Аргументативный диалог

В.Ю. Голубев

Врезка

Различие между утверждением и констатацией состоит в том, что в случае утверждения аргу­ментатор высказывает свое мнение, и при этом обязан либо доказывать, либо быть готовым доказывать свою точку зрения, а в случае кон­статации аргументатор лишь констатирует факт положения дел, и, таким образом, оправданно или неоправданно уходит от обязанности дока­зывать правильность высказанной им пропози­ции. Нет ничего предосудительного в том, что автор в своей аргументации использует аргументы, основанные на ссылках на авторитет, традицию или мнение большинства, или стремится убе­дить посредством воздействия на чувства лю­дей, включая воздействие на их чувство юмора. Однако (особенно при апелляции к чувствам аудитории, или иначе — эмоциональных призы­вах) существует опасность того, что аргумента­тор может использовать эти призывы, чтобы избежать необходимости доказывать свою точ­ку зрения. Аргументатор не должен злоупотреб­лять апеллированием к незнанию, авторитету, мнению большинства, традиции.

Когда аргументатор создает свою аргумента­цию, он всегда имеет в виду определенную аудиторию, перед которой он собирается изла­гать свои мысли. Соответственно, он стремит­ся подобрать такие средства убеждения, кото­рые были бы наиболее эффективны именно для этой аудитории. При этом аргументатор для достижения своей цели может апеллировать не только к разуму читателей или слушателей с помощью средств логики, но и воздействовать на их чувства. Здесь следует оговориться, что в категорию ошибок в использовании апелли­рования входят не только ошибки, связанные с воздействием на слушателей или читателей через их чувства, т.е. посредством апелляции к их чувствам, но и различные ошибки, возника­ющие в результате апеллирования к незнанию людей, авторитету, мнению большинства, тра­диции или чувству юмора.

" Бутенко И.А. Российское общество социологов: краткий курс истории объединения. М.: Изд-во «Институт социологии РАН», 2000. С. 17.

На страницах журнала регулярно выступают секретари республиканских, областных, городских и районных партийных организаций, руководители предприятий и учреждений, ответственные работники министерств и ве­домств», — рапортовал в своей юбилейной статье «Социс»¹². Дальше перечис­лялись примеры того, как верно служит социология делу марксизма-лени­низма: широкий общественный резонанс вызвали опыт формирования и использования трудовых ресурсов в Львовской области, мероприятия по укреплению семьи, намеченные постановлением ЦК Компартии Литвы, обсуждение перспектив научно-технического прогресса в Центре по изуче­нию общественного мнения ЦК Компартии Грузии, опыт идеологического воздействия на образ жизни различных категорий трудящихся, накопленный партийными организациями Азербайджана, и т.д.

Тем не менее, слово у «Социса», как показывают углубленные исследо­вания, часто расходилось с делом — и расхождение это было скорее в пользу читателя и профессиональной науки. Любопытные факты обнаружил Г.А. Ивахненко, проведя сравнительный анализ (методом индексирования отдельных лексических единиц в научных статьях) публикаций ИНИОНА и «Социса за период с 1987 по 1995 г. Он пришел к выводу, что журнал «Со­циологические исследования» изначально стремился стать профессиональ­ным журналом, несмотря на тесную связь с марксистско-ленинской фило­софией и научным коммунизмом¹³. Иначе говоря, в заголовках статей «Со­циса» идеологемы (исторический материализм, критика буржуазной идеологии и др.) встречаются даже чаще, чем в названиях советских книг, выпущенных в период застоя и хранящихся в ИНИОНе. Но в самом содер-

Первая ошибка — аргументатор просит аудито­рию принять истинность его тезиса, так как не существует доказательства противного. Апел­ляция к мнению людей или к мнению большин­ства — популистский прием в аргументации. Он состоит в том, что аргументатор ссылается на популярность того или иного мнения среди людей, доказывая тем самым его истинность. Часто, совершая эту ошибку, аргументатор ад­ресует свой призыв людям, обремененным предрассудками, утверждая, что они должны

поверить в истинность его тезиса, поскольку большинство людей в него верит. При этом он не приводит никаких доказательств.

Апелляция к человеческим чувствам — одна из наиболее распространенных ошибок. Аргумен­татор стремится заставить аудиторию принять его точку зрения, вызывая у людей чувства стра­ха или жалости, как по отношению к себе, так и по отношению к третьим лицам, о которых идет речь. Апеллирование к авторитету ошибочно в двух случаях. Во-первых, когда кажущийся ав­торитетным источник таковым в данной облас­ти не является. Во-вторых, когда ссылка на ав­торитет, даже при наличии у него необходимых экспертных знаний, используется, чтобы вос­препятствовать свободному и всестороннему рассмотрению проблемы. В последнем случае авторитетный источник характеризуется как непогрешимый, aero мнение — как достаточное для доказательства любого тезиса. Апелляция к традиции является ошибкой, если аргументатор требует признать что-то истинным только пото­му, что такова традиция. Другой ошибкой, по мнению К. Райбаки и Д. Райбаки'⁴, является неправомерное обращение к чувству юмора

¹² Автор — редакция — читатель // Социологические исследования. 1984. № 3. с. 36.

¹ -¹ Ивахненко Г.А. Динамика социологического знания (Сравнительный анализ методом семантичес­кого спектра материалов ИН ИОНа и журнала «Социологические исследования») // Социологичес­кие исследования. 1999. № 9. С. 137.

¹⁴ Rybacki К., Rybacki D. Advocacy and Opposition. An Introduction to Argumentation. New Jersey, 1991.

жании статей, в том, что скрыто под пологом, гораздо больше профессио­нального содержания и настоящей науки, чем идеологии.

В информационном поле науки академические журналы занимают цент­ральное место. В отличие от монографий, ежегодников и сборников они дают читателю свежую и разностороннюю информацию. Разнообразие рубрик и жанров, охватывающих все содержательное поле текущей науки, снижает монотонность восприятия, дает более многомерную и разнообразную когни­тивную панораму научной мысли.

Как правило, журнал является печатным органом какого-либо учрежде­ния — исследовательского института, научного центра фонда или факульте­та в университете, — поэтому основной корпус статей будет написан сотруд­никами этих учреждений. Так, долгие годы журнал «Социологические ис­следования» издавался под эгидой Института социологических исследований АН СССР, пока в 1990-е годы не выяснилось, что он все-таки является ор­ганом отделения философии и права АН СССР. Будучи центральным науч­ным учреждением, координирующим социологические разработки в различ­ных регионах страны, институт оказывал серьезное влияние на тематику своих исследований, а заодно и на содержание журнала. Правда, выходил небольшой казус: хотя ИСИ АН СССР считал «Социс» своей собственнос­тью, его сотрудники публиковались в нем неохотно. В передовой, посвящен­ной 10-летию «Социса», говорилось: «немногим больше 5% научных сотруд­ников института являются активными авторами журнала, редко появляют­ся статьи по итогам разработки плановых тем. Нуждается в улучшении и качество публикаций, которое должно соответствовать авторитету ведущего

читателей с помощью иронии или сарказма. Обращение к юмору может послужить причиной потери нити аргументации, а также средством намеренного отказа обсуждать контраргументы оппонента.

Апеллирование к эстетическому чувству читате­лей или слушателей — еще одна распространен­ная ошибка. Она состоит в том, что в угоду со­здания привлекательности сообщения аргумен-татор жертвует логической правильностью. Используя различные стилистические средства и риторические приемы, такие, как меткие срав­нения и сопоставления, парадоксы, паралле­лизм, повторы, риторические вопросы и т.д., автор аргументативного дискурса может наме­ренно или случайно уйти от обязанности дока­зывать выдвинутое им положение, поскольку тогда был бы невозможен тот стилистический эффект, которого он добивается. Ошибка апеллирования к незнанию состоит в том, что аргументатор, обращаясь к аудитории, стремится убедить ее, воспользовавшись незна­нием читателями точной формулировки аргу­мента оппонента.

В американском газетно-журнальном стиле речи можно выделить три типа подразумева-

емой критической дискуссии. Дискуссия пер­вого типа ведется по единой теме, ее участ­ники знают своего оппонента и прекрасно ос­ведомлены о выдвигаемых за и против аргу­ментах. Она напоминает обычный диалог. Ее можно встретить в рубрике писем в редакцию. В дискуссии второго типа аргументаторы не знают своего оппонента, но прекрасно осве­домлены о выдвигаемых аргументах. Данный тип дискуссии представлен в рубрике за и против. Наконец, дискуссия третьего типа ве­дется по более общей теме, ее участники не знают конкретного оппонента и недостаточно хорошо осведомлены о возможных аргумен­тах. Она представлена в статьях с выражени­ем точки зрения, комментариях и редакцион­ных статьях.

К числу других ошибок аргументирования отно­сятся поспешное обобщение, атака на личность оппонента и т.д.'⁵

Сокращено и адаптировано по источнику: Голу­бев В.Ю. Аргументативный диалог в американ­ской газете: взаимовлияние логического и язы­кового аспектов дискурса // http://www.argumen­tation. spb.ru/2000_1/papers/1_2000p5. htm

¹⁵ См.: Еемерен ван Ф., Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки. СПб., 1992.

академического учреждения. Но, к сожалению, качество работ оставляет желать лучшего»¹⁶. С одной стороны, постоянно подчеркивалось, что ученые ИСИ АН СССР — ум, честь и гордость социологической науки, с другой — редакция отклоняла статьи этих самых ученых в виду низкого качества.

Структура журнала, как правило, отражена в названиях, количестве и пос­ледовательности его рубрик, которые выстраиваются по иерархии значимос­ти, и отражает степень значимости темы-рубрики в текущем фронте науки.

В ситуации журнальной монополии, а именно таковая существовала в СССР с 1974 по 1991 г., когда «Социс» был единственным периодическим изданием на всей территории страны, неизбежно формируются неписаные правила поведения, противоречащие или расходящиеся с теми нравственны­ми принципами, по которым живет все общество. Например, официальной нормой общежития в социалистическом обществе является равенство людей независимо от служебного ранга. Однако публикации в «Социсе» строились по иерархическому ранжиру. Статью академика или маститого профессора не напечатать было нельзя, даже если она была плохого качества. В первую и самую престижную рубрику «Теория и методология» не попадали авторы ниже доктора наук. Приближенные к редакции и непосредственные сотруд­ники могли по знакомству «устроить» публикацию, пройти успешно барье­ры редколлегии, как-то походатайствовать. Наибольшими привилегиями пользовался главный редактор и его замы, которые публиковали буквально всех своих аспирантов, друзей и знакомых. Правда, часто им самим прихо­дилось «дотягивать» слабые статьи либо просить кого-то из редакторов сде­лать подобное «одолжение».

Монопольный статус накладывает особую ответственность на роль и фун­кции главного редактора ведущего журнала. Как в советское время, так и сегодня (хотя ситуация на социологическом журнальном рынке серьезно изменилась) главный редактор должен выступить с так называемой «пере­довицей», где он либо разъясняет курс партии применительно к задачам со­циологии, либо критикует отдельных ученых, которые, по его мнению (точ­нее сказать, его личное мнение отражает групповое мнение номенклатурных работников), в чем-то отклонились, не туда пошли, что-то недопоняли и т.п. Функцию передовицы выполняют также собственные статьи главного редак­тора или ведущих ученых, помещенные в центральной рубрике, например, «Теории и методологии», где всему научному сообществу разъясняется, как надо правильно понимать предмет, объект структуру и методы социологии, какие понятия употреблять в научном обиходе, а каких следует избегать. Создается иллюзия того, что высказывается частное мнение автора статьи, но на самом деле ученым задаются четкие идеологические ориентиры, вы­веренные в вышестоящих инстанциях. При этом обращение к читателю идет не от первого лица (я считаю, мне кажется), а от второго (мы думаем, на наш взгляд), что лишь усиливает эффект присутствия коллективного мнения, которое якобы (или на самом деле) стоит за спиной автора и от имени кото­рого он поучает взрослых людей.

Сложность положения главного редактора заключается в том, что по сво­ему академическому профилю он узкий специалист. Так, до прихода в жур­нал и в первые годы А.Г. Харчев был ведущим в стране специалистом по

^ls Автор — редакция — читатель // Социологические исследования. 1984. № 3. С. 35.

социологии семьи, А.В. Дмитриев — политической социологии, Ж.Т. Тощен-ко — социологии труда и социальному планированию. Однако статус руко­водителя научного и общественно-политического журнала, каковым счита­ется «Социс», предполагает куда более широкий взгляд на вещи, умение ори­ентироваться во всех проблемах социологии, поддерживать любые школы и направления. Эволюция от специалиста к «дженералисту» наблюдается у всех руководителей «Социса» приблизительно во второй половине их пребывания на посту. Во всяком случае, у каждого из них были публикации по предмету социологии, тенденциям ее развития, современному состоянию общества.

Журнал выступает свободной трибуной обмена мнениями ученых по фун­даментальным и прикладным вопросам науки. Тем не менее в советское вре­мя КПСС осуществляла гласный и негласный контроль над всеми институ­циями академической науки, включая научные журналы.

В годы застоя, вспоминает С.С. Рапопорт, существовала особая процеду­ра контроля, которую должен был пройти рядовой научный сотрудник, же­лавший опубликовать статью в «академическом журнале: 1) для обсуждения текста в секторе нужны были две письменные рецензии, подписанные уче­ными не ниже кандидата наук (текст рецензии должен был быть положитель­ный плюс один абзац с указанием мелких недостатков; нередко "болванки" рецензии заготавливали сами авторы); 2) затем статья читалась и обсужда­лась в секторе, а протокол с рекомендацией публиковать прилагался к ста­тье; 3) затем текст читал руководитель научного учреждения, который под­писывал его в печать (тексты большого объема еще обсуждались на ученом совете, выделявшем своих рецензентов); 4) за дальнейшее прохождение тек­ста уже отвечали главный редактор журнала, редколлегия и непосредствен­ный редактор статьи; 5) наконец, важнейшая контрольная инстанция — цен­зура (Главлит), где надо было получить две санкции — сначала печатать, за­тем распространять тираж. Опубликованный текст попадал под контроль вышестоящих партийно-идеологических инстанций; их реакция имела чет­ко разработанную шкалу: нулевая — означала нормальное прохождение тек­ста; негативная — могла быть выполнена в форме телефонного звонка руко­водству института; более суровый вариант — рецензия или абзац в обзоре в официальной печати...»¹⁷.

Научному сотруднику приходилось проходить множество препятствий, прежде чем выбраться на административный простор, получить признание или добиться публикации. И везде действовал институт поручителей-покро­вителей: благосклонные рецензенты, звонок в редакцию, ходатайство науч­ного руководителя или члена редколлегии.

Научный журнал можно уподобить бассейну, в который втекает больше, чем вытекает. В роли фильтров выступают — редакция, осуществляющая первичную сортировку присылаемых материалов, и редколлегия, состоящая из авторитетных ученых, которые выносят окончательный вердикт статье. Например, в «American Sociological Review» до ³/₄ всех присылаемых статей отклоняется ввиду их низкого качества. При этом не играет никакой роли, прислан материал практическим или академическим социологом¹⁸. В 1984 г.

¹⁷ Рапопорт С.С. Социология времен тоталитаризма: компендиум для нынешних // Социологичес­кий журнал. 1998. № 1-2. С. 255.

¹⁸ Rossi P.H. Presidential Adress: The Challenge and Opportunities of Applied Social Research. Amer. Sociol.Rev. 1980. Vol. 45. № 6. P. 893, 896.

редакция «Социса» признавалась: она принимает к опубликованию примерно каждую вторую из поступающих рукописей — остальные отклоняются¹⁹. Но и у отклоненных статей положение было не столь безнадежным, как может показаться. Только 1—3% статей имели печать — никогда не будут опубли­кованы в журнале. Всем другим давался шанс на исправление. В «Социсе», например, и сейчас существует очень гибкая шкала приговора — от «полно­стью отклонить» (не отвечает научному уровню академического журнала, не соответствует профилю социологического издания) до «исправить, дорабо­тать». Редактор или член редколлегии, отвечающий заданное направление либо протежирующий автору, созванивается (встречается, списывается) с ним и в мягких пастельных тонах уговаривает его кое в чем пойти на уступ­ки журналу: что-то сократить, что-то расширить, сослаться на кого надо, вычеркнуть кого следует, убрать резкие оценки, добавить конкретики и т.д. Статьи, требующие косметического ремонта, возвращаются в редакцию че­рез неделю или месяц, нуждающиеся в коренной переработке — через пол­года или не возвращаются вовсе. Авторы различаются по уму, таланту и стыд­ливости. Профессионализм играет последнюю роль: одних он заставляет высокомерно отметать любые замечания, других загоняет в кропотливую и долговременную переработку материала. Маститых и ленивых ученых при­ходится прощать — редакции не с руки ссориться с теми, кто может нанести ей вред, пусть и моральный. Не ссорятся со скадалистами, нервными и от­кровенно шизоидными (такие тоже, к сожалению, попадаются в авторском корпусе).

Распространенные недостатки отклоняемых материалов — нет постанов­ки острых или актуальных проблем, проблема поставлена, но не проанали­зирована, рыхлая и непоследовательная логика изложения, непонятный или наукообразный язык, нечеткость используемых терминов, спорность аргу­ментации, отсутствие «паспорта» исследования (место, год, выборка, орга­низаторы), перечислительный характер подачи эмпирического материала («а теперь ответы на следующий вопрос анкеты») и др.

И в 1980-е, и в 1990-е гг. редакция журнала боролась с двумя крайностя­ми своих авторов — схоластическим теоретизированием и абстрактным эм­пиризмом. «Авторы отклоненных редакцией статей обычно исходят из лож­ного представления о теоретическом как о чем-то неконкретном, полагают, что стоит изложить ту или иную точку зрения, описать то или иное социаль­ное явление в достаточно общих терминах — это и будет теория». К ним при­мыкают статьи, «почти целиком состоящие из трюизмов, общих мест, кое-как замаскированных под философскую рефлексию...Что же касается откло­ненных статей прикладного, эмпирического характера, то их главный недостаток в следующем. Изготовлены они по такому рецепту: сначала выдвигается какой-либо тезис, затем следуют факты, призванные этот тезис проиллюстрировать, подкрепить... Если проанализировать причины, по ко­торым редакция отклоняет статьи, то обнаружится, что все они так или ина­че сводятся к двум основным: теоретическим статьям не хватает конкретно­сти, а материалам, содержащим эмпирическую информацию, — теоретичес­кой глубины»²⁰.

" Автор — редакция — читатель// Социологические исследования. 1984. № 3. С. 38. -"Там же. С. 41-42.

Выполнение функции научного фильтра для академического журнала выступает не менее важным делом, чем служение каналом научной комму­никации. Сообщество профессионалов, объединившееся вокруг периоди­ческого издания, стоит на страже высоких идеалов и чистоты академичес­ких знаний. Оно не допускает в свои ряды посторонних и случайных лю­дей, стремящихся превратить науку в способ извлечения прибыли, дополни­тельный заработок, трамплин для карь­еры или поприще для сомнительной деятельности. В передовой статье, по­священной юбилею «Социса», в част­ности, говорилось: «Еще приходится сталкиваться со стремлением получить ''теплое местечко" в науке, уклониться при этом от напряженного труда, с преобладанием личных и групповых интересов над общественными и, что греха таить, с самым обыкновенным рвачестом и невежеством. Однако "диссертабельности" с необходимостью предшествует "публикабельность", сопровождаемая всеми соответствующими атрибутами, главный среди ко­торых — убеждение в том, что в журнал можно только "пробиться", а ка­чество работы — вопрос второстепенный. Причем замечено, что "пробив­ная сила" прямо пропорциональна безграмотности автора. Что делать? Ре­шение этого вопроса зависит не от благих пожеланий, а от неуклонного проведения в науке принципа оплаты не степеней и дипломов, а конкрет­ного трудового вклада специалиста... Анализ показывает: чаще всего авто­ры ограничиваются беглым изложением результатов исследований, кото­рые мало что добавляют к уже известному. Порой статьи сводятся к уны­лому описанию табуляграмм, перечислению полученных распределений»²¹. Несомненно, журналы сыграли выдающуюся роль в развитии акаде­мической и научной социологии на ранних этапах. Их лицо и направленность задавалась главными редакторами, в числе которых находились такие вид­ные фигуры, как Э. Дюркгейм, Вебер, Л. Визе, А. Смолл, Вормс. Часто они служили средством кристаллизации научной школы, а затем ее рупором.

Учебники и статьи в академических журналах — два наиважнейших ка­нала общения как для ученых, так и для студентов. По мнению Горовитца, учебник — исключительно важный канал связи для 8 млн студентов США в деле приобщения их к академической социологии. По мнению Брауна и Гиммартена, журнальная статья — модель для всех желающих добиться на­учного успеха²².

Дата добавления: 2015-06-04