Принадлежности древнерусского государства 2 страница

Таким образом, в теории общественного договора государство выступает не в качестве органа, служащего интересам одной группы людей, а в качестве органа, необходимого всем членам общества, независимо от их классовой и иной принадлежности.

Естественно, что эти разные теории по-разному трактуют и вопрос о предпосылках образования государства. Если в марксистской теории государство – орудие в руках господствующего класса, то предпосылки его появления будут связаны с появлением классов, а их появление, связанное с социально-экономическим развитием, в свою очередь заставляет обращать внимание именно на социально-экономические предпосылки образования государства. Теория общественного договора, исходящая из того, что государство есть результат определенного общественного соглашения, делает акцент на других – а именно политических и психологических предпосылках образования государства. Следовательно, в различных учебниках и учебных пособиях предпосылки образования государства могут быть освещены по-разному.

Предпосылки образования государства у восточных славян в свете основных теорий происхождения государства. Большинство школьных учебников излагает предпосылки образования государства в рамках марксистской теории. Выглядит это следующим образом. Восточные славяне жили племенами, точнее – союзами племен. Упомянутые в Повести временных лет поляне, древляне, словене и др. – это именно союзы племен. Союзы племен занимали большую территорию – до 100 км в поперечнике, в них была уже социальная дифференциация. Существовала племенная верхушка: племенные князья и их окружение, княжеская дружина, священнослужители – жрецы (волхвы). Параллельно с процессом социальной дифференциации происходил и другой важный для образования государства процесс – распад родовых отношений, замена родовой общины на соседскую.

Проживание славян родами помимо прочих факторов обуславливалось природно-климатическими и экономическими условиями. Занятия земледелием в условиях лесистой местности, в которой проживали славяне, было невозможно без большого количества работников. Необходимо было вырубить или выжечь лес, выкорчевать пни, распахать землю. Подсечно-огневая система земледелия требовала огромного труда, участия в земледелии больших коллективов и обуславливала проживание славян родами. Но постепенно наиболее трудоемкая часть работы была проделана. Пашня освободилась от лесов, появились так называемые старопахотные земли. Их обрабатывать стало значительно легче и с этим могла справиться отдельная семья. Постепенно семьи стали выходить из родовой общины, в составе которой проживали и селиться отдельно. По соседству с ними стали селиться выходцы из других родов, других родовых общин. В конце концов, эти семьи, не связанные родовыми отношениями, стали объединяться в соседские общины. Соседская община (мир, вервь) просуществовала со времен образования государства до начала XX века.

Появление соседской общины было исторически прогрессивным явлением. Вместе с тем, теперь отдельная семья уже не могла рассчитывать на помощь рода в случае неурожая или других катаклизмов. Это обстоятельство усилило процесс имущественной дифференциации в общине. Одни семьи разорялись, другие богатели. Среди крестьян общинников стали появляться категории зависимого населения, хорошо известные по древнерусским источникам. Например, закупы – это те, кто взяли ссуду (купу) и расплачивались за нее. Имущественная дифференциация приводила к выделению социально высших и социально низших слоев среди самих крестьян-общинников, что вместе с выделением племенной верхушки и верхушки союза племен приводило к расслоению общества в целом. Таким образом, у социально высших возникала потребность обезопасить свое положение, создать инструмент своего господства и сохранения экономических и политических привилегий. С объединением союзов племен власть племенных верхушек трансформировалась во власть государственную. Так возникло государство у восточных славян.

Теория общественного договора излагает этот процесс, обращая внимание на другие факторы. Славянские племена, устав от междоусобной борьбы, решили упорядочить свою жизнь и передали власть людям, которые и стали олицетворять государство. Подтверждение этому можно найти в «Повести временных лет». Там говорится, что славяне, проживающие в районе Новгорода, устав от междоусобиц, обратились к варягам с призывом: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Придите и володейте нами». Как свидетельствует летопись, варяги откликнулись на призыв славян и из-за Варяжского моря пришли Рюрик, Синеус и Трувор. Рюрик, по летописным данным, сел княжить в Новгороде, Синеус – в Белоозере и Трувор – в Изборске. Это сообщение датируется 862 г. Часть дружинников Рюрика, возглавляемые Аскольдом и Диром, не остались вместе с ним в Новгороде, а пошли на юг, по великому водному пути «из варяг в греки» (т.е. из Скандинавии в Византию). Дойдя до Киева, Аскольд остановился там и стал в нем княжить.

В 879 г. Рюрик умирает. Его малолетний сын Игорь остался на попечение опекуна – родственника Рюрика Олега. Олег не стал княжить только в Новгороде, а вместе с Игорем и дружиной направился в южном направлении. Дойдя до Киева, он был поражен красотой этого города. Выманив обманным путем Аскольда, он убил его и сам стал княжить в Киеве. Вместе с эти он сохранил за собой власть в Новгороде и, таким образом, объединил два центра древнерусской государственности. Во время своего княжения Олег подчинил власти Киева подавляющее большинство славянских, а также тесно проживавших с ними по соседству финских племен. По выражению историков, Олег, таким образом создал тело древнерусского государства. Поэтому дату вокняжения Олега в Киеве, указанную в летописи – 882 год – считают датой образования древнерусского государства.

«Норманнская теория» и споры вокруг нее. Изложенная в летописи история образования древнерусского государства, которая, как мы видим, по своим предпосылкам служит иллюстрацией теории общественного договора, на долгие годы послужила предметом спора среди историков. В XVIII веке на основе древнерусских источников, в том числе и вышеприведенного сюжета, была сформулирована так называемая «норманнская теория», вызвавшая многочисленные дискуссии. Поэтому изложение теории и истории образования древнерусского государства представляется целесообразным дополнить историографическим сюжетом о «норманнской теории» и спорах вокруг нее.

«Норманнская теория», как ее называют, была создана примерно в середине XVIII века учеными Иоганном Готфридом Байером, Герардом Фридрихом Миллером и Августом Людвигом Шлёцером. Во время правления императрицы Анны Иоанновны в России было много иностранцев – при дворе, в государственных, научных и других учреждениях. Миллер, Шлёцер и Байер, как и многие другие, приехав в Россию, нашли в ней свою вторую родину и остались здесь до конца жизни. Они много сделали для изучения русской истории, внимательно изучали русские летописи.

Высказанные ими взгляды, именуемые «норманнской теорией», в отечественной исторической литературе советского периода искажались и огрублялись. Им приписывалась нелюбовь к России, высокомерное, пренебрежительное отношение к ней. Так, в подавляющем большинстве исследований, изданных в советский период, взгляды «норманистов» сводились к следующим трем тезисам:

1) славяне – отсталый, дикий народ, который не мог сам создать свою государственность. Государство на Руси создали варяги;

2) имя государства – «Русь» - также не славянского, а варяжского происхождения;

3) варяги явились для славян носителями не только государственности, но и культуры в широком смысле слова.

Нетрудно убедиться, что в этом изложении «норманнская теория» выглядит не как научная, а как в первую очередь политическая теория, долженствующая доказать отсталость славян и передовой уровень развития европейских народов.

Сейчас труды «норманистов», например, Миллера, опубликованы на русском языке, и каждый может убедиться, насколько тенденциозной и искажающей истину была трактовка советских историков. На самом деле, сторонников «норманнской теории» интересовали не политизированные вопросы, связанные с уровнем развития славян, а происхождение названия «Русь».

Почему же в советский период истории «норманнская теория» подавалась именно таким образом? Это связано с политизированностью дискуссий вокруг самой теории. Поэтому обратимся к истории этой дискуссии.

«Норманнская теория» была создана в период, когда в России было господство иностранцев. Поэтому теория испытала на себе подчас несправедливую критику, которая, по сути, может быть объяснима как реакция отторжения на этот период. Нелишне вспомнить, что первым резко против «норманнской теории» выступил знаменитый русский ученый М.В.Ломоносов, расцвет деятельности которого пришелся на время правления императрицы Елизаветы Петровны. Елизавета взошла на престол в результате дворцового переворота, положившего конец господству иностранцев в России, поэтому при ней любые доказательства российского приоритета были, что называется, ко времени. Нет сомнения, что Ломоносов, протестовавший против точки зрения Байера об иностранном происхождении слова Русь, делал это по научным соображениям, без всякой примеси политической конъюнктуры. Но его точка зрения нашла широкий отклик в значительной степени благодаря политической ситуации.

В годы правления Екатерины II, которая в девичестве звалась Софьей-Августой-Фредерикой Ангальт-Цербстской, рассуждения о том, что никакие иностранцы на русском престоле нам не указ, понятно, были не в ходу. Поэтому возражения «норманнской теории» затухают.

В XIX – начале XX вв. политические страсти предыдущего столетия становятся неактуальными, поэтому спор вокруг «норманнской теории» переходит, наконец, в научную плоскость. Многие видные историки XIX века, например, Карамзин, были норманистами, и не видели в этом ничего непатриотичного (что, безусловно, справедливо). Многие ученые, не разделявшие целиком «норманнскую теорию» вместе с тем признавали, что в конкретных условиях формирования древнерусского государства оно не могло не испытывать иностранного, в том числе и варяжского фактора. История России – это история страны, которая колонизуется, отмечал Ключевский. Говорить при этом о древнерусском государстве как об исключительно славянском государстве исторически неверно и политически непродуктивно.

В годы же советской власти политизированность норманнского вопроса вернулась. Все советские учебники и книги были написаны с позиции антинорманизма, порой весьма воинственного. Такая позиция считалась патриотической, государственной, единственно правильной.

Воинствующий антинорманизм стал обычным явлением советской историографии. В ряде работ отрицалось реальное существование не только Синеуса (считали, что это неверный перевод выражения «со своим двором», т.е. Рюрик пришел со своим двором) и Трувора, но и Рюрика. Утверждалось, что Аскольд и Дир являются славянскими князьями, представителями племени полян, которые княжили в Киеве, пока их не убил коварный варяг Олег (по этому поводу один из современных историков написал, что с таким успехом, их можно назвать хазарами, мадьярами или эфиопами; можно не доверять летописным сведениям о том, что они варяги, но других данных у нас нет). Родоначальниками династии киевских князей считались Аскольд, Дир и Игорь Старый. Во что бы то ни стало утверждалось, что государство возникло до призвания варягов, т.е не позднее середины IX века. Замалчивались точки зрения о неславянском происхождении слова «Русь».

Возникает вопрос: почему советская историческая наука, подчиненная коммунистической, т.е. классовой и интернационалистской идеологии, неожиданно отказалась от нее и стала на национально-государственные позиции, доказывая приоритет славянских князей перед варяжскими? Казалось бы, какое дело идеологии пролетарского (точнее, считающегося таковым) государства до классово чуждых князей-эксплуататоров? Этот феномен можно объяснить рядом факторов. Во-первых, на этапе Великой Отечественной войны окончательно произошел поворот от интернационалистской к национально-государственной идеологии, что было связано с кризисом первой. Война окончательно опрокинула тезис о приоритете классовых ценностей перед национал-государственными, не оправдались надежды на классовую солидарность немецких и советских рабочих. Сталинский режим для своего укрепления начал использовать традиционные, в том числе национальные, религиозные и государственные ценности. Была реабилитирована религия и в первый раз за время существования советского государства церковь получила возможность для нормального функционирования. В пропаганде интернационализм был заменен на патриотизм. Например, лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», под которым выходили все советские газеты, был заменен на лозунг «Смерть немецким оккупантам!». Гимн «Интернационал», являющийся гимном коммунистических партий, был заменен на государственный гимн. Режим начал искать опору в российской истории. О царской России перестали говорить как о тюрьме народов, ее внешнюю политику больше никто не оценивал как экспансионистскую. Были учреждены ордена имен великих полководцев – Суворова, Кутузова, Ушакова, Александра Невского, Богдана Хмельницкого, многие из которых раньше трактовались как защитники эксплуататорского режима. В контексте такой политики, разумеется, норманнская теория, допускавшая определенную роль племен германского происхождения в создании славянского государства, пришлась не ко двору. Отсюда – и отношение к ней в советской историографии.

Отношение к норманнской теории в советской историографии объясняется и другими причинами. Дело не только в зигзагах советской пропаганды. Советская идеология базировалась на тезисе о превосходстве социалистического строя. Мессианские мотивы советской пропаганды совпали с мессианскими мотивами в официальной идеологии самодержавия. В этих условиях в СССР получила невиданное распространение кампания по утверждению отечественных приоритетов в различных сферах жизни, которая часто приобретала уродливые формы (например, кампания борьбы с космополитизмом и низкопоклонством перед заграницей в послевоенные годы). Электрическая лампочка, радио, телевидение, книгопечатание – все это, по утверждениям официальной пропаганды впервые было изобретено в России. Утверждалось, что паровоз мы изобрели раньше Стефенсона, азбуку Морзе – раньше самого Морзе, даже пенициллин был объявлен русским изобретением. В этих условиях придерживаться точки зрения, что в образовании древнерусского государства принимали участие иностранцы было невозможно.

Так антинорманизм был возведен в ранг государственной политики, а споры вокруг «норманнской теории» искусственно были возвеличены до вопроса номер один в отечественной историографии. В этом контексте вполне объяснима вышеприведенная интерпретация «норманнской теории» советскими историками.

Между тем, в признании факта норманнского влияния, в частности, в том, что княжеская династия – не славянского, а варяжского происхождения, также, как и название страны, нет ничего непатриотичного и обидного. В истории так бывало очень часто. Многие правящие династии основывались представителями некоренного народа, и это обычная практика. Названия многих стран также имеют некоренное происхождение. Например, Болгария, населенная преимущественно славянами, носит имя тюркоязычного племени болгар из Волжской Булгарии. Одно из наиболее воинственных и националистически настроенных германских государств – Пруссия – носила имя балтийского племени пруссов, ничего общего не имевшего с германцами. Ни ее правители, ни население ничего обидного в этом для себя не видели. Так что патриотизм в нашей стране трактовался превратно.

Какой же вывод можно сделать из этого? Во-первых, разумеется, ни в коем случае нельзя допускать политизированности научных дискуссий. Во-вторых, вряд ли следует трактовать «норманнскую теорию» слишком широко – как теорию о роли варяжского фактора в образовании древнерусской государственности. Роль этого фактора подтверждается многочисленными источниками и здесь нет предмета для дискуссий. В-третьих, отсюда вытекает, что из «норманнской теории» следует извлечь не политические, а научные проблемы. Только они помогут прояснить сложные вопросы, касающиеся образования древнерусского государства. К таким проблемам следует отнести выяснение следующих обстоятельств:

- кто такие варяги, норманны ли они?

- происхождение названия Русь

- время образования древнерусского государства.

Перейдем к их рассмотрению.

Проблема времени образования государства и происхождения названия «Русь». Общепринято считать, что норманны – жители Скандинавии. Но вот кто такие варяги? Тождественно ли понятие «варяги» понятию «норманны»? Попытаемся разобраться в этом вопросе.

По этому поводу существует несколько точек зрения, которые условно можно назвать этническим, этносоциальным и социальным подходом.

Этнический подход определяет варягов как этнос, народ. Его сторонники опираются, в частности, на ПВЛ, в которой имеется следующее свидетельство: «По сему же морю Варяжскому седят варязи и то варязи: Свеи, Урмане, Готе, Русь, Англяне». Нетрудно убедиться, что слово «варяги» употреблено здесь как общее (родовое) название конкретных народов, проживающих в Северной Европе, преимущественно по побережью Балтийского моря – свеев (шведов), урманов (норвежцев) и др. Следовательно, есть основание считать, что варяги, которые фигурируют в истории образования древнерусского государства – это, скандинавы, а, следовательно, норманны.

Тому есть и другие доказательства, помимо ПВЛ. В Швеции находят массу древних записей, говорящих о походах на восточнославянские земли. Об этом повествуют и скандинавские саги. Скандинавскими же являются имена первых князей, находившихся на древнерусском престоле. Перечень подобных примеров можно продолжить.

Таким образом, в рамках этнического подхода наиболее распространенная точка зрения сводится к тому, что варяги – этнос скандинавского происхождения, варяги – это и есть норманны.

Еще одна точка зрения, находящаяся также в рамках этнического подхода, исходит из постулатов антинорманизма, о котором было сказано выше. Ее суть, что варяги – этнос, но не норманнского, а славянского происхождения. Сторонником такой точки зрения является, например, историк А.Г.Кузьмин, который считает, что варяги – племя, живущее на балтийском побережье, но не на северном (скандинавском), а на южном, и имеющее славянское происхождение. Название же его произошло от индоевропейского термина «вар», то есть вода. Таким образом, согласно этой точки зрения, варяги – это славяне, живущие около воды (моря), то есть поморяне.

Этносоциальный подход исходит из того, что при определении сущности варягов нужно исходить из того, что это не просто народ, а определенная социальная группа в рамках народа. Его сторонники исходят из того, что слово «варяг» произошло от терминов «варенг» или «варанг», так жители Византии называли служившие у них наемные дружины. Согласно этому подходу варяги – наемные дружины норманнов.

Социальный подход исходит из определения общественного статуса варягов без связи с их национальным происхождением. К нему часто прибегают сторонники антинорманизма, так как он позволяет разделить понятия «варяги» и «норманны». В рамках этого подхода варягов определяют просто как бродячих наемных воинов разного происхождения. Существует точка зрения, согласно которой слово «варяг» связано со словами (произошло от слов) «враг», «ворог».

Наиболее распространенными являются точки зрения, что варяги – это либо скандинавы (норманны), либо дружина норманнского происхождения.

Различные точки зрения существуют и по вопросу о происхождении термина «Русь», споры по которому и дали импульс дискуссии норманистов и антинорманистов. Здесь существуют этнический, этносоциальныцй и географический подходы.

Этнический подход определяет русь как народ. При этом аргументом служит уже приведенная цитата из ПВЛ, где русь перечисляется как один из народов, живущих по берегу Балтийского (Варяжского) моря, наряду со шведами, норвежцами, готами и другими. Считается, что этот народ, вместе с другими варягами (норманнскими народами) пришел на восточнославянские земли и впоследствии дал название древнерусскому государству. Активные противники норманнской теории и признания вообще какого бы то ни было норманнского влияния иногда также считают русь народом, но совсем другого происхождения и проживавшего совсем в других местах.

Этносоциальный подход, хоть и отмечает (как правило) варяжское происхождение руси, вместе с тем не отождествляет полностью варягов и русь. Русью звали в древности не отдельное варяжское племя, а варяжскую дружину (дружину варяжского происхождения). Эта точка зрения разделяется большинством известных русских историков, отмечавших, что у славян русь означала дружину, основу господствующего класса. Например, знаменитый русский историк В.О.Ключевский отмечал, что «руси» (именно в виде термина) среди восточных славян в VIII веке совсем не слышно, а в IX и X вв. русь среди восточных славян – еще не славяне, а пришлый и господствующий класс среди туземного и подвластного населения.

Историки, разделяющие этот подход считают, что летописец неверно отождествил варягов и русь. Название «русь» ходило среди славян наряду с названием варяг, чем объясняется смешение их у летописца. Например, в ПВЛ говорится: «И избрались три брата со своими родами и взяли с собой всю русь и пришли к словенам первыми». Нетрудно убедиться, что выражение «взяли с собой всю русь» никак не может означать, что три брата взяли с собой весь народ, включая малых детей и стариков. Это может означать только одно – взяли с собой дружину.

Впоследствии название «русь» перешло и на славянские дружины, а потом закрепилось за славянским Поднепровьем и дало имя государству. Таков смысл данного подхода и так он объясняет происхождение названия государства.

Географический подход исходит из того, что название древнерусскому государству дала река Рось, которая является притоком Днепра в его среднем течении. В этом районе проживало, в частности, одно из наиболее крупных славянских племен – поляне. Такую точку зрения можно встретить в трудах многих советских историков, в первую очередь, в трудах академика Рыбакова, в том числе и в школьных учебниках, автором которых он является. Нетрудно заметить, что это мнение находится в рамках антинорманизма, так как совсем не упоминается о подавляющем большинстве точек зрения, находящих варяжские корни в слове «Русь».

Тот же Б.А.Рыбаков иногда упоминает о некоем народе «рос» или «рус», который проживал в районе среднего Поднепровья. Но эта точка зрения не выдерживает критики. И ПВЛ, и историки говорят о славянском племени полян, проживавшем в этом районе. Откуда здесь же взялся народ «рос», как он соотносится с племенем полян – остается непонятным.

Что касается времени образования древнерусского государства, то здесь в многочисленной литературе можно выделить две основные точки зрения, которые тесно связаны со спорами по норманнскому вопросу. Русские историки, как уже отмечалось выше, считают условной датой образования Киевской Руси дату вокняжения Олега в Киеве, т.е. 882 год. Для этого вывода есть весьма серьезные основания. Олег объединил два центра русской государственности – Киев и Новгород. Олег подчинил власти Киева многочисленные славянские и финские племена. Олег начал создавать систему управления единым государством. Данная точка зрения учитывает и тот факт, что Киевская Русь создавалась на территории, где проживали многочисленные племена окруженные многими соседями, а, значит, влияние варяжского фактора (в том числе и в лице князя Олега) совершенно естественно.

Другая точка зрения встречается преимущественно в литературе советского периода, для которой, как отмечалось выше, антинорманизм был основополагающим подходом. Естественно, что сторонники этой точки зрения время образования государства помещали в более ранний период нашей истории, во всяком случае, до летописного известия о призвании варягов. Поэтому в учебниках, изданных в так называемый советский период говорится, что время образования Киевской Руси – первая половина IX века, не позднее середины IX века.

Таковы основные точки зрения, связанные с научными вопросами, вытекающими из спора норманистов и антинорманистов. Их разнообразие естественно для такой сложной проблемы, как образование Киевской Руси. Постановка этих проблем позволяет перевести спор по поводу «норманнской теории» из политической в научную плоскость, а знание этих точек зрения проливает свет на процесс образования древнерусского государства.

Социально-экономическая и политическая история Киевской Руси. Проблема формационной и цивилизационной принадлежности древнерусского государства.

Основные черты социально-экономической и политической истории Киевской Руси. Социально-экономические аспекты истории Киевской Руси разработаны главным образом в отечественной историографии советского периода (хотя и не игнорировались дореволюционной исторической литературой). Причины особого внимания советской исторической литературы к вопросам экономики и общественных отношений объясняются социально-экономическим детерминизмом марксистской методологии, которой руководствовались советские историки.

Социально-экономические отношения Киевской Руси советские историки оценивали с точки зрения ее формационной принадлежности. Общепризнанный вывод здесь сводится к тому, что древнерусское общество – это раннефеодальное общество. К такому выводу пришел, в частности, известный русский историк Б.Д.Греков в своей монографии «Киевская Русь» (М., 1953). Греков сделал выводы о земледельческом характере государства в Киевской Руси, подробно остановился на организации крупной феодальной вотчины X – XI вв., ее управлении, общественных классах и группах Киевской Руси.

Какие аргументы приводились советскими авторами для доказательства феодального хозяйства Киевской Руси? Для того, чтобы осветить этот вопрос, нужно хотя бы коротко остановиться на том, что является характерными чертами феодализма. При разных подходах к этой проблеме обычно выделяют частную собственность на землю, внеэкономическое принуждение, феодальную ренту, систему вассальной зависимости. Советские историки находят эти черты в Киевской Руси.

Например Б.А.Рыбаков в книге «Киевская Русь и русские княжества XII – XIII вв.» (М., 1982) древнейшей формой феодальной ренты считает полюдье (ежегодный объезд князем подвластных ему территорий, сбор мехов и ценностей). Он считает, что полюдье возникает на рубеже VIII – IX вв. и характерно для всего IX в. и для первой половины X в., хотя как пережиточное явление известно и в XII в.

Появление первых укрепленных усадеб феодалов исследователь относит к VIII – IX вв. А в XI – XII вв., по его мнению, появляется уже феодальный замок, княжеский и боярский, и феодальная вотчина. Существование вотчины историк аргументирует памятником древнерусского права, Русской правдой и археологическими материалами. Описывает автор и положение в Древней Руси смердов (крестьян) и ремесленников.

Существуют и другие оценки Киевской Руси в рамках формационного подхода. Например, историк И.Я.Фроянов в книге «Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории» (Л., 1974) отмечает, что авторы, сделавшие акцент на феодализме, недостаточно изучили институты старого порядка, восходящие к первобытнообщинному периоду, а также рабовладельческий уклад. И.Я.Фроянов приходит к выводу о том, что в общественном строе Киевской Руси дофеодальные факторы играли очень значительную роль. Обращаясь к историческим источникам, автор доказывает, что наиболее распространенными в X – XII вв. были не индивидуальная семья, а так называемая большая семья (глава семьи и не отделившиеся от него сыновья, совместно обрабатывающие землю). Большая семья как раз характерна для дофеодального общественного уклада. Долго сохранялось на Руси и такое характерное для родового строя установление, как кровная месть. По И.Я.Фроянову, власть князя над людьми – еще не феодализм, а обложение данью (знаменитое полюдье) – вовсе не обязательно сопровождалось установлением феодальной собственности на землю. Автор приходит к выводу, что в основе социально-экономической жизни древнерусского общества лежала не частная земельная собственность, а землевладение свободных крестьян-общинников. И, наконец, в работе И.Я.Фроянова показана весьма значительная роль рабства в феодальных вотчинах. По мнению ученого, челядь (рабы-пленники), а затем холопы (рабы местного происхождения) составляли рабочий люд крупных земельных владений. До середины XI в вотчина имела рабовладельческий характер. Затем в вотчине появляются феодальные элементы, но все равно рабов и полусвободных в ней больше, чем феодально-зависимых. Из этого, как особо подчеркивает автор, совсем не следует, что Русь вступила в феодальную формацию, так как в экономике Древней Руси в целом вотчина играла несущественную роль, феодализм только зарождался, и феодальные элементы напоминали собой островки в море свободных земледельческих общин.

Таким образом, помимо традиционной точки зрения о раннефеодальном характере Киевской Руси в рамках формационного подхода существует точка зрения, уделяющая главное внимание порядкам старого доклассового общества, а также элементам рабовладельческого уклада.

Перейдем теперь к основным тенденциям политической истории Киевской Руси.

До образования государства восточные славяне жили родами и родовыми союзами (племенами). Выделилась родоплеменная верхушка – родовые старейшины, племенные князья. Придя на восточноевропейскую равнину славяне расселились как поляне, древляне, радимичи, дреговичи и т.д. Что означают эти понятия? ПВЛ указывает, что это племена. Учебники, изданные в советский период, говорят о союзах племен. При этом отмечается, что каждый союз племен имел свою столицу, свое войско, суд. Здесь налицо явная переоценка степени зрелости восточных славян, что делалось опять-таки с целью доказать, что предпосылки образования государства и само государство сложились у восточных славян задолго до прихода варягов.

Дата добавления: 2015-06-26