Прибавочная стоимость 3 страница

Русские народники о марксизме: Н. К. Михайловский в «Русском Богатстве» 1894, № 10; 1895, №№ 1 и 2, перепеч. в собр. соч. — по поводу «Критических заметок» П. Струве (СПБ. 1894), разобранных с марксистской точки зрения К. Тулиным (В. Ильин) в «Материалах к характеристике нашего хозяйственного развития» (СПБ. 1895, унич­тожено цензурой), перепечатано у В. Ильина: «За 12 лет». СПБ. 1908. Далее, из народ­нической литературы: В. В.: «Наши направления». СПБ. 1892. Его лее: «От 70-х годов к 900-ым». СПБ. 1907. Николай — он: «Очерки нашего пореформенного общественного хозяйства». СПБ. 1893. В. Чернов: «Марксизм и аграрный вопрос». СПБ. 1906. Его лее: «Философские и социологические этюды». СПБ. 1907.

Кроме народников отметим еще: Н. Кареев: «Старые и новые этюды об историче­ском материализме». СПБ. 1896. 2-е изд. 1913 г. под заглавием: «Критика экономиче­ского материализма». Масарик: «Философские и социологические основания марксиз­ма». М. 1900. Кроче:

КАРЛ МАРКС__________________________________ 93

«Исторический материализм и марксистская экономия». СПБ. 1902.

Для правильной оценки взглядов Маркса безусловно необходимо знакомство с про­изведениями его ближайшего единомышленника и сотрудника Фридриха Энгельса. Нельзя понять марксизм и нельзя цельно изложить его, не считаясь со всеми сочине­ниями Энгельса.

Критика Маркса с точки зрения анархизма см. у В. Черкезова: «Доктрины марксиз­ма». СПБ. 1905, 2 части; В. Текер: «Вместо книги». М. 1907. Синдикалист Сорелъ: («Социальные очерки современной экономии». М. 1908.

ОДИН НЕМЕЦКИЙ ГОЛОС О ВОЙНЕ

«... За одну ночь картина мира переменилась... Каждый сваливает вину на соседа. Каждый объявляет себя защищающимся, действующим только в состоянии необходимой обороны. Все защищают, изволите видеть, лишь свои самые священные блага, свой очаг, свою родину... Национальное тщеславие и нацио­нальный задор торжествуют... Даже великий интернациональный рабочий класс... повинуется нацио­нальному приказу и избивает друг друга на полях битв... Наша цивилизация обанкротилась... Писатели с европейской славой не стыдятся выступать яростно-слепыми шовинистами... Мы слишком верили тому, что империалистское безумие может быть укрощено боязнью экономического разорения... Мы пережи­ваем голую империалистскую борьбу за гегемонию на земле. Нигде и следа нет того, чтобы дело шло о великих идеях, разве что, может быть, о свержении русского минотавра,., царя и его великих князей, от­дававших палачам благороднейших людей своей страны... Но не видим ли мы, как благородная Франция, носительница идеалов свободы, становится союзником царя-палача? как честная Германия... нарушает свое слово и душит несчастную нейтральную Бельгию?.. Чем это кончится? Если нищета станет чересчур велика, если отчаяние возьмет верх, если брат узнает брата в военном мундире врага, — может быть, наступит еще нечто весьма неожиданное, может быть, оружие обратят против тех, кто втравливает в войну, может быть, народы, которым навязали ненависть, забудут ее, объединившись внезапно. Мы не хотим заниматься пророчествами, но если европейская война приблизит нас на шаг к европейской соци­альной республике, то эта война все-таки была не так бессмысленна, как теперь кажется».

Чей это голос? Может быть, немецкого социал-демократа?

Куда им! Они стали теперь, с Каутским во главе, «жалкими контрреволюционными болтунами»¹⁰³, как

_________________________ ОДИН НЕМЕЦКИЙ ГОЛОС О ВОЙНЕ________________________ 95

звал Маркс тех немецких социал-демократов, которые тотчас после издания закона против социалистов держали себя «по-нынешнему», подобно Гаазе, Каутскому, Зюде-куму и К⁰ в наши дни.

Нет, наша цитата взята из журнала мещанских христианских демократов, издаваемо­го компанией добрых попиков в Цюрихе («Neue Wege, Blätter für religiöse Arbeit», 1914, September). Вот до какого позора мы дожили: верующие в бога филистеры договари­ваются до того, что недурно бы обратить оружие против «втравливающих в войну», а «авторитетные» социал-демократы, как Каутский, «научно» защищают подлейший шо­винизм или, как Плеханов, объявляют проповедь гражданской войны против буржуа­зии вредной «утопией»!!

Да, если подобные «социал-демократы» желают быть в большинстве и составлять официальный «Интернационал» (— союз для интернационального оправдания нацио­нального шовинизма), то не лучше ли отказаться от запачканного и униженного ими названия «социал-демократов» и вернуться к старому марксистскому названию комму­нистов? Каутский грозил сделать это, когда бернштейнианцы-оппортунисты подхо­дили как будто к официальному завоеванию немецкой партии. То, что в его устах было пустой угрозой, станет, пожалуй, делом для других.

«Социал-Демократ» № 34, Печатается по тексту газеты

5 декабря 1914 г. «Социал-Демократ»

— «Новые пути, листки для религиозной пропаганды», 1914, сентябрь. Ред.

АВТОРУ «ПЕСНИ О СОКОЛЕ»

С болью в сердце прочтет каждый сознательный рабочий подпись Горького, наряду с подписью П. Струве, под шовинистски-поповским протестом против немецкого вар­варства¹⁰⁵.

Однажды в разговоре по поводу коленопреклонения Шаляпина Горький сказал: «его нельзя судить очень уж строго: у нас, художников, другая психология». Другими сло­вами: художник часто действует под влиянием настроения, которое у него достигает такой силы, что подавляет всякие другие соображения.

Пусть так. Пусть Шаляпина нельзя судить строго. Он художник, и только. Он чужой делу пролетариата: сегодня — друг рабочих, завтра — черносотенец... смотря по на­строению.

Но Горького рабочие привыкли считать своим. Они всегда думали, что он так же го­рячо, как и они, принимает к сердцу дело пролетариата, что он отдал свой талант на служение этому делу.

Потому и пишут Горькому приветствия, потому и дорого им его имя. И это доверие сознательных рабочих налагает на Горького известную обязанность — беречь свое доброе имя и не давать его для подписи под всякими дешевенькими шовинистскими протестами, которые могут ввести в заблуждение малосознательных рабочих. Им са­мим еще не под силу разобраться во многом, и их может сбить с пути имя Горького. Имя

АВТОРУ «ПЕСНИ О СОКОЛЕ»___________________________ 97

Струве никакого рабочего не собьет, а имя Горького может сбить.

И сознательные рабочие, которые понимают всю фальшь и пошлость этого лице­мерного протеста против «варваров-немцев», не смогут не упрекнуть автора «Песни о Соколе». Они скажут ему: «в трудную ответственную минуту, которую переживает сейчас российский пролетариат, мы ждали, что вы будете идти рука об руку с передо­выми его борцами, а не с господином Струве и К!»

«Социал-Демократ» № 34, Печатается по тексту газеты

5 декабря 1914 г. «Социал-Демократ»

мертвый шовинизм и живой социализм

(КАК ВОССТАНОВЛЯТЬ ИНТЕРНАЦИОНАЛ?)

Для социал-демократии России, несколько больше даже, чем для социал-демократии всего мира, образцом была в течение последних десятилетий немецкая социал-демократия. Понятно поэтому, что нельзя отнестись сознательно, т. е. критически, к царящему теперь социал-патриотизму или «социалистическому» шовинизму без самого точного выяснения своего отношения к ней. Чем она была? что она есть? чем она бу­дет?

На первый вопрос ответ может дать изданная в 1909 г. и переведенная на многие ев­ропейские языки брошюра К. Каутского «Путь к власти», самое цельное, самое благо­приятное для немецких социал-демократов (в смысле подаваемых ими надежд) изло­жение взглядов на задачи нашей эпохи, принадлежащее перу самого авторитетного во II Интернационале писателя. Напомним поподробнее эту брошюру; это будет тем по­лезнее, чем чаще теперь позорно отбрасывают «забытые слова».

Социал-демократия есть «революционная партия» (первая фраза брошюры) не толь­ко в том смысле, в каком революционна паровая машина, но «еще в другом смысле». Она стремится к завоеванию политической власти пролетариатом, к диктатуре проле­тариата. Осыпая насмешками «сомневающихся в революции», Каутский писал: «Разу­меется, при всяком значительном движении и восстании мы должны считаться с воз­можностью поражения. Перед борьбой только дурак может считать себя вполне уве­ренным в победе». «Прямой изменой нашему делу» был бы отказ считаться

____________________ МЕРТВЫЙ ШОВИНИЗМ И ЖИВОЙ СОЦИАЛИЗМ___________________ 99

с возможностью победы. Революция в связи с войной возможна и во время войны и по­сле нее. Когда именно обострение классовых противоречий приведет к революции, оп­ределить невозможно, но «я могу совершенно определенно утверждать, что революция, которую несет с собой война, разразится или во время войны, или непосредственно по­сле нее»: нет ничего пошлее теории «мирного врастания в социализм». «Нет ничего ошибочнее мнения, будто познание экономической необходимости означает ослабле­ние воли». «Воля, как желание борьбы, определяется: 1) ценой борьбы; 2) чувством си­лы и 3) действительной силой». Когда знаменитое предисловие Энгельса к «Классовой борьбе во Франции» пробовали (между прочим в «Vorwärts») истолковать в смысле оп­портунизма, то Энгельс возмущался и называл «позорным» допущение, что он «мир­ный поклонник законности во что бы то ни стало»¹⁰⁶. «Мы имеем все основания ду­мать, что мы вступаем в период борьбы за государственную власть»; борьба эта может тянуться десятилетия, это нам неизвестно, но «по всей вероятности она приведет в не­далеком будущем к значительному усилению пролетариата, если не к диктатуре его в Западной Европе». Революционные элементы растут: в 1895 году из 10 миллионов из­бирателей Германии было 6 миллионов пролетариев и 3 /г миллиона заинтересованных в частной собственности. В 1907 году число последних возросло на 0,03 миллиона, а первых на 1,6 миллиона! И «темп движения вперед сразу становится очень быстрым, когда наступают времена революционного брожения». Классовые противоречия не смягчаются, а обостряются, растет дороговизна, неистовствует империалистское сорев­нование, милитаризм. Близится «новая эра революций». Сумасшедший рост налогов «давно уже привел бы к войне, как единственной альтернативе революции... если бы именно эта альтернатива революции за войной не стояла еще ближе, чем за вооружен­ным миром». «Всемирная война становится угрожающе близкой; а война означает так­же и революцию». Еще в 1891 г. Энгельс мог бояться преждевременной революции в

100__________________________ В. И. ЛЕНИН

Германии, но с тех пор «положение сильно изменилось». Пролетариат «не может уже говорить о преждевременной (курсив Каутского) революции». Мелкая буржуазия очень ненадежна и все более враждебна пролетариату, но в эпоху кризиса она «способна мас­сами перейти к нам». Все дело в том, чтобы социал-демократия «оставалась непоколе­бимой, последовательной, непримиримой». Несомненно, что мы вступили в революци­онный период.

Вот как писал Каутский в давно-давнопрошедшие времена, целых пять лет тому на­зад. Вот чем была или, вернее, обещала быть немецкая социал-демократия. Вот какую социал-демократию можно и должно было уважать.

Посмотрите, что пишет теперь сей Каутский. Вот важнейшие заявления из его статьи «Социал-демократия во время войны» («Neue Zeit» № 1, 2/Х. 1914): «Наша партия го­раздо реже обсуждала вопрос о том, как вести себя во время войны, чем о том, как по­мешать войне»... «Никогда правительство не бывает так сильно, никогда партии не бы­вают так слабы, как при начале войны». «Военное время всего менее удобно для спо­койного обсуждения». «Практический вопрос теперь: победа или поражение собствен­ной страны». Соглашение между партиями в воюющих странах о действии против вой­ны? «Практически что-либо подобное никогда еще не было испытано. Мы всегда оспа­ривали возможность этого»... Расхождение между французскими и немецкими социа­листами «не принципиальное» (и те и другие защищают отечество)... «Социал-демократы всех стран имеют равное право или равную обязанность участвовать в за­щите отечества: ни одна нация не должна упрекать за это другую»... «Интернационал обанкрутился?» «Партия отказалась от прямой защиты своих партийных принципов во время войны?» (Слова Меринга из того же номера.) Ошибочное мнение... Нет ника­ких оснований к такому пессимизму... Расхождение не принципиальное... Единство принципов остается... Неповиновение законам военного времени повело бы «просто к запрещению нашей прессы».

____________________ МЕРТВЫЙ ШОВИНИЗМ И ЖИВОЙ СОЦИАЛИЗМ___________________ 101

Повиновение этим законам «так же мало означает отказ от защиты партийных принци­пов, как подобная же работа нашей партийной печати под дамокловым мечом исклю­чительного закона против социалистов».

Мы нарочно привели подлинные цитаты, ибо нелегко поверить, что подобные вещи могли быть написаны. Нелегко найти в литературе (кроме разве «литературы» прямых ренегатов) такой самодовольной пошлости, такого постыдного... уклонения от истины, таких некрасивых уверток для прикрытия самого явного отречения и от социализма во­обще, и от точных международных решений, принятых единогласно (например, в Штутгарте и особенно в Базеле) как раз в виду европейской войны именно теперешнего характера! Было бы неуважением к читателю, если бы мы стали брать «всерьез» дово­ды Каутского и пробовать «анализировать» их: ибо если европейская война во многом не похожа на простой и «маленький» еврейский погром, то «социалистические» доводы в защиту участия в этой войне вполне похожи на «демократические» доводы в защиту участия в еврейском погроме. Доводов в защиту погрома не разбирают: на них лишь указывают, чтобы выставить их авторов к позорному столбу перед всеми сознательны­ми рабочими.

Но как могло случиться, спросит читатель, чтобы крупнейший авторитет II Интерна­ционала, чтобы писатель, защищавший приведенные в начале статьи взгляды, опустил­ся до такого положения «хуже ренегатского»? Это непонятно, ответим мы, лишь для того, кто — может быть, бессознательно — стоит на той точке зрения, что в сущности ничего особенного не случилось, что не трудно «помириться и забыть» и т. д., т. е. именно на ренегатской точке зрения. Но, кто серьезно и искренне исповедовал социа­листические убеждения и разделял взгляды, изложенные в начале статьи, тот не уди­вится тому, что «умер «Vorwärts»» (выражение Л. Мартова в парижском «Голосе») и «умер» Каутский. Крах отдельных лиц не диковинка в эпохи великих всемирных пере­ломов. Каутский, несмотря на свои громадные заслуги, никогда не принадлежал

102__________________________ В. И. ЛЕНИН

к тем, кто во время больших кризисов сразу занимал боевую марксистскую позицию (вспомним его колебания по вопросу о мильеранизме).

А мы переживаем именно такую эпоху. «Стреляйте первыми, гг. буржуа!» — писал в 1891 г. Энгельс, защищая (и вполне справедливо) использование нами, революционе­рами, буржуазной легальности в эпоху так называемого мирного конституционного развития. Мысль Энгельса была яснее ясного: мы, сознательные рабочие, будем стре­лять вторыми, нам выгоднее теперь использовать для перехода от избирательного бюл­летеня к «стрельбе» (т. е. к гражданской войне) момент нарушения самой буржуазией того легального базиса, который ею создан. И Каутский выражал в 1909 г. бесспорные мнения всех революционеров социал-демократов, когда говорил, что преждевремен­ною революция теперь в Европе быть не может и что война означает революцию.

Но десятилетия «мирной» эпохи не прошли бесследно: они создали неизбежно оп­портунизм во всех странах, обеспечив ему преобладание среди «вождей» парламент­ских, профессиональных, журналистских и т. д. Нет ни одной страны в Европе, где бы не шла долгая и упорная борьба, в той или иной форме, против оппортунизма, который вся буржуазия поддерживала миллионами путей для развращения и обессиления рево­люционного пролетариата. Тот же самый Каутский писал 15 лет тому назад, в начале бернштейниады, что, если бы оппортунизм из настроения стал направлением, раскол стал бы на очередь дня. А у нас в России создавшая социал-демократическую партию рабочего класса старая «Искра»¹¹⁰ писала в № 2, в начале 1901 года, в статье «На поро­ге XX века», что революционный класс XX века имеет (подобно революционному классу XVIII века, буржуазии) свою Жиронду и свою Гору¹¹¹.

Европейская война означает величайший исторический кризис, начало новой эпохи. Как всякий кризис, война обострила глубоко таившиеся противоречия и вывела их на­ружу, разорвав все лицемерные покровы,

____________________ МЕРТВЫЙ ШОВИНИЗМ И ЖИВОЙ СОЦИАЛИЗМ___________________ 103

отбросив все условности, разрушив гнилые или успевшие подгнить авторитеты. (В этом, в скобках сказать, состоит благодетельное и прогрессивное действие всяких кри­зисов, непонятное только тупым поклонникам «мирной эволюции».) II Интернационал, успевший за 25—45 лет (смотря по тому, считать ли с 1870 или 1889 года) сделать чрезвычайно важную и полезную работу распространения социализма вширь и подго­товительной, первоначальной, простейшей организации его сил, сыграл свою истори­ческую роль и умер, побежденный не столько фон Клюками, сколько оппортунизмом. Пусть теперь мертвые хоронят мертвых. Пусть пустые хлопотуны (если не интриган­ские лакеи шовинистов и оппортунистов) «трудятся» теперь над тем, чтобы свести Вандервельдов и Самба с Каутским и Гаазе, как будто б перед нами был Иван Иваныч, сказавший «гусака» Ивану Никифорычу и нуждающийся в приятельском «подталкива­нии» к противнику¹¹². Интернационал состоит не в том, чтобы сидели за одним столом и писали лицемерную и крючкотворскую резолюцию люди, которые считают истин­ным интернационализмом, когда немецкие социалисты оправдывают призыв немецкой буржуазии стрелять во французских рабочих, а французские — призыв французской стрелять в немецких «во имя защиты отечества»!!! Интернационал состоит в том, что­бы сближались между собой (сначала идейно, а потом, в свое время, и организационно) люди, способные в наши трудные дни отстаивать социалистический интернационализм на деле, т. е. собирать свои силы и «стрелять вторыми» против правительств и коман­дующих классов каждый своего «отечества». Это — нелегкое дело, которое потребует немалой подготовки, больших жертв, не обойдется без поражений. Но именно потому, что это не легкое дело, надо делать его только с теми, кто хочет его делать, не боясь полного разрыва с шовинистами и защитниками социал-шовинизма.

Больше всего делают для искреннего, а не для лицемерного, восстановления социа­листического, а не шовинистского, интернационала такие люди, как Паннекук,

104__________________________ В. И. ЛЕНИН

написавший в статье «Крах Интернационала»: «если вожди съедутся и попытаются склеить разногласия, это не будет иметь никакого значения»

Скажем открыто то, что есть: война все равно заставит не завтра, так послезавтра сделать это. Есть три течения в международном социализме: 1) шовинисты, последова­тельно проводящие политику оппортунизма; 2) последовательные враги оппортунизма, которые во всех странах уже начинают заявлять о себе (оппортунисты разбили их большей частью наголову, но «разбитые армии хорошо учатся») и которые способны вести революционную работу в направлении гражданской войны; 3) люди, растеряв­шиеся и колеблющиеся, которые теперь плетутся за оппортунистами и приносят проле­тариату больше всего вреда лицемерными попытками почти научно и марксистски (не шутите!) оправдать оппортунизм. Часть гибнущих в этом третьем течении может быть спасена и возвращена к социализму, по не иначе, как политикой самого решительного разрыва и раскола с первым течением, со всеми, кто способен оправдывать вотирова­ние кредитов, «защиту отечества», «подчинение законам военного времени», удовле­творение легальностью, отречение от гражданской войны. Только те, кто ведет эту по­литику, на дело строят Интернационал социалистический. Мы, с своей стороны, уста­новив сношения с русской коллегией Τ TTC и с руководящими элементами питерского ра­бочего движения, обменявшись мыслями с ними и убедившись, что есть солидарность в основном, можем, как редакция ЦО, заявить от нашей партии, что только в таком на­правлении ведомая работа есть партийная и социал-демократическая работа.

Раскол немецкой социал-демократии кажется мыслью, которая слишком пугает мно­гих своей «необычайностью». Но объективное положение ручается за то, что либо про­изойдет это необычайное (заявили же Адлер и Каутский на последнем заседании Меж­дународного социалистического бюро в июле 1914 года, что они не верят в чудеса и потому не верят в европейскую войну!), — либо мы будем свидетелями мучительного

____________________ МЕРТВЫЙ ШОВИНИЗМ И ЖИВОЙ СОЦИАЛИЗМ___________________ 105

гниения того, что было некогда немецкой социал-демократией. Тем, кто чересчур при­вык «верить» в (бывшую) немецкую социал-демократию, мы напомним еще только в заключение, как люди, много лет бывшие нашими противниками по целому ряду во­просов, подходят к мысли о таком расколе; — как Л. Мартов писал в «Голосе»: «умер «Vorwärts»»; «социал-демократия, объявляющая об отказе от классовой борьбы, лучше бы сделала, если бы открыто признала то, что есть, временно распустила свою органи­зацию, закрыла свои органы»; — как Плеханов, по отчету «Голоса», говорил на рефера­те: «я большой противник раскола, но если из-за целости организации жертвуют прин­ципами, тогда лучше раскол, чем фальшивое единство». Плеханов сказал это про не­мецких радикалов: он видит сучок в глазу немцев и не видит бревна в своем собствен­ном глазу. Это его индивидуальная особенность, к которой мы все слишком привыкли за последние 10 лет плехановского радикализма в теории и оппортунизма на практике. Но если даже люди с такими индивидуальными... странностями заговаривают о раско­ле у немцев, то это — знамение времени.

«Социал-Демократ» № 35, Печатается по тексту газеты

12 декабря 1914 г. «Социал-Демократ»

О НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ ВЕЛИКОРОССОВ

Как много говорят, толкуют, кричат теперь о национальности, об отечестве! Либе­ральные и радикальные министры Англии, бездна «передовых» публицистов Франции (оказавшихся вполне согласными с публицистами реакции), тьма казенных, кадетских и прогрессивных (вплоть до некоторых народнических и «марксистских») писак России — все на тысячи ладов воспевают свободу и независимость «родины», величие прин­ципа национальной самостоятельности. Нельзя разобрать, где здесь кончается продаж­ный хвалитель палача Николая Романова или истязателей негров и обитателей Индии, где начинается дюжинный мещанин, по тупоумию или по бесхарактерности плывущий «по течению». Да и неважно разбирать это. Перед нами очень широкое и очень глубо­кое идейное течение, корни которого весьма прочно связаны с интересами господ по­мещиков и капиталистов великодержавных наций. На пропаганду выгодных этим клас­сам идей затрачиваются десятки и сотни миллионов в год: мельница немалая, берущая воду отовсюду, начиная от убежденного шовиниста Меньшикова и кончая шовиниста­ми по оппортунизму или по бесхарактерности, Плехановым и Масловым, Рубановичем и Смирновым, Кропоткиным и Бурцевым.

Попробуем и мы, великорусские социал-демократы, определить свое отношение к этому идейному течению. Нам, представителям великодержавной нации крайнего

___________________ О НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ ВЕЛИКОРОССОВ__________________ 107

востока Европы и доброй доли Азии, неприлично было бы забывать о громадном зна­чении национального вопроса; — особенно в такой стране, которую справедливо назы­вают «тюрьмой народов»; — в такое время, когда именно на дальнем востоке Европы и в Азии капитализм будит к жизни и к сознанию целый ряд «новых», больших и малых наций; — в такой момент, когда царская монархия поставила под ружье миллионы ве­ликороссов и «инородцев», чтобы «решить» целый ряд национальных вопросов сооб­разно интересам совета объединенного дворянства и Гучковых с Крестовниковыми, Долгоруковыми, Кутлерами, Родичевыми.

Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работа­ем над тем, чтобы ее трудящиеся массы (т. е. ⁹/ю ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким наси­лиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великорусов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, рево­люционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика.

Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократ Чернышевский, отда­вая свою жизнь делу революции, сказал: «жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы»¹¹⁶. Откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А, по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционно­сти в массах великорусского населения. Тогда ее не было. Теперь ее мало, но она уже есть. Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская

108__________________________ В. И. ЛЕНИН

нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать че­ловечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм, а не только великие по­громы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепство перед попа­ми, царями, помещиками и капиталистами.

Мы полны чувства национальной гордости, и именно поэтому мы особенно ненави­дим свое рабское прошлое (когда помещики дворяне вели на войну мужиков, чтобы душить свободу Венгрии, Польши, Персии, Китая) и свое рабское настоящее, когда те же помещики, споспешествуемые капиталистами, ведут нас на войну, чтобы душить Польшу и Украину, чтобы давить демократическое движение в Персии и в Китае, что­бы усилить позорящую наше великорусское национальное достоинство шайку Романо­вых, Бобринских, Пуришкевичей. Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и при­крашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. «за­щитой отечества» великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство него­дования, презрения и омерзения холуй и хам.

«Не может быть свободен народ, который угнетает чужие народы», так говорили величайшие представители последовательной демократии XIX века, Маркс и Энгельс, ставшие учителями революционного пролетариата. И мы, великорусские рабочие, пол­ные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и незави­симой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на уни­жающем великую нацию крепостническом принципе привилегий. Именно потому, что мы хотим ее, мы говорим: нельзя в XX веке, в Европе (хотя бы и дальневосточной Ев­ропе), «защищать отечество» иначе, как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов на­шей родины; — нельзя великороссам «защищать отечество» иначе, как

___________________ О НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ ВЕЛИКОРОССОВ__________________ 109

желая поражения во всякой воине царизму, как наименьшего зла для /ю населения Ве-ликороссии, ибо царизм не только угнетает эти /ю населения экономически и полити­чески, но и деморализирует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к уг­нетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патрио­тическими фразами.

Нам возразят, может быть, что кроме царизма и под его крылышком возникла и ок­репла уже другая историческая сила, великорусский капитализм, который делает про­грессивную работу, централизуя экономически и сплачивая громадные области. Но та­кое возражение не оправдывает, а еще сильнее обвиняет наших социалистов-шовинистов, которых надо бы назвать царско-пуришкевичевскими социалистами (как Маркс назвал лассальянцев королевско-прусскими социалистами)¹¹⁸. Допустим даже, что история решит вопрос в пользу великорусского великодержавного капитализма против ста и одной маленькой нации. Это не невозможно, ибо вся история капитала есть история насилий и грабежа, крови и грязи. И мы вовсе не сторонники непременно маленьких наций; мы безусловно, при прочих равных условиях, за централизацию и против мещанского идеала федеративных отношений. Однако даже в таком случае, во-первых, не наше дело, не дело демократов (не говоря уже о социалистах) помогать Ро­манову-Бобринскому-Пуришкевичу душить Украину и т. д. Бисмарк сделал по-своему, по-юнкерски, прогрессивное историческое дело, но хорош был бы тот «марксист», ко­торый на этом основании вздумал бы оправдывать социалистическую помощь Бисмар­ку! И притом Бисмарк помогал экономическому развитию, объединяя раздробленных немцев, которых угнетали другие народы. А экономическое процветание и быстрое развитие Великороссии требует освобождения страны от насилия великороссов над другими народами — эту разницу забывают наши поклонники истинно русских почти-Бисмарков.

Дата добавления: 2015-06-04