Мишель Гоклен – Досье космических влияний 1 страница

www.e-puzzle.ru

Michel Gauquelln

IE DOSSIER DES INFLUENCES CQSMIQUES

Мишель Гоклен

ДОСЬЕ

КОСМИЧЕСКИХ

ВЛИЯНИЙ

Характеры и темпераменты

МОСКВА

КРОН-ПРЕСС

Перевод с французского Н. ВАСИЛЬКОВОЙ

Оформление В. ОСИПЯНА

Гоклен М.

Досье космических влияний/Пер. с фр. Н. Васильковой.— М.: КРОН-ПРЕСС, 1998.— 352 с. — Серия

«Таинственный мир».

ISBN 5-232-00745-9

Мишель Гоклен провел свою жизнь в поисках «золотого зерна» в древних астрологических знаниях и нашел его, используя самые современные научные технологии. Его открытия подтверждают, что паше поведение, подобно нашей наследственности, зависит от космических факторов. Автор доказывает и объясняет эту роль планет при помощи многочисленных примеров, связанных с жизнью и характерами знаменитых людей. Таким образом, ота книга — предисловие к новому осознанию места человека но Вселенной.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие

Исповедь вместо пролога 14

1. Астрологична ли Вселенная?

2. Возвращение планет 28

Первая интермедия

Людовик XIV, Король-Солнце 39

3. Золотое зерно 45

4. Звезды и успех 55

Планеты и характеры 105

7. «Марсианский» темперамент и чемпионы 111

8. «Юпитерианский» темперамент и актеры 133

9. «Сатурнианский» темперамент и ученые 155

10. «Лунный» темперамент и писатели 172

11. Диагностика темперамента 185

12. Планета с тысячью лиц 191

Третья интермедия

«Яблочко от яблони...»

13. Космическая генетика 217

14. Ребенок дает сигнал о рождении 230

15. Планетарный эффект и рождение в назначенный час 246

16. Солнце: сердце влияния планет 254

Четвертая интермедия

«Женщина в Луне», астрологическая комедия 272

17. Неоастрология

18. Три астрологических рулетки 301

Эпилог, или Научный шок 321

ПРЕДИСЛОВИЕ

Никто не должен бы считать невероятным,,что из глупостей и кощунств астрологов может выйти полезное и священное знание...

Иоганн Кеплер

Эти слова Кеплера вполне применимы к трудам Мишеля и Франсуазы Гоклен. Вот уже четверть века или около того они работают в «запретной с научной точки зрения» области. Они преуспели не только в доказательствах «глупостей и кощунств астрологов», но и — это куда важнее — в подтверждении того, что даже за этими самыми заблуждениями кроется некая истина, имеющая большую потенциальную ценность. Можно установить параллель между произведениями Кеплера и книгами Гоклена. Кеплер известен и сегодня своими законами движения планет, но гораздо реже вспоминают те мистические и извилистые пути, которые привели его к открытию этих законов. История их происхождения странная. В самом деле они обязаны своим появлением на свет не совсем традиционному желанию Кеплера установить связь между орбитами планет и пятью идеальными геометрическими телами, а также его исследованиям соотношения между орбитами планет и гармоническими сочетаниями музыкальной гаммы (он был вне себя от радости, когда обнаружил, что отношение между перигелием и афелием почти точно совпадает с гармоническими интервалами гаммы). В действительности во всем этом нет ни малейшей связи, но поиски этих связей легли в основу научных результатов неоспоримого значения. Вот из таких страстных мечтаний и родилась современная астрономия.

Следовательно, вполне законно, исходя из астрологических мечтаний Кеплера, задуматься над тем, не могли бы и они иметь научные «результаты», как в случае с астрономией. Потому что астрологическую мысль Кеплера так же невозможно отделить от его видения мира, как его идеи о соотношениях между орбитами планет, идеальными телами и нотами гаммы. Однако его «астрология» — это не популярное суеверие сегодняшнего дня. Он предупреждал некоторых теологов, физиков и философов о том, что, «отбрасывая с полным основанием суеверия астрологов, они не должны выплескивать с водой и ребенка...потому что в видимом небе ничего не существует и не появляется такого, что не ощущало бы на себе, хотя бы и неявно, возможностей Земли и Природы».

Данная работа отражает очень долгие и очень серьезные исследования Гокленов, параметры и научные результаты которых собраны недавно в тринадцати толстых томах^[1]. Возможно, некоторые ученые не смогут полностью признать стиль и манеру изложения этого информационного издания. Но я, как астроном, считаю своим долгом привлечь внимание к осуществленной Гокленами работе, результаты которой собраны в этих книгах. И я в еще большей степени считаю своим долгом отметить, насколько упорным должен был быть труд авторов, чтобы насытить научными данными 13 томов, о которых я только что сказал.

Работа, предлагаемая вам сейчас, исследует часы рождения человека и позиции планет в это время, но Гоклены не больше разъясняют «астрологию», чем законы Кеплера — взаимоотношения между орбитами планет и пятью идеальными телами. Скорее, они опровергают и побеждают «астрологические глупости». Они ясно показывают ошибочность «массовой астрологии», этой каши из суеверий, которую мы во множестве примеров находим в ежедневных газетах. Так, говоря о «трех астрологических рулетках», Гоклен представляет статистику, относящуюся к тысячам рождений будущих военных, чемпионов спорта и так далее, в гороскопах которых в полном соответствии с законами популярной астрологии должны были знаменательным способом проявиться зодиакальные знаки Овна и Скорпиона (потому что этими знаками «управляет» Марс — планета «физической энергии, воинственности и агрессивности»). Но ничего подобного не происходит. Только случай распределяет моменты рождения этих тысяч военных и чемпионов по кругу знаков Зодиака. Короче, Гоклен не находит никакой истинности ни в одной форме популярной астрологии.

Автор предисловия, которым я являюсь, тоже ее там не находит. Потому что, хотя я и астроном, астрология не чужда мне.

Потому что, будучи уже много лет членом Комитета, председателем которого является профессор Барт Дж. Бок из Гарварда, Комитета, предназначенного для исследования астрологии, я собрал 20 тысяч гороскопов американских ученых. Эти гороскопы снабжены достаточно подробным количеством деталей для того, чтобы можно было определить позицию в знаке и аспекты планеты Меркурий, которая рассматривается во многих учебниках астрологии как «планета духа и интеллекта». Тем не менее я не обнаружил с ней ни малейшей связи. Замечу в скобках, что директор обсерватории, где я тогда работал, запретил мне публиковать даже этот негативный результат из боязни, что кто-то подумает, будто астрономы отдают свое время, пусть даже самую малую его часть, изучению подобных предметов!

Важно, чтобы утверждения астрологов прошли серьезную научную проверку. Я не разделяю мнения тех ученых, которые объявляют астрологию лженаукой, основываясь исключительно на авторитарном принципе. Использование только лишь авторитарного принципа никогда не было научным методом, и надо, чтобы публика это знала. Научный метод в случае, которым мы занимаемся, то есть в исследовании правильности и надежности популярной астрологии, заключается в том, чтобы собрать достаточное количество документации и подвергнуть результаты надлежащей статистической проверке. Достоинство науки, слово ученого должны опираться исключительно на факты, а вовсе не на авторитарный принцип.

И все же я не без колебаний пишу это предисловие к книге Гоклена: для астронома иметь дело с астрологией, пусть даже и издалека, означает добровольно отстраниться от научной общественности. Действуя подобным образом, как я уже сказал, я ни в малейшей степени не поддерживаю популярную астрологию. Я ставлю акцент на факте важном в совершенно ином смысле: удивительным образом Гоклены в своей работе не показывают себя абсолютными негативистами. Они «не выплескивают с водой ребенка», и это дитя, возможно, станет однажды гигантом. Этот ребенок — «планетарный эффект в наследственности», это также демонстрация того, что рождение выдающихся личностей связано с неким привилегированным положением планет. Кеплер придавал особое значение важности геометрических позиций в небе. Гоклены открыли, что две позиции планет, кажется, имеют первостепенное значение: в районе, расположенном сразу же за горизонтом, и в том, что находится непосредственно за меридианом. Это совершенно неожиданный вывод, и популярная астрология не позволяла даже приблизительно наметить его. На самом деле их наблюдения — а они с тех пор подтверждены независимо друг от друга многими исследователями — не могут ни в каком случае оправдать практику гороскопов, даже если Гоклен показывает в своей книге, что совокупность образов и символов древности, связанных с планетами Сатурн, Марс, Юпитер и Луна, не лишена некоторой истинности. Потому что это факт: в течение веков Марс проявлял себя как планета энергии, агрессивности и мужества и именно Марс, а не другие планеты, часто находился за горизонтом и меридианом при рождении чемпионов или великих военачальников, которым «марсианские» качества были явно необходимы для успеха, что и показывает Гоклен в своей книге.

Тем не менее я должен сказать, что на месте Гоклена не стал бы представлять материал так, как сделал он. Многочисленные намеки на астрологические знания, которыми он пользуется, чтобы проиллюстрировать свои цели, вступают в слишком резкое противоречие с весьма точным, с другой стороны, изложением полученных автором статистических результатов в области «планетарного воздействия на наследственность», когда говорится об удивительном предпочтении, отдаваемом некоторым планетам в часы рождения исключительных личностей. Но, представляя свои статистические выкладки, Гоклен стоит на очень прочном основании (повторю еще раз, что более углубленные знания читатель может почерпнуть из тринадцатитомного издания лаборатории Гоклена). Его статистические методы безупречны, и я хотел бы привести один из наиболее убедительных примеров их точности. В открытиях из области «планетарного воздействия на наследственность» — дети рождаются преимущественно при том же положении планет, которое когда-то наблюдалось при рождении их родителей, — этот эффект рассматривается только при условии, что ребенок рожден естественным образом. Если же роды происходят в срок, установленный врачами, или по графику больницы, сходство исчезает.

Открытия Гоклена ставят нас перед феноменом, который очень напоминает тот, что был связан с работами профессора Фрэнка А. Брауна о космическом контроле за ходом биологических часов. Он напоминает также выводы о влиянии фаз Луны на дожди или на спаривание некоторых примитивных видов животных. Гоклен и Браун выдвигают гипотезу, что их открытия могли бы объясняться влиянием неуловимых перемен, имеющих место в окружающих нас магнитных полях, на живую материю. Только время и множество других экспериментов могли бы утвердить нас в справедливости этой гипотезы. Но одно точно: Гокленам, как и Брауну, можно поставить в заслугу уже то, что они исследовали факты и привлекли наше внимание к области, о которой до сих пор наука оставалась в полном неведении.

Дж. Аллен Инек, председатель Департамента астрономии, Северо-Западный университет, Эванстон,

Иллинойс (США)

ИСПОВЕДЬ ВМЕСТО ПРОЛОГА

Как бы далеко я ни возвращался в свое детство, не только к моим первым воспоминаниям, но к моим первым сознательным опытам, оказывается, я всегда знал, что буду интересоваться астрологией. Почему? Сам не знаю. Вначале был случай: мое окружение толкнуло меня к этому очень рано. Сразу договоримся: никто в моей семье не считал себя астрологом. Гороскопы рассматривались как развлечение, не больше. В семь лет я расспрашивал своих одноклассников, когда они родились, чтобы с триумфом сообщить им, под каким знаком Зодиака это произошло. Ребячество. В десять лет я умолял своего отца объяснить мне, как вычислить Асцен- дент в астрологической карте. Это было во время «исхода» 1940 года. Моя семья, убегая от немцев, укрывалась на юге Франции в течение нескольких месяцев, лишенная всего. Однако я с упорством изучал гороскопы. Ребячество. В пятнадцать лет, сопровождаемый моим лучшим и самым верным другом, я прогуливал занятия в лицее Карла Великого, чтобы отправиться на другой берег Сены и порыться там в астрологической лавочке старого папаши Шакорнака, располагавшейся напротив собора Парижской богоматери. У нас не было денег на книги. Мы читали их стоя, не сходя с места, а если какая-то из них была не разрезана, один из нас раздвигал страницы, зажав ее между большим и указательным пальцами, а другой читал... К семнадцати годам я уже проглотил больше ста астрологических работ и сочинил свой собственный «Трактат» во время бесконечных уроков французского и латыни. Однажды мой преподаватель застукал меня за этим запрещенным занятием, и чтение моей юношеской компиляции смутило его. Пожав плечами, он вернул мне мое творение и предсказал провал на экзаменах на звание бакалавра, день которых неумолимо приближался. Я сохранил эту тетрадку в твердой серой обложке — мой первый «Трактат». И еще в нынешнем году мы с другом смеялись над его оплошностями. Одна- т по существу я собрал тогда все тайны ^[2] гороскопа. Ребячество, потерянное• время — кто знает?

До сих пор я никогда не задавался вопросом: правда ли все это? Умеренного успеха, который имели мои предсказания у одноклассников, прозвавших меня «Нострадамусом», минимального авторитета, который я завоевал благодаря своей специализации у весьма юных особ противоположного пола, мне было вполне достаточно. Или, по крайней мере, мне так казалось. Но эта своеобразная интеллектуальная булимия, вынуждавшая меня читать все, что публиковалось по астрологии, скоро была побеждена еще более неутолимым аппетитом: собирать и собирать гороскопы, чтобы под весом доказательств рухнула крыша скептицизма. Потому что я открыл скепсис не только в других, по и в глубине души себя самого. Это началось не вдруг.. Я мог бы сослаться на Декарта и его первый принцип: «Никогда не принимать на веру ничего, в чем я не уверен, что оно именно таково». Но я ввел бы в заблуждение читателя и самого себя. Осознание приходит только потом. Во мне зародилось чувство, что астрологическое древо, быть может, таит за собой целый лес пустот. Уверенность астрологов, с которыми я встречался, стала смущать меня, показалась соответствующей сложности проблемы. Правда, для них и не существовало проблем. А я все хуже и хуже переносил их разглагольствования. Где у них доказательства, если это все — не плод их собственного воображения? Я решил найти эти доказательства и, если возможно, аккумулировать их. Я принялся посещать Архивы Сены в поисках дат рождения. Мои занятия страдали от этого. Мое рвение, помноженное на воловье терпение, приводило к кропотливой работе. Афоризмы астрологов вертелись у меня в голове. Я поклялся себе определить, правдивы они или ложны: «Внезапная смерть наступает чаще всего под влиянием Сатурна», «Военные чаще всего рождаются под знаком Овна»... И без того небольшое количество карманных денег, которыми я располагал, уходило целиком на покупку почтовых марок, предназначенных для писем, отсылавшихся в многочисленные службы гражданского состояния Франции, обладавшие, как мне казалось, драгоценнейшим из всех сокровищ: знанием часа рождения.

Не мне первому пришла в голову подобная идея. У астрологов, считавших себя математиками, она появилась раньше, чем у меня. Они утверждали, что существует лишь один путь, чтобы наглядно объяснить астрологию: набрать статистику большого количества рождений. Я знал их книги, которые никого не убеждали. Ошибались ли они? Ошибались. Потому что простого подсчета было недостаточно: необходимо было знать теорию вероятностей. Я написал в Сорбонну, чтобы познакомиться с ней.

В мои мысли, поначалу смутно, проникло осознание собственного бессилия: законы астрологии оказались несовместимы с современными научными знаниями. Находились свидетельства, подтверждавшиеся малоутешительными результатами в виде колонок цифр, которыми я заполнял свои толстые тетради: нет, внезапная смерть не приходит, как правило, под Сатурном; нет, военные рождаются под знаком Овна не чаще, чем поэты... Тем не менее поселившаяся во мне страсть не покидала меня ни на мгновение. Я обшаривал самые отдаленные уголки гороскопов, чтобы вскрыть астрологический «нарыв», выпустить воздух из «монгольфьера» Зодиаков, но, может быть, втайне надеясь оказаться той самой «предприимчивой курицей», о которой говорил Кеплер и которая «в навозной куче астрологии могла бы найти пшеничное зернышко, а то и жемчужину или золотое зерно, если станет искать и рыться достаточно долго». Смешное упрямство? Не слишком реалистическое убеждение, что такое золотое зерно существует?

Я рылся долго и в конце концов нашел золотое зерно. По крайней мере, я в это верю. Но одновременно я осознал, насколько это невероятно, чтобы быть правдой. Когда подступает опасность, человек хладнокровно бьется за свою жизнь, мобилизуя для этого всю энергию. И только потом, когда опасность проходит, ему становится страшно. Теперь мне стало страшно, что моя жемчужина фальшивая, что она — свидетельство невнимательности моей мысли, всего лишь мираж, который подкинуло мне подсознание, чтобы удовлетворить мою до сих пор не удовлетворенную страсть. И потом я был наедине со своими проблемами.

Но судьба не дремала... В аудитории университета я встретил Франсуазу, мою будущую жену. Моего первого слушателя, моего первого читателя, а главное — моего первого критика. Именно она посоветовала мне написать книгу, настоящую книгу, которая стала бы результатом всей моей тайной работы, в которой содержались бы и «анти- астрологический», негативный итог моих статистических изысканий, и золотое зерно. «Благодаря этому, — сказала она, — тебя прочтут, тебя покритикуют и ты узнаешь, действительно ли открыл что-то и стоит ли продолжать». В двадцать пять лет я написал такую книгу, потом понял, что продолжать стоит.

Прошли годы, и эта новая работа расскажет о том, на что они были потрачены.

АСТРОЛОГИЧНА ЛИ ВСЕЛЕННАЯ?

Вы знаете, что я верю в асимметричное космическое влияние, которое на молекулярном уровне представляет собою естественно и постоянно вечные и непосредственные принципы жизни, и что вследствие этого виды жизни в их структуре, в их формах, в расположении их тканей соотносятся с движениями Вселенной.

Луи Пастер, Письмо его другу Ролену от 4 апреля 1871 года

Астронавты в наши дни бродят по Луне. Исследователи Космоса, они поднимают целину на отдаленных землях в бесконечности пространства. Но кто исследует внутренний космос нашей души и нашей судьбы? Астрологи. «Планеты — в нас», — утверждал Парацельс уже в XVI веке. Вот причина популярности астрологии. Потому что это факт: астрология в моде. Mass media, газеты, радио, телевидение — к ее услугам. Она диктует свои законы вычислительным машинам. Она стала продуктом повседневного употребления. Руководитель Национального института статистики Жан Порт констатировал с разочарованием: «Если оценивать место, которое астрология занимает в нашем обществе, по количеству публикаций, посвященных ей, окажется, что она занимает куда больше места, чем наше общество отдает астрономии или математике». Однако можно ли сегодня в действительности верить I» гороскопы?

Говоря научно, астрология мертва. Так утверждают ученые. Астрология мертва? Дальше мы увидим, что происходит на самом деле. В начале века, в котором мы живем, наука одержала столько блистательных успехов, что это заставило ее в чем-то утратить скромность и расстаться с философскими сомнениями, без которых ей никогда нельзя обходиться. Порой она забывала, что она — наука людей и ей, как и им, свойственно ошибаться. Давайте рассмотрим науку начала XX века, которая полагала, что всегда имеет право рубить сплеча. Она целиком отбросила свое черес- чур устаревшее астрологическое прошлое и заявила, что между человеком и небом — непреодолимая бездна. Астрономы углублялись в Космос, 'все более обширный, все более необъятный, несравнимый с пропорциями человечества. Жизнь для них зависела лишь от своего земного наследства; она существовала лишь на поверхности крошечной планеты, находящейся в заурядной Солнечной системе на окраине некоей галактики.

Однако в глазах ученых «начала века» по одному признаку Земля отличалась от всей остальной Вселенной: только ей было назначено нести на себе жизнь. В это верили недвусмысленно: жизни не существовало нигде в Космосе, кроме нашего шарика. Появление жизни на Земле было непредвиденным случаем, совершенно невероятным, почти невозможным. Известный английский физик Эддингтон смог объективно рассчитать

возможность зарождения жизни на Земле и обнаружил, что для этого был разве что один шанс на миллиарды миллиардов. И не прозвучало ни единого возражения из уст его современников. Таким образом, человек занимает особое место во Вселенной. Стало ли его появление следствием простой случайности или тенденции? К размышлению философов оставалось предложить лишь эту альтернативу. Что до биологов, то они вообще не понимали, почему жизнь должна быть как-то связана с Космосом. И имели на это право, потому что верили: жизнь — это чудо, странное и единственное на пространствах Космоса. Человек — пленник Земли. Небо, Вселенная являются ему лишь сквозь прозрачную стену атмосферы. Астрономы и физики прослушивали миры отдаленных галактик, абсолютно безразличных к столь невероятным крошечным феноменам, которые назывались «жизнью». Доктрина, бережно хранившаяся в старых колдовских книгах, согласно которой человек — это микрокосм, небо — макрокосм и между ними существует незримая общность/связь, теперь не имела хождения. Ее даже не критиковали.

Ее просто позабыли. Настолько крепка была научная вера на заре XX века.

А «если слишком верят, — говаривал Клод Бернар, — разум оказывается связанным и ограниченным последствиями своих собственных рассуждений; исчезает свобода действий, из-за этого не хватает инициативы, которой обладает тот, кто умеет отрешиться от этой слепой веры в теории, являющиеся, по существу, всего лишь научным суеверием».

Новое поколение ученых пришло на смену прежнему, и ограниченные взгляды на жизнь вышли из рамок. Благодаря открытиям этих ученых возникла новая концепция отношений между человеком и Вселенной. Вчерашняя истина сегодня стала ошибкой. Жизнь появилась на Земле вовсе не по непостижимой случайности. Она обязательно должна была зародиться, потому что космические условия, которые ей были для этого необходимы, оказались налицо. Великая тайна происхождения жизни больше не рассматривалась как исключительный случай, но — как неизбежный физико-химический феномен. Опарин в Советском Союзе, Миллер в Соединенных Штатах действительно доказали: жизнь возникла из энергии ультрафиолетовых лучей, излучавшихся Солнцем и вошедших в контакт с докембрийскими океанами. В этом «первичном супе», как говорил Холден, космические силы превратили сначала аминокислоты в протеины, затем протеины — в первую клетку, это чудесное сооружение, которое зовется жизнью, а эта клетка впоследствии, спустя три миллиарда лет, благодаря эволюции, произвела на свет человека. Жизнь прежде всего космический феномен. Вот как думают современные химики и биологи, по крайней мере те, кто, как полагают, идет во главе прогресса. И астрономы поддерживают эту идею, когда утверждают вместе с Фредом Хойлом, что жизнь существует во Вселенной повсюду в ее бесчисленных галактиках, где необходимые для этого условия обязательно время от времени появляются на отдаленных планетах. Жизнь получила новое измерение. Инопланетное.

КОСМИЧЕСКИЕ ЧАСЫ

Путь изыскателя, кажется, проложен: больше не надо работать «под колпаком», можно описывать отношения, объединяющие жизнь и Вселенную, стараться открыть неизвестные влияния, исходящие из Космоса. Поток мысли в научном мире стал подобен бикфордову шнуру^[3]. Профессор Дж. Пиккар- ди из Флоренции (Италия) основал оригинальную дисциплину: космическую химию. В пробирках его лаборатории реакции подвергаются воздействиям окружающего нас космоса. Профессор Фрэнк А. Браун и его команда из Северо-Западного университета в Эванстоне (США) констатируют, что многочисленные виды животных «улавливают» таинственные послания, которые исходят от Солнца и Луны. Русский биолог Н.Шульц, как и японский профессор М.Таката, отмечает удивительные, прежде не учитывавшиеся отношения между солнечной активностью и человеческой кровью. Камешек за камешком выстраивается новая отрасль знаний — наука о космических часах. Научный мир больше не может игнорировать идею о том, что природа вяжет между нами и Космосом целую сеть из невидимых ячеек. Теория «пустого» Космоса и биологии «под колпаком» исчезает со сцены. Космос куда более «населен», чувствительность живых существ по отношению к Космосу куда сильнее, чем можно было поверить. Биологические часы человека зависят от небесных часов. И тогда встает старый вопрос: астрологична ли наша Вселенная? Но тут же возникает и возражение. Приплетать к астрологии это новое измерение, которое сегодня открыто в человеке, — просто-напросто грубая уловка. Шарлатанство.

ДРЕВНИЙ ПРЕДМЕТ НАУКИ

Шарлатаны были всегда. Оставим здесь в стороне «поп-астрологию» XX века и ее ловушки. Это не более чем «астрология- проститутка», по выражению поэта-сюрре- алиста Андре Бретона. Немецкий историк Франц Болль писал: «Какой бы странной ни была астрология для современного человека, она в течение нескольких тысячелетий тем не менее представляет собой одно из духовных благ, общих для всего человечества; ее литература может рассматриваться как мировая; возможно, это единственная область, где понимают друг друга без труда Восток и Запад, христиане, мусульмане и буддисты». И это правда: астрология — это вера в иерархию планет, вопросы о судьбе, которые ставят те, кто во все века являлся хранителем знаний своего времени. Астрология также очень старый предмет науки. Слишком, наверное, старый предмет, о котором никто так и не сумел задать верные вопросы и получить на них точные ответы. Доктрина, которой в любом случае принадлежит та заслуга, что она первой почувствовала: жизнь человека не чужда ходу небес.

Эту доктрину оформили четыре тысячи лет назад халдейские жрецы. Они не были неучами. Они правильно описали движение планет после долгих наблюдений за ними с высоты своих башен, отдаленных от городской пыли и стремлений простонародья. В классической античности астрологию изучали тоже не невежды, а такие философы, как Платон или Аристотель, астрономы, такие, как знаменитый Птолемей из Александрии, чья астрологическая книга «Четверокнижие»^[4] («Tetrabible») составляет пару его «Альмагесту» («Almageste»), книге астрономической, систематизировавшей мир. В средние века алхимики и астрологи куда чаще были врачами и физиками, чем «предсказателями будущего». Во времена Ренессанса почти все великие умы были охвачены страстью к астрологии: Кардан, Парацельс, Тихо Браге, Кеплер.

Но что осталось от их занятий астрологией? Как будто ничего. Они заблудились в зарослях астральных влияний, не преуспев в открытии законов. Последствия такой неэффективности не замедлили сказаться. Ученые, которые до XVII века считали занятия астрологией столь же достойными интереса, сколь и занятия астрономией, подумали, что до сих пор обманывались. Астрономия шагала вперед, умножались открытия. Геоцентрическая система мира Птолемея была заменена гелиоцентрической системой Коперника. Но ничто не могло заменить и спустя шестнадцать веков знаменитую настольную книгу по астрологии того же Птолемея. Практики все так же слепо следовали догмам. Исследователи раскрыли глаза и обнаружили, что астрология — лженаука, ошибка мысли. Она изгонялась из университетов, иногда — с треском, как во Франции, где Академия наук запретила изучение астрологии. Влияние звезд было исключено из «официальных» ученых занятий. И на целых три века серьезная астрология стала не более чем Спящей Красавицей... Какой Прекрасный Принц явится разбудить ее?

ТРУДНАЯ ПЕРЕПРАВА

Астрология мертва, сказал ученый. Никогда еще не была она такой живой, сказал составитель гороскопов. Пустимся в плавание между верой астролога и скептицизмом ученого. Попытаемся отыскать доказательство того, что астрологические идеи содержат в себе нечто плодотворное для сегодняшнего мира. Если мы в этом не преуспеем, определение историка Буше-Леклерка останется правильным: «Астрология — это вера, которая говорит на языке науки, и это наука, которая не в состоянии ничем, кроме веры, подтвердить свои принципы». Но, может быть, мы что-то обнаружим? Попробуем не отбрасывать и не принимать астрологические идеи на веру, опираясь на несколько примеров, избранных для подтверждения нашего тезиса. Попробуем установить законы, с которыми смогут согласиться благожелательные умы.

Кто заставит ученых признать, что занятия астрологией могут быть серьезным делом? Кто решится изгнать из астрологов их неру во влияние звезд, чтобы они подвергли обсуждению гороскопы? Кто попытается построить мост между двумя удаленными друг от друга берегами? Кто предложит «эйнштейновский» синтез старой доктрины и молодой науки о космических часах?

В течение нескольких лет что-то ощущалось, что-то носилось в воздухе. Незадолго до смерти Карл Густав Юнг писал:

«Обыватели от культуры недавно еще верили, что астрология — это нечто, над чем можно безнаказанно смеяться. Но сегодня, вернувшись из недр народа, она стучится в двери университетов, откуда ее вышвырнули три века назад».

Дата добавления: 2015-06-26