История всемирной литературы 50 страница

Большое значение в Иране первой половины века имела просветительская деятельность Мирзы Таги-хана Амире Кабира (1805—1852), инициатора ряда реформ. Просветительские идеи (стремление ограничить власть шаха и установить законность в стране, борьба с произволом и тиранией в городе и деревне; требование улучшения условий жизни и проведения реформ в области культуры и просвещения) продолжали зреть в среде передовой иранской интеллигенции и оказали значительное влияние на письменную литературу, которая начинала заметно меняться. Так, в самом начале века впервые в печатном виде распространяются острые сатирические произведения, направленные против произвола казиев (судей). Они строились по принципу известных старинных притч, например о том, как в одном городе

701

преступление совершил купец, а казнили вместо него плотника в другом городе.

Признаки перемен заметны и в персидской поэзии. Начавшееся еще в XVIII в. движение за упрощение поэтического стиля, за возврат от трудного и сложного к ясному и изящному стилю средневековой поэзии, известному под названием хорасанского или туркестанского, оказало воздействие на всю поэзию XIX в.

Существенные изменения обозначились и в содержании поэзии первой половины XIX в. Они отмечаются, к примеру, в творчестве одописца Хабиболлы Каани (1808—1854), которого считают последним крупным придворным поэтом Ирана. Помимо большого числа касыд, он опубликовал сатирическую «Книгу смятенного» («Кетаб-е паришан»), написанную прозой, орнаментированной стихами, наподобие «Гулистана» Саади или «Бахаристана» Джами. В своей «Книге смятенного» Хабиболла Каани пишет об алчных шейхах и несправедливых судьях, о ворах, обирающих бедняков, о притеснении безвинных людей, осуждает пьянство и разврат. В цикле пандов (наставлений) поэт поучает и правителей. Он советует им не обижать людей, думать о доходах государства, о поощрении ремесел, развитии торговли и т. п. «Книга смятенного» Каани — это первые робкие попытки критики современной действительности. В то время подобное выступление было проявлением гражданского мужества и одновременно знаком перемен в общественной мысли и в литературе середины века. Знаменательно, что на такой смелый поступок решился придворный поэт.

Более смело обличал феодальные порядки его современник поэт Абулхасан Ягма Джандаки (1782—1860). Он происходил из небогатой семьи. Его усыновил помещик и дал ему возможность учиться, а затем назначил личным секретарем. Благодаря своим обширным познаниям в области традиционных наук, незаурядному литературному дару Джандаки не раз удостаивался высоких постов и почестей. Но и не раз он оказывался в опале, лишался благосклонности вельмож за свою неподкупность и острое слово правдолюбца. Так, уже первая поэма «Начальственная» («Сардарийе»), в которой он высмеивал одного из своих покровителей, феодала-самодура, издевавшегося над своими подданными, едва не стоила ему жизни. Другая поэма Джандаки — «Экстракт позора» («Холасат оль-эфтезах») высмеивала дикие нравы состоятельной провинциальной семьи, и за нее автор тоже чуть было не поплатился жизнью. Хотя объектом сатиры Джандаки были конкретные лица, которых читатели легко узнавали, это была в сущности критика всего уклада жизни, всей социальной системы.

Иллюстрация:

Персидский просветитель,
поэт и государственный деятель
Реза Кули-хан Хедаят

Портрет в традициях миниатюрной живописи. XIX в.
Тегеран. Коллекция бывшей шахской библиотеки

Ягма Джандаки писал в различных жанрах. Его диван, изданный в Иране (1866), состоит из почти двухсот писем, изящных газелей, тарджибандов, маснави, рубаи, элегий и пяти поэм. Но за всю свою долгую жизнь поэт не написал ни одной хвалебной касыды. В своих стихах он обличал тех, кто, пользуясь властью, обижал и мучил ни в чем неповинных людей, заботясь лишь о наживе. Джандаки без страха осуждал подлых и жестоких властителей, как никто другой до него.

Стихи упомянутых поэтов, особенно Ягмы Джандаки, против произвола и беззакония были в ту пору редким явлением. Но для Ирана середины XIX в., когда главенствовала панегирическая литература, когда свирепствовала

702

деспотическая власть, относившаяся нетерпимо к любому проявлению свободы мысли, выступление таких поэтов, как Ягма, было принципиально важным. Творчество Ягмы в значительной мере подготовило условия для успешного развития качественно новой, просветительской по своему характеру литературы, которая формируется в последующий период.

702

АФГАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

К началу XIX в. Афганистан еще сохранял положение могущественной державы, созданной после 1747 г. в результате завоеваний афганских шахов. Но разгоревшаяся в это время междоусобная борьба внутри феодальной верхушки, а также усиление крупного удельного землевладения привели в итоге к децентрализации государственной власти. В 1818 г. афганское государство распалось на ряд самостоятельных феодальных владений. Тем самым вновь оказался нарушенным единый процесс социально-исторического и культурного развития афганцев. Крайне неблагоприятные условия сложились для афганской литературы, которая переживает определенный спад. Облик литературы Афганистана первых десятилетий XIX в. определяет отчетливо выраженная феодально-аристократическая направленность и художественный традиционализм с его ограниченным репертуаром сюжетов, тем, образов и ориентацией на заимствование художественных средств из предшествующей литературы.

Как и в предыдущие периоды в литературе сохранялось двуязычие, вызванное преобладанием во многих городах и отдельных районах страны языка фарси, на котором велось официальное делопроизводство и развивалась местная литература, восходящая генетически к классической персидско-таджикской и индо-персидской литературам. Но с другой стороны, по-прежнему сохранял свои позиции, особенно среди населения юго-восточных и восточных областей, язык пушту, на котором создавались самобытное устное творчество и письменная литература афганцев.

Господствующее в первой половине XIX в. феодально-аристократическое направление было представлено творчеством самих афганских феодалов, эпигонски подражавших классическим образцам. Автором дивана стихотворений на фарси, неоднократно издававшегося в Индии, был шах Шуджа аль-Мулк. Ему же принадлежит завершенная в 1826 г. автобиографическая хроника в прозе на фарси «Рузнама-и шах Шуджа» («Дневник шаха Шуджи»), более известная по кабульскому изданию 1954 г., как «Вакиат-и шах Шуджа» («Летопись событий шаха Шуджи»). В поэтических жанрах Шудже подражал его племянник, сын Заман-шаха принц Абдурразак. Стихи на фарси писал и сардар Гулам Хайдар, сын эмира Дост Мухаммад-хана, считавший себя последователем великого Хафиза. Придворная поэзия и историография были призваны не только прославлять «достоинства» и «добродетели» шахов, эмиров, сардаров, но и активно содействовать укреплению сословных позиций и привилегий в феодальном обществе. Усилиями поэтов придворного круга Васфи Кабули, Шихаби Таршизи, Лал Мухаммада Аджиза, Маиля Кабули и многих других господствующим жанром письменной литературы начала XIX в. становится панегирическая касыда (мадх), отличавшаяся чрезмерной пышностью поэтической речи, обилием цветистых аллегорий, выспренной манерностью стиля.

Господствующие позиции официальной литературы в этот период существенно подкреплялись активным участием в политической и литературной жизни страны мусульманского духовенства, а также ортодоксальной религиозно-схоластической и суфийской литературой, проповедовавшей абстрактные эталоны нравственности и благочестия, утверждавшей нереальность окружающего материального мира («реально существует только божественная субстанция»).

К обширной богословской литературе того времени относились стихотворные переводы с арабского на язык пушту: теологического труда «Айн аль-илм» («Сущность знания», Кандагар, 1809, перевод муллы Валидада Какара), сочинения имама Газали «Минххадж аль-абидин» («Путь праведников» — Кандагар, 1820, перевод Хабибуллы Кандагарая), богословского сочинения «Раузат аль-наим» («Сад блаженства», Кандагар, 1820, перевод муллы Забардаста Какара) и др., а также собственные труды афганских теологов.

Идеология ислама продолжала в полной мере оказывать воздействие и на творчество представителей светского направления в афганской литературе первой половины XIX в., что получило выражение в обращении поэтов к кораническим сюжетам и темам. Оппозиция ортодоксальному исламу и феодальным устоям,

703

наиболее отчетливо выразившаяся в афганской литературе XVI—XVII вв., не проявлялась столь открыто в XIX в.

В условиях феодальной раздробленности своеобразным литературным очагом стал город Кандагар, издавна бывший религиозным центром. Правители Кандагарского княжества, в отличие от других афганских удельных ханов, оказывали покровительство местным поэтам, создававшим стихи на фарси и пушту в русле предшествовавшей традиции. Сами правители Пурдиль-хан (1785—1829) и особенно Михрдиль-хан Машрики (1797—1854) считались неплохими поэтами. Наряду с регулярно проводившимися в Кандагаре поэтическими состязаниями (мушаира) здесь была открыта первая в стране литературная школа Адабтун, в которой воспитанники обучались навыкам и приемам поэтического мастерства.

Придворные поэты Кандагарского княжества Мирза Ханан, Сиддик Ахунзада, Миа Наим Матизай, Мирза Ахмад и др. в соответствии с традицией писали панегирики, но основной в их творчестве оставалась лирическая тема, правда, большей частью заимствованная у классиков персидско-таджикской и пуштунской литератур.

Феодальная междоусобица, вспыхнувшая в стране с новой силой после образования самостоятельных княжеских уделов, разжигалась всемерно английскими колонизаторами, которые к этому времени уже подчинили себе большую часть Индии и предприняли попытку захватить афганские земли, встретив решительный отпор. В ходе первой англо-афганской войны 1838—1842 гг., превратившейся в народную войну против захватчиков, англичане понесли тяжелые потери и были вынуждены бесславно покинуть пределы Афганистана.

Отдельные события освободительной борьбы афганского народа против колонизаторов получили отражение в устном творчестве, особенно в исторических песнях, пользовавшихся огромной популярностью. Сложенные в эти годы стихи и песни, возможно, казались искушенным слушателям далекими от поэтического совершенства; в них отсутствовали многие выразительные средства, присущие письменной литературе: витиеватая символика, усложненные образы, красочные сравнения, выспренное изящество рифмы, построенной по классическим канонам. Наряду со свободной ритмической структурой стиха, характерной вообще для фольклорной традиции пуштунов, эпической поэзии этих лет были свойственны простота и лаконичность, суровая, до некоторой степени аскетическая строгость формы. Особенно широко использовались в исторических песнях на пушту народно-поэтическая форма чарбайта и ее разновидности. Одновременно бытовали локально-племенные циклы устной поэзии о борьбе афганцев с английскими оккупантами (например, «Какарый» — «Песни племени какаров»).

Иллюстрация:

Всадник

Деревянная статуэтка. Конец XIX в. Кабул. Музей

Письменная литература Афганистана несмотря на свою приверженность традиционализму в это время тоже не смогла остаться в стороне от бурных событий эпохи. Вскоре после окончания первой англо-афганской войны были созданы почти одновременно две поэмы, занявшие достойное место в истории литературы Афганистана. К 1843 г. относится завершение на языке фарси «Джанг-нама» («Поэмы о войне») автором из Кухистана Гулам Мухаммадом Ахунзада (ум. в 1888). Это взволнованное повествование об одном из этапов первой англо-афганской войны — кровопролитных сражениях с английскими захватчиками в районах Кухидамана и Кухистана, к северу от Кабула. В центре поэмы образ одного из выдающихся вождей антианглийских выступлений, таджика из Чарикара Мир Масджиди, злодейски умерщвленного англичанами с помощью наемных

704

убийц. Автор поэмы — сподвижник Мир Масджиди и непосредственный участник описываемых событий.

Другое эпическое произведение на фарси — «Акбар-нама» («Поэма об Акбаре») Хамида Кашмири (ум. в 1847) — было закончено в 1844 г. Эта поэма, написанная в подражание «Шах-наме» Фирдоуси размером мутакариб с двустрочной строфой (маснави), представляет собой описание всего хода англо-афганской войны со времени вторжения захватчиков в Афганистан в 1838 г. Подробно воссоздается в поэме картина кабульского восстания 1841 г., в котором участвовало все население города и прилегающих районов. Внимание автора привлекает фигура афганского национального героя принца Мухаммада Акбара. «Акбар-нама» завоевала огромную популярность. Поэму переписывали от руки, и она сохранилась в многочисленных списках. Общественный резонанс этого произведения был настолько велик, что англичане решили противопоставить поэме Кашмири аналогичное по форме, но проникнутое совсем иными мыслями сочинение. С этой целью поступивший к англичанам на службу поэт Касым Али был привлечен к созданию поэмы на фарси о первой англо-афганской войне, но уже в английской интерпретации ее хода и результатов. В 1856 г. поэма Касыма Али была издана в Агре под названием «Кабульская битва». Но этот образец псевдохудожественной проколониалистской литературы вызвал у афганцев всеобщее презрение, а «Акбар-нама» приобрела еще большую популярность.

Произведения Гулам Мухаммада и Хамида Кашмири объединяет патриотический пафос авторов, стремившихся воспеть подвиг народа и его отважных предводителей. Обе поэмы отличаются простотой изложения сюжета, безыскусными поэтическими средствами, близостью языка к народно-разговорной речи.

Послевоенный период не принес каких-либо новых существенных перемен в литературную жизнь страны. Но постепенно, с укреплением централизованной власти, начинает угасать междоусобная борьба феодалов, налаживается хозяйство, появляются признаки грядущих благотворных изменений в культуре и литературе Афганистана, проявившиеся открыто лишь два десятилетия спустя, в 70-е годы XIX в.

Литературы Африканского континента [первой половины XIX в.]

705

ВВЕДЕНИЕ

В первой половине XIX в. на Африканском континенте почти безраздельно господствует литературное творчество средневекового типа. Исключение составляет литература, в основном документальная, европейских поселенцев на юге Африки: в этот период были созданы многочисленные литературные документы, свидетельствующие о событиях начавшегося в 1834 г. «Великого трека» (похода) на новые земли в глубь материка бурских поселенцев, которых теснили с обжитых мест колонизаторы-англичане. (Беллетристические произведения о «Великом треке» появляются значительно позже).

Однако литература этого периода далеко не однородна в разных регионах континента. В арабских странах Северной Африки (Египет, страны Магриба), переживших ранее, в XI—XV вв., блистательный расцвет светской средневековой литературы, ее художественные традиции находятся в состоянии упадка, зато начинают прокладывать себе дорогу новые традиции, связанные с развитием литературы на диалекте (Египет) и на языке, промежуточном между диалектами и классическим арабским языком, — это так называемый малхун (Магриб), — такая литература, в значительной степени отступавшая от традиционных жанров арабской средневековой классики, приближается к запросам повседневной жизни. Египетский поход Наполеона, открывший эру контактов арабских стран с западной цивилизацией, положил начало процессу перестройки общественного сознания в этих странах, где мало-помалу зарождается убеждение в необходимости решительной модернизации социальных основ, подкреплявшееся стихийным развитием буржуазных отношений на арабском Востоке.

В христианской Эфиопии письменная литература, имеющая многовековые традиции, оставалась связанной главным образом с церковной деятельностью. Удельный вес светской литературы был сравнительно невелик. Однако в условиях феодальной анархии и падения авторитета царской и церковной власти именно эта ветвь эфиопской литературы дает новые жизнеспособные побеги, в частности в жанре хронографов (провинции Шоа), в котором проявляются тенденции отступления от многовековых канонов и демократизации письменного словесного искусства.

Иную картину литературного развития представляют исламизованные территории Тропической Африки, где феодальное общество находится в этот период в процессе становления, а не разложения, как в странах Северной и Северо-Восточной Африки. Словесность молодых феодальных государств Западного Судана представляет характерную для эпохи расцвета средневековой культуры картину сосуществования, взаимодополнения и взаимообогащения литературных и фольклорных жанров, обслуживающих разные стороны общественной жизни. Примечательно, что влияние на литературу Тропической Африки мощной арабской литературной традиции идет в этот период по линии восприятия опыта не новейших ее образцов, а ранней арабской литературной классики, относящейся к эпохе становления государственности у арабских народов.

Литература Восточной Тропической Африки (на языке суахили) так же, как и литература западноафриканских территорий, переживающая в эту эпоху заметный подъем, в частности вследствие недавней победы народов Восточной Африки над португальскими завоевателями, отражает в то же время ситуацию более развитого феодального общества и типологически в большей мере соотносима с арабской классической литературой эпохи расцвета. Отсюда и развитие придворной поэзии, и появление в суахилийской поэзии демократических тенденций, в определенной мере отражающих умонастроения городских низов (творчество Муяки бин Хаджи ал Гассани).

Это многообразие духовных и эстетических тенденций литературы в странах Тропической Африки, наблюдаемое именно в первой половине XIX в., вскоре заглохло под нивелирующим катком европейской колонизации. В дальнейшем начинается формирование литературной традиции на иной социальной основе: ее зарождение связано с появлением в африканских странах новой силы — демократической интеллигенции.

706

ЛИТЕРАТУРА НА ЯЗЫКЕ ХАУСА

Народ хауса — один из наиболее многочисленных народов Западной Африки, населяющий в основном северные штаты нынешней Нигерии. Численность хауса составляет более 15 миллионов. Этническая общность хауса возникла в результате смешения местного негроидного населения с различными суданскими народами, мигрировавшими с севера и востока.

Консолидация народа хауса относится к XVI в., когда впервые в суданских исторических хрониках появляется само название народа хауса, а его язык получает повсеместное распространение. В этот период в ареале расселения народа хауса существовали отдельные государственные образования, часто соперничавшие друг с другом. Города, являвшиеся политическими, торговыми и культурными центрами, способствовали объединению народа в единое целое, развитию его экономики и культуры. Именно в крупных городах и прилегающих к ним районах шел быстрый распад родоплеменного строя и образование классового общества. Важным этапом в социально-политическом развитии народа хауса явилось восстание крестьян и бедноты хаусанских городов и кочевников народа фульбе против феодальных хаусанских династий. Восстание возглавил предводитель одного из ближайших соседей хауса — народа фульбе — шейх Усман дан Фодио (1744—1817). Он провозгласил священную войну (джихад) с эмирами хауса, обвинив их в нарушении норм ислама. К 1808 г. восстание закончилось изгнанием или уничтожением большинства династий эмиров хаусанских городов-государств, а их владения вошли в состав нового, одного из крупнейших в Западной Африке государства — султаната Сокото, власть в котором перешла в руки знатных родов фульбе. Создание единого государства способствовало дальнейшей консолидации народа хауса, становлению национальной культуры.

Возникновение городов-государств хауса относят к X в. Проникновение ислама в этот район Западной Африки начинается в XI в., лишь в XIV—XV вв. начинается его более или менее широкое распространение. Постепенно здесь возникло духовное сословие и профессиональная группа маламов (наставников). В их задачу входило обучение молодежи, согласно нормам и требованиям ислама, борьба с остатками языческих культов, решение морально-религиозных споров. Наконец, некоторые из них становились советниками эмиров и принимали активное участие в обсуждении политических дел, ведении переговоров и дипломатической переписки. Насколько эта профессия пользовалась почетом и уважением, можно судить по тому, что город, не имевший малама, назывался «пустошью», а со временем само слово «малам» стало в языке хауса одной из форм вежливого обращения.

Хауса обладают богатым фольклором, наиболее изученная часть которого — сказки. Как и у других народов Африки, у хауса наиболее распространены сказки о животных. Древнейшие из них основаны на тотемических представлениях и поэтому нередко используют мотив превращения людей в животных. Такие сказки характерны для раннего периода истории народа хауса, периода так называемой «культуры махальби» (охотников).

Сказки более позднего типа, которые можно назвать «сказками горожан», свидетельствуют о дальнейшем развитии общественной жизни. В них наряду с силами природы все большую роль начинают играть социальные факторы. У животных, героев сказок, уже появляются свои эмиры и старосты — лев, орел, гиена, коршун. Они собирают со своих подданных налоги и жестоко карают непокорных.

Художественная литература на языке хауса теснейшим образом связана с фольклором. Так, например, на основе традиционных сказок постепенно начали создаваться исторические рассказы. Многие изобразительные средства и образы фольклора вошли в произведения хаусанских писателей и поэтов.

Письменность хауса, получившая название «аджами», была создана на основе арабского алфавита, причем некоторые буквы были изменены и приспособлены для передачи звуков языка хауса. Вопрос о месте и времени возникновения этой письменности, а также о характере ранних письменных памятников хауса остается открытым. Несомненно, что после образования средневековых государств в странах Западного Судана возросла потребность в ведении деловой переписки, в документах хозяйственной отчетности. Следствием роста внешней торговли и распространения ислама было знакомство с арабоязычной литературой Ближнего Востока. Все это стимулировало появление и развитие письменности на местных африканских языках.

Достоверно известно, что в конце XVIII —

707

начале XIX в. письменность аджами использовалась уже довольно широко. Во время восстания шейха Усмана дан Фодио на языке хауса писались и рассылались специальные послания, обращенные к его последователям, хвалебные поэмы, в которых излагалась и объяснялась политика новых властей. Были сделаны соответствующие вставки в старинные хроники, и в то же время написаны новые, где ход восстания и предшествующие ему события излагались с точки зрения сторонников шейха. О том, какую степень распространения получила к тому времени письменность, свидетельствуют также факты изъятия и уничтожения рукописей противной стороны, видимо представлявших вполне реальную силу в политической борьбе.

Оригинальным жанром литературы хауса являются исторические хроники. Несомненно, что устные исторические предания сыграли в их создании значительную роль. Хроники излагают легенды о происхождении народа хауса, перечисляют правивших эмиров, описывают такие события, происшедшие во время их правления, как войны, государственные перевороты, установление торговых связей, строительство новых городов и зданий и т. д. Любопытны описания характеров эмиров и вельмож. При этом часто используются кирари — меткие прозвища, данные человеку в связи с тем или иным событием.

Если исторические хроники повествуют о государственных событиях, то многочисленные исторические рассказы — лабари — больше внимания обращают на отдельные моменты истории, на судьбы участников этих событий. Их цель не только рассказать о прошлом, но и развлечь, а также дать наставления. До недавнего времени такие рассказы существовали в устной форме. Многие из них, известные в настоящее время, были записаны и изданы лишь в XX в.

Чаще всего героями лабари являются эмиры, военачальники, маламы, но среди них встречаются и рядовые жители хаусанских городов-государств — ремесленники, торговцы, крестьяне. Литературная форма рассказов четкая и лаконичная, в них описываются сильные характеры и драматические ситуации. Повествование ведется в спокойной и сдержанной манере.

Так, в цикле рассказов о шейхе Усмане дан Фодио всячески подчеркивается могущество шейха, его мудрость, человеколюбие, забота о простых людях. Шейх наделяется сверхъестественными способностями. В одном из рассказов описано, как некий торговец, переправляясь через реку Нигер, стал тонуть и призвал на помощь шейха. Усман дан Фодио, читавший в это время проповедь в городе Сокото далеко от Нигера, услышал призыв, тотчас перенесся на берег реки и спас торговца. Все это произошло так быстро, что слушатели ничего не заметили и лишь удивились тому, что шейх начал выливать воду из рукава. В других рассказах говорится о чудесном избавлении шейха от козней эмира Гобира, о его путешествии по воздуху в дальние страны и т. д.

Иллюстрация:

«Война фульбе с царем Гобира»

Текст на языке хауса (алфавит аджами). XIX в.

Известен трагический рассказ о судьбе строителя Мохаммада Дуругу, прозванного Великим Мастером. Воздвигнутые им здания (некоторые из них сохранились до настоящего времени) вызывали восхищение современников. Эмир города Гвари предложил Мастеру навечно поселиться у него и выполнять только его заказы. Получив отказ, разъяренный эмир велел обезглавить строителя. В другом рассказе говорится о красильщике Бакинваке, который ценой своей жизни избавил жителей родного

708

города от сына эмира, долгие годы издевавшегося над его земляками.

Хаусанские певцы и сказители создавали самые разнообразные праздничные и хвалебные песни, посвященные удачной охоте, сбору урожая, победе на поле боя, семейному торжеству. Религиозно-дидактические стихотворения являются лишь частью хаусанской поэзии, но именно о них можно с уверенностью сказать, что время их создания конец XVIII — начало XIX в. Известны и их авторы.

По последним данным, в библиотеках Нигерии насчитываются десятки рукописей поэм на хауса, арабском и фула (язык народа фульбе). Большинство из них еще не опубликовано. Из этих поэм шейху Усману дан Фодио приписывается около 50. Среди других авторов — Абдуллахи дан Фодио (брат шейха), Мохаммад Белло (сын шейха), Мохаммад Букари и др. Их сочинения отражают борьбу за власть со старыми династиями хауса и укрепление нового феодального государства Сокото. Написанные под воздействием мусульманской дидактической традиции, они сочетают проповедь аскетизма и покорности, призывают людей соблюдать все установления властей и предписания религии, грозят карами отступникам и сомневающимся.

Таким образом, конец XVIII — начало XIX века были временем подъема литературного творчества на языке хауса.

708

ЛИТЕРАТУРА ФУЛЬБЕ

Конец XVIII — начало XIX в. — один из самых важных периодов в истории фульбе. Для этой эпохи, которая может быть до известной степени названа поворотной, характерны возникновение фульбских феодальных государств теократического типа, развитие городов, расцвет культуры, расширение торговых, политических и культурных связей с другими странами Африки.

К XVIII в. народ фульбе становится одним из наиболее могущественных народов Западной Африки. Происхождение фульбе остается одной из нерешенных проблем в африканистике. Однако все исследователи сходятся в том, что фульбе не относятся к автохтонному населению Западной Африки и что они пришли с северо-востока.

Фульбе — единственные в Западном Судане скотоводы, не считая кочующих по Сахаре туарегов. Основное богатство пулло (ед. ч. от фульбе) составляют коровы, овцы, козы. Легенды часто называют пулло «сыном Коровы», и в этом нельзя не усмотреть следов тотемических верований.

Расселение фульбе по Западному Судану, занявшее несколько веков и носившее вначале характер микромиграции, т. е. переселения небольшими, преимущественно родственными группами, было затем ускорено завоевательными походами исламизированных фульбе против «неверных». В результате фульбе распространились по огромной территории от устья р. Сенегал до Восточного Судана.

В XVIII в. серьезные изменения происходили в общественных отношениях фульбе, что было обусловлено в первую очередь далеко зашедшими процессами социально-экономического расслоения. Главенствующая роль в обществе постепенно переходила к богатой и могущественной фульбской знати, мечтавшей о расширении своего господства.

Честолюбивые интересы знати оказались созвучными догматике и социально-этическим установкам ислама. К XVII—XVIII вв. эта религия широко распространилась среди фульбе. В 20-х годах XVIII в. началась «священная» война исламизированных фульбе против «неверных» — джихад. Инициаторами ее были представители нескольких аристократических семей фута-джаллонских фульбе. Итогом войны явилось создание исламского теократического государства Фута-Джаллон (на территории современной Гвинеи).

В начале XIX в. религиозный и политический подъем переживали фульбе, проживавшие на территории хаусанских городов-государств. Душой и организатором движения фульбе за политическое самоопределение, принявшего форму борьбы за очищение ислама и равенство всех мусульман, был проповедник-реформатор и один из крупнейших политических деятелей Судана — Усман дан Фодио (1744—1817). В этот период возникли крупные государства фульбе — Сокото, Адамауа, Масина, вассальную зависимость от которых признавали более мелкие фульбские княжества.

Дата добавления: 2015-06-04