Историческая преамбула. Революционные страсти начала века

Революционные страсти начала века

В XX в, положение изменилось — на арену истории вышли широ­кие массы. Политические бури не оставили в стороне культуру. Возник­ли массовое искусство и массовая наука. Храм науки перестал быть местом сбора талантливых одиночек. Наука стала социальным инсти­тутом, возглавляемым чиновниками. Изменился мир, изменились тех­нические возможности науки, изменилась научная картина мира. В на­чале века жесточайший кризис и парочка революций потрясли физику. Математики также перестали соглашаться друг с другом и стали вы­бирать собственные основания для своей науки, породив разные, не сво­димые друг к другу школы: формализм, интуиционизм, конструктивизм и т. д. XX век задал более жесткие требования к выбору учеными собст­венной позиции...

Нерешённость проблемы сознания привела к тому, что психоло­гия с момента своего становления в качестве самостоятельной науки постоянно находилась в кризисе. Неудивительно, что в нашем бурном веке революции в психологии посыпались одна за одной. Как следствие, психологи перестали слышать и понимать друг друга. Приверженцы одного направления вообще прекращают спорить с приверженцами дру­гих — они просто не замечают работы иных школ как заведомо невер­ные. Психология разламывается на непересекающиеся части, которые лишь в конце века еле-еле начинают соединяться друг с другом, но соединяться без особого разбора, не обращая внимания на противоре­чия, без всякого теоретического осмысления. И такой очевидно проти­воречивый подход гордо объявляется принципиальным эклектизмом, принципиальной некогерентностью психологического знания и прочими мудрёными словами.

Всему свое время. Наверное, вступая в XXI в., пришла пора со­бирать камни, которые с таким старанием и убежденностью упорно разбрасывались в разные стороны. Попробуем посмотреть на начало XX в. с единой позиции, стараясь не потерять накопленный в различных школах эмпирический материал. [окончание cтраницы 168]

Революция из глубины

3. Фрейд первым объявил о свершившейся в психологии револю­ции (точнее: о коперникианском перевороте во взглядах). Его «Толко­вание сновидений» — первая большая работа, посвященная этому пе­ревороту, — вышла в 1900 г. И с неё в психологии начался XX век. Фрейд придумывает для своей психологии самостоятельное название (психоанализ), а сознание объясняет психическими процессами, кото­рые в сознании не даны, т. е. бессознательным. На первый взгляд, фан­тастическая идея — объяснять субъективно очевидное тем, что субъек­тивно не известно. Но так в науке бывает: когда прямые пути не ведут к успеху, то приходится искать нестандартные решения. И на этом пути 3. Фрейд совершил настоящий интеллектуальный подвиг.

Много веков назад Ф. Бэкон сформулировал психологический за­кон — «идол рода»: ум всегда воспринимает положительное и действен­ное скорее, чем отрицательное и недейственное, даже если это отрицатель­ное и недейственное не менее существенно, так как вызванные им ошибки находятся среди родовых заблуждений человеческого ума ¹. Современные психологи уже экспериментально обнаруживают, что человеческому роду действительно свойственно игнорировать информационную ценность не-случившегося ². Психологи любят напоминать: Шерлок Холмс не зря объяс­нял доктору Ватсону, что лающая ночью собака не доказывает ничего, а молчащая говорит, что вор был ей хорошо знаком. В любой науке пре­одоление этих идолов идет трудно. Вспомните: И. М. Сеченов припи­сал отрицательному торможению, т. е. недейственному, более важную роль в понимании психики, чем возбуждению, — и это стало событием в науке. То, что сделал Фрейд по преодолению «идола рода», не имеет аналогов. После его исследований бессознательное, определяемое ис­ключительно отрицательно — как нечто, лишенное сознания, и непос­редственно недейственное, так что изучать его можно только по кос­венным показателям, вошло в плоть и кровь не только психологических исследований, но и в мировую культуру. [окончание cтраницы 169]

___________________________

¹Бэкон Ф. Соч., 1. М.. 1978, с. 307-308.

²См. обсуждение в: Трусов В. П. Социально-психологические исследования когни-тивных процессов. Л., 1980, с. 98.

Раздел второй

Разумеется, существование неосознаваемых психических фено­менов было уже хорошо известно из экспериментов до Фрейда. Так или иначе к описанию психических процессов, не данных сознанию, подхо­дили исследователи всех направлений. Это видно даже из нашего исто­рического обзора: В. Вундт вводит представление о поле сознания и лежащих вне этого поля процессах; вюрцбургская школа говорит о не­осознаваемой детерминирующей тенденции; Г. Эббингауз изучал неосо­знаваемое хранение информации методом сбережения; Г. Гельмгольц описывает бессознательные умозаключения; физиологи регистрирова­ли точно такие же процессы в организме животных (вроде бы лишен­ных сознания), которые у человека всегда были связаны с сознательными переживаниями; У. Джеймс подчёркивает важную роль психических обертонов. Но до Фрейда неосознаваемое, если оно и признавалось, понималось как нечто качественно идентичное сознанию, только распо­ложенное где-то за порогом сознания. Фрейд вводит бессознательное как мощную самостоятельную структуру, которая ни на что сознатель­ное не похожа и, тем не менее, управляет сознанием.

Конечно, и до Фрейда были исследования, подводящие к такому взгляду на бессознательное и сыгравшие огромную роль в становлении психоанализа. Часто в этой связи упоминают эксперименты И. Берн-гейма в Нанси (Франция). Бернгейм ввел в психологическую практику опыты с так называемым постгипнотическим внушением: испытуемо­му, погруженному в гипнотическое состояние, внушалось, что он должен сделать определенное, хотя и странное действие (например, публично принять нелепую позу), но сделать его строго через фиксированное время (скажем, ровно через час) после выхода из состояния гипнотического транса, а о самой инструкции — забыть. После такого внушения испы­туемого будили, он в течение отведенного времени вел себя вполне адекватно ситуации, незадолго перед наступлением указанного срока проявлял некоторое беспокойство, но затем все-таки в нужный момент принимал позу, заданную экспериментатором. Э. Блейлер на основании собственного опыта пребывания в гипнотическом состоянии уподоблял постгипнотическое принуждение тому, как мы уступаем рефлекторным порывам — например, чиханию или кашлю ¹.

Но разве может человек нечто делать и не осознавать того, что он делает? Нет. Совершая нелепое действие и не зная его подлинных причин, испытуемый всё же находил в сознании оправдание своему пове­дению. Например, он мог сказать: «В книге «Остров сокровищ» скелет [окончание cтраницы 170]

_________________________

¹Hull C.L. Hypnosis and Suggestibility. N.Y., 1933, p. 38-40.

Дата добавления: 2015-06-04