя. Систему источников международного уголовного права образуют: прин­ципы международного права, договорные нормы международного права, обычные международные нормы, решения международных организаций (включая прецеденты международных судов и три­буналов). При этом принципы международного права и междуна­родный обычай должны иметь обязательное нормативное оформ­ление.

Что такое система международного уголовного права?

Представляется, что систему международного уголовного права можно определить посредством совокупного анализа предмета и методов юридического регулирования, а также задач, присущих данной отрасли права.

Для этого подведем некоторые «промежуточные» итоги нашего исследования:

1. В настоящее время можно считать de facto состоявшимся обо­собление норм материального уголовного права в системе междуна­родного права в целом.

I Международное уголовное право как отрасль международного права 61

2. Предметом международного уголовного права являются об­щественные отношения, возникающие по поводу совершения дея­ния, преступность которого определена в международно-правовых актах. При этом пределы наказуемости деяния по международному уголовному праву могут определяться также решениями междуна­родных организаций. Кроме того, в предмет международного уго­ловного права входят также общественные отношения, связанные с международно-правовой регламентацией наступления уголовной ответственности.

3. Для международного уголовного права характерны два ос­новных метода юридического регулирования — запрет и предпи­сание.

4. Международное уголовное право имеет две основные зада­чи — обеспечение мирового правопорядка (общая превенция) и на­казание виновного в совершении преступления лица (репрессия).

Указанные положения позволяют говорить о том, что систему международного уголовного права образуют все международно-правовые нормы и решения международных организаций, опреде­ляющие взаимосвязанные предмет, метод и задачи юридического регулирования и, в конечном итоге — отраслевую самостоятель­ность международного уголовного права. При этом данная отрасль сама по себе продолжает оставаться неотъемлемой частью системы международного права в целом.

В теории предлагалось разделить систему международного уго­ловного права на Общую и Особенную части. Так, И. И. Лукашук и А. В. Наумов к Общей части международного уголовного права от­несли совокупность норм, определяющих принципы международно­го уголовного права, его действие во времени и пространстве, во­просы уголовной юрисдикции и ответственности, а к Особенной части — совокупность норм, определяющих преступность конкрет­ных деяний по «общему международному праву» и конвенционные преступления.115 Сходную позицию занимают и другие авторы.116

I

115 Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 10, 112.

116 Международное уголовное право/ Под общ. ред. В. Н. Кудрявцева. 2-е изд.., 1999. С. 8, 126.

62__________________________________________Глава I

Не претендуя на оригинальность, мы полагаем, что к Общей части международного уголовного права надо относить совокуп­ность международно-правовых норм и решений международных организаций, определяющих принципы международного уголовного права, понятие и признаки преступного деяния, регламентирующих вопросы действия международных актов уголовно-правового харак­тера, а также наступление ответственности и освобождение от нее.

Особенную часть международного уголовного права составляет совокупность международно-правовых норм и решений междуна­родных организаций, в которых определены признаки конкретных преступлений по международному уголовному праву.

Глава II ОТРАСЛЕВЫЕ ПРИНЦИПЫ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА

Как уже говорилось, любой отрасли права присуще наличие тех или иных принципов — т. е. основополагающих идей, в соответст­вии с которыми осуществляется правовое регулирование в рамках данной отрасли.

Поскольку отрасль международного уголовного права входит в систему международного права, то для него характерны все осново­полагающие принципы международного права в целом.

В свою очередь, если общие принципы международного права действуют через отраслевые, то специфические отраслевые принци­пы являются своеобразным «преломлением» общих принципов, ха­рактерных для международного права."7

Именно поэтому принципы, характерные для одной отрасли права, обычно имеют свои «аналоги» в других отраслях. Однако цель настоящего исследования — изучение принципов, присущих именно международному уголовному праву, поэтому мы оставим вне рамок работы международно-правовые принципы jus cogens.

Отличительной чертой международного уголовного права явля­ется юридическое оформление довольно большого количества его принципов.

Впервые принципы международного уголовного права получи­ли нормативное оформление в докладе Комиссии международного

117 В отечественной теории уголовного права такая концепция была предложена В. Н. Кудрявцевым и С. Г. Келиной. См.: Кудрявцев В. Н., Келина С. Г. Принципы со­ветского уголовного права. М., 1988. С. 61-62.

64_________________________________________Глава II

права ООН «Принципы международного права, признанные Уста­вом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала» (1950 г.).118

Изначально в этом документе, да и в последующих междуна­родно-правовых актах смешивались принципы международного ма­териального права и принципы международного уголовного процес­са (что, впрочем, было вполне закономерно).

Среди основных принципов, относимых к международному уго­ловному праву, в данном источнике можно выделить следующие:

• наказуемость всякого лица, совершившего какое-либо дей­ствие, признаваемое, согласно международному праву, преступле­нием;

• если государство по национальному праву не устанавливает преступности и наказуемости деяния, признаваемого преступлением по международному праву, этот факт не освобождает виновное лицо от ответственности по международному праву;

• не может расцениваться как основание для освобождения от ответственности за совершение преступления по международному праву ссылка лица на государственный статус или должностное по­ложение;

• исполнение приказа своего правительства или начальника не освобождает лицо от ответственности по международному праву, если сознательный выбор был фактически для него возможен;

• соучастие в совершении преступления против мира, военно­го преступления или преступления против человечности признается международно-правовым преступлением.

Развитие международного уголовного права как самостоятель­ной отрасли привело к закономерному результату — своеобразной кодификации специфических (отраслевых) принципов международ­ного уголовного права, нашедшей свое выражение в части 3 Римско­го Статута Международного уголовного суда «Общие принципы уголовного права».

Кроме этого, принципы международного уголовного права со­держатся во многих других документах общемирового и региональ-

118 Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2.!И., 1996. С. 113.

Отраслевые принципы международного уголовного права__________65

ного характера (в частности, в Международном Стандарте ООН в области защиты прав и свобод человека, актах Совета Европы).

Поэтому мы попытаемся сформулировать систему характерных принципов международного уголовного права на основе комплекс­ного анализа источников, а также показать допускаемые (или допус­кавшиеся) исключения из действия этих принципов.

Дата добавления: 2015-05-31