Аскольд

КИЙ

Київські князі Кий і Аскольд

Виконала

студентка групи А1

заочної форми навчання

спеціальність „Хімія”

Кучер Надія Петрівна

Вінниця 2008

В ряду самых давних и малоизвестных фигур украинскойистории наиболее интересной личностью является князьКий. Да и может ли не возбуждать наше любопытствоисторическое лицо, которое дало свое имя древней столице,положило начало истокам нашей государственности. В то жевремя Кий является наиболее загадочной фигурой. И делозаключается не столько в том, что современный историксмотрит на Кия сквозь умопомрачительную толщу времени впятнадцать веков, сколько в неуверенности инеопределенности редких сведений о нем.

В едва теплящемся свете предельно скупых свидетельствисточников он выглядит лицом, которое почти полностьюпринадлежит к легендарному миру.

Впервые Кий появляется на страницах летописей в ихвступительных, недатированных частях, почти полностьюпостроенных на фольклорных переводах и легендах. Всамом давнем среди сохраненных порою древнерусскихлетописей "Повести временних лет" оповідається обосновании самого давнего города восточных славян Киева вземле большого и славного племени полян. ЛетописецНестор извещает: "Было трое братьев: один по имени Кий,второй, - Щек и третий -Хорив; а сестра их была Лыбидь.

Сидел Кий на горе, где в настоящее время спуск Боричев, аЩек сидел на горе, которая теперь называется Щекавицей,а Хорив - на третьей горе, что прозвали по нему Хоривицой. Ипостроили городец во имя старшего своего брата и назвалиего Киев... Был вокруг города того лес и бор большой, иловили там зверел. И были те мужья мудрыми исообразительными, и назывались они полянами; от нихполяны и до сих пор в Киеве". Этот рассказ умещен вразлогом вступлении к "Повести временних лет" у шерезісобытий конца V - VI ст.

Историки неоднократно отмечали откровенно фольклорнуюформу этого рассказа. Его главные и сквозные мотивысызвека распространены в мире, по крайней мере - вевропейском. Ведь Кий положил начало Киеву подобно тому,как Ромул - Рим, Коринф - Коринф, Кракус - Краков и томуподобное. Несколько древнерусских летописей выводятназвание города Турова от легендарного основателятамошней княжеской династии Ладьи. Современныелингвисты скептически относятся к такой этимологии. Недоверие ученых XIX- первой половины XX ст.относительно достоверности летописного сказания о Кие,Щеке и Хориве еще больше усиливалось, когда ониобращались к мотиву героев-братьев -засновників города,земли или народа, -теж чрезвычайно распространенного вустном народном творчестве многих народов мира.Например, древнейшая фольклорная традиция выводитбольшинство славянских народов от трех легендарныхбратьев-родоначальников: Русса, Чеха и Ляха. Известны -древнерусские легенды об основателях восточнославянскихплемен Радима, В'ятка и Дуліба.

Поэтому истории о трех братьев-полян в научной средедолгое время не йняли веры.Однако исследователи доопределенного времени почему-то не замечали того, чтоНестор не ограничился самим рассказом об основанииКиева. Дальше на страницах своей "Повести" он опятьобращается к жизнеописанию Кия, наводя в этот раз болееконкретные сведения о нем. Б. Рыбаков, внимательновыучив весь комплекс известий о Кие в "Повести" и сравнивих с сообщениями иностранных источников, пришел кзаключению, что в основе рассказов о нем заложеныдостоверные исторические факти2.

Продолжая рассказ о Кие, Нестор гневно отбросил выдумкисовременного ему новгородского летописца, которыйутверждал, будто Кий был не князем, то ли простымлодочником, который перевозил людей через Днепр, то лидаже обычным охотником-звероловом. Киевский книжникписал в полемичном тоне: "Некоторые же, не ведая, говорят,что Кий был перевозчиком; был, мол, тогда около Киеваперевез с той стороны Днепра, благодаря чему и говорили:"На перевоз, на Киев".

Этой вымышленной версии киевский летописецпротивопоставляет собственную, логическую, хорошоаргументированную и связанную с политическойдеятельностью Кия. Она начинается словами: "Однако, еслибы Кий был перевозчиком, то не ходил бы он кЦаргорода.".3.Но прежде чем изложить направленную противвыдумок новгородского книжника рассказ Нестора,попробую ответить на вопрос: отчего это вдруг новгородскийлетописец XI ст. силился возвести к положению обычноголодочника славного основателя Киева, которого русскиекнижники XVI, - XVII ст.

сравнивали с основателем Рифма Ромулом и даже с самимАлександром Македонським?! Дело в том, чтоновгородский летописец отображал политические идеи истремление новгородского боярства, которое лелеяломечты о бывшей независимости своего города и прилагалоусилия до того, чтобы избавиться от обременительных длянего опеки и власти киевских князей.

Выполняя волю всевластных бояр Новгорода, образованныйсеверный писатель пытался создать мылу сердцу своихгоспод концепцию истории восточного славянства, поставивпод сомнение ведущую роль Киева в истории Русые истановлении государственности и возвеличивая свойгород.Дав отпор новгородскому коллеге, Нестор ведетдальше свой рассказ о Кие.

Вспомнив, что тот осуществил путешествие к Царгорода(Константинополя) и потому никак не мог быть лодочником-перевозчиком, киевский летописец развивает тему, котораяинтересует нас,: "Кий этот княжил в роде своему и ходил онк царю (императора) - не знаем лишь, к которому именно,зато знаем только, что большую честь имел он (Кий), какговорят, от того царя, за которого он приходил (к Царгорода).

Когда же он (Кий) возвращался, пришел он на Дунай иполюбил место, и построил небольшой город, и хотелотабориться в нем со своим родом, но не позволили емуэтого люди, которые жили поблизости. Так и поныненазывают подунайські жители то городище - Київець. А Кий,вернувшись к своему городу Киева, там и умер" 4.

Высказываясь по-современно, Нестор изложил сложную ибогатую на событии биографию сильного вождя иполководца полянского союза племен, который отважилсязавязать перетрактации с самим императором Византии, апотом осуществил смелую попытку закрепиться впостроенной им крепости на Дунае - в те времена севернойгранице империи. Вероятно, это не понравилосьвизантийскому правительству, и он подстрекнул какие-топлемена Подунав'я против киевского обладателя, которыйвышел было из-под имперского влияния.

У такой непростой, со многими реалиями историинепременно должно было быть прочное фактическоеоснование.Однако в этой истории не обошлось безощутимого влияния фольклорного творчества. Вряд лиНестор имел под рукой какие-то документы или вообщеписьменные источники. Иначе он бы знал по крайней мереимя византийского императора, с которым встречался Кий.Вероятнее всего, наш летописец добыл сказание ополянском князе из народного исторического перевода.

Поэтому не стоит удивляться, что "Повесть временних лет"не донесла до нас ни имени того императора, ни дажеприблизительных сведений о временах, в которые жил идействовал Кий.Зато существует иностранный письменныйисточник, при том намного более давно от "Повести", чтопозволяет бросить свет на время Кия. Идет речь ораннесредневековой армянской "Истории Тарона", в которойвмещен выразительно фольклорный за формой перевод отрех братьев,: Куара, Мелтея и Хореана, что учредили городв далекой стране Палуні5.

Как здесь не вспомнить землю полян и двух братьев -основателей Киева - Кия и Хорива из Несторової "Повестивременних лет"?! Но наиболее поражает то, что именасредних братьев тождественны по содержанию:древнерусское слово "щек" и армянские "мелтей" означаютто же - "змей".Как и в сказании Нестора об учрежденииКиева, армянские братья Куар, Мелтей и Хореан сначалажили порознь, а дальше вместе построили город на горе. Вобоих исторических переводах - древнерусском и армянском- есть и другие близкие по содержанию места. Все этонельзя объяснить случайностью.

Ученые-историки постепенно пришли к заключению, что в"Истории Тарона" отразился русский перевод о рожденииКиева, правда, в измененном виде.Наиболее вероятнымавтором первой части "Истории Тарона" (где идет речь оКуара, Мелтея и Хореана) современная наука считаетепископа Зеноба Глака, который жил в области Тарон в VIст. Возможно, в те времена попал в Армению древнерусскийперевод об учреждении Киева. Существуют свидетельстваиностранных источников о связках славян с Закавказьем,начиная с VI ст. н. е.

Выходит, что деятельность Кия Можна отнести до времени,которые предшествовали написанию "Истории Тарона", тоесть не позже VI ст. И нельзя ли уточнить такоеприблизительное датирование? Оказывается,можно.Исследование летописного перевода о Кие вконтексте слов'яно-візантійських отношений V - VI ст.позволило Б. Рыбакову допустить, что изложен в "Повестивременних лет" эпизод посещений Кием неизвестногоНестору византийского "царя" относится до первых годовславного реформатора Юстініана (527-565) 6.

Вспомним известие летописца о приеме Кия императором "сбольшой честью". Весьма похожую, даже такую, котораясбегается в отдельных деталях с летописной, историюповедал византийский историк Прокопій Кесарійський,который написал труд "Война с готами" в середине VI ст.Этот современник и придворный летописец Юстініаназасвидетельствовал, что император ласково повелся своеначальником ант на имя Хільбудій и поручил емузащищать рубежи империи вдоль Дуная.

"На четвертый год своей единодержавной власти императорназначил этого Хільбудія начальником провинции Фракии,поставил его для охраны реки Істру (Дунаю), приказав емуследить за тем, чтобы варвары, какие жилы там, непереходили через реку" 7.Следовательно, какой-тославянский военачальник Хільбудій около 530 г. начал сосвоим отрядом служить Юстініанові. Вероятно, императоррассчитывал на то, что Хільбудій, который должен былхорошо знать обычаи, военную тактику и стратегиюславянских племен, сумеет сдерживать их вторжения всеверные окраины Византии.

Сначала так и случилось. Но потом дунайские славяне (завыражением Нестора, "те, которые жили поблизости")напали на Хільбудія и не позволили ему отабориться наДунае. Есть основания думать, что Хільбудій тогда уже небыл на византийской службе.Таким образом, вполитической и военной деятельности Кия и Хільбудія былонемало общие черты - если только перед нами не тот жечеловек! Из произведений византийских историков VI -начала VII ст. (Прокопія Кесарійського, Менандра, Маврікія идр.

) известно, что за царствование Юстініана византийскоеправительство начало время от времени приглашатьславянских военачальников с военными отрядами на службу,используя их главным образом для защиты рубежей поДунаю. Поэтому есть основания думать, что Кийпринадлежал к тем славянским воеводам, которыеустановили союзные отношения из Юстініаном и служилиему в опасном деле пограничной охраны. Возможно, что онвыступает в произведении Прокопія Кесарійського подименем Хільбудія.

Не исключено, что слово "Кий", которое на многихславянских языках значит палка, дубина, боевой молот,было вовсе не именем, а прозвищем удачливогославянского полководца. Ведь носил с гордостью прозвище"Мартел" (молот) король франков Карл!Пересказываянародный перевод "Повести временних лет" о посещенияхполянским князем Царгорода, намного более поздняя (XVIст.) Никоновская летопись извещает, что Кий ходил навизантийскую столицу "с силой ратной".

Источник этого известия неизвестен. Русский историк XVIIIст. В. Татищев толковал ее как указание на то, что Кийсовершил военный поход на Царгород. Это может отвечатьреальности.Возможно, какие-то подробности политическойбиографии Кия поданы в достопримечательностивизантийской литературы "Чудеса Димитрия Солунського".Как считают ученые, она отбивает исторические событияпервой половины VII ст. В "Чудесах.". в легендарной формеоповідається о том, как вождь прикарпатско-дунайскихславян Кувер (вспомним Куара из армянской "ИсторииТарона"!

) восстал против тюрков-аварок, которые поработили егострану, и, потерпев поражение, вместе с остатками войскадостал убежище в Византии. Так же, как Кий, он посетилимператора в Константинополе, сделал попыткузакрепиться в низовье Дуная и даже захватить какие-товизантийские владения и среди них крупный и богатый городФессалоніку (по-славянскому - Солунь), но испыталнеудачи.Вряд ли Кувер - это Кий, как считали некоторыеисторики в прошлом.

Не исключено, однако, что Кий был предшественникомКувера, возможно, даже его предком, а народная молваобъединила их и соединила главные эпизоды ихдеятельности. Как бы то ни было, параллельное изучениеизвестий отечественных и византийскихдостопримечательностей позволило ученым (Б. Рыбаков, П.Толочко и др.) допустить, что полянский вождь на имя илипрозвище Кий служил одному из византийских монархов, адальше испытал неудачи, попробовав на собственный страхи риск отабориться на северном рубеже империи.

Неопровержимым историческим фактом следует считатьучреждение Кием восточнославянского протоміста - бутонабудущего стольного града Руси Киева. Результатыархеологических исследований в целом предоставляютвозможность общего датирования жизни и деятельности Кияв последние годы V - первой половиной VI ст.

Выявлены и изучены остатки укреплений, жилья,византийские монеты и другие достопримечательностиматериальной культуры этого времени в древнейшейисторической ячейке Киева, благодаря чему строительствоупомянутого Нестором "городца Кия" можно отнести доконца V - первой половины VI ст.8На сообщении "Повестивременних лет" о кончине Кия после возвращения изЦаргорода прерываются свидетельства летописей о давнемзародыше Киева. Она опять вспоминает о нем лишь с 852 г.,когда начинает уже строго за годами выкладывать событиявосточнославянской истории.

Три с избытком века со времени смерти Кия не миновалибез следа для основанного им "городца" ивосточнославянского общества в целом. Постепенноразрозненные союзы племен объединились вокруг Киева ввосточнославянское государство.Кто-то из историковобразно назвал давний город "цветком средневековья". Онодействительно концентрировало в себе не только ремесла,промыслы, торговлю, ячейки власти и религии. В городахсосредоточивалась культура: архитектура и живопись,прикладное искусство, образование и литература.

Первые протоміста можно рассматривать как бутоны такихцветов. К ним принадлежал и Киев. В течение VI - IX ст. изэтого бутона вырос прекрасный и животворный цветок -средневековый Киев, который вобрал у себя лучшиедостижения политики, хозяйства и культуры. Киев стал темсоциально-политическим и военным центром, вокругкоторого сплотилось первое государственное объединениевосточных славян - Киевская Русь. Его взлет связан сименем князя Аскольда.

Не менее загадочной личностью, чем князь Кий, есть другойлегендарный деятель Киевского государства ІХ век -Аскольд. в 860 году случилось событие, которое потряслосредневековый мир. То был поход Руси под руководствомкнязя Аскольда на столицу Византийской империиКонстантинополь. Нестор записал в своем произведении:"Когда начал царствовать Михаїл (император Византии с842 г.), стала так прозываться Русская земля. Узнали мы обэтом потому, что за этого царя приходила Русь (войной) наЦаргород, как пишется об этом в летописании греческом(византийскому).

Вот почему из этой поры начнем (рассказ) и число (счетгодам) положим" 9. По мнению летописца, экспедицияАскольда на Царгород ознаменовала начало древнерусскойистории, стала ключевым событием в жизни Киевскогогосударства, одним из основателей которой и был, вероятно,этот князь.Кто же такой был Аскольд? Свидетельствадревнерусских летописей о нем неясны и пороюпротиворечивы.

В "Повести временних лет" читаем, что когда Рюриквокняжився в Новгороде, "было у него двое мужей, неродственников его, но бояр, и отпросились они к Царгородасо своим родом (здесь: военной женой). И отправилисьДнепром, и когда плыли, то увидели на горе небольшойгород. И спросили: Чей это городец"? Тамошние жителиответили: "Было трое братьев - Кий, Щек и Хорив, чтопостроили городец этот и згинули, а мы здесь сидим, ихпотомки, платим дань хозарам".

Аскольд и Дир остались в этом городе, собрали у себямногих варягов и стали владеть землей полян" 10.Болеепоздние летописи важають их выходцами из киевскойдинастии, основателем которой был Кий. Никоновскаялетопись XVI ст. изменила даже форму имени Аскольда на"Осколд". В начале ХХ века академик О.О. Шахматовутверждал, что Аскольд и Дир были потомками Кия,последними представителями местной киевской династии.В древнерусских летописях Аскольд и Дир всегда выступаюти действуют вместе.

Однако большинство историков сомневаются в том, илибыли они действительно братьями или простосовременниками, и даже в самом факте существованияДира! В сравнении с фигурой Аскольда фигура Дирапредставляется совсем нечеткой. Вероятнее всего, его имябыло внесено к летописи намного позже, потому что приописании вроде бы совместно осуществленных этимикнязьями походов в "Повести временних лет" использовананесоответственно грамматическая форма: единственноечисло вместо двоїни ("идет Аскольд и Дир... и приде", адолжно бы быть: "идоша Аскольд и Дир... и придоша") 11.

По-видимому, имя Дира было внесено к источникувпоследствии. М. Грушевский считал, что Дир княжил послеАскольда, а может и после Олега.Есть веские основаниядумать, что поход на Византию в 860 г., который предвестило выходе Руси на арену мировой политики, был совершенлишь самим Аскольдом. "Отправился Аскольд и Дир нагреков и пришел туда в 14-й год царствования Михаїла. Царьже (император Византии) был в то время в походе на агаряни дошел уже до Черной реки, аж когда єпарх (начальникгорода) послал ему известие, что Русь идет походом наЦаргород... И вернулся царь.

Эти же (руссы) вошли внутрь Суда и облегли Царгороддвумястами кораблей" ("Повесть временних лет").

Отчаянно смелый поход на столицу "мировой империи"средневековья, совершенный немногим тогда известнымируссами, оказал огромное влияние на современников.Событие ошеломило надменных византийцев, которыевсегда пренебрежительно смотрели на другие страны инароды. О неожиданном вторжении русского флота к,казалось бы, неприступной бухты Константинополя (вход кней закрывался громадной железной цепью) рассказал вдвух своих проповедях и "Окружном послании" восточнымепископам в 867 г. тогдашний глава византийской церквипатриарх Фотий.

Это чрезвычайное событие упомянуто также другимсовременником, Нікітою Пафлагонським в 877р.Узагальнивши свидетельства известных современнойнауке многочисленных источников, можно таким образомпредставить поход киевского флота и суходольной рати наКонстантинополь. Весной в 860 г. император ВизантииМихаїл во главе 40-тысячного войска разрушал в глубьМалоазийского полуострова, чтобы дать отпор арабам.Тогда же он послал флот к острову Крит для укрощенияпиратов, которые грабили и топили византийские корабли вСредиземном море.

Для защиты столицы император оставил немногочисленнуюзалогу под командованием старого адмирала Оріфи.Горсточки воинов было явно недостаточно для защитымногокилометровых городских стен.

Основная надежда была на могущество тех гигантских стен,которые строились на протяжении нескольких веков.В этотчрезвычайно неблагоприятный для византийскогоправительства и Константинополя время Аскольд иосуществил свой молниеносный удар. Случайно ли киевскийкнязь избрал момент для нападения? Вероятнее, нет. За"Повестью временних лет" известно, что киевский князьпошел на Византию тогда, когда император кинулся воевать"агарян".

А за каким-то вероятно, давним и неизвестным никомуисточником Никоновской летописи известно, что Аскольд иДир "слышали о войне Византии с арабами и только потомупошли на Царгород" 12. Благодаря этому многие историкиXX ст. склонялись к версии, что Аскольду было известно овнешнеполитических трудностях и слабости войскаимперии.Авторитетный исследователь летописания М.Присьолков изложил смелую, пусть и не подтвержденнуюисточниками гипотезу, будто руссы вступили в военный союзс арабами, согласовав с ними свои стратегические планы.

Мое предположение намного скромнее: удачный выборвремени для осады Константинополя можно объяснить тем,что киевский князь имел в том городе своих вивідувачів.Извизантийских источников известна точная дата нападенияАскольда: 18 июня 860 года. На рассвете в тот день русскиелодії стремительно ворвались к Золотому Рогу - почему-тоне была натянута защитная цепь, - высадили десант иначали осаду циклопических стен византийской столицы.Вскоре потому назревшая и пешая рать.

Патриарх Фотий в "Окружном послании" эмоциональнопередал чувство и страх осажденных при появленииневиданного ранее грозного врага: "Народ (руссы) от странысеверной..., и племена поднялись от краев земли, держа луки копье; они жестоки и немилосердны, голос их шумит,словно море" 13. Не стоит особенно верить словампатриарха о жестокости и немилосердности руссов -подобными стереотипными выражениями византийскиеораторы описывали обычно любого врага империи.

Византийские источники сообщают, что император Михаїлоставил войско, которое продолжало идти против арабов, иедва пробрался к окруженному врагами городу. Он приложилбольшие усилия, чтобы наладить оборону столицы.Положение осажденных становилось тяжелее с каждымчасом. В своей второй проповеди Фотий вспоминал, что"город едва не был поднят на копье", как в давние временаназывали получение крепостей приступом.И вдруг, безвидимых причин, после недельной осады русские воиныорганизовано, вроде бы по приказу, начали отходить от стенКонстантинополя.

Несторова "Повесть" наводит красочную легенду: "Царь(Михаїл) же с трудностями вошел в город и с патриархомФотием всю ночь молился в церкви святой Богородиці воВлахернах. И вынесли они (из церкви) с песнями славнуюризу святой Богородиці, и макнули в море ее полу. Была в товремя тишина, и море было спокойно, и здесь вдругподнялась буря с ветром, и большие волны разбрасываликорабли язычников-руссов, и прибило их к берегу ипереломило так, что немногим из них посчастливилосьизбежать этой беды и вернуться домой" 14.

Эту легендарную историю Нестор позаимствовал извизантийской Хроники Георгия Амартола, не очень-топозаботившись о ее обработке.

Тем временем рассказ хроники Амартола о гибели русскогофлота во время похода в 860 г. вовсе не отвечаетдействительности, на что уже не раз обращали вниманиеисторики.В первую очередь ничего не известно о буре иистреблении русских лодій очевидцам и современникам тогопохода: уже упомянутым Фотию и Нікіті Пафлагонському, атакже Георгию, автору "Слова на возложение ризыБогородиці во Влахернах".

Напротив, они (а также более поздние византийскиеисторики, которые пользовались свидетельствамиочевидцев) пишут, что отход руссов от стен Константинополябыл для всех неожиданностью. Римский папа Ніколай Иупрекал императора Михаїлу за то, что он не сумелотомстить северному врагу. Во второй своей проповедипатриарх Фотий признал, что Византия в 860 г. не сумеланаказать "варваров" - руссов. А венецианский хронист ИоаннДиякон даже утверждал, что те, кто облегал византийскуюстолицу, вернулись домой "из триумфа" 15.

Откуда же взялась византийская церковная легенда (отбитав Хронике Амартола) о чудесном спасении Константинополявлахернською Богородицею? Ответ на этот вопрос, кажется,можно найти в Никоновской летописи, из которой известныне один (как из "Повести временних лет"), а три (!) походыАскольда на Византию. Неудачей завершился не первый, в860 г., а, по-видимому, второй - поход в 866 г. Рассказав опоражении руссов, этот источник ведет дальше: "ВернулисьАскольд и Дир от Царгорода с малой женой (остаткамивойска), и был плач большой" 16.

Можно допустить, что именно в 866 г. шторм нагнал Русскуюэскадру в открытом море и разбрасывал легкие лодії. Затобуря не могла нанести ни одного вреда русским воинам,которые облегали Константинополь на суходоле в 860 г.Обоих разных за последствиями походы византийскаяцерковная традиция объединила в один, - однозначнопобедный для императора.Есть определенные основаниядумать, что внезапный и организованный отход воиновАскольда в июне в 860 г.

от укреплений Константинополя случился благодаря тайнымперетрактациям между киевским князем и византийскимимператором - настолько тайным, что даже патриарх Фотий,который, несомненно, должен был знать о таких переговорахи, по-видимому, участвовал у них, не отважился вспомнить оних в своих произведениях.Придирчиво и неторопливо выучиввесь комплекс источников, которые сохранили известия опоходе в 860 г., вчені-візантиністи пришли к заключению, чтоАскольд и его военачальники поняли: им не преодолетьмогучих фортификаций Царгорода.

А Михаїл, что оставил войско в Малой Азии, в свою очередьбыл бессильным отбросить врага. В произнесенной уже поснятии осады Константинополя своей второй проповедиФотий мимоходом вспомнил о захваченных руссами"бесчисленных богатствах". Поэтому можно допустить, чтомирное соглашение достигнуто благодаря уплатеконтрибуции Русые Византией.Никоновская летописьсообщает, что император Василій И "Сотворил мирноеустроение" с Аскольдом. Несколько византийских авторов,среди них Константан Багрянородний, вспоминают озаключении мирного соглашения между Византией и Русью.

Почти все они считают крещение князя Аскольданепременным условием такого соглашения. Вероятнее всего,договор был подписан в Константинополе, куда около 867 г.прибыло посольство из Киева.Русско-византийское союзноесоглашение в 867 г. частично поддается реконструкции,исходя из дальнейшего развития событий, а также подоговору Олега с Византией в 911 г. Есть основания думать,что Византий в 60-х гг. IX ст. обязалась выплачивать Русиежегодную дань, а Русь за это - оказывать военную помощьимперии.

Наверное, Аскольдовое соглашение обеспечивалопривилегированное положение русских купцов в Византии, авизантийских - в Киевском княжестве. Вскоре послеподписания этого соглашения русское войско, выполняясоюзнические обязательства, нанесло удару арабам вюжном Прикаспії, вблизи г. Абесгуна, - возможно, чтобыослабить давление Арабского халифата на империю вМалой Азії17.Следовательно, Киевское княжествоНадднепрянщины за Аскольда достигло высокогомогущества, весомым свидетельством чего сталиуспешный поход руссов на Костантинополь в 860 г.

и заключение с Византией мирной соглашение, выгодной ипочетной для русского князя. Однако дальнейшая судьбаАскольда покрыта дымкой таинственности. Источникитеряют из поля зрения его самого и возглавляемое имкняжество на два десятилетия. Летописи опять вспоминаютоб Аскольде лишь в связи с появлением вблизи Киева егонепрошеного соперника - Олега, прозваного Вещим. Полегенде, в 882 году новгородский Олег, пристав лодкой кднепровскому берегу, убил Аскольда и Дира, что княжили вКиеве, и сел на княжеский престол.

По летописному преданию, сделал он это не в открытомпоединке, а коварным способом. Если верить легендам,Аскольда похоронили на месте гибели, на правом берегуДнепра в урочище, которое в древности называлосьВенгерским. Сейчас это часть живописного парка, которыйимеет название Аскольдовая могила.

Литература

1. Повесть временных лет: Текст и перевод. - М.; Л., 1950. - Ч.1. - С. 211.
2. Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. - М., 1968. - С. 22-38.
3. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. / Под ред. и с предисл. А.Н.Насонова. - М., Л., 1950. - С.103.
4. Повесть временных лет. - Ч.1. - С.209.
5. Древнехранилище Арм. ССР Матенадаран, рукопись 1328. - С.272-273.
6. Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. - М., 1968 - С.32-35.
7. Прокопий из Кессарии. Война с готами. - С.295.
8. Толочко П.П. Древний Киев. - Киев, 1983. - С.26-29.
9. Повесть временных лет. - Ч.1. - С.213.
10. Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. - С.322-323, 477.
11. Повесть временных лет. - Ч.1. - С.215.
12. Никоновская летопись. - С.9.
13. Рассейкин Ф.М. Первое правление Фотия, патриарха константинопольского. - Сергиев-Посад, 1915. - С.279-280.
14. Повесть временных лет. - Ч.1. - С.215.
15. Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. - М., 1980. - С.56.
16. Рассейкин Ф.М. Первое правление Фотия, патриарха константинопольского. - Сергиев-Посад, 1915. - С.280.
17. Новосельцев А.П. Русь и государства Кавказа и Азии // Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. - С.99.

Дата добавления: 2015-06-26