И социологии философия.

НУЖНА ЛИ СОЦИОЛОГУ

Философия играет важную роль как в естественных, так и в социальных науках. Причем не только в периоды спокойного развития науки, но и в пе­риоды кризиса. В начале XX в. великий физик А. Эйнштейн писал: «В наше время физик вынужден заниматься философскими проблемами в гораздо большей степени, чем это приходилось физикам предыдущих поколений. К этому физиков вынуждают трудности их собственной науки»¹. Его убеж­дение полностью разделял другой великий ученый, создатель квантовой фи­зики М. Борн:«... любой современный ученый-естественник, особенно каж­дый физик-теоретик, глубоко убежден, что его работа теснейшим образом переплетается с философией...»².

шштейн А. Собрание научных трудов. Т. 4. М.: Наука, 1967. С. 248. >рн М. Моя жизнь и взгляды. М.: Прогресс, 1973. С. 44.

Философия в структуре научного знания выполняет не только методоло­гические³, но и мировоззренческие функции. Философия, по определению В.П. Горана, — «это рефлексивная метамировоззренческая теория»⁴. Миро­воззренческий характер философии обусловлен тем, что она представляет со­бой не просто совокупность знаний, а идеи, поднявшиеся до уровня убеж­дений (в силу всеобщего характера законов и принципов), превращающих эти идеи в персональные установки и практические ориентиры.

В качестве методологической инструкции философия определяет техно­логию построения социологической теории, а в качестве мировоззренческого компаса — выбор тех или иных категорий и понятий (строительного мате­риала научной теории), теоретическую интерпретацию обработанных на компьютере первичных данных, оценку событий, явлений и фактов. Когда о социологе говорят, что он пристрастно оценивает события, например с партийных позиций, это значит, что в его сознании роль философии как мировоззренческого ориентира превышена. А когда социолога винят в том, что он не способен отличить социологические явления от экономических или психологических, повысить теоретический уровень своих обобщений, непра­вильно проводит концептуализацию переменных, допускает логические противоречия, то это может означать только одно: у него нет философского мышления, а потому он не сделает себе карьеру в качестве профессиональ­ного социолога.

У плохого социолога, в студенческие годы основательно не изучившего философию, нет главного — социологического видения мира. Он рассужда­ет как человек с улицы, строит программу исследования чисто механичес­ки, используя известные штампы. Его теоретическая модель тривиальна и неинтересна, а если там присутствуют философские понятия или суждения, то они либо непрофессиональны, либо неоригинальны. Первый признак того, что социолог играет философскими категориями, стремится сделать свои построения наукообразными, — это использование им «заковыристых» понятий, сложных языковых выражений, нагромождения загадочных терми­нов, особенно иностранных; все это верный признак псевдофилософского мышления. Спросите автора, что именно означают эти понятия и термины, — и вразумительного ответа вы никогда не получите. Таких горе-социологов следует отнести к недоучившимся философам.

Философская культура проявляется не в знании того, какой философ в каком году жил, какие сочинения написал и каких идей придерживался, а в умении философски анализировать самые земные явления. А это умение дается лишь в ходе постоянной тренировки своего аналитического инстру­мента, в процессе применения идей великого философа к повседневной жизни. Философия дает человеку мудрость, которая выражается в простоте, а не замысловатости языка.

Суть самой философии — наведение порядка в наших головах, формиро­вание дисциплинированного мышления. Философия помимо прочих ее за­слуг — это еще и прекрасный тренинг для мозгов.

³ СимановА.Л. Методологическая функция философии и научная теория. Новосибирск: Наука, 1986.

⁴ Горан В.П. Философия. Что это такое? // Философия науки. 1996. № 1 (2). С. 3-14.

Обращение к философии должно быть для социолога обязательным в процессе получения образования. Можно, разумеется, обойтись без нее, сде­лав великолепную карьеру в жизни (в бизнесе, на телевидении, в проведе­нии эмпирических исследований на за­каз), но настоящим ученым, специали­стом в фундаментальной науке недо­учившийся социолог никогда не станет. Выпускники философского факуль­тета, где обучают самым разным на­укам — от теории литературы, матема­тической логики и естествознания до античной философии, — чувствуют себя уверенно практически в любой гуманитарной сфере. Многие из них, получив основательную тренировку в методологии мышления, успешно пробуют себя и добиваются успеха в самых неожиданных областях. Стар­шее поколение отечественных социологов (В. Ядов, Ю. Левада, Ю. Давы­дов, А. Здравомыслов) пришли в зарождающуюся социологию в 60-е гг. XX в. именно со скамьи философских аудиторий и достигли необычайных высот. Секрет философии, если ею заниматься всерьез, как раз и заключа­ется в том, что она подготавливает человека к профессиональному занятию в любой сфере деятельности.

Правда, если подходить к изучению философии формально, из вас полу­чится всего лишь жалкий начетчик, ментор или попросту надутый индюк. Высокопарно выражаться о банальных и весьма прозаических вещах, раздув щеки и сделав умное выражение лица, — вовсе не значит быть философом. К сожалению, советская система философского образования, в массовом по­рядке штамповавшая преподавателей марксизма-ленинизма, пропагандис­тов самой передовой идеологии пролетариата, очень многим испортила судь­бу. Из них могли бы получиться, быть может, прекрасные доярки или уме­лые каменщики, но они почему-то предпочли непыльную кабинетную работу и очень скромный оклад в государственном секторе. Вы с ними не встреча­лись? А может быть, читали их опусы?

Именно в советский период выработался дурной вкус в изложении ос­нов философии: выражаться непонятно и скучно, но очень наукообразно. За это — преобладание формы над содержанием — студенты не любят фи­лософию. Точнее говоря, не любят форму подачи материала, а не самую науку — ее-то как раз молодые люди и не успели познать. Мертвое слово начисто отбило желание приобщиться к живой философской мысли.

Исторический материализм советского периода сплошь построен на тол-мачестве. В свое время К. Маркс сделал гениальное открытие и создал уче­ние, которое не перестает будоражить умы ученых по сей день, а советские философы, которым категорически запрещалось хотя бы на шаг отступить от этого учения, вынуждены были своими словами растолковывать азы его блистательной философии. Самые талантливые выпускники философско­го факультета, не выдержав морального диктата, ушли в родственные об­ласти — историю античной или средневековой философии, социологию, лингвистику, логику, а другие, поднаторев в словосочинительстве, выпус­кали монографии и учебники, продвигаясь по партийной линии.

Из единого корня философской мысли в течение 2500 лет выросло могу­чее дерево познания и практики, насчитывающее тысячи ветвей, веточек, ответвлений и просто листочков (в зависимости от значимости данной дис­циплины или области практики).

Быть прародительницей всех человеческих знаний и наук — исключитель­ная культурная роль философии.

Математика универсальна, но она всего лишь язык, с помощью которого ученые более кратко и ясно формулируют свои мысли. Математические урав­нения можно выразить словами, но это неудобная форма. Подобно ей бух­галтерия тоже является техникой счета, но подменить сложную науку эко­номики она не в состоянии.

Философский отпечаток можно обнаружить буквально в каждой науке, а их, даже по самым скромным подсчетам, несколько тысяч, а возможно, и десятков тысяч. Большинство выдающихся физиков XX в. (Планк, Бор, Гай-зенберг и др.) впоследствии становились философами, не переставая быть физиками. Большая часть понятий физики была заимствована из философии: «материя», «сила», «масса», «движение» и др. Но и в социологии, возникшей всего 150 лет назад, таких заимствований не меньше: «общество», «личность», «государство», «культура», «цивилизация» и др.

Рис. 2. Из ствола под названием «философия» разрастается могучее древо познания

Философия, породившая все области человеческого знания, должна быть сродни не только точной физике, но и изящной живописи. В ней много от искусства, его непреходящих ценностей. Слово «мудрость» несет в себе от­печаток не только достоверности и истинности, но и вечной актуальности, какого-то непостижимого изящества. Мудрые мысли, как бриллианты в короне королей, редки и ценятся на вес золота.

Философская социология. Из недр философии возникли все науки — от физики до психологии. Разница лишь в том, что одни дисциплины (физика, математика, логика) «отпочковавшись» от нее прямо, а другие — косвенно т.е. сформировались на базе тех наук, которые раньше «отпочковались» от философии. Социальные науки рождались из философии в исторический период, когда дисциплины естественно-научного цикла давно уже прекра­тили непосредственную связь со своей «родовой пуповиной», — в XIX в. На­пример, философами являлись основатели психологии (В. Вундт), полити­ческой экономии (А. Смит), социологии (О. Конт). Все пионеры мировой со­циологии (М. Вебер, Г. Зиммель, А. Смолл, Э. Дюркгейм и др.) были, по сути, философами — если не прямо (по образованию), то косвенно (по умо­настроению и манере анализировать социальные явления).

Подобная закономерность не обошла и Россию. Вряд ли кто усомнится в философской ориентации сочинений М.М. Ковалевского, Н.Г. Чернышев­ского, П. Сорокина или А.И. Чупрова. И уж никто, пожалуй, не сомневает­ся в том, что ранние сочинения Г.В. Осипова, М.Н. Руткевича, Б.А. Труши­на, А.Г. Харчева — философские и по духу, и по букве. На страницах жур­нала «Вопросы философии» начала 60-х гг., уделявшего внимание зарождающейся социологии, вы найдете имена основателей отечественной социологии послевоенного периода.

В течение 40 послевоенных лет всем отечественным социологам присва­ивались ученые степени кандидата и доктора философских наук. Впервые степень по социологии появилась в 1990 г., после того как несколько ранее ВАК учредил шесть социологических специальностей. На протяжении 70 лет социология формировалась как составная часть философии — случай в XX в. беспрецедентный. Два философа в наибольшей мере повлияли на развитие отечественной социологии: до революции — с 40-х гг. XIX в. до 1917 г.— О. Конт, а после революции — с 1917 г. до конца 80-х гг. XX в. — К. Маркс. Но почувствовали ли мы заметную разницу между «французским» и «немец­ким» периодами становления российской социологии? И еще один вопрос: почему на российскую социологию никак не повлиял самый российский социолог П. Сорокин, зато американской социологии он оказал неоценимые услуги?

Все великие национальные социологические школы базировались на тех философских традициях, которые были сформированы собственной наци­ей, народом. Французская социология вышла из недр позитивизма, родона­чальником которого явился француз О. Конт, немецкая социология — из недр кантианства, основателем которого был немецкий философ И. Кант, амери­канская социология — из недр созданного самими же американцами праг­матизма. Но российская социология питалась чужеродными заимствовани­ями — позитивизмом и марксизмом. Оригинальной для России явилась ско­рее религиозная философия, давшая миру таких гигантов, как П. Флоренский, Н. Бердяев, В. Соловьев, С. Булгаков, Н. Федоров, В. Роза­нов. Однако религиозная философская мысль никак не повлияла на харак­тер и содержание отечественной социологии ни до, ни после революции.

Социология несоциологов. Отличительная черта отечественной социоло­гии заключается в том, что ее творцами на всем протяжении были в основ­ном люди, не имевшие профессионального социологического образования. Отсутствие профессионального социологического образования стало не толь-

ко фактором истории научной дисциплины, но и моментом личной биогра­фии нескольких поколений ее создателей.

Первые русские социологи не имели специальной социологической под­готовки, что было свойственно на первом этапе и другим странам. Среди них было много историков, юристов и политэкономистов, выпускников есте­ственно-научных факультетов, военных учебных заведений и даже лиц, не имеющих законченного высшего образования, а также крупных чиновников, профессоров-теологов⁵. Н.И. Кареев писал, что, «когда в роли социологов выступают экономисты или юристы, антропологи или историки, они вно­сят в свои сочинения специальные интересы и точки зрения своих частных наук...»⁶. Об этом говорил и Б.А. Кистяковский: «Каждый из последующих социологов вкладывал в свою "социологию" свое собственное содержание, которое соответствовало его научным интересам и его запасу знаний»⁷.

В России подготовка социологов систематически, на профессиональном уровне из-за запрета властей не велась вплоть до начала XX в. В 1890-х гг. в столичном университете только для желающих Н.И. Кареев читал социоло­гические курсы. Подобные курсы читались в Петербурге (в университете, иногда в Политехническом институте), Москве и Харькове⁸. Но социология еще не была обязательной дисциплиной в государственных учебных заведе­ниях, лишь в некоторых городах были разрешены спецкурсы как факульта­тивы. Непрерывного социологического образования в стране долгое время не существовало, хотя вопрос о его необходимости постоянно обсуждался на страницах научных изданий. На протяжении 100 лет преподавание социо­логии в России осуществлялось в основном энтузиастами.

В связи с этим возникает вопрос: возможно ли существование професси­ональной социологии в стране, где нет профессионального социологического образования? Если возможно, то как именно? Можно ли говорить о науч­ных основаниях исследуемой дисциплиныв случае отрицательного ответа на первый вопрос, а если можно, то в каком смысле?

Итак, на протяжении 100 лет российская социология создавалась несо­циологами. Не являлись выпускниками социологических факультетов М. Ковалевский, П. Сорокин, А. Лаппо-Данилевский, К. Пажитнов, В. Берви-Флеровский, С. Булгаков, Г. Осипов, В. Ядов, О. Шкаратан, М. Руткевич, Б. Грушин, А. Здравомыслов, Т. Заславская, В. Шубкин, В. Подмарков, Ю. Левада. Они были историками, юристами, философами, экономистами, — но только не социологами.

Правда, не были социологами по образованию О. Конт, М. Вебер, Э. Дюркгейм, Г. Зиммель, Ф. Теннис, А. Смолл, У. Самнер, а также многие другие, кого сегодня мы считаем пионерами и классиками мировой социо­логии. Однако в США и Франции с конца XIX в., а во всех других европей-

⁵ Голосенко И.А. Русская социология: ее социокультурные предпосылки, междисциплинарные от­ношения, основные проблемы и направления // Из истории буржуазной мысли в дореволюцион­ной России. М., 1986. С. 17.

⁶ Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1897. С. 364.

⁷ Зиммель Г. Социальная дифференциация: Социологические и психологические исследования /Ав-ториз. пер. с нем. Н.И. Вокач, И.А. Ильин; Под ред. и предисл. Б.А. Кистяковского. М.: Тип.М. и С. Сабашниковых, 1909. С. VI.

⁸ Голосенко И.А. Процесс институализации буржуазной социологии в России конца XIX — началаXX вв. // Социологические исследования. 1978. № 2. С. 176.

ских странах (за некоторым исключением) со второй половины XX в. акаде­мическую социологию создавали выпускники социологических факультетов университетов. Их усилиями формировалась непрерывная социологическая традиция. В России же все три исторических поколения социологов — доре­волюционное, постреволюционное и послевоенное — не обладали универ­ситетскими дипломами по социологии. Таково объективное положение дел, причины которого кроются в особенностях институциализации отечествен­ной социологии.

Дата добавления: 2015-06-04