Преступление и наказание. Если бы мысли могли убивать, многие ли из вас были бы сейчас живы?

Если бы мысли могли убивать, многие ли из вас были бы сейчас живы? Я хотел бы напомнить тебе: семена всех действий находятся в ваших мыслях. Если ты думаешь: «Я терпеть не могу такого-то», ты напада­ешь на этого человека.

То, что начинается с мысли, быстро превращается в речь. Если ты поносишь кого-то перед другими людьми или плетешь интриги за его спиной, ты нападаешь на этого человека.

То, что превратилось в речь, быстро становится дейс­твием. Если твои слова зажигают других, тех, кто поддер­живает твое нападение, тебе может показаться вполне оправданным избить или даже убить человека.

Общество утверждает: «Предосудительно только фи­зическое действие. Словесные нападки прискорбны, одна­ко, они неизбежны. И нет такого глупца, который попы­тался бы привлечь человека к ответственности за его мысли».

Итак, вас возмущает совершение убийства, однако мысль об убийстве вы считаете вполне приемлемой. Всех вас она посещала. Вас возмущают акты изнасилования или сексуальной жестокости, но не слишком беспокоят мысли о них.

Я прошу тебя помнить: всё, что ты думаешь, говоришь или делаешь в отношении другого человека, отражает то, что ты думаешь о себе. Негативные мысли о ком-то другом показывают, как ты видишь себя.

Сплетни или словесное оскорбление другого человека говорят о твоем собственном чувстве стыда и эмоциональной неустроен­ности. А физическое насилие над другим, указывает на твой собственный суицидальный импульс.

В этом нет ничего загадочного. Только травмирован­ный человек набрасывается на других. А много ли среди вас не травмированных? Многие ли из вас, так или иначе, не набрасываются на других?

Разница между тобой и тем, кто насилует и убивает, не так уж велика, как ты думаешь. Я говорю это не для того, чтобы ты почувствовал себя скверно. Я говорю это, чтобы помочь тебе пробудиться к осознанию ответствен­ности перед ближним.

Если ты способен прощать себе мысли о мести, то почему ты не можешь простить того, кто мстит? Ведь он, всего лишь, делает то, о чем ты думаешь.

Я не оправдываю акт отмщения. Я не могу оправдать никакого нападения и не предлагаю это делать тебе. Я просто спрашиваю тебя, почему ты исторгаешь этого брата из своего сердца? Возможно, он еще больше нуждается в любви и прощении, чем ты. Почему же ты его лишаешь этого?

Твой брат был глубоко травмирован. Он рос без отца. С девяти лет он пристрастился к наркотикам. Он прожил жизнь в районе, где никогда не чувствовал себя в безопас­ности. Разве ты не испытываешь никакого сострадания к травмированному мальчику в этом человеке, совершившем преступление?

Если бы ты оказался на его месте, неужели ты вел бы себя намного лучше? Будь честен перед собой, друг мой. И в этой честности ты найдешь сострадание — если не к этому человеку, то хотя бы к тому мальчику, который им стал.

И я говорю тебе, что сейчас нажимает на курок не этот мужчина, а тот мальчишка. Тот, кого подавляли и запуги­вали. Малыш, не чувствующий любви и никому не нужный. Наносит удар травмированный мальчик, а не взрос­лый мужчина.

Друзья мои, никакого мужчины нет. Есть только маль­чик. Не позволяйте себе обмануться при виде его озлоб­ленного, надменного взрослого лица.

За жестокой внеш­ностью кроется непреодолимая боль и самоосуждение. За маской разнузданной храбрости и порочной злобы скры­вается мальчик, который не верит, что он достоин любви.

Если ты не можешь принять в нем мальчика, как ты можешь принять мальчика или девочку в себе? Ведь его страх не так уж сильно отличается от твоего.

Давайте, перво-наперво, снимем с себя маску морально­го превосходства. А затем позволим живущему в нас мальчику или девочке взглянуть на мальчика в нем. Вот здесь и начинается любовь и признание. Здесь-то и коре­нится способность прощать.

Преступники — всего лишь одна из групп неприкаса­емых в вашем обществе. Вы не желаете видеть их жизни. Вы не желаете слышать их боли. Вы хотите спрятать их туда, где не придется иметь с ними дела.

Точно так же вы поступаете со стариками, душевнобольными, бездомными.

Как видишь, друг мой, тебе не хочется возлагать на себя бремя любви к ближнему. Но, не любя его, ты не сможешь научиться любить и принимать себя. Твой брат — ключ к твоему спасению. Так всегда было и всегда будет.

Точно так же, как человек отрицает и подавляет нега­тивные тенденции, которые не хочет принимать в себе, так и общество отрицает и прячет в больницы и тюрьмы те проблемы, которых оно не хочет знать.

Как индивидуаль­ное, так и коллективное подсознание испещрено потаенны­ми травмами. И на обоих уровнях поведение обусловлено безотчетной болью, а также, сопряженными с этими трав­мами, чувствами вины и страха.

Прощение, словно луч прожектора, освещает тьму, тайные уголки в личности и в обществе. Оно говорит твоему чувству вины, твоему страху: «Выходи и стань видимым. Мне необходимо понять тебя».

А преступнику оно говорит: «Выходи, встреться с жертвами своего пре­ступления, изменись к лучшему, начни исцеляться».

Признание травмы — первый шаг на пути исцеления. Если вы — каждый в отдельности и все вместе — не готовы встретиться лицом к лицу со страхом, который стоит за любой травмой, процесс исцеления не начнется.

Тебе трудно взглянуть на свою боль, вытесненную в подсознание. Обществу трудно взглянуть на боль своих изгоев. Но сделать это необходимо.

Пока человек не осознаёт собственных травм, он пре­бывает под гнетом своей агрессии. За тюремной решеткой находится не только преступник. Те, кто посадил его туда, обитают в такой же камере.

Если ты не вытащишь на свет находящееся в подсознании, оно проявится само в собс­твенных извращенных формах. Если вы не будете целе­направленно работать с преступником, чтобы помочь ему полюбить и принять себя, он вернется в общество, испол­ненный той же злобы и мстительности.

Строительство новых тюрем или увеличение числа по­лицейских на улицах не сделает твой район более безопас­ным. Подобные действия лишь усугубят ситуацию, повы­сив уровень страха.

Если вы хотите улучшить положение дел, начните с прощения тех, кто находится в тюрьмах, и тех, кто живет по соседству. Увеличьте число учителей, воспитателей, социальных работников.

Накормите людей, укажите им эмоциональные и духовные ориентиры. Дайте им ощутить надежную эмоциональную связь. Дайте им надежду. Дай­те им признание. Дайте им любовь.

Это и есть труд миротворца. Это и есть служение. Это значит — принимать своего брата как самого себя.

И, пожалуйста, не забывай, что, давая другим, ты даешь себе. Нельзя давать любовь, не получая ее взамен. Нельзя сделать подарок, который тут же не возвратил­ся бы.

Пора перестать наказывать грешника в себе и преступ­ника в обществе. Наказание только усиливает неприятие. А нужно совершенно противоположное. Чувство неприя­тия надо смягчать и успокаивать. Осуждение и нападение необходимо вывести на свет осознания. В чувстве вины и страхе нужно увидеть то, чем они являются на самом деле.

Дело перевоспитания — это вопрос интеграции. Всё темное должно быть вынесено на свет. Всё неприемлемое нужно сделать приемлемым, чтобы мы смогли смотреть на него без страха. Семена поступков следует искать в мыс­лях и обращаться к ним. Нельзя изменить поступки, не изменив мысли.

Если ты наложишь табу на те или иные мысли, ты станешь их бояться. Это неконструктивно. Будь готов взглянуть на жестокие мысли в душе, чтобы не пришлось хоронить их в своем подсознании.

Помогай людям брать на себя ответственность за то, что они думают, и за последствия их мыслей. Личная сила и достоверная самооценка начинаются с осознания того, что ты волен выбирать о чем думать, что говорить и как поступать.

Тот, кто нападает на других, чувствует, что у него нет выбора. Человек, знающий, что у него есть выбор, не нападает на других людей.

В этом ключ. Покажи человеку, что у него есть выбор, и он не совершит преступления. Преступление — разно­видность самонаказания, безотчетно выбранная для избав­ления от подсознательной вины.

Преступник совершает злодеяние, поскольку он всё еще пытается наказать себя. И общество помогает ему в этом, наказывая его и усили­вая чувство вины.

Единственный способ для общества разорвать пороч­ный круг — это отказаться от остракизма и наказания и заняться исцелением.

Всякого, кто испытывает боль, надо попросить помочь самому себе. Ему нужно помочь созна­тельно определить собственное чувство недостойности и вины, помочь преобразовать эти негативные эмоции и самооценки в позитивные.

Прокаженные вашего общества ничем не отличаются от прокаженных моего времени. У них на коже те же язвы, что и у всех. Они отважно переносят ту боль, с которой вы не хотите иметь дела.

Общество должно быть благо­дарно им, ибо они — проводники. Они указывают путь исцеления, по которому должно пойти всё человечество.

Дата добавления: 2015-06-25