Надпись в древнем духе на веере

ВЕСЕННИЕ ДУМЫ

ПРОГУЛКА К ГРОТУ БЕССМЕРТНОГО

X x x

НА СТЕНЕ В ДОМЕ СУНЯ РИСУЮ БАМБУК

УЖУ ОДИН НА ХОЛОДНОЙ РЕКЕ

X x x

X x x

БЛАЖЕНСТВО

Осень
в ртутном котле выплавляет зарю.
Тает в чане для чая
снежок на огне.
На плывущие мимо беседки опавшие листья
смотрю,
мнится -
ветер в Улине задул по весне.
Где вы, Цяо и Цин?*
Над сосной облака.
Скоро пальмовый ковш опустеет, быть может,
и, как сянь, от росы захмелевший,
вздремну я на каменном ложе.
Ветви тихо дрожат,
обезьяны кричат,
но уже чуть заметно бледнеет луна,
пробуждается сяньшэн
от пьяного сна.

Неистовствует река,
в волнах расплескалась луна,
гора в отдаленье видна.
Кто в силах сдержать
уходящий поток,
уплывающие облака?
Гора остается одна.
На зорьке вечерней студеной
парчою искрится волна,
расплавленным золотом
море
окрасил осенний закат...
Вот погреб,
он полон вина,
но кто его выпьет до дна?
Лишь чайка одна мне верна.

Случайные чаек штрихи,
не зашелестят тростники,
осенние воды тихи.
Но только
над озером вьются
кострищ отдаленных дымки,
нарушив покой этих мест,
и небо, и землю -
все, все растревожив окрест,
безветрие дали безоблачной,
гладь озерка...
Настойка крепка,

к нам песня доносится издалека,
и месяц блестящий
на гору залез.

Кто холодной зимой,
когда блещут снега,
мне составит компанию?
Ждет мэйхуа.
Челн привязанный спит
на банке пустой,
буйный ветер свистит
над жухлой травой.
Где тут клев отыскать?
Бреду с удой.
Ветер -
с ног валит, кружит.
И потрескались руки от стужи.

Тени туч улетают к востоку.
Осколок луны.
Поздней осени вид -
в половину стены.
Колос желт,
феникс робок,
и ветви нежны.
Звоны яшмы слышны...
Не ищи на закате
звучавшие утром слова,
дни в долине пустой холодны,
не приходят к красавице сны.
Только ветер
поглаживает рукава.

Весенних иволг в ивах
переливы,
волшебных ласточек
волнующий полет,
созвучия ветров,
шуршащих в сливах, -
так все чарующе-красиво,
что странник
равнодушно не пройдет.

Веками таится
грот старца укромный,
на каменный столб
опирается небо,
как зубья горы Хуашань*,
верхушки бамбуков неровны.
Вздремну на Небесной террасе*,
пьян.
Листья шуршат от вечернего ветерка,
недвижны лазурные облака,
на лотосы пал
аромат румян.

Я склонилась к изгибу перил.
Бледный месяц сквозь грушу глядит.
Мох пропитан вечерней росой,
и шелк_о_вый чулок
холодит.
Что же он не идет?
Сердце стонет-кричит.
Для него
благовонья курятся в ночи...

Лес тысячедревый
засох,
невозвратно погиб,
орлы не взлетают
на тысячи пиков крутых,
на заячьих тропах -
ни зги,
и стерты людские следы.
Как облаком легким окутан,
челнок - сиротливый листок,
в бамбуковой шляпе, в плаще травяном,
снежком убелен старичок -
замерзший удильщик
на речке застывшей совсем одинок.

Дата добавления: 2015-06-25