Жизнеописание и песни Друкпы Кюнле 4 страница

В центре У, в центральном Тибете

Расположена Лхаса, центр Учения,

Где всезнающими Буддами

Поворачивается Колесо Дхармы.

- Сейчас я буду петь и танцевать, - сказал Лама, - а вы должны будете повторять мои движения! - и он запел:

Обнажённая грудь упруга,

Яички качаются из стороны в сторону,

Головка члена поднимается гордо,

- Теперь сожми его крепко!

- С такими как ты мы не связываемся! - сказали девушки.

- Ях! Ях! - отвечал Лама. - Раз мы не ладим друг с другом, мне тут нет смысла задерживаться. - И он продолжил свой путь к дому Палзанг Бутри.

Он застал её стоящей у двери своего дома.

- В прошлом году старик из Лхасы рассказал мне о Палзанг Бутри. Должно быть, это ты, - сказал он.

- Да. Я Палзанг Бутри. Заходи! - У неё было чувство, будто он был её старым другом из прежней жизни, и она не стесняясь приняла его.

До того как она принесла ему чай, они занимались любовью, и потом она просила его остаться с ней навсегда. Но он обещал ей только несколько месяцев.

Однажды Друкпа Кюнле посетил монастырь Дрепунг [Дрепунг, недалеко от Лхасы, основанный в 1414 голу, был самым большим тибетским монастырем. Большинство из его 7000 монахов стремились достичь степени геше, следуя строгой дисциплине. Этот монастырь- академия школы Гелугпа был знаменит своим знанием Калачакра- Тантры]. Пока он сидел с монахами, ему в голову пришла мысль подшутить над стражем дисциплины [Страж дисциплины (chos khrims pa пли tshul khrim pa) - охранник нравственности насаждал дисциплину в монастырях при помощи дубинок и тяжёлых сапог].

- Я хотел бы стать послушником, - сказал он.

- Откуда ты? - спросил его страж дисциплины.

- Я - друкпа, - последовал ответ.

- У друкп хорошие голоса?

- У меня не очень хороший голос, - простодушно ответил Лама, - но у меня есть один друг, он - превосходный хорист.

- Приведи завтра с собой своего друга, - сказали ему.

На следующий день, когда все монахи были в сборе, пришёл Лама, таща за собой за ухо осла с накинутой на него красной рясой; он усадил его в заднем ряду монахов.

- Это что такое! - возмущённо воскликнул страж дисциплины.

- Это мой друг, у которого хороший голос, - отвечал Кюнле, дав ослу пинка, чтобы тот громко закричал. Страж кинулся прогонять его своей палкой, а Лама кричал через плечо:

- Вас больше заботит хоровое пение, чем медитация! На обратном пути в Лхасу его догнали два монаха с собрания и спросили, куда он направляется.

- У Друкпы Кюнле нет ни дома, где он живёт, ни места, куда он идёт, - скачал он в ответ. - Мне не место в Дрепунге и не место в аду.

- Что же за проступок ты совершил, что ад для тебя недостаточно глубок? - спросили они, смеясь.

- В этом человеческом мире, - сказал Лама, - я поступал как попало и, войдя в противоречие с желаниями других мужчин, решил укрыться на несколько дней в аду. Однако путь туда оказался загромождён монахами из монастыря Сера [Монастырь Сера был основан в 1417 г. Кхедрупом Дже, принадлежал к традиции Гелугпа и ревностно соперничал с Дрепунгом]. Тогда я вернулся и решил стать монахом в Дрепунге. Но этот монастырь наполнен завистью, похотью и злостью, и мне там не хватило места.

Сказав так, он вернулся в Лхасу.

В доме Палзанг Бутри с утра до полудня он вдоволь ел и пил крепкий чанг; с полудня до сумерек он пел и играл на лютне или флейте; с захода солнца до полуночи он занимался любовью с Палзанг Бутри; а с полуночи до рассвета практиковал взгляд Махамудры [Махамудра (санскр.), Чагчен (тиб.) (phyag chen), Великая Печать - постижение изначальной сущности сознания, единства ясности и пустоты Недвойственное состояние ума, являющееся высшей целью всех, практикующих Тантру. Друкпа Кюнле является примером осуществления Махамудры].

Однажды Лама подумал, что неправильно так долго находиться в Лхасе, не встретившись с Будда- Ламой, и решил навестить Будду Цонгкапу [Цонгкапа (1357- 1419), родом из Амдо и известный как Большой Нос из Амдо, обладал великолепным интеллектом, и поэтому считается воплощением Манджушри, Бодхисаттвы Мудрости. После учебы у различных учителей школ Сакья и Кадампа, он основал школу Гелугпа, которая позже под руководством Далай- ламы в Лхасе взяла на себя мирскую власть в Тибете].

- Считается, что Цонгкапа - воплощение Бодхисаттвы Мудрости [Манджушри, Бодхисаттва Мудрости, держит к руках меч, рассекающий неведение, и голубой лотос с книгой Совершенной Мудрости] - сказал Друкпа Кюнле своей подруге. - Я должен посмотреть, свободен ли его ум от злости и желаний.

В храме Рамодже [В Рамодже находится статуя Шакьямуни, которую король Сонгцен Гампо получил в подарок от китайского императора в VII иске, а также храм могучего предсказателя (оракула). Цонгкапа постоянно жил за пределами Лхасы, в Гандене] он застал увлечённых дебатами монахов и, подумав, что не стоит упускать возможности научить их смеяться, спросил:

- Чем это вы занимаетесь, монахи?

- Мы очищаем свой ум от сомнений и ложных взглядов, - ответили они.

Цонгкапа

- Я тоже немного разбираюсь в ведении дебатов, - сказал Лама. Выпустив газы и повеяв рукой под носом одного монаха, он спросил: - Что дошло первым, воздух или запах?

Монахи разозлились и хотели прогнать его:

- Мы не подходящая мишень для твоих насмешек, - ругались они.

- Не будьте так горды, - возразил Лама, - расслабьтесь немножко. Мой метод несколько отличается от вашего. Мой метод держит ум в узде, а ваш рождает гордость и злобу. Теперь отведите меня к Цонгкапе, Бодхисаттве Мудрости.

- А у тебя есть подношение? - спросили они.

Манджушри, Бодхисаттва Мудрости

- Я не знал, что нужно подношение, - протестовал Лама. - Я принесу в следующий раз, а сейчас я должен видеть Цонгкапу.

- Где это видано, чтобы подношения приносили "в следующий раз", - осмеяли его монахи.

- Ну, если это совершенно необходимо, - согласился, наконец, Лама, -то у меня есть пара чудесных яичек, подаренных мне моими родителями, - они сгодятся?

Монахи опять рассердились, преградили вход и прогнали его.

- Как только найду подношение, я вернусь и поквитаюсь с этими монахами, - думал Лама, шествуя назад в Лхасу.

На следующий день он объявил Палзанг Бугри, что пойдёт в Самье искать подношение для Цонгкапы.

Вернувшись в Самье, Друкпа Кюнле направился к дому местного правительственного служащего но имени Пебдак, где был с уважением принят хозяином и его женой.

- Добро пожаловать, драгоценный Владыка Дхармы! - сказал Пебдак. - С тех пор, как ты прочёл молитвы Восстановления Обетов и Отражения Пагубных Влияний, нам сопутствовала удача и богатый урожай. Побывав в том году в Джилинге в Китае, я повстречался с торговцем из Конгпо, который рассказал мне, как один Лама своей чудесной силой связал узлом его копьё. С тех пор я мечтал увидеть тебя снова, это большая честь для меня, принимать тебя сегодня в своём доме.

И Пебдак радушно предложил Ламе чанг и еду, окружил его всяческой заботой и вниманием. Затем он попросил Ламу о помощи.

- У меня было три жены, две умерли вскоре после свадьбы. Моя теперешняя жена родила мне шесть сыновей, но ни один из них не прожил больше трёх месяцев. В этом году у моей жены родился ещё один сын, которому сейчас почти три месяца. Я умоляю тебя благословить его, чтобы он не умер. И, пожалуйста, исполни ритуал, который убережёт его от пагубных влияний.

- Как зовут твоего сына? - спросил Лама. - Принеси его сюда!

- Его зовут Попечитель Самье, - ответил Пебдак. - Он здоров и хорошо развивается.

Когда жена Пебдака внесла сына, ребёнок сразу же задрожал и затрясся.

- Спокойно! Не бойся! - распорядился Лама и попросил Пебдака принести висевший на столбе чёрный аркан.

Он накинул аркан на шею ребёнка, лежавшего на коленях у матери, и сказал:

- Если я сегодня не заставлю тебя лизать свой член, то я - не Друкпа Кюнле! А теперь - вниз, к реке!

Волоча за собой на аркане ребёнка, за которым, убиваясь и причитая, глотая пыль, кусая камни и рвя на себе волосы, шли родители, Лама пришёл к берегу реки.

- Если ты ещё раз осмелишься явиться сюда, с тобой произойдёт то же самое, - сказал Лама, держа вытянутой рукой за загривок ребёнка, и что есть силы бросил его в середину бурлящего потока.

Внезапно тельце ребёнка превратилось в чёрного пса с разинутой красной пастью:

- У тебя нет никакого сочувствия, Друкпа Кюнле, - прорычал он, поплыв к другому берегу.

- Это был ваш сын! - сказал Лама родителям. Обретя полнейшее доверие к Ламе и освободившись от страха, они вернулись домой.

Дома Лама обучил их методу устранения вредных влияний, которые могли бы угрожать их детям:

Если в полночь дитя кричит в своей люльке,

Чуя, что отцовский член в мать проникает, -

Успокойте дитятко, дав ему съесть орехи!

Если это не помогает,

Положите его в угол занавешенной кровати.

Если овладел дитём злой демон [Демон гъялгонг (rgyal 'gong) - злой дух, нападающий на слабых, молодых и неустойчивых, вызывая нервные заболевания и безумие],

Что бесконечные невзгоды предвещает, -

Устраните это защитой, которую Лама предоставляет!

Если это не помогает,

Отгоните демона ритуалом изгнания нечистой силы.

Ни на что не годный и импотентный сын

Возвещает окончание рода.

Я, Друкпа Кюнле, могу снять это проклятье.

А если моё благословение не помогает -

Петля вокруг шеи положит конец несчастью.

Дав указания, Лама сообщил Пебдаку и его жене, что на следующий год и это же время им следует ждать ребёнка.

- Пожалуйста, дай ему имя сейчас, - попросил Пебдак, - ведь тебя может не оказаться здесь и следующем году.

- Назовите его Богатый Урожай, потому что он даст начало роду, который будет благоденствовать и процветать, - сказал Лама.

Услышав такое предсказание, жена Пебдака в знак признательности поднесла Ламе все свои украшения, а Пебдак подарил ему шкатулку с 50 золотыми монетами и бирюзу. Лама приложил к себе украшения жены, и затем вернул их ей обратно, говоря, что примерить их на мгновение было вполне достаточно, а носить их всегда совершенно незачем. Он отдал также золото и бирюзу, но Пебдак настойчиво просил Ламу оставить их себе, чтобы это принесло его семье удачу, а Лама мог удалять возможные препятствия на своём пути. В конце концов, Лама принял дары, сообщив о своём намерении поднести их Цонгкапе.

Он положил бирюзу в отверстие своего ваджра [Ваджр (санскр.), Дордже (тиб.) - это название трех-, четырёх- или девятилепесткового ритуального предмета, символизирующего всепроникающее осознавание и несокрушимую алмазную силу пустотности. Изначально он был символом молнии Индры. В тайном иносказательном смысле дордже - мужской половой член, так же как лотос - влагалище], взял в руки золото и направился из Самье в Лхасу.

Ваджр (санскр.), Дордже (тиб.)

На рыночной площади Лхасы все обращали изумлённые взгляды на его сокровище.

- Если хотите золото, платите бирюзой; хотите бирюзу - платите золотом! - кричал он.

- Ты не найдёшь никого, кто купит у тебя столько золота, - сказали ему. - А бирюза воткнута в неприкосновенное место, и поэтому её никто не захочет.

Мачик Палден Лхамо

Но любопытствуя, что же Лама собирается с этим делать, толпа людей следовала за ним.

Он направился прямо к храму Победоносной Богини и застал там семерых девушек, танцем и пением восхвалявших Богиню:

Оберегаемая золотым куполом

Защитница, единственная Мать,

Славная Богиня [Мачик Палден Лхамо, покровительница Лхасы, сидит верхом на муле и держит объятый пламенем меч и чашу из черепа] с оком Мудрости,

Тебя мы восхваляем и превозносим!

- Вы очень мило поёте, - сказал им Лама, - а теперь послушайте меня!

В чудесной Лхасе, там, где вращается колесо Учения,

Для нашей единственной Матери,

Славной Богини Благовония и масляные лампы - обычные подношения.

Но сегодня Кюнга Легпа, Свободный от Обязательств,

Подносит свой член и свою бирюзу.

Прими это, Богиня, и яви нам своё сочувствие!

И он бросил камень Богине. Его до сих нор можно увидеть у неё на лбу.

Затем он покинул храм и отправился навестить Цонгкапу, Бодхисаттву Мудрости. Как только он пришёл в храм Рамодже, монахи спросили его, что он там забыл.

- Я пришёл нанести визит Будде Цонгкапе, - сказал он.

- Твое подношение всё ещё состоит из твоих яиц? - высмеивали его монахи.

- Нет, на этот раз я принёс золото, - отвечал Лама.

- В таком случае ты можешь пройти на аудиенцию прямо сейчас.

- Ях! Ях! - засмеялся Лама. - Когда приносишь золото, путь моментально освобождается.

И он подумал, что ему следовало бы открыть монахам глаза.

Его незамедлительно провели в приёмную, и он принялся простираться перед шкатулкой с золотом, произнося нараспев:

Я кланяюсь перед Цонгкапой, венцом тибетских учёных,

Рассеивающим мрак невежества!

Я кланяюсь перед Держателем Белого Лотоса, предсказанным Атишей [Атиша, Дипамкара Шри Джняна (980 - 1042) был приглашён в Тибет из Викрамашилы в Бенгале и основал школу Кадампа, которую позже реформировал Цонгкапа],

Содержащим в чистоте три обета!

Я кланяюсь перед тем, кто держит меч на лотосе Утпала [Синий лотос с десятью тысячами лепестков является символом Манджушри]

Кто обучает, дебатирует и тексты составляет!

Я кланяюсь перед Лучезарным, окутанным сетью из золота,

И тем, кто спасает нуждающихся от бедности!

Я кланяюсь перед тем, кто рад богатству, уюту и удобству!

Пусть это небольшое подношение золота доставит радость его сердцу!

Я кланяюсь перед тем, чей взгляд отвернулся от бедного и низкого почитателя,

Когда он навещал его в том году без подношения!

Атиша, Дипамкара Шри Джняна (980 - 1042)

- О Защитник Живых Существ, Кюнга Легпа, ты вещаешь истину, и тебя приятно слушать, - ответил ему Цонгкапа.

Он завязал узел на защитной нитке и дал её Ламе, попросив принять её как благословение.

- Ни в чём другом ты не нуждаешься, - сказал он. - Носи её!

Лама принял подарок и удалился.

- Что мне теперь делать с этим шнурком? - спрашивал он себя. - Носить вокруг шеи - неудобно, сумки или кармана, куда бы я мог его положить, у меня нет, а в руках я его тоже не хочу таскать. Наверное, лучше всего обвязать его вокруг члена - он чист и ему нечего нести.

И так он намотал его вокруг члена и пошёл на базар.

- Смотрите! Смотрите! - кричал он. - Если у вас есть пятьдесят золотых монет, вы можете получить аудиенцию у самого Будды Цонгкапы. Может быть, он даже даст вам одну из таких штучек! - И он размахивал из стороны в сторону своим членом с обмотанной вокруг него нитью.

На лхасском базаре жила хозяйка постоялого двора по имени Лхадрён. Она была отъявленной мошенницей, обманом отбирающей у торговцев их товары и деньги. В то время у неё остановился торговец из Ямдрока, и хозяйка дома как раз вынашивала план заменить его янтарь фальшивым. Лама знал об этом и направился на постоялый двор попить чанга в пивной.

- Здесь каждый счастлив, - сказал он. - Хозяйка, судя по всему, замечательная женщина! А судя по тому, что у вас всех развязан язык, чанг должен быть первоклассным! Есть старая пословица: "Крепкий чанг хорош для тела, а интересные рассказы - для ума". Если принесёшь мне доброго чанга, я расскажу отличную историю.

- Сначала расскажи свою историю, - ответила трактирщица.

И Друкпа Кюнле начал повествование.

Некогда в верхней части долины Нангьюл жил один мошенник по имени Лживый Жадина с двумя своими сыновьями, по имени Дува и Дучунг. В соседней долине жил бедняк по имени Малодушный Трус. Их объединил и подружил совместный постоянный поиск средств к существованию. Однажды во время одного из своих блужданий из долины в долину они отдыхали под деревом, как вдруг им бросилось в глаза, что дерево искрится. Определив, что сверкание исходит из земли, они выкопали яму и нашли горшок, полный золота. Эта находка привела их в восторг. Наконец, Малодушный Трус произнёс:

Послушай, Лживый Жадина, друг мой по многим жизням!

Связи наших прежних поступков объединили нас в дружбе.

Результат наших заслуг не был достаточен,

И мы теперь родились бедными и жадными.

Поскольку всё же временами мы были щедрыми,

Пожинаем мы сегодня плод своего бескорыстия:

Мы вместе нашли сокровище.

Нам следует отдать часть в подношение

Трём Драгоценностям. Не так ли? Подумай хорошенько!

- Благодаря счастливому совпадению заслуг и удачному стечению обстоятельств мы сегодня нашли это сокровище, - сказал Лживый Жадина, - и, поскольку скорее твоя заслуга, чем моя, послужила причиной такой удачи, я устрою трёхдневное пиршество с чангом и мясом и твою честь. А сейчас я поделю золото но справедливости пополам. Но смотри, будь осторожен, мой друг! Это золото может быть обманом чувств, хитрой проделкой богов или духов.

- Маловероятно, - скептически возразил Трус, - но если это и иллюзия, мы мало что можем в этом изменить.

И Трус пошёл домой. А Жадина тем временем взял золото спрятал его в потайном месте, а горшок наполнил опилками. Когда через три дня Трус вернулся, он застал друга рыдающим под деревом.

- Что случилось, друг мой? - спросил он.

- Разве я не сказал тебе, что золото может оказаться иллюзией? Именно так и вышло, - сокрушался Жадина.

- Этого не может быть, - сказал Трус, - ничего подобногояещё не слыхивал. Но даже если это правда, тебе не о чем горевать!

Лживый Жадина пригласил своего друга выпить чанга и целен своим сыновьям для него танцевать.

- Друг, твои сыновья танцуют словно фантомы или духи, - заметил Малодушный Трус, - это воистину прекрасное зрелище.

Спустя некоторое время Трус навестил Жадину с бочонком чанга, и они ели, пили и веселились. Когда оба напились. Трус предложил своему другу отпустить его сыновей погостить к ним с женой в соседнюю долину, говоря, что его бездетной жене доставит удовольствие взглянуть на их пение и танцы. И ещё Трус попросил своего друга через три дня самому присоединиться к ним, чтобы снова они могли выпить и повеселиться. Забыв про свою вину и затаённую злобу, которую питал к нему его друг, Жадина согласился.

Между тем Трус выдрессировал двух обезьян гак, что они слушались его слов и выполняли его команды, и когда через три дня пришёл Лживый Жадина, он застал друга в слезах.

- Что случилось? - спросил он.

- Твои сыновья превратились в обезьян, - убивался Трус. - Помнишь, когда на прошлой неделе они танцевали у тебя дома, я ещё сказал, что они выглядят как фантомы? Похоже, я был нрав.

- Я никогда не слышал, чтобы молодые ребята превращались в обезьян, - насмешливо сказал Лживый Жадина. - Пожалуйста, тотчас же верни мне моих сыновей.

Трус отвечал:

Лживый Жадина, друг мой, пожалуйста, выслушай меня!

С давних пор мы связаны дружбой

И пережили вместе необычные вещи.

Мы видели, как. в опилки золото превратилось, -

Ничего подобного ещё никогда не случалось.

Теперь стали твои сыновья обезьянами.

Эти постигшие нас бедствия -

Беспримерные и непостижимые знамения.

Если ты сомневаешься, что эти обезьяны твои сыновья, то смотри: "Идите к своему папе, макаки!"

И две обезьянки вскочили с места и уселись на колени Лживому Жадине.

- Что случилось с моими мальчиками? - заплакал тот. - Это, наверно, возмездие за то, что я подменил золото опилками. Но я сознаюсь в этом, и я принесу тебе золото. Верни.мне, пожалуйста, теперь моих сыновей!

- Сначала принеси мне золото! - сказал ему Трус. - Тогда я, может быть, для тебя что- нибудь сделаю!

Лживый Жадина при пёс золото, разделил его на две половины, дал Трусу его долю и получил обратно своих сыновей.

Позже, когда они умерли, их привели на суд к Владыке Смерти, чтобы воздать должное за их хорошие поступки и наказать за плохие. В результате своего обмана Лживый Жадина переродился в объятом пламенем железном доме в аду, а Трус за то, что он провёл Лживого Жадину, на двенадцать лет переродился обезьяной.

После того, как Лама закончил рассказ, трактирщица отказалась от своего замысла своровать янтарь у торговца. Так торговец был спасён от кражи, а хозяйка постоялого двора - от перерождения и аду.

Глава третья

О том, как для блага всех существ Друкпа Кюнле побывал в Таклунге, Янгпачене и Сакья.

Кланяемся в ноги Кюнга Легпе, Великому Мастеру,

Который активностью своей беспристрастной практики

Учил Дхарме, являя низшие и высшие чудеса

В соответствии с предрасположенностями и нуждами каждого.

Затем Защитник Живых Существ, Владыка Дхармы Кюнга Легпа отправился на север, к монастырю Таклунг [Монастырь Таклунг к северо- востоку от Лхасы был основан в 1178 году Таклунгом Тхангпа, учеником Пхагмотрупы. Он стал резиденцией школы Таклунг Кагью], где он встретился с Таклунгом Ринпоче.

- Я слышал, что ты отлично разбираешься в сутрах и тантрах и обладаешь исключительным талантом разоблачать и свои собственные недостатки и пороки других, раскрывая таким образом истинную действительность, - сказал Таклунг Ринпоче. - Спой мне песню, что возрадует ум и выявит недостатки и достоинства. Вот тебе моя лютня, пусть она аккомпанирует твоему нению.

И так Лама спел такую песню:

Взгляните на муки ослов,

Несущих непосильную поклажу.

И на озорство жеребцов,

Скачущих галопом дико и свободно!

Смотрите на плачевность удодов,

Важной походкой шагающих вокруг домов- развалин,

И на радость орлов,

Стрелой рассекающих воздух!

Взгляните на убогость жалких мышей

С их шлёпающими ушами

И на восторг рыб, несущихся над волнами!

Смотрите на лишения варваров,

Сидящих верхом, с копьями,

И на блаженство мудрецов [Мудрец - перевод слова "токден" (rtogs ldan). Это гомчен, постигший пустотную природу ума],

Постигающих пустотность обманчивых иллюзий.

Глядите на разочарование влажных попок девушек из Дешёл

И на радость тесных "ножен" монахинь в их горных пещерах!

Смотрите, сколько сладострастного вожделения в горной келье Таклунг

И с каким трудом сдерживаются обеты стыда и срама.

Смотрите на глубину восприятия тулку [Тулку - Будда- Лама, из жизни в жизнь принимающий перерождения, чтобы

обучать и вдохновлять своих учеников],

Видящего умы других людей,

И на радость Кюнле от полнейшей непривязанности!

Перевоплощённый Будда был впечатлен.

- Ты - воистину знаток человеческой и божественной мудрости, - сказал он. - Песня твоя не нуждается ни в каких дальнейших объяснениях. Управляющий! Подай мне то, что у тебя в руке.

Управляющий в одежде, противоречащей предписаниям монашеской дисциплины, принёс красивой формы слона из теста, и Ринпоче воткнул туда благовоние.

- Спой нам хвалебную песню на этот подарок! - сказал он. И Друкпа Кюнле спел такую песню:

В храме без крыши- пагоды,

Где стены без настенной живописи,

На троне восседает лама без щедрости.

Я, Друкпа Кюнле, не имею репутации продавца дерьма.

Я пою этот хвалебный гимн без рифмы

Слону без сознания

С благовониями без запаха,

Поднесённому мне управляющим без обетов!

Публика захихикала, и тулку захотелось оказать Ламе радушное гостеприимство. Тогда же тантрической подругой [Тантрическая подруга (gsang yum) - партнерша- дакиня в ритуале Третьего Посвящения] Ламы стала дочь Таклунг Нгагванга Дракпы. Друкпа Кюнле показал там множество чудес и огласил поток прекрасных наставлений, и затем исчез.

Первый Кармапа Дюсум Кхьенпа (1110- 1193)

Лама продолжил путь, направившись в Янгпачен. Он прибыл туда как раз в то время, когда Кармапа [Кармапы являются перевоплощениями Дюсум Кхьенпы - основателя Карма Кагью, самой большой из школ Кагью. Их главным монастырем до китайского вторжения был Цурпху],носящий чёрную корону, с покрытого балдахином трона давал посвящения и наставления толпе народа, собравшейся на базарной площади, - такой многочисленной, сколько звёзд на небе. Среди толпы была поразительной красоты девушка по имени Палзанг. Лама, положив посох на плечо, стал прогуливаться взад- вперёд по базарной площади, то и дело восклицая: "Кармапа нарушает свои обеты!"

Несколько монахов поднялись с мест и уже хотели поколотить его палками, но вмешался Кармапа:

- Не бейте его! Не бейте его! Он говорит правду! - воскликнул он. - Этот человек обладает способностью читать мысли других людей. Он - воплощение индийского мастера Шаварипы. Дело в том, что, увидев вон ту девушку, я был на миг захвачен её красотой, - хотя у меня и не было сильного влечения, а похожее чувство, что появляется у людей, когда они видят животное с красивой шкуркой. Друкпа Кюнле заметил это, и обвинение его обоснованно. (В другом, более распространённом варианте этой истории Кармапа стал в уме просматривать прошлые жизни этой девушки, любопытствуя, какие же причины привели к тому, что она так необычайно красива. Друкпа Кюнле тогда обвинил Кармапу в том, что он не по назначению - не для блага других, а ради простого любопытства использует свои магические силы, такие как умение видеть прошлые жизни. - Прим. Ред.)

Спой нам об этом песню, налджорпа!

И Кюнле запел:

Девушка эта - как дочь Мары.

Хотя у неё нет ни крюка, ни аркана [Железный крюк и петля являются стандартными принадлежностями духовных сущностей, овладевающих умами неосторожных и страстных людей],

Лишь вскинув глаза, может она

Обратить на себя и пленить ум мужчины.

Даже на сердце Будды может она повлиять.

Очаровательный облик твой, о лучезарная девушка,

Твой ласковый и нежный шёпот

Заставляют мужчину довериться тебе.

Однако эта радость преходяща,

И в конечном счёте она померкнет.

Твоя изящная фигура

И ясное лицо, что быстро покрывается румянцем,

Твоя пленительная переменчивая речь

Тянут мужчину в самсару, не оставляя ему шансов.

Не желай! Не поддавайся обольщению, Кармапа!

Молодой индийский павлин, однако,

Садится на подушку из колючек, -

Для других животных это опасно.

И грациозный тибетский петух

Клюёт ядовитые семена, утоляя свой голод, -

Для других животных это смертельно.

Я, Друкпа Кюнле из Ралунга,

Могу мысленно восхищаться красивыми женщинами,

Что для тебя рискованно, Владыка Кармапа.

- В дисциплине тренировки ума, - улыбнулся Кармапа, - я превосхожу тебя, а в постижении неизменной чистой природы всех вещей мы с тобой наравне. В будущем люди будут вспоминать твоё имя прежде моего.

Некоторые утверждают, что Кармапа пригласил налджорпу в свой монастырь Цурпху. Если так, то, вероятно, это был Кармапа Микьё Дордже (1507- 1554).

Рассказывают, как Лама проверял у Кармапы степень постижения Махамудры, а ещё - о том, как он хотел учить Махамудре в Толунг Цурпху. Увидев там слабую дисциплину среди монахов и неблагоприятную среду, он спел песню Девяти Плохих Предзнаменований и удалился:

В вашем монастыре

С чёрной горой позади,

Дата добавления: 2015-06-25