Конферансье является посредником между артистами и зрительным за­лом. Это он перекидывает мостик между выступающими и публикой

Конферансье всегда высказывает залу какую-то свою позицию — по­литическую, нравственную, моральную. В его словах присутствует соб­ственное мнение — за что и против чего он выступает.

Ни один другой жанр эстрады не требует от артиста наличия столь боль­шого и важного набора не только профессиональных, но и морально-нравственных качеств, глубокой эрудиции, как конферанс.

Словесная импровизация вне контакта артиста с публикой к конферансу не имеет никакого отношения.

Отсюда практический вывод: не всякий артист-импровизатор может стать конферансье. Нужна импровизация в общении, в отве­те, в реакции на создавшуюся ситуацию. Да плюс к этому чувство юмора, да высокий культурный уровень, да осознание ответствен­ности, да интересные внешние данные, да неординарный имидж, то есть — все те качества, которые дают артисту право импровизиро­вать в общении с публикой.

· · · · · ·

Не будем безапелляционно утверждать, что это самый сложный эстрадный жанр, но то, что он является одним из труднейших, — не­сомненно.

Наверное, эта одна из причин того, что хороших конферансье мало. Более того, конферансье мало вообще. Вероятно, не всякому ноша по плечу.

И дело здесь не только в редком таланте импровизации, в про­фессиональных качествах. Без преувеличения — здесь очень часто на первый план выступают нравственные категории.

Он, как никакой другой артист эстрады остальных жанров, за­нимает место на кафедре, «с которой о многом можно сказать миру».

Стр. 303

Причем позиция эта не схоластически-абстрактная, она подается зрителю от первого лица, облекается в форму личной позиции че­ловека, отчего убедительность аргументации возрастает, что назы­вается, по определению. Конферансье — это всегда в какой-то сте­пени и проповедник, и учитель, и политический трибун.

Вместе с тем, когда конферансье слишком уж откровенно вста­ет на дидактические позиции, сразу возникает ощущение снобизма, снисходительности по отношению к залу. Такое, по сути пренебре­жительное отношение к зрителю плохо согласуется с манерой дове­рительной беседы. Зритель с большей охотой прочтет политическую передовицу в газете, чем будет выслушивать во время концерта (куда он пришел — не в последнюю очередь — отдохнуть) навязчивые поучения.

Итак, можно сказать: жестко что-то декларировать с эстрады конферансье не должен. Все дело в форме подачи и в чувстве меры. Ведь любая, казалось бы, незатейливая шутка все равно будет содер­жать в себе элементы личностной позиции конферансье, отношение к тому или иному случаю, историческому факту, политической си­туации, и т. д.

В любой, даже самой незатейливой шутке проявляется как ми­нимум уровень вкуса конферансье, даже если это: «Приходит муж домой...». Поэтому даже проходная реприза обязательно несет в себе элемент воспитания вкуса.

· · · · · · ·

В чем же проявляется эта роль посредника?

Во-первых, — в создании праздничной атмосферы. Это являет­ся одним из важнейших законов искусства эстрады, неспроста сло­ва «эстрада» и «праздник» очень часто стоят рядом.

Во-вторых, — в подготовке зрителя к восприятию каждого сле­дующего номера. Эстрадный концерт — это чаще всего череда сме­няемых артистов, музыки, костюмов, темпоритмов, тем и сюжетов, жанров, трюков, эффектов. Ведь само слово «концерт» (concerto) означает «соревнование». В музыке это соревнование инструментов и музыкальных тем, на эстраде — соревнование номеров и артистов. А там, где соревнование, — там борьба, противостояние. Зритель

Стр. 304

эстрадного концерта изначально настроен на частую смену впечат­лений. Но номер номеру — рознь: один — веселый и эксцентричный, другой — лирический; третий — легковесный и незатейливый, в чет-вертом — глубокая социальная или нравственная тема, и так далее. И конферансье готовит к этим переменам зрителя. Играть ли­рический номер после эксцентричной клоунады для артиста очень сложно. Да и зрителю очень сложно мгновенно перестроиться на новую волну восприятия. И чрезвычайно плохо, когда эта перестрой­ка происходит уже во время исполняемого номера. Это может пона­чалу грозить даже неадекватной реакцией зрителя, и, к примеру, реприза, рассчитанная на какой-то глубокий душевный отклик со стороны зала, вдруг может вызвать смех, который возникает по за­кону инерции восприятия. Это «выбивает артиста из седла», вслед­ствие чего возникает внутренняя паника, растерянность.... То есть страдает художественный результат.

Дата добавления: 2015-06-26