Community Development Finance Institutions (CDFIs) are independent financial institutions, often serving a specific disadvantaged geographic area 29 страница

Действительность, правда, оказалась иной. И уже в последующих действиях семьи Грегора Замза – показан весь тот ужас (завуалированный личностью героя его

произведения), который мог ожидать и самого Франца Кафку. В случае, если бы с ним что-то такое произошло. Если бы он, например, потерял трудоспособность.

Сначала Грегор Замза узнает, что, оказывается, его обманывали. И деньги, которые он приносил домой (и которых, вероятно, как ему говорили, было всегда мало – что вынуждало его работать еще больше), так вот, часть этих денег (в тайне от него!) отец откладывал. На «черный» день[220].

Затем сестра (та его некогда любимая сестра, которую он собирался – несмотря на предстоящие расходы, в какой-то мере несопоставимые с его заработком,-- отдать в консерваторию, таким образом, осуществив ее тайную мечту, и именно та сестра, в образе которой была представлена любимая Ф. Кафкой уже его сестра, младшая, Оттла), так вот сестра Грегора Замза – Грета (вместе с «подключившейся» чуть позже матерью) затеяли невероятную операцию – переставить мебель с комнаты Грегора – в гостиную[221].

Мать Грегора Замза, правда, еще пытается как-то сопротивляться столь явному желанию дочери «освободить в комнате пространство». «… еще неизвестно (сказала мать) приятно ли Грегору, что мебель выносят. Ей… кажется, что ему это скорей неприятно… -- И разве… разве, убирая мебель, мы не показываем, что перестали надеяться на какое-либо улучшение и безжалостно предоставляем его самому себе?»[222].

И Грегор еще надеется, что сестра послушается мать. Да он и действительно до этого момента слишком сильно любил сестру, чтобы усмотреть в ее действиях направленный против него вред. Он пытается размышлять, пытается увидеть в ее действиях оправданную необходимость, заботу о себе.

«Неужели ему в самом деле хотелось превратить свою теплую, уютно обставленную наследственной мебелью комнату в пещеру, где он, правда, мог бы беспрепятственно ползать во все стороны, но зато быстро и полностью забыл бы свое человеческое прошлое? Ведь он и теперь уже был близок к этому, и только голос матери, которого он давно не слышал, его встормошил. Ничего не следовало удалять; благотворное воздействие мебели на его состояние было необходимо; а если мебель мешала ему

бессмысленно ползать, то это шло ему не во вред, а на великую пользу»[223].

Ну, и, наконец, как кульминация отношения к нему со стороны семьи, и в первую очередь, конечно же, отца (а отец, напомним, ключевая фигура в Эдиповом комплексе) – обстрел Грегора Замзы – своего рода бомбардировка – яблоками.

Напомним, как развивалась финальная сцена. (Несмотря на то, что по месту действия эта сцена расположена где-то в середине второй половины повествования, по своему характеру она более походит именно на один из заключительных аккордов, более чем ярко высвечивающих проявление – да и вообще существование – Эдипова комплекса).

Итак. Сестра проявляет несвойственную ей раннее настойчивость (больше схожую с типичным упрямством) в стремлении освободить комнату брата от мебели. «… сестра… (решив пойти наперекор матери. С. З.) стала настаивать на удалении не только сундука, но и вообще всей мебели…»[224].

Мать Грегора, не в силах совладать с дочерью – подчиняется ей, и помогает (одной Грете не справиться) в столь неприятной для Грегора Замзы операции.

«Хотя Грегор все время твердил себе, что ничего особенного не происходит и что в квартире просто переставляют какую-то мебель, непрестанное хождение женщин, их… возгласы, звуки скребущей пол мебели – все это, как он вскоре признался себе, показалось ему огромным, всеохватывающим переполохом; и, втянув голову, прижав ноги к туловищу, а туловищем плотно прильнув к полу, он вынужден был сказать себе, что не выдержит этого долго. Они опустошали его комнату, отнимали у него все, что было ему дорого; сундук, где лежали его лобзик и другие инструменты, они уже вынесли; теперь двигали успевший уже продавить паркет письменный стол, за которым он готовил уроки, учась в торговом, в реальном и даже еще в народном училище… от усталости они работали уже молча и был слышен только тяжелый топот их ног»[225].

В желании удержать хоть что-то от «разгрома», и, дождавшись, пока мать с сестрой оказались в смежной комнате – Грегор стремительно вскарабкивается на стену, с силой прижимаясь (прилепляясь) к стеклу висевшего там портрета. «По крайней мере этого портрета, целиком закрытого теперь Грегором, у него наверняка не отберет никто»[226],-- думает бедняга.

А далее, события развиваются еще более стремительней. Мать с дочерью возвращаются в комнату. Несмотря на попытки дочери отвлечь ее внимание – мать внезапно замечает Грегора (вернее – того метрового жука, в которого он превратился) – и падает в обморок.

В неосознанном желании,-- хоть чем-то помочь лежащей без сознания матери – Грегор перемещается в другую комнату, куда сестра побежала за аптечными склянками. Там он внезапно оказывается ею замечен: «… она обернулась и испугалась, какой-то пузырек упал на пол и разбился;… Грета взяла столько пузырьков, сколько смогла захватить, и побежала к матери; дверь она захлопнула ногой. Теперь Грегор оказался отрезан от матери, которая по его вине была, возможно, близка к смерти...»[227].

Дата добавления: 2015-06-25