Аналитика 18 страница

И тогда уже, возникает вполне своевременный вопрос: не потому ли он позвал именно на это время своего друга Кафку? Ведь, как никто другой, Брод знал о душевном состоянии Кафки (который находился в глубоком творческом кризисе, а в ином случае – увлеченный исключительно литературой и ничего вокруг не замечающий кроме нее -- он вряд ли бы обратил внимание «на какую-то там» девушку). А потому и предположил, что

тот «увлечется» этой его одинокой родственницей (к тому же на вечере никого кроме самого Брода, его родителей, сестры с мужем, Кафки и этой самой «одинокой родственницы» как будто бы и не было). И еще. Зная о, мягко сказать, некрасивой внешности Фелиции, Макс Брод вполне мог предположить, что появившаяся у Кафки «заинтересованность» (если вдруг предположить что она появится) не перерастет в

какую-то «всепоглощающую» страсть.

(Впрочем, «красота», конечно, понятие относительное… Но уже здесь нам, вероятно, будет любопытна характеристика самого Кафки, данная этой «одинокой родственнице». И запись, которую он внес в дневник 20 августа 1912 г.[121],-- как

нельзя кстати свидетельствует об этом. Сначала он отмечает, что его первая мысль при виде девушки была как о служанке (вероятно тут же подсознательно у него появилась

продолжение мысли, а именно: что же делает служанка за семейным столом?). Потом Кафка, как бы ненароком, замечает, что она его не только не заинтересовала, но и он даже

вынужден был примириться с ее присутствием. (Неужели начало проявляться «сопротивление»?). Но вот далее идут подробности, характер которых вроде бы и не оставляет шансов сомневаться в направленности мысли Кафки по отношению к этой девушки: «… Костлявое пустое лицо, открыто показывающее свою пустоту. Непокрытая шея. Накинутая кофта… Почти сломанный нос. Светлые, жестковатые, непривлекательные волосы, крепкий подбородок». Впрочем, дошедшие до нас фотографии Фелиции Б.[122] как будто бы и не позволяют сомневаться в портрете,

нарисованным Кафкой).

Но если вновь вернуться к тем самым подсознательным мыслям Брода, то, по всей видимости, он вполне мог предполагать, что если у Фелиции с Кафкой и начнутся какие-

то отношения, то они (уже для Кафки и Брода) будут как нельзя кстати. Т. е. уже тогда «слишком дружеские» отношения между Бродом и Кафкой не вызовут и впредь никаких подозрений. К тому же у Брода, вероятно, уже появляются мысли о своем (когда-то же это должно произойти?) предполагаемом обручении. И последующей за ним свадьбе. А если бы он точно также женил «друга»? Тогда бы уже, по всей видимости, и им – общаться стало бы намного легче. Все-таки два женатых человека…Т. е. здесь уже, по всей видимости, спрятан и некий тайный умысел. Ну, или, по крайней мере, некая… «предсказуемость» событий. Будущих. Но уже ожидаемых. Ведь женись Кафка неизвестно на ком,-- и еще возьмет да, поддавшись «уговорам» жены, уедет куда-нибудь. Например, в Палестину (о которой, кстати, тот последнее время мечтал). Ну, или, допустим, в ту же Америку. (Которую, опять же, Кафка весьма боготворил. К тому же там жил его дядя, о котором Кафка периодически вспоминал в тех же самых дневниках. Да и о том, что мысль об Америке «плотно сидела» у Кафки в подсознании, свидетельствовало хотя бы то, что действие одного из его романов происходило именно там. За океаном. И быть может как никто другой из окружения Кафки Брод слишком хорошо об этом знал. А потому и вышедший после смерти Кафки роман "«Пропавший без вести» (название рукописи Кафки), Брод предпочел озаглавить именно как – «Америка».

Грета Блох.

С этой 21-однолетней девушкой[123], Кафка (который был ее старше на восемь лет) познакомился, как ни странно, по просьбе Фелиции. Тогда между Кафкой и Фелицией произошло некое «охлаждение» отношений, и Грета,-- на тот момент, быть

может, «лучшая» подруга Фелиции (иную на такую «миссию» и не посылают),-- должна была попытаться «помирить» «влюбленных».

Что из этого вышло, мы уже знаем. Но любопытно, что поначалу Кафка, как вроде бы, и отчаянно сопротивляется тому, чтобы в его отношения с Фелицией вмешивался кто-то еще.

«Кафка неохотно соглашается на предполагаемую встречу, -- пишет Клод Давид[124], --он… рассчитывал увидеть, как позднее об этом скажет сам, пожилую и нелюдимую женщину, возможно намеренную читать ему мораль». Но вместо этого является молодая девушка, причем, не только красивая, но и еще и

умная. (Что, как ни странно, все же относительная редкость).

А, кроме того, -- в своей новой знакомой Кафка обнаруживает чуткую и внимательную личность. Невероятно заинтересованную во всем, что он будет рассказывать. (Надо заметить, что, быть может, как раз этого и недоставало Кафке в

Фелиции. Ее заинтересованности. Заинтересованности слушательницы. Та же самая дневниковая запись от 24 января 1915 г.[125], явно выражает более чем сожаление Кафки по этому поводу: «Я пытался читать ей вслух, фразы бестолково

топтались на месте, никакого контакта со слушательницей (Фелицией. С. З.) – лежала с закрытыми глазами на диване и молча слушала»).

И уже, быть может, вполне естественно можно предположить, что Франц Кафка увлечется своей новой знакомой. Причем, будет настолько искренен (в своих чувствах), что, как нам уже известно, чуть позже – после бурно начавшейся между ними переписки – одно из особо компрометирующих Кафку писем (с подачи той же Греты) попадет в руки Фелиции. Да и послужит расторжением уже состоявшейся, к тому времени, помолвки.

Дата добавления: 2015-06-04