Близнецы, выросшие врозь

Разлученные с самого рождения близнецы вызывают у генетиков, занимающихся человеком, такую же роковую страсть, как и у авторов романтических сочинений. «Братья-корсиканцы» Александра Дюма, отделенные друг от друга при рождении ножом, но переживающие одновременно и боль, и удовольствие, находясь на расстоянии многих миль друг от друга, — литературный двойник тоже выдуманных идентичных близнецов сэра Сирила Берта, которые имели якобы одинаковые IQ, хотя никогда не видели друг друга. Сама эта схема кажется идеальной для проверки генетических влияний в популяционной изменчивости человека. У идентичных близнецов идентичные гены. Если, получив воспитание в разных условиях, они тем не менее демонстрируют сходство по тестам, это сходство должно быть генетическим. Корреляция между баллами IQ идентичных близнецов, выросших врозь, является фактически прямой оценкой наследуемости IQ.

Однако даже небольшое размышление над тем, кто такие близнецы, выросшие врозь, начинает вызывать вопросы. Оставляя в покое романы XIX в., надо спросить, какие обстоятельства привели к разлучению в младенчестве идентичных близнецов. Действительно ли они растут в совершенно различных условиях? В литературе, посвященной этой теме, описано только четыре исследования разлученных близнецов, и все они стали предметом детального анализа и критики со стороны психолога Лео Кэмина. Результаты этого анализа настораживают. Как и можно было ожидать, ни одно из этих исследований не содержит много близнецовых пар: 12 пар у Жуэл-Нилсена, 19 пар у Ньюмена с коллегами, 44 пары у Шилдса и 53 пары у Берта. Ньюмен и Шилдс нашли свои пары, дав объявления в газетах и по телевидению и затем отобрав пришедшие по почте ответы. Поэтому создается впечатление, что со стороны респондентов произошел самоотбор — откликнулись те, кто был достаточно похож на другого близнеца, чтобы пара рассматривалась как идентичная, причем в этих парах между «разлученными» близнецами сохранялся контакт. Только Шилдс дает подробную историю жизни своих близнецов, и оказывается, что они фактически не были полностью разделены. В жизни близнецы разлучаются при рождении или из-за смерти матери, или потому, что родители не имели возможности содержать их обоих, или потому, что они были слишком болезненными, чтобы можно было справиться с двумя. Детей обычно отдают теткам, сестрам или лучшим друзьям, и они растут в соседних домах в одном и том же городе. В исследовании Шилдса все близнецовые пары, кроме четырех, росли у близких родственников, близких друзей или соседей. Близнецовые пары, разделенные при рождении и выросшие в совершенно разных условиях, встречаются скорее в романах, чем в реальной жизни.

Самое большое и наиболее широко используемое исследование разлученных близнецов представляет собой серию исследований, проводившихся, как считалось, сэром Сирилом Бертом и его сотрудниками на протяжении 20 лет. Авторы утверждали, что значимых корреляций между экономическими статусами семей, воспитавших разлученных близнецов, не было. Детали не сообщались. Когда Кэмин тщательно проверил эти исследования, обнаружились любопытные подробности. Размеры выборок указывались в различных сообщениях по-разному, а иногда не указывались вообще. Не сообщались подробности о тестах IQ. Тестовые баллы использовались для того, чтобы ответить на вопрос, действительно ли интервьюеры адекватно воспринимают сходство близнецов. Коэффициенты корреляции, подсчитанные для различных групп близнецов, тем не менее снова и снова совпадали вплоть до третьего знака. При этом первичные данные предположительно были утеряны во время пожара в лаборатории.

Многолетнее изучение этого вопроса Кэмином и позднее Оливером Гил лисом в конце концов показало, что близнецовые исследования Берта были полностью сфабрикованы. Названные Бертом сотрудники не обнаружены, баллы по тестам не существовали, и, кажется, близнецы тоже не существовали. По этой причине все исследования Берта и его «сотрудников» были исключены из схемы. Берт, несомненно, долго занимался фальсификацией, создавая еще и хвалебные обзоры своих собственных работ, публиковавшиеся под вымышленными именами в журнале, редактором которого он был.

Реакции психологов и психогенетиков на серию разоблачений работ Берта сами по себе весьма показательны. Некоторые говорили, что Берт просто «небрежно публиковал» свои работы. Но можно ли считать, что дело в небрежности, если коэффициенты корреляции совпадают до третьего знака? Другие объясняли все это преклонным возрастом Берта, следствием старости, однако обнаружилось, что подделки встречаются и в его ранних работах. Больше всего беспокоит то, что некоторые из его старших коллег говорят, будто статьи Берта всегда вызывали у них сомнения, но они не высказывали их, потому что полагались на его авторитет.

Фальсификации в работах Берта и реакции на эти работы его коллег — это лишь крайнее выражение общего феномена исследований вариативности интеллекта и темперамента. Большинство исследований наследуемости интеллектуальных характеристик отмечено одним или несколькими серьезными методическими недостатками, которые включают: очень небольшой размер выборок, смешение корреляции между родственниками с генетической корреляцией, неслучайный подбор семей, усыновляющих ребенка, в исследованиях приемных детей, субъективную оценку сходства, последующую статистическую обработку данных, приводящую результаты в большее соответствие с генетическими ожиданиями. Любого из этих недостатков было бы достаточно, чтобы признать негодной к публикации в научном журнале любую статью, если бы предметом исследований в ней был надой молока. Однако психологические журналы по генетике поведения регулярно публикуют такие исследования, и никакого прогресса в этом отношении не заметно. В 1979 г. основной журнал по генетике поведения опубликовал оценку наследуемости IQ человека, основанную полностью на корреляциях, полученных между родителями и детьми в обычных семьях, хотя редактор знал и в другом месте утверждал, что в таких случаях нельзя определить, какая часть корреляции является следствием среды, общей для членов семьи. Невозможно не сделать вывод, что существует глубоко укоренившийся предрассудок в пользу генетического объяснения изменчивости поведения человека.

Исследования приемных детей

В идеальном исследовании приемных детей должен сравниваться IQ приемных детей с IQ родителей-усыновителей и с IQ их биологических родителей. Этот идеал труднодостижим, потому что обычно нелегко получить данные о биологических родителях. Для их замены можно использовать другие группы детей и их биологических родителей, стараясь при этом уравнять как можно больше характеристик биологических и приемных семей. В любом случае необходимо, чтобы распределение приемных детей по семьям-усыновителям было случайным, то есть чтобы дети от родителей с высоким IQ не усыновлялись только семьями с IQ тоже выше среднего. Иначе могут появиться корреляции между IQ приемных детей и их биологических родителей, которые будут следствием не биологических связей, а средовых особенностей, в которых растут дети.

Имеется три больших исследования приемных детей, которые использовали такую схему сравнения. В двух работах Беркс и Лихи приемные семьи сравнивались с другими, по возможности уравненными с ними биологическими семьями. В третьем — в исследовании Скодак и Скилза — оценивался уровень образования приемных матерей, IQ детей и IQ их биологических матерей. К сожалению, тесты IQ не давались приемным матерям. Результаты, показанные в таблице, кажутся очень серьезным подтверждением генетических влияний, поскольку корреляции детей с их приемными родителями намного меньше, чем с биологическими. Тщательная проверка этих исследований Кэмином, однако, поднимает несколько серьезных вопросов о схеме их организации. Исследование Беркс включало много детей с серьезными задержками развития, что, конечно, сильно снизило корреляции IQ с приемными родителями, которые в целом принадлежали к высшим социоэкономическим группам и имели более высокие баллы IQ, чем в среднем в популяции. В обоих исследованиях — и Беркс и Лихи — уравнивание биологических и приемных семей было слабым. Приемные родители были старше, а их доход на 50% больше, и они имели, как и можно было ожидать, меньше детей. У них в целом была меньшая вариабельность, чем у биологических семей, почти во всех отношениях. В исследовании Скодак и Скилза распределение детей по семьям не было случайным — дети более образованных матерей попадали в дома с более высоким статусом. Так что по этим исследованиям мы, строго говоря, не можем судить о величине наследуемости IQ.

Наиболее поразительная и постоянная черта исследований приемных детей, как правило, не комментируется теми, кто заинтересован в демонстрации генетических влияний: она состоит в том, что, какова бы ни была корреляция между интеллектом детей и их биологических родителей, усыновление значительно повышает IQ детей. В исследовании Скодак и Скилза средний IQ биологических матерей был только 86, на одно стандартное отклонение ниже среднего в популяции. Напротив, средний IQ их детей, воспитанных в приемных семьях, был равен 117, на одно стандартное отклонение выше среднего в популяции. При обследовании детей-сирот в Великобритании наблюдалось то же явление. Средний IQ детей, попавших в приют в младенчестве, был 105, если они оставались в нем до 5 лет, 100, если они возвращались к своим биологическим матерям, и 115, если они были усыновлены. Именно этого и можно было бы ожидать, зная социальные характеристики родителей-усыновителей: в большинстве своем это супруги, принадлежащие к среднему классу, в том числе к его более высокому слою, с небольшим количеством своих детей или бездетные, имеющие финансовые возможности, мотивацию и свойственные своей среде условия, для того чтобы воспитывать «интеллектуальных» детей. Конечно, нет противоречия между этим влиянием усыновления и вероятностью того, что баллы IQ окажутся высоконаследуемыми. «Генетическое» не означает «неизменное». Независимо от того, насколько высоконаследуемым может оказаться IQ, семьи из более высоких слоев общества будут воспитывать детей именно в соответствии с представлениями этих слоев.

Дата добавления: 2015-06-25