Аналитика 19 страница

Кстати, что касается писем. Вернее переписки между Кафкой и Гретой Блох. Почти за один и тот же период, длившийся[126] около года -- (первое письмо датировано

29 октябрем 1913 года, а последнее – 15 октябрем 1914 г.) -- Кафка напишет ей семьдесят писем! Тогда как своей «официальной» возлюбленной – Фелиции – только двадцать!

Юлия Вохрыцек.

В октябре 1918 года, переболевший бушующим в Европе после окончания 1-ой Мировой войны испанским гриппом, Кафка, опасаясь осложнений после болезни, берет в Агентстве по страхованию рабочих,-- где занимал должность помощника начальника отдела (в подчинении у него находилось почти семьдесят человек),-- отпуск, и поселяется в пансионе «Штюдль»[127], в местечке Шелезен[128], находящемся недалеко

от Праги.

Прибывает он туда в декабре 1918 года. Причем, обнаруживает, что является единственным пациентом. На Рождество он возвращается в Прагу, а когда в январе

следующего, 1919 года, приезжает в Шелезен вновь, то уже застает там одну – лишь только одну -- пациентку.

Ей то и оказывается 28-летняя Юлия Вохрыцек, дочь служки одной из пражских синагог[129].

Самому Францу Кафке тогда шел тридцать шестой год. То есть, удивительная параллель: почти те же восемь лет разницы, как и с Гретой Блох.

Недаром в письме Максу Броду Кафка сравнивает Юлию В. с Гретой Б.[130]: «…любительница кино, оперетты и комедии, пудры и фиалок, которая обладает неисчерпаемой массой самых дерзких выражений на идишь… скорее веселая, чем грустная вот приблизительно какова она… и вместе с тем честная до глубины сердца, порядочная, бескорыстная – это большие достоинства для создания, которое физически не без красоты, но которое почти столь же незначительно, как мошка, порхающая вокруг

лампы… в этом и во всем остальном она похожа на мадемуазель Блох, которую ты, (весьма существенная деталь! Броду никогда никто не нравился из возлюбленных друга. С. З.), может быть, вспоминаешь с антипатией».

По всей видимости, стоит обратить некое особое внимание на последнюю фразу, где Кафка невольно упоминает об отношении Брода к Грете Блох. Как бы косвенно эта фраза может свидетельствовать (к вопросу) о той некой «загадочности» в дружбе между Бродом и Кафкой, на которую мы взяли смелость

обратить внимание.

Кстати,-- о Броде. Грета Блох, по всей видимости, ему могла не понравиться как из-за ее ума, так и из-за красоты. Да еще и молодости. По всей видимости, она являла собой тип женщины, которой вполне мог его друг и увлечься. Причем увлечься

серьезно. Но тогда уже, это вполне могло быть чревато своими последствиями. В какой-то мере,-- и невосполнимыми. (Опять же,-- для Брода. Ибо сам Кафка, как будто все время

остается индифферентным к отношениям между ними. Создается впечатление, что инициативу все время должен проявлять Брод. Впрочем, он, по всей видимости, и не против).

Однако это все уместно предположить, если иметь ввиду, совсем иной характер отношений между ними. Что же касается Кафки, то вполне может создаться впечатление, в своих отношениях с девушками, он словно проводит некий эксперимент, самым незадачливым образом, апробируя (на них) свое желание общения с женщинами. Как с таковыми. К тому же это-- какая никакая,-- но возможность (в случае, если допустить что,

пусть и латентная, но гомосексуальность, все же его беспокоила) попытаться выйти из-под влияния не только Брода, но и своего бессознательного. А, кроме того, его (хоть какие-то) отношения с женщинами (порой важна даже сама мысль возможности

подобных отношений) дают нам все основания говорить даже скорее о некой… бисексуальности Кафки. (Хотя это уже и больше вопрос формы, нежели сути).

К тому же, на самом деле, достаточно трудно предположить, чего же в Кафке было больше: гомо-, или гетеросексуальности?! Ведь, по всей видимости, гетеросексуальность тоже может быть достаточно скрытной… Но уже так или иначе можно сделать вывод, что характер взаимоотношений (если иметь ввиду сексуальный контекст) Кафки с Фелицией, Гретой, Юлией, Миленой и Дорой (все ли это его девушки?! По крайней мере, если не считать нескольких – эпизодических и достаточно странных «связей» с проститутками – пожалуй, и все), был более чем странным.

Тем более, вполне можно сделать предположение, что на самом деле, самих сексуальных связей со всеми ними, по всей видимости, было немного. (Если они еще и были?!). Например известно, что с Гретой, за год «общения» он вообще виделся только три раза[131].

Но ведь и с другими, ненамного больше. Лишь быть может, с последними любимыми женщинами в его жизни, Миленой и Дорой, возникает какие никакие, но сексуальные отношения. И то, за исключением некоторых известных моментов, все остальное на уровне предположения.

Милена Есенская.

Кафке было тридцатьчетыре года, когда он встретился с 23-летней Миленой[132]. «Любви к Милене не суждено было угаснуть, -- пишет Клод Давид[133], -- но период всепоглощающей страсти длиться лишь несколько месяцев… Эта любовь озарит мощным светом жизнь, утратившую надежду, но оставит ее затем еще более опустошенной чем когда бы то ни было».

Действительно, вполне можно предположить, что с Миленой Кафку захлестнула – а быть может и была основной побуждающей силой к «общению» с ней – страсть. «Всепоглощающая страсть», -- как отмечает Давид.

И это вполне возможно, учитывая личность Милены. «Бесстрашная, щедрая, властная, увлеченная, -- пишет о ней Клод Давид[134], -- мало обращающая внимание на условность и правила», Милена не только внешне была похожа на подростка, но

Дата добавления: 2015-06-04