Под парусами саморекламы 3 страница

Хочется верить, что ветер романтики задует со страниц «Комсомольской правды», наполняя собой не паруса саморекламы. В Снегирева, а парус отважного, впервые в нашей стране решившего осуществить одиночное кругосветное плавание, человека.

Мы думаем, что это путешествие имеет не только неоценимую научную ценность в изучении океана, психологии и физических возможностей человека, но оно еще раз покажет силу духа и волю советского человека.

Надеемся, что наша комсомольская газета не останется в стороне, а примет активное участие в осуществлении этого смелого эксперимента, так как это волнует огромное большинство её читателей!

Комсомольская организация в/ч 63551

Всего 110 подписей.

Выписка верна: секретарь КСМ организации - Сёмин.

Я не знал, что и подумать. Мне стало легче на сердце, от этой поддержки молодежи. В свое время я сам был солдатам и от этого мне вдвойне ценно их участие. Но что я мог сказать? Они ещё более наивны, чем я сам. Даже, если бы их было не 110, а сто десять тысяч подписей, корреспондент газеты и её руководство нет обратили бы на это никакого внимания. Снегиреву на всё это наплевать. Он получил свои 30 сребников и вошел дальше, искать новую жертву.

Я в то время получал много писем, в том числе и от капитана Ждановского порта, от тренера Жигомана. Но пробить броню ненависти, зависти что ли, они не могли.

Вечерами я пропадал у Павлущенко, иногда у Котельникова, бывшего командира Тихоокеанской подводной лодки. Мы проводили вечера как самые нормальные люди. И только иногда кто-нибудь вспоминал про “Русь”:

Где она, бедняжка?

Я уговорил бывшего политработника в отставке Сафонова Николая, чтобы он поработал за меня в горсовете ОСВОД, уверяя его, что все налажено. Сказал, что в совете сейчас прекрасный инструктор, старательная и работящая Леночка, пришедшая по рекомендации Тамары после ухода последней на новую работу.

Лена, очень умненькая молодая женщина, обладающая высокой исполнительностью и большой работоспособностью, сама бы справилась со всей работой, но зачем перегружать человека...

Я созвал президиум горсовета, доложил положение дел, и все со мной согласились отпустить меня в далекое и нелегкое плавание по морям и канцеляриям.

Теперь нужно было решить вопрос с командой. В принципе список ее у меня наметился. Из Николаева в Севастополь выехал мой тренер Жигоман. Обещал на время плавания приехать мастер спорта, яхтсмен Варвинский Игорь. Нужно было договориться и с радистом. Нужен был передатчик и тренировка на море.

Володя, мой тренер по радиоделу жил в Загорске. То ли идея кругосветки завораживала людей, то ли мне просто везло? Звоню к нему в Загорск:

- Я собираюсь на Черное море. Ты сможешь туда приехать?

- Куда конкретно и когда? Мне нужно идти в отпуск.

- Я выезжаю через 2-3 дня. Нужно готовить яхту.

- Приезжайте ко мне, - приглашает Володя. - Побеседуем, позанимаемся. Я один. Места хватит.

В пятницу еду в Загорск.

В Загорске я договорился, как планировал, с радистом, яхтсменом и просто очень хорошим человеком, Князьковым Володей. Он приедет ко мне на Черное море, и мы вместе пройдем хотя бы один этап плавания, чтобы потренироваться в море на радиоаппаратуре. Он понимает и искренне сочувствует мне, так как считает это плавание святым. Кстати он единственный из моих попутчиков, кто не, только, не клянчит у меня деньги, но и, если может, сам выручает меня.

Перед отъездом заехал к Игорю Варвинскому.

Мы долго сидели с ним, обсуждая вопросы, связанные с выступлением против меня Снегирева. Игорь просил меня не обращать внимания, так как это усложняет жизнь, отвлекает от главного. Он привел выдержку из Достоевского, которая мне очень понравилась: “Если ты на пути к цели будешь бросать камни в каждую лающую на тебя собаку, то ты никогда не достигнешь своей цели...” Это почище даже народной поговорки: “Собака лает - караван идет”.

Итак, выбрасываем снегиревский пасквиль из головы. Надо! А то будет, как не долеченный чирей

Это же, как болезнь, и если от нее не освободиться, то она перерастет в хроническую. Нужно избрать окружной, пусть более долгий путь, но подальше от этой вони.

Еду домой. Нужно передавать дела и собираться в плавание.

Опять набитый почтовый ящик. Удивительно, какое сильное воздействие печати на умы людей. Среди обычных, один серо-зеленый конверт без марки из КГБ СССР. Жалко пожалели деньги на марки, а то бы сохранилась память.

Привожу его полностью:

Уважаемый Александр Моисеевич!

Сожалеем, что ответ на Ваше письмо задержался. Если необходимость у Вас не отпала, Вы можете быть приняты 9-11 марта с.г., для чего Вам необходимо по прибытии в гор. Москву обратиться в приемную КГБ при СМ СССР по адресу* Кузнецкий мост, 24.

Заместитель начальника главного

управления пограничных войск

С.Кондрашев.

Честно говоря, я обрадовался этому приглашению, хотя понимал, что многого я не получу. Но на чуть-чуть я все же рассчитывал. Могли бы мне дать добро для плавания по определенному маршруту, с тем, чтобы я в заранее оговоренных местах подходил к берегу и давал пару ракет, сигнализируя о полном порядке. Но посмотрим, сказал слепой.

Кузнецкий мост поднимается от речки Неглинной до Лубянского холма. Войдя в приемную, я позвонил по указанному телефону.

- Ждите, генерал сейчас выйдет.

- Зачем ему идти, если я могу зайти к нему?

- Ждите, такой порядок.

Через несколько минут вошел какой-то полковник с папкой бумаг и прошел в приемную. Затем возвратился оттуда и пригласил меня:

- Заходите, Вас ждут.

Я вошел в довольно большой кабинет, через который почти от самых дверей до окна, протянулся большой стол.

- Здравия желаю, товарищ генерал.

- Здравствуйте, - генерал, довольно молодой и подтянутый человек, спокойным шагом пошел ко мне навстречу и, протягивая руку, с улыбкой произнес:

- Что, лавры Чичестера не дают вам покоя. - Пожимая руку, он пригласил меня сесть к столу.

- А вы что мое досье изучили?

- Ну, а как же. Я должен был приготовиться к встрече с вами?

- Ну и как, на кого я похож?

- Мне показалось, что все нормально, по крайней мере, не страшно.

Мы засмеялись, и мне сразу стало хорошо. Моментально снялись все напряжения, вызванные этой предстоящей встречей. Все вдруг стало просто.

Я удобно уселся за стол и спросил:

- Наверное, не стоит рассказывать о своей одиссее по Черному морю. Вам уже доложили. Из-за всяких инструкций и правил, я там терял массу своего времени. Я не ратую об их отмене, но мне нужно было испытать яхту и потренироваться, а я большую часть времени сидел у ваших застав.

- Ну и что вы хотите?

- Двумя словами сказать? «Я хочу плавать и как можно больше». Мне хотелось бы получить от вас разрешение на более продолжительное плавание и быстрое оформление отходов. Я же утром часами оформлял выход в море, ожидая, пока начальник штаба отряда встанет, умоется, позавтракает, попрощается с женой и приедет на работу. А вечером я заходил в назначенный порт и опять ждал до утра.

- Да. Видите ли, на открытие границы дают добро местные власти.

- Но это же условно. Местные власти и понятия не имеют о том, что какой-то Чебанюк шатается вблизи берегов их области.

- Однако закон есть закон, и мы только требуем соблюдения порядка и правил. Так, что вам нужно обращаться в органы местной власти.

- Но это еще больше затруднит плавание. Какое-то недоверие и подозрительность. Зачем это? Тем более, что так называемое разрешение местных властей это химера. Я же взял справку от милиции по месту жительства. Так что еще нужно? Я же обращаюсь по месту плавания не к ним, а в погранзаставы. Это же элементарно.

- Александр Моисеевич, я Вас понимаю и хотелось бы помочь, но, к сожалению, мы ничего сделать не можем.

Поговорив несколько минут о том же и о трудностях, мы попрощались. Я ушел, испытывая большое уважение к этому интеллигентному, воспитанному человеку. И в то же время, разочарованный, так как теперь я точно знал, что мои мытарства здесь в верхах узаконены и будут, естественно, в море продолжаться. Как горько это ни сознавать.

Что делать дальше, я пока не знал и решил последовать совету почти всех своих знакомых: нужно продолжать плавать.

Сдав на три месяца дела в горсовете ОСВОД, я собрался в дальний поход. И вновь самолет, уж какой раз, переносит меня в Крым. Два дня я отдыхал у мамы, а потом выехал в Севастополь. Начиналось мое плавание “без рекламы”, которое так бы не окрестил мою одиссею гражданин Снегирев.

Дата добавления: 2015-06-04