Часть III. От ядра Текста – к его периферии 15 страница

Пятое – само избрание Д.Медведева президентом.

Шестое – весь путинский ритуал, который я обсуждал выше.

Седьмое – нарастающая борьба элитных кланов, которую я подробно описал в книге «Качели» и которая теперь обязательно начнет подтачивать дуумвират.

Восьмое – августовские события на Кавказе.

Девятое – кризис.

Десятое – призрак оранжизма во Владивостоке и других местах. Оранжизма, управляемого из каких-то кабинетов в Кремле.

Да мало ли что еще день грядущий нам готовит! Мало не покажется. И что же? Нет никаких оснований говорить о «перестройке–2»? Я сказал о ней еще в апреле 2008 года, когда это казалось смешным. Сказал во все том же сериале о развитии. Здесь же я акцентирую внимание не на политической новизне этого феномена, а на его глубинном историческом и философском значении.

Пока перестройка уникальна, в ней многое принципиально не может быть понято. А если даже и будет понято, то никаких исследований ее природы все равно быть не может, ибо исследования уникального – это в каком-то смысле и не исследования. Но, как только возникает римейк, копия, вариация на тему, можно отделить общее от частного, выявить сущностное, обнаружить тонкую структуру исследуемого феномена. А ну как эта структура окажется значимой для нашего будущего? Для 2012 или 2020 года? А ну как она, соотнесясь с чем-то еще, объяснит нам некие парадоксы нашей истории, а значит, опять же, как-то осветит ту тьму, о которой говорит волхв у Пушкина:

Грядущие годы таятся во мгле; –

Но вижу твой жребий на ясном челе.

Почему бы не рассмотреть мои пункты под таким углом зрения? Дело ведь и впрямь никак не сводится к гуманитарно-нравственному аспекту тех или иных политических инноваций! В эпоху «перестройки–1» я вовсе не мечтал о том, чтобы А.Д.Сахаров продолжал пребывать в городе Горьком. И сейчас я не мечтаю о том, чтобы продлились чьи-то злоключения. Я рассматриваю происходящее не как роман чьих-то конкретных судеб, а как гигантский политический механизм с взаимно-уравновешивающимися блоками. Как только блок под названием «чьи-то судьбы» переместится из точки А в точку Б, соседний блок переместится из точки В в точку Г. Я не хочу следом за ажиотажными пиарщиками говорить, что место Ходорковского на нарах займет обязательно кто-то другой, поскольку это и так ясно. Я обращаю внимание на неизбежность системных перебалансировок, возникающих при любых трансформациях такого масштаба.

Чем системная перебалансировка отличается от замены конкретных узников на конкретных нарах?

Тем, что, во-первых, меняются позиции элитных кланов, перераспределяются финансовые и ресурсные потоки, происходит существенная макротрансформация в том, что касается власти и собственности.

Тем, что, во-вторых, подобная трансформация может сохранить, а может и разрушить систему.

Тем, что, в-третьих, разрушение системы может и должно привести к разрушению чего-то большего. Дело не в том, что Сахаров из Горького в Москву приехал. И хорошо, что приехал! Дело в том, что СССР развалился. Общество не всегда улавливает связь между одним и другим – а зря.

Ведь в подобных перебалансировках участвуют не шестерни и гири, а автономные элитные субъекты (центры политических сил). А раз так, то процесс имеет существенно нелинейный характер. Разве не говорилось многократно и многими о том, что горбачевские смягчения (начавшиеся переездом Сахарова из Горького в Москву), породили контрреформистское противодействие. Это противодействие усилилось, потому что Сахаров в Москву переехал не «лобио кушать», а демократией заниматься. Заниматься же у нас демократией, не разоблачая коррупцию, – это все равно, что выпить и не закусить. Стали «закусывать»... То... сё... Гдлян с Ивановым... Региональные номенклатуры, огрызаясь, подняли (на паях с другими силами) волну национально-сепаратистских движений. Национально-сепаратистские движения поспособствовали развалу СССР.

Но даже к этому та перебалансировка (она же «перестройка»), увы, не сводится.

Что такое в игровом плане Ельцин, заявивший, что он прозрел, пролетев над статуей Свободы? Ельцин, о чьем пребывании у Рокфеллера было сказано избыточно много?

На самом деле – это такой же фактор перебалансировки, как и национал-сепаратистские движения окраин. Старая, догорбачевская номенклатура схватилась за свердловского секретаря обкома! Не прокляла его, а схватилась за него, как за антитезу Горбачеву. Я не умничаю на пустом месте, я просто точно знаю, что было. Мало кто сейчас помнит, как по наущению ЦК КПСС ряд высших функционеров российской представительной власти на Съезде народных депутатов РСФСР пытались снять Ельцина. Дело было еще при Горбачеве. Данных высших функционеров, помнится, называли «шестерка» (их и впрямь было шестеро, но демократической общественности надо было подчеркнуть их ничтожество). Почему затея провалилась? Потому что представители ЦК КПСС ходили по рядам и говорили, как надо голосовать, а им отвечали: «Сначала надо снять Мишку!» (имелся в виду Горбачев). Представители ЦК КПСС взывали к партийной совести российских депутатов (секретарей обкомов, между прочим), они говорили им, что Ельцин – антикоммунист. Те в ответ упрямо: «Главное – снять Мишку!»

У Ельцина было много сторонников в консервативной номенклатурной антигорбачевской среде. Он знал про это, сторонников этих ценил. С кем-то просто советовался по многу лет. А кого-то в нужный момент выдвигал на высокую должность.

Никоим образом не считаю, что сегодняшняя игра будет слепо копировать предыдущую. Но некоторые черты сходства есть. А почему бы, собственно, им не быть?

Теперь я могу, наконец, выполнить данное читателю обещание и соотнести отклики на свои слабые усилия по преодолению бессубъектности и все «это». «Перестройка–2» не может не быть важным слагаемым большой мировой игры. В Большой Игре нет мелочей. Однозначная расстановка фигур на «русской шахматной доске» – не мелочь, а одно из главных условий, при которых игра будет выиграна ИМИ и проиграна НАМИ. И ОНИ придают этому условию огромное значение.

Для ИХ выигрыша фигуры на русской шахматной доске должны быть расставлены так.

На одном краю этой доски должны разместиться однозначные до карикатуры «шустрики» – «русские фашисты», крикливые, плакатно-лубочные, глубоко криминализованные и... насквозь гнилые, не способные ни к чему за рамками публичного дизайна. Они могут быть очень разными: тут найдется место и радикальному исламизму, и этническому радикализму, и мало ли чему еще.

Важно, чтобы это был именно дизайн. И чтобы «окно ужаса» открылось ненадолго. «Дизайн» может стать и достаточно далеко идущим... вплоть до какого-нибудь локального ядерного удара по «нужной» точке. Но должна быть гарантия надежного, быстрого и окончательного «закрывания окна». А «коллектив», созданный для дизайна, не должен обладать ни масштабным проектом, ни позитивной идеологией, ни, тем более, философией развития.

На другом краю той же доски должны находиться столь же однозначные «мямлики». «Мямлики» эти должны, по замыслу, быть абсолютным раздражителем для большинства населения, жупелом, символом возврата ко всему ненавидимому. И политически абсолютно обесточенными. У них на лбу должны быть соответствующие этикетки, причем такие, чтобы хоть солдату российскому, хоть офицеру одинаково захотелось в эти этикетки засадить из всего, что есть под рукой.

Если «мямлики», поняв, что обречены на заклание, захотят избежать этой участи и... ну, я не знаю... поискать опору внутри страны (не рыхлую электоральную, а социальную и политическую), сменить для этого имидж, заявить какую-то программу... Словом, если это им придет в голову, то сразу возникнет забугорный вой. («Ой, что вы! Потерпите! Смягчите! Не надо, вы нам мешаете!»)

Выше я описал, что такое этот вой в исполнении, например, фигур из «Газпрома». Но это – мелочь по сравнению с тем, что начнется, если приготовленные для заклания фигуры крупнейшего внутриполитического калибра станут таким образом «дергаться». Они скорее всего и не станут... Но если станут, то одергивать их будут весьма авторитетные для них элиты – весь их совокупный международный бэкграунд.

И опять-таки – зачем «мямликам» развитие? «Мямлики» должны поставлять энергоносители в нужное место и из этого нужного места привозить туземцам то, что они не производят. Шмотки, машины... продукты питания, наконец.

Политическая элита не может не знать, что продовольственная зависимость Москвы и Санкт-Петербурга превышает 80%, по большим городам колеблется между 60 и 70%, а в целом по стране составляет (по разным оценкам) от 45 до 52%. Что среднее потребление населением животного белка сейчас вдвое меньше, чем в эпоху СССР. Что восстановление животноводства потребует многих лет и колоссальных вложений в инфраструктуру (фабрики по производству кормов, дороги, свинарники, коровники и так далее, а также люди, которые будут готовы во всем этом профессиональнее эффективно участвовать, производя качественный необходимый продукт).

Я не хочу говорить, что эти неприятности фатальны. Но они огромны. А в рамках гедонизма, который преобладает, – непреодолимы. Так гедонизм и не собирается преодолевать эти неприятности. ТАМ – технологии, ЗДЕСЬ – сырье. То есть реально планируется комфортно-колониальное бытие, но сопровождается вялым пиаром на тему развития!

Если я прав в своих построениях (а я их рассматриваю лишь как гипотетический сценарий), то противнику до зарезу нужно иметь этот самый однозначный и безальтернативный расклад с «шустриками» и «мямликами».

Патриотическое движение (шустриков) в очередной раз волокут в определенную сторону. Только ли враги его туда волокут? Если бы! Его волокут туда регрессивные процессы, запушенные социал-дарвинистами. Его волокут туда многочисленные «заморочки», фобии, синдромы, фантазии. Его, как мы видим, волочет туда и глобальная конъюнктура.

Все это надо суметь преодолеть. И потому серьезное обсуждение вопросов развития сегодня важнее, чем когда-либо ранее. Ну, так и продолжим обсуждение. Причем именно в том формате, который так кому-то не нравится.

Глава III. Похлебка и Первородство

Развитие без опоры на прошлое называется прыжком в будущее. Возможен такой прыжок? Да! При огромном накале утопии, представляющей это будущее как невероятно счастливое.

О, как горит звезда неведомого счастья,

Как даль грядущего красна и широка,

Что значит перед ней весь этот мрак ненастья,

Всех этих мук и слез безумные века?

Эти строки написал П.Ф.Якубович – народоволец, заключенный в Петропавловской крепости, а затем сосланный в Сибирь.

В сходном ключе высказывались и большевики. Ибо на повестке дня была утопия. И именно утопия. При «прыжке в будущее» необходимый для развития метафизический драйв должен быть именно исступленным. Так это понималось всеми: и знавшими толк в утопиях революционерами, и крупнейшими учеными. Тем же Карлом Маннгеймом, описывавшим сопряжение утопии и технологии.

Только при таком накале утопии можно петь:

Отречемся от старого мира,

Отряхнем его прах с наших ног.

Разве первохристиане не отрекались от старого мира и не отряхивали его прах с ног своих?

Но даже при исступленном метафизическом драйве в итоге оказывалось, что весь старый мир не отбросишь. Христиане начинают вбирать в себя опыт античности (от иудейского опыта они никогда не отказывались)... Коммунисты – опыт предшественников. Ленин, кстати, всегда понимал, что до конца прошлое неизымаемо. Читайте его работу: «От какого наследства мы отказываемся». Итак, нет развития без опоры на прошлое.

В нашем случае развития нет и не может быть без опоры на прошлое советское. Как по причине того, что это наше прошлое, так и по другим причинам. Утопии настоящей нет... Аскетизма, в котором может вырасти утопия, нет. Опыта развития иного, чем советский, нет... Причин много. Кроме этих, есть и другие. Впоследствии я их буду разбирать. Но и сказанного достаточно для того, чтобы констатировать: опираться на советское, осуществляя развитие (а еще и переламывая регресс), совершенно необходимо, но...

Но как прикажете на него опереться, если часть вашего населения, вашей элиты, вашей интеллигенции пребывает в очень и очень специфическом антисоветском умонастроении? В чем специфичность этого умонастроения? Постараюсь с должной степенью полноты ответить на этот сложный и чрезвычайно для нас важный вопрос.

Советская идеология слишком долго являлась предметом острейшей полемики. Эта полемика сформировала несколько несовместимых друг с другом систем оценки всего на свете: коммунизма, социализма, советизма, марксизма-ленинизма. Такие системы оценок никоим образом не сводятся к простейшему «за» и «против». Они представляют собой развернутые мировоззренческие комплексы или «субкультуры».

Субкультура, укореняясь в личности, приобретает определенную самодостаточность. Хорошо еще, если субкультура не добралась до ядра личности. А если добралась? Вы ведете полемику с человеком, который не просто принял на вооружение антикоммунистическую или антисоветскую субкультуру, но и позволил оной разместиться в личностном ядре.

Социопаталогия, как я ее понимаю, – это размещение в личностном ядре любого «анти». Хоть бы и антифашизма. Место любому «анти» – на периферии личности. В ядре личности должна быть любовь. На периферии – сосредоточенное (а пусть бы и ненавидящее) слежение за тем, что этой любви угрожает. Если антикоммунизм, антисоветизм и так далее расположен на периферии личности – все нормально. Человек адекватен. Ты можешь достучаться до его любви, находящейся в ядре, и она скорректирует его периферийные личностные программы. Причем скорректирует нужным для его любви образом. Необязательно сотрет – именно скорректирует. Кроме того, «анти», размещенное на периферии, питаясь определенными, свойственными периферии, соками, нормально функционирует и развивается. Его габариты, структура, жесткость имеют нужный характер.

Но если «анти» сумело пробраться в ядро и получило доступ к его сокам, то оно формируется иным, совершенно патологическим, образом. Человек, который умеет только ненавидеть, опасен всегда, даже если предметом этой ненависти является абсолютное зло. Такой человек может быть использован в определенных профессиях, но с оглядкой. Художественное открытие, сделанное режиссером А.Тарковским в фильме «Иваново детство», в том и состоит, что мальчик Иван, который мыслит свою жизнь только в формах борьбы с абсолютным злом фашизма, не превращается в существо, лишенное любви. Тарковский не сусален, он создает художественное произведение, а не агитационную пропись, и потому Иван балансирует на грани превращения в героя, поглощенного полностью ненавистью к злу. Так в том и сила Тарковского и его героя, что на этой грани удается балансировать, не срываясь в сторону «поглощения ненавистью».

А если это поглощение произошло? И, например, речь идет о поглощении ненавистью к советскому («совку», СССР, коммунизму)? Что ж, тогда... Тогда в принципе невозможно провести грань между личностью и рассматриваемым особым (антисоветским, антикоммунистическим или любым «анти») «МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИМ ОРГАНИЗМОМ», поселившимся именно в ядре этой личности. Тогда этот (именно этот!) специфический «организм» становится неизымаемой частью личности. Изъять что-то из периферии личности можно. А из ядра?

Представьте себе, что по каким-то причинам вам удалось добраться до «организма» своими аргументами (как рациональными, так и ценностными). Вы, так сказать, ухватились пинцетом своей аргументации за этот самый «мировоззренческий организм». И хотите вырвать его из личности. Но такой «организм» – это паразит особого рода. Он не просто поселяется в ядре личности. Он многочисленными своими ответвлениями («лапками») зацепляется за те или иные личностные ткани (ценностные, нравственные и иные). Затем он и поселился в ядре, чтобы «лапками» своими «всепроникать».

Личность, в которой рассматриваемый «организм» так укоренился, трагична. Я не хочу сводить к прописи и эту, далеко не оптимистическую, в отличие от «Иванова детства», трагедию. Личность, с которой приключилось подобное укоренение «организма», не просто несет в себе паразитарное по своей сути «мировоззренческое существо». Она руководствуется наличием данного «существа» в своей деятельности. То есть под влиянием этого «существа» совершает разного рода поступки. В том числе и поступки с далеко идущими последствиями. Например, она эмигрирует из страны. Но не потому, что любит другую страну, а потому, что ненавидит эту – ненавидит всю целиком, причем особой, не ведающей любви, ненавистью. В любом случае, личность кормит собой паразитарный по сути «мировоззренческий организм». Она приносит нечто ему в жертву. Что именно? Сначала часть ядра, а потом все ядро. Наращивая жертву, личность сильнее и сильнее сращивается с тем, на алтарь чего принесено столь многое.

Оговорюсь, что использую здесь слово «паразит» в прямом системно-биологическом смысле, а не в смысле оценки качества. Внутрисистемный паразит – это существо, действующее в системе таким-то образом. Не более и не менее. Если система – это сознание («ментал»), то и паразит – ментальный.

Пусть даже вы почему-либо можете добраться пинцетом аргументации до этого самого «ментального паразита». Ну, добрались вы, ну, ухватились за него. Вам кажется, что надо дернуть и, дернув, выдернуть. Если вы действительно начинаете это делать (а начать это делать может только абсолютный психологический тупица и невежда), то ваше рвение приведет к уничтожению личности. Многочисленные лапки «паразитарного ментального существа» не отпустят клеточки ментала, в которые они вцепились. Вы будете тянуть сильнее и сильнее и порвете в клочья ментал, оставив в нем частицы «паразита». Которые (если ментал не погибнет одномоментно) к тому же вскоре регенерируются.

Но поскольку личность умеет себя защищать, то такой результат вряд ли будет достигнут. Вы дернете «организм» пинцетом аргументаций... Многочисленные лапки «ментального паразита» уцепятся за разные клеточки личностного ментала... Личность почувствует боль... Вы потянете еще сильнее... Боль многократно усилится... Наконец, личность поймет, что болевые сигналы предупреждают ее о смертельной опасности: «Сейчас этот садист еще сильнее потянет, и сразу во многих точках произойдут непоправимые разрушения».

Проинтерпретировав таким образом болевые сигналы, личность мобилизует потенциал агрессии, направив этот потенциал не на собственные представления и не на тех, кто их породил, а на «садиста с пинцетом».

Итак, при подобном – вроде бы правильном, а на деле тупом и контрпродуктивном – «пинцетировании» вы можете получить результат-максимум и результат-минимум.

Результат-максимум – вы разрушите личность, которую хотите избавить от инородного (с вашей точки зрения, враждебного) «ментального паразита».

Результат-минимум – вы породите в личности фундаментальный, могучий в силу своей иррациональности, импульс агрессии. Если этот импульс будет направлен только на вас, то это полбеды. Хотя, согласитесь, и в этом нет ничего хорошего. Но, если этот импульс будет направлен на все, что грозит возвратом к «пинцетированию», это намного хуже.

Пациент может возненавидеть конкретного врача. Это плохо, прежде всего, для врача и в чем-то для пациента (вдруг именно этот конкретный врач ему и нужен). Но пациент может возненавидеть и медицину как таковую. Он может выработать в себе безусловный агрессивный рефлекс не только на физиономию конкретного медика, но и на белый халат, медицинские запахи... Мало ли еще на что. При этом если пациент болен и помощь ему может оказать только медицина, то абсолютное отторжение оной, ставшее итогом вашего благородного «пинцетирования», погубит пациента.

Что результат-максимум, что результат-минимум... В любом случае, ни о каком выздоровлении речи быть не может.

Сразу же оговорюсь, что не считаю каждого яростного антикоммуниста или антисоветчика больным человеком, в которого вгрызся ментальный паразит «антикоммунистического и антисоветского абсолютного зла». В равной степени не считаю абсолютным благом каждую строчку, написанную классиками марксизма-ленинизма, и любую букву «Коммунистического манифеста», а также все программные документы всех съездов Коммунистической партии.

Я говорю об особом состоянии личности, состоянии социопатическом, состоянии социального безумия. И я описываю природу этого безумия. Речь идет о поселении любого «анти» (антисоветизма в том числе) в ядре личности. И о чудовищных последствиях подобного поселения.

Если же антисоветизм не успел проникнуть в ядро, ничего социопатического я в этом антисоветизме не вижу. Кому-то советское нравится, кому-то нет... И что?

В принципе, я бы предпочел вариант, при котором оценка индивидуумами и социальными группами качества коммунистической (социалистической, советской etc.) идеологии вообще бы не касалась судьбы развития в современной России. Но в том-то и дело, что это невозможно! В том числе и по причине социопатического характера такой оценки у важных для нормального функционирования страны групп населения. А также потому, что советское – это наше, а не бразильское или мексиканское. А также потому, что советское не случайно стало нашим, а по причине нашего специфического отношения к развитию. А также... Ну, что ты мне прикажешь делать, читатель?

Поклясться всем, дорогим сердцу моему, что я никогда не стал бы сопрягать рассмотрение данной проблемы с теорией развития, если бы речь шла о развитии Индии или Бразилии? А почему, собственно, ты должен мне верить?

Присоединиться к хору антикоммунистических, антисоветских голосов, а потом начать дозированные оговорки? Мол, «гадость ужасная, но...» Так это значит соврать. Не считаю я коммунистическую идеологию «гадостью ужасной»... Не считаю, и все тут.

Как только признаешься в этом, сразу начинается: «Вот-вот... Подбрасывает свою любимую тему!» Да не подбрасываю, не подбрасываю... И обсуждать сейчас собираюсь не идеологию как таковую... Может, позже скажу о ней пару слов, но ГЛАВНЫМ ПРЕДМЕТОМ для меня сейчас является вовсе не эта самая идеология с ее плюсами и минусами. А нечто, находящееся на стыке между психологией (и даже психиатрией) и метафизикой.

Разворачивающаяся у нас на глазах трагедия предполагает обсуждение именно этой – особо травматической – проблематики. И желательно без всякого «пинцетирования». Во избежание оного предлагаю рассмотреть не тему «Россия и коммунизм», а тему «Историческая Личность и Идеал».

Историческая Личность влюбилась в Идеал. Неважно, в какой. Хоть в какой. Важно, что влюбилась. Влюбившись, стала приносить на его алтарь невероятные жертвы. Лить немерено кровь – свою и чужую, демонстрировать чудеса аскетизма и жертвенности. Она убедила в невероятной ценности Идеала не только соседей, но и Кубу с Вьетнамом. Она напугала своим «идеалолюбием» весь мир, заставив трепетать Европу и США... А потом она вдруг встала утречком, глянула на Идеал, смачно плюнула на него – и выкинула в мусорный ящик.

А теперь вопрос на засыпку: что после этого должно случиться с Исторической Личностью – вне всякой связи с тем, каково качество Идеала?

Мне возразят, что перед этим та же Историческая Личность в иной своей ипостаси, влюбившись в данный Идеал, отбросила другой, на который раньше молилась. Столь же грубо отправив его в мусорный ящик.

Я даже не буду отвечать на это возражение привычным способом – обсуждая цену, заплаченную за такой способ обращения с Идеалом. Я обращу внимание на другое. На то, что в предыдущий раз Историческая Личность сменила один Идеал на другой Идеал. И все согласятся, что при огромной разнице в Идеалах, новый Идеал (сколь бы ложным и ужасным его кто-то ни считал) был именно Идеалом. Можно даже сказать, Идеалищем.

Сменив один Идеал (белый) на другой Идеал (красный), Историческая Личность сменила ядро. Она из Российской империи превратилась в СССР.

Если вы меняете идеал на идеал (или жвачку на жвачку), то это обмен с сохранением качества. Если вы меняете идеал на жвачку, то это обмен с понижением качества. А если вы меняете, ну например, жвачку на идеал, то обмен с повышением качества. Каков тип обмена – такова и трансформация Личности.

Если бы Историческая Личность сменила прежний Идеал (красный) на какой-то новый Идеал (вопрос, какой), то, определив этот новый Идеал, мы могли бы говорить об обмене с сохранением качества. А значит, и о личностной трансформации, сохраняющей качество: Личность сохранилась, но стала другой, не перестав при этом быть Личностью. Но тогда мы должны ОТВЕТСТВЕННО назвать этот новый Идеал.

Кто-то может это сделать? Причем ОТВЕТСТВЕННО? Пиарщики вам по этому поводу любые сказки расскажут. Но нужны-то нам не сказки, а правда! И пока она не будет сказана, ни за что мы из нынешнего тупика не выйдем. Хватит ли у нас на эту правду мужества?

Меня спросят: «А если она, правда эта, будет сказана, то мы из тупика выйдем?»

Отвечаю: если вы, задаваясь трагическими (а в пределе – метафизическими) вопросами, заранее хотите знать, какой результат принесет правда, вы никогда не получите никакого результата. И тогда лучше вам такими вопросами не задаваться.

Вы сначала встретьтесь с трагедией лицом к лицу и правильным образом. Переживите ее. Кто знает, может быть, она вас раздавит. А может, вылечит. Это, между прочим, от вас зависит. «...Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат». Вы продлите это переживание – и, МОЖЕТ БЫТЬ, оно изменит вас... Если переживание правильное, то оно либо вас изменит, либо уничтожит. «При своих» вы, в любом случае, не останетесь.

Если оно, переживание это, вас изменит, то, МОЖЕТ БЫТЬ, вы найдете путь из тупика. А МОЖЕТ БЫТЬ, и не найдете. Но если вы обрекаете себя на отсутствие переживания, отсутствие внутренней трансформации – то никакого выхода из тупика быть не может. Из таких тупиков линейным способом не выходят. Линейным я называю способ, при котором путь и личность – отдельно («мы-то будем такими же, но вот напишем пару сотен законов – и путь откроется»). Не откроется! Называется все это «невроз прагматизма».

Итак, в чем правда? В том, что в 1917 году одна Историческая Личность (Российская империя) сменила один Идеал (универсальная православная монархия) на другой Идеал (универсальный Красный проект). Возникла новая Личность (СССР). Можно обсуждать степень связи одной Личности с другой. Но процедура обмена с сохранением качества (смена Идеала на Идеал) предполагала возможность возникновения новой Личности, а также преемственность между прежней и новой Личностями (тут все зависит от анализа Идеалов).

А в 1991 году одна Историческая Личность (СССР) сменила один Идеал (универсальный Красный проект) на... НА ЧТО? НА ЧТО??!!

По факту получается, что она сменила Идеал на нечто, не имеющее идеального измерения вообще. Потому что разговоры о том, что новый Идеал был Идеалом свободы (либерализм) или Идеалом традиции (консерватизм), надо предоставить пиарщикам. А честный ответ, конечно же, немного более печален.

Что такое обмен, свершенный Личностью в 1991 году? Это обмен с очевидной потерей качества. Ведь красная Идеальность (хороша она или нет) – это все-таки Идеальность, и она в обмене участвовала. Еще и еще раз подчеркиваю – я не лезу в чью-то личность своим «пинцетом» и не воспеваю позитивов этой Идеальности. Предположим даже, что Идеальность чудовищна. Но ведь все равно Идеальность! Идеальность обменяли на что? На заполнение прилавков? На растущее благосостояние? На рынок? Ну, так это и есть обмен с потерей качества.

Если бы я был Зюгановым (холодный пот пробил меня при одном подобном предположении), то я бы сейчас начал голосить, что прилавки заполнили дорогими товарами, что благосостояние досталось немногим, что рынок оказался липовым.

Но я не буду по этому поводу голосить. Я, более того, предлагаю рассмотреть условную ситуацию, при которой прилавки оказались бы заполнены дешевыми товарами, благосостояние стало всеобщим, а рынок – функциональным.

И что? Коллизия-то все равно в чем? В том, что Идеальность обменяли на Материальность. А у этого есть название. Это называется «отдать первородство за чечевичную похлебку». Вы скажите эту правду. И найдите в истории пример, когда Историческая Личность совершила бы подобный обмен с потерей качества и при этом осталась Личностью.

На момент обмена НИКТО таких фокусов НИКОГДА не осуществлял: ни Кромвель, ни Робеспьер, ни Линкольн... НИКТО! Это – запрещенный ход! И для того, чтобы его осуществить, нужно было не просто разрушить какой-то там Красный Идеал, который кому-то не нравится. Нужно было разрушить Идеальность вообще. А также предпосылки Идеальности.

Это и было сделано. Я уже неоднократно – по пунктам и с конкретными примерами – описывал, КАК ИМЕННО ЭТО БЫЛО СДЕЛАНО. Но сколько ни говори при этом об оргоружии, о манипулятивности, в метафизическом варианте – о совращении... Никуда при этом не исчезнет ужасный факт того, что Личность подобный «обмен с потерей качества» совершила САМА. И никакое участие в этом ЦРУ, любых других зловещих сил, собственной элиты не отменит того, что Личность это совершила. Ну, хорошо, ее совратили. А она что сделала? Она пала. Именно в метафизическом смысле.

А дальше – либо-либо. Предположим, что есть «кто-то», для кого метафизика просто не существует. Ему все понятно. Этот «кто-то» пожмет плечами, говоря, что Историческая Личность вовсе не пала, а разумно обменяла какое-то там Идеальное («чушь собачью») на подлинную правду жизни – шмотки, ресторанчики, пляжи, развлечения, раскрепощения... «Однова живем». Но если «однова живем», то какая Родина, какие проекты (модернизация и т.п.)? И почему вообще развиваться надо? Можно жить и неразвитыми. «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше».

Дата добавления: 2015-06-04