Признаки сверхъестественного Откровения

Есть ли такие признаки, по которым можно было бы отличить общее сверхъестественное Откровение от естественных человеческих уче­ний, прозрений, догадок? Не касаясь Откровения ветхозаветного, как уже исполнившего свою ос­новную миссию (Евр. 8; 7, 13), остановимся на Откровении христианском.

Первый из признаков, наиболее очевидный для каждого приступающего к чтению Нового Завета, — это нравственная высота, святость и глубокая чистота того идеала, к которому призы­вается человек. Невоздаяние злом за зло, любовь ко всем, даже к личным врагам, готовность душу свою отдать за других, наконец, потрясающий пример личности Самого Господа Иисуса Хри­ста — Бога, смирившегося до реального вочело­вечения и крестной казни ради спасения челове­ка— все это несравнимо ни с одним учением мира, ни с одним из его идеалов. Подобного в целом не знала ни одна религия (включая ветхо­заветную), ни одна философия. Уже это дает возможность ощутить неотмирность христианст­ва, его сверхъестественные истоки.

Впечатляющим фактом, свидетельствую­щим о богооткровенности христианского веро­учения, являются его основополагающие истины о:

• Боге-Троице,

• Боговоплощении,

• Спасении через Крест,

• Воскресении и другие.

Эти центральные истины христианства столь же отличны по своему существу от пред­шествовавших ему религиозных и философских аналогов, сколько, если говорить образно, ребе­нок для женщины отличается от той куклы, с ко­торой она играла в детстве. Не случайно апостол Павел восклицает: "А мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов бе­зумие" (1 Кор. 1, 23). Последующая история хри­стианства подтвердила эту мысль в полной мере. Тот факт, что христианское вероучение постоян­но пытались и пытаются "исправить" и сделать или, во избежание "соблазна", — естественным продолжением иудейства, вычеркнув из него ве­ру в Божественное и мессианское достоинство Господа Иисуса Христа, или, чтобы избавить от "безумия" перед лицом языческого мира, — ло­гически "оправданным" этико-философским учением, — является ярким свидетельством того, что Новозаветное Откровение не есть плод муд­рости человеческой. Уникальная, в своем роде, "инаковость" христианства среди прочих рели­гий, его философская "абсурдность" (вспомним тертуллиановское: credo, quia absurdum est) еще раз указывает на неземной источник христиан­ского учения, на то "немудрое Божие", которое "премудрее человеков" (1 Кор. 1, 25).

Ярким свидетельством сверхъестественно­сти Откровения, содержащегося в Священном Писании, являются пророчества. Под пророче­ствами в данном случае подразумеваются такие предсказания, которые не основывались и не могли быть основаны на каких-либо научных расчетах или особом знании психологии, исто­рии, экономики, политики и т.д.; эти необъясни­мые никакими естественными причинами и про­стирающиеся на многие века вперед предсказа­ния будущих событий всегда являлись серьез­ным религиозным аргументом.

Так, в Евангелии от Луки (написано в 63 г.) сообщается, что Дева Мария в состоянии особого духовного подъема произносит: "Отныне будут уб­лажать Меня все роды" (Лк. 1, 48). Евангелист не усомнился записать эти слова молодой Девушки, хо­тя в естественном порядке сделать подобное было бы равносильно безумию. И вот, с первого века и доныне Ее прославляют всю историю все христиан­ские народы.

В Евангелии от Матфея находим прямые пророчества Господа Иисуса Христа о будущем Своего Благовестия: "И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во сви­детельство всем народам" (Мф. 24, 14); о судьбе еврейского народа и Иерусалима: "Истинно го­ворю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено" (Мф. 23, 35-38; 24, 2; Лк. 21; 20-24,32) ("Матфей составил свое Евангелие, по всей вероятности, около 62 г. после Р.Х.", а раз­рушение Иерусалима произошло в 70 г.); о Церк­ви: "И на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16,18); о будущем христианства: "Сын Человеческий, пришед, най­дет ли веру на земле?" (Лк. 18, 8); о явлении лжехристов и лжепророков (Мф. 24, 23-26; Лк. 21, 8); о будущих гонениях на христиан (Лк. 21, 12-17); о том, что "некоторые... не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе" (Мк. 9, 1) (здесь речь идет о всех святых, начиная с Божией Матери и Апостолов, которые пережили, "увидели" прежде своей кончины всю силу, славу и блаженство Царства Христова).

Исполнение этих пророчеств может видеть (а не просто поверить в них) каждый современ­ный человек. Строгое пророчество-предупреждение находим у апостола Петра (2 Пет. 3, 10), которое понятно в свете возможных последствий новых научно-технических экспе­риментов или военных катаклизмов.

Подобный же смысл имеют и многие про­рочества Откровения святого Иоанна Богослова (см., например, гл. 16).

Необходимо при этом отметить существен­ное отличие разного рода предсказаний мистиче­ского характера от христианских пророчеств. Эти предсказания, во-первых, не содержат в себе главного — стимула к нравственному изменению человека и его духовному обновлению (покаянию); во-вторых, они, когда имеют кон­кретный характер (что является исключением), то, если не считать редчайших совпадений, про­сто не исполняются (достаточно, например, вни­мательно проверить предсказания астрологов); в-третьих, подавляющее большинство предсказа­ний носит настолько неопределенный, расплыв­чатый характер, что они легко могут быть при­менимы к любому варианту последующих собы­тий и отнесены к самым разным событиям. В этом отношении очень показательны, например, признания одного из самых известных предска­зателей — Нострадамуса.

"Я свидетельствую, что... большая часть пророчеств сопровождалась движением небесно­го свода, и я видел как бы в блестящем зеркале в туманном видении (здесь и далее выделено нами — А.О.) великие, печальные, удивительные и несча­стные события и авантюры, которые приближа­лись к главнейшим культурам...".

«Я думаю, что могу предсказать многое, ес­ли мне удастся согласовать врожденный ин­стинкт с искусством длительных вычислений. Но для этого необходимы большое душевное равновесие, предрасполагающее к прорицаниям состояние ума и высвобождение души от всех забот и волнений. Большую часть моих проро­честв я предсказывал с помощью бронзового треножника "ex tripode оеnео", хотя многие приписывают мне обладание магическими ве­щами...».

"Все вычисления произведены мной в со­ответствии с движением небесных светил и взаимодействий с чувствами, охватившими меня в часы вдохновения, причем мои настроения и эмоции были унаследованы мной от моих древ­них предков" (Нострадамус был еврей).

"И многое в Божественном я соединяю с движением и курсом небесных светил. Создается впечатление, будто смотришь через линзу и ви­дишь как бы в тумане великие и грустные собы­тия и трагические происшествия...".

Не вызывает сомнений источник астролого-вычислительных "пророчеств" Нострадамуса. Этот источник давно известен и на языке отцов Церкви он называется одержимостью или пре­лестью.

Одно из объяснений природы тех немногих предсказаний, которые все же сбываются, за­ключается в том, что у каждого человека как об­раза Божия имеется свойство предведения, пред­чувствия — хотя проявленное в достаточно обо­стренной степени встречается редко. Однако в человеке, не очищенном от страстей исполнени­ем Евангельских заповедей, это свойство дейст­вует таким образом, "будто смотришь через лин­зу и видишь как бы в тумане". При этом все по­добного рода предсказатели (маги, астрологи, колдуны, гадатели и т.д.), некоторые сознатель­но, другие неосознанно, в силу своей духовной неочищенности находятся под воздействием темных духов лжи. Потому согласный голос свя­тых отцов всех эпох решительно запрещает об­ращаться к ним, верить им, распространять их "информацию". Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму" (Мф. 15, 14) обмана, расстрой­ства, заблуждения, отчаяния, самоубийства.

Имеющими большое значение для современ­ников Христа и апостолов и сохраняющими свою значимость для убеждения в Божественности хри­стианского Благовестия и поныне являются чудеса.

Под чудом подразумевается такое чрезвы­чайное воздействие Божие на человека или при­роду, которое выходит, как правило, за границы известных естественных закономерностей и ста­вит человека со всей очевидностью и несомнен­ностью перед лицом реального присутствия Бога в мире. Чудеса бывают внешние (например, вос­крешение мертвого, прекращение бури) и внут­ренние (например, неожиданное полное нравст­венное перерождение разбойника, мытаря, блуд­ницы; возникновение во время молитвы чувства радости при тяжкой скорби или болезни), но и те, и другие объединяет одно общее — это осознание человеком Божественного воздействия и его реакция (положительная или отрицательная) на него. Подлинное чудо (видение, исцеление и др.) всегда сопряжено, во-первых, с святостью того человека, через кого оно совершается, во-вторых, с духовно-нравственным изменением человека (раскаяние, обращение к Богу или, на­против, ожесточение, богоборчество) (ср. Лк. 19, 8 и Ин. 12, 10). Этим оно отличается как от фокусов, галлюцинаций, гипноза, экстрасенсорики, так и от "чудес", сочиненных фантазией человеческой (Будда, например, для доказательства истинно­сти своего учения достал кончиком языка свой затылок: или, по одному христианскому апокри­фу, маленький Иисус Христос делал из глины птичек и оживлял их и, т.п.), которые действуют на воображение, психику, нервы человека, но ос­тавляют прежним его сердце, не изменяют нрав­ственного и духовного состояния его души, ха­рактера его жизни.

В то же время в святоотеческой литературе содержатся многочисленные предупреждения о возможности лжечудес, происходящих по дейст­вию духа зла и имеющих своей целью обман христианина. Большей частью они бывают в случае его неправильного подвига, незнания им основных начал духовной жизни и впадения в самомнение (прелесть). Но далеко не всегда про­сто бывает распознать и отличить истинное чудо от ложного. В связи с этим необходимо заметить, что одним из важнейших признаков истинного чуда всегда является безупречно святая жизнь того, через кого оно совершается. Если же тако­вой жизни не только не наблюдается, но есть и серьезные факты, свидетельствующие о против­ном, то таковое чудо, по совету святых отцов, принимать нельзя (см., напр., у св. Игнатия Брянчанинова «О чудесах и знамениях» Т. IV). Могут быть исключения, когда истинное чудо совершается и через посредство человека грешного, даже жи­вотного (напр., библейский случай с ослицей Валаа­ма) при наличии веры и сохраняющейся способ­ности к покаянию у человека, с которым или пе­ред лицом которого происходит чудо. Поэтому чудеса совершаются и в неправославной среде, и до настоящего времени, ибо «Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания Исти­ны» (1Тим.2;4). Известен, например, факт из Пате­рика, когда вода с омытых ног разбойника, при­нятого монахинями за святого пустынника, ис­целила слепую.

Сейчас сообщается о тысячах случаев мироточении икон, о мироточении иконописных изображений семьи бывшего императора Нико­лая II (икона это образ только прославленного Церковью), статуй католических святых. Так, в США, в одной католической семье уже 11 лет лежит недвижимая 16-летняя девушка. И вот, на­ходящиеся в ее комнате статуи святых (католических) начали мироточить ("Благовест -ИНФО"№3 (172). 1999г.). В Италии известно уже не мало случаев мироточения изваяний ка­толических святых. (Стоит при этом напомнить, что такие подвижники нашей Церкви, как святители Игнатий и Феофан, преподобный Амвросий Оптинский и праведный Иоанн Кронштадтский решительно говорили о прелестности католических святых). И подобных случаев в истории было не мало (Ср. ис­ход, гл. 7-8). Однако о чем все это говорит? О том, что даже очевидные сверхъестественные факты сами по себе еще совсем не подтверждают свято­сти тех (человека, конфессии, религии), через ко­го и где они совершаются, и что подобные явле­ния могут происходить или в силу веры - «по вере вашей да Будет вам» (мф.9;29), или по действию иного Духа (см., напр., Деян. 16;16-18), "чтобы прельстить, если возможно, и избранных"(мф.24;24), или, не исключено, и по другим, пока неизвестным нам причинам.

Поэтому становится понятной столь большая осторожность и рассудительная недоверчивость, с которой ко всякого рода чудесам, видениям, сновидениям, откровениям, мироточениям и т.д. всегда относились все святые. Тем настойчивее предупреждают они прочих верующих от по­спешности в принятии всего этого за чудо Бо-жие, чтобы по причине своего легковерия по­следние, приняв ложь за истину, не попали в бе­совскую ловушку. Так, преподобный Симеон Но­вый Богослов (XI в.) говорит, что «прельщаются те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное". Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: "Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или Ангела, или святого какого... Приемлющий то... легко прельщается... Бог не него­дует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть,., но паче похваляет его, как мудро­го".⁹Святитель Игнатий Брянчанинов (XIX в.) предупреждает: «Христианские аскетические на­ставники заповедают не обращать особенного внимания на все вообще явления, представляю­щиеся чувствам душевным и телесным; запове­дают соблюдать при всех вообще явлениях благоразумную холодность, спасительную осторож­ность». «Святые Отцы повелевают подвижнику молитвы при случающихся явлениях вне и внут­ри себя пребывать равнодушным к ним и не внимать им, не признавая себя достойным виде­ния святого. Они завещают, с одной стороны, не порицать явления, чтоб не подвергнуть порица­нию святое, а с другой - никак не вверяться явле­нию, поспешно признав его истинным, чтоб не впасть в сеть лукавого духа». "

В настоящее время, когда разного рода мис­тицизм и всевозможные «чудеса» широкой рекой разливаются по всем странам мира (в США, напр., почти 70%% населения заявляют, что имели опыт экстрасенсорных восприятий, а 42% % общались с умершими), эти святоотеческие призывы особен­но важно помнить.

Для церковного признания любого необыч­ного явления в качестве истинного чуда необхо­димо официальное свидетельство об этом пра­вящего епископа на основании тщательного ис­следования (Лук.1;3) заявленного факта. Ибо только епископ имеет обязанность и право гово­рить от лица Церкви о всем, что касается суще­ства жизни Церкви, в частности, и о том, Боже­ственное ли это чудо или явление другого поряд­ка. Пока же нет епископского удостоверения, во­прос о данном явлении для члена Церкви должен оставаться открытым, ибо "Бог не есть Бог не­устройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых"(1Кор. 14;33).

Но в истории Церкви было множество ис­тинных чудес и они во все времена ее существо­вания были одной из тех сил, благодаря которым христианство, окруженное со всех сторон смер­тельными врагами: евреями и язычниками, царя­ми и простолюдинами, рабами и свободными, — покорило большую часть Вселенной. И доныне перед человеком, знакомящимся с Евангелием, Деяниями апостолов, с историей христианства, от­крывается поразительное чудо сохранения и распро­странения христианской веры среди страшных го­нений — чудо существования Церкви.

Замечательным историческим фактом, под­тверждающим неземное происхождение христи­анства, являются те дарования и откровения, которые получали идущие по пути, указанному Евангелием, христианские святые. Преподобные, мученики, праведные, прославленные и непро­славленные святые самых разных стран доказали не сухой логикой и голым рассудком, но жизнью, подвигами, страданиями, самой смертью своей, чудесами, прозрениями, явлениями необычайной духовной силы, действующей в них, что христи­анство — не плод чьей-то фантазии, не утончен­ная мораль или своеобразная философия, но ре­альный путь человека к подлинному благу, вре­менному и вечному, к познанию Истины, к обре­тению Правды — путь, возвещенный Богом и ведущий к Нему.

Таковы некоторые из аргументов, подтвер­ждающие "неестественное" происхождение Но­возаветного Благовестия, его неземной, богооткровенный характер. Окончательное же, жиз­ненное признание его обусловлено, конечно, не столько весомостью доводов и доказательств, сколько желанием самого человека следовать той святыне, которая открывается ему в Евангелии.

Из признания Божественного происхожде­ния Новозаветного Откровения, естественно, следует признание того же и за Откровением Ветхозаветным (Мф. 5, 17-18), хотя это, конеч­но, не означает их равноценности, поскольку Ветхий Завет был лишь подготовительным к пришествию Христа и имел временный (Евр. 7;18-19,22; 8;5-8,13; 9,8-10; 10,1), несовершен­ный (Мф. 5;21-22,27-28,31-48) характер. Ветхо­заветное Откровение, по существу, было ориен­тировано исключительно на психологию и ду­ховный уровень еврейского народа (Мф. 19, 8-9) и потому не имело того универсального, всече­ловеческого характера, который видим в Откро­вении Новозаветном: "иная слава солнца, иная слава луны..." (1 Кор. 15,41).

Дата добавления: 2015-06-25