Указатель литературных работ и источников 9 страница. Полезно, и мы не хотим отсоветовать рабочим заниматься этим

О СТАЧКАХ__________________________________ 297

полезно, и мы не хотим отсоветовать рабочим заниматься этим. Но нельзя надеяться, чтобы при запрещении законом рабочих касс они могли привлечь массу членов; а при малом числе членов рабочие кассы не очень-то много принесут пользы. Затем, даже и в тех странах, в которых свободно существуют рабочие союзы, и у них есть громадные кассы, — даже и в них рабочий класс никак не может ограничиться в своей борьбе од­ними стачками. Стоит только произойти заминке в промышленных делах (кризису, ко­торый, например, теперь приближается и в России), — и фабриканты даже нарочно вы­зывают стачки, потому что им выгодно прекратить иногда на время работу, выгодно разорить рабочие кассы. Одними стачками и стачечными обществами рабочие поэтому никак не могут ограничиваться. Во-вторых, стачки успешно проходят только там, где рабочие уже довольно сознательны, где они умеют выбрать время для стачек, умеют предъявить требования, имеют связи с социалистами, чтобы добывать листки и бро­шюры. А таких рабочих еще немного в России, и необходимо направить все силы на то, чтобы увеличить их число, чтобы познакомить с рабочим делом массы рабочих, позна­комить их с социализмом и рабочей борьбой. Эту задачу должны взять на себя социа­листы и сознательные рабочие вместе, образуя для этого социалистическую рабочую партию. В-третьих, стачки показывают рабочим, как мы видели, что правительство — его враг, что с ним нужно вести борьбу. И во всех странах стачки действительно научи­ли постепенно рабочий класс вести борьбу с правительствами за права рабочих и за права всего народа. Вести такую борьбу может только, как мы уже сейчас и сказали, социалистическая рабочая партия, распространяя среди рабочих верные понятия о пра­вительство и о рабочем деле. Мы в другой раз будем говорить особо о том, как ведутся у нас в России стачки и как должны пользоваться ими сознательные рабочие. Теперь же мы должны указать, что стачки есть, как уже замечено выше, «школа войны», а не са­мая война, стачки — только одно средство борьбы, только одна форма

В. И. ЛЕНИН

рабочего движения. От отдельных стачек рабочие могут и должны перейти и действи­тельно переходят во всех странах к борьбе всего рабочего класса за освобождение всех трудящихся. Когда все сознательные рабочие становятся социалистами, т. е. стремя­щимися к такому освобождению, когда они соединяются между собой по всей стране, чтобы распространять среди рабочих социализм, чтобы учить рабочих всем средствам борьбы против их врагов, когда они составляют социалистическую рабочую партию, борющуюся за освобождение всего народа от гнета правительства и освобождение всех трудящихся от гнета капитала, — тогда только рабочий класс вполне примыкает к тому великому движению рабочих всех стран, которое объединяет всех рабочих и поднимает красное знамя со словами: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Написано в конце 1899 г.

Впервые напечатано в 1924 г.

в журнале «Пролетарская Революция» № 8 — 9

Печатается по рукописи, переписанной рукой Н. К. Крупской

РЕЦЕНЗИЯ ^ш

С. Н. Прокопович. Рабочее движение на Западе

«обратиться к социальной науке и якобы ее заключению, что капиталистический строй общества неудержимо стремится к собственной гибели в силу развивающихся в нем противоречий. Нужные разъяснения мы находим в «Эрфуртской программе» Каут­ского» (147). Прежде чем указывать содержание приводимой г. Прокоповичем выпис­ки, отметим следующую странность, крайне характерную для г. Прокоповича и подоб­ных ему преобразователей теории. Почему это наш «критический исследователь», об­ращаясь к «социальной науке», ищет «разъяснений» в популярной книжке Каутского и только? Неужели он воображает, что в этой книжке вся «социальная наука» и заключа­ется? Он прекрасно знает, что Каутский — «верный хранитель традиций Маркса» (I, 187), что именно в политико-экономических трактатах этого последнего надо искать изложения и обоснования «заключений» определенной школы «социальной науки», но поступает так, как будто бы он не знал даже и этого. Что должны мы думать об «иссле­дователе», который ограничивается выходками против «хранителей» теории, не реша­ясь ни разу во всей своей книге посчитаться открыто и прямо с самой этой теорией?

В выписанном г. Прокоповичем месте Каутский говорит о том, что технический пе­реворот и накопление капитала все быстрее и быстрее идут вперед, расширение произ­водства необходимо по самым основным свойствам капитализма и необходимо непре­рывно, а расширение

300__________________________ В. И. ЛЕНИН

рынка между тем «в течение некоторого времени идет слишком медленно»; «близок, по-видимому, тот момент, когда рынок европейской промышленности не только пере­станет далее расширяться, но начнет даже сужаться. Это событие будет означать не что иное, как банкротство всего капиталистического общества». Г-н Прокопович «критику­ет» «заключения социальной науки» (т. е. указание Каутского на один из выведенных Марксом законов развития): «В этой обосновке неизбежности гибели капиталистиче­ского общества главную роль играет противоположение «постоянного стремления к расширению производства — все более и более медленному расширению рынка и, на­конец, его сокращению». Это противоречие, по Каутскому, должно погубить капитали­стический строй общества. Но ведь» (слушайте!) «расширение производства предпола­гает «производительное потребление» части прибавочной стоимости, — т. е. первона­чально ее реализацию, затем затрату ее на машины, постройки и т. д. для нового произ­водства. Другими словами, расширение производства находится в теснейшей связи с наличностью рынка для произведенных уже товаров; поэтому постоянное расширение производства при относительном сокращении рынка — вещь невозможная» (148). И г. Прокопович так доволен своим экскурсом в область «социальной науки», что на сле­дующей же строке говорит с снисходительным пренебрежением о «научной» (в кавыч­ках) обосновке веры и т. д. Подобная наездническая критика была бы возмутительна, если бы она не была прежде всего и больше всего забавна. Добрый г. Прокопович слы­шал звон, да не понял, откуда он. Г-н Прокопович слышал об абстрактной теории реа­лизации, которая в последнее время горячо обсуждалась в русской литературе, причем роль «производительного потребления» подчеркивалась особенно ввиду ошибок на­роднической экономии. Не понявши хорошенько этой теории, г. Прокопович вообра­зил, что она отрицает (!) в капитализме те основные и элементарные противоречия, на которые указывает здесь Каутский. Послушать г. Прокоповича, так придется думать, что

Шестая страница рецензии В. И. Ленина на книгу С. Н. Прокоповича. (Рукопись.) — Конец 1899 г.

Уменьшено

______________________ РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ С. Н. ПРОКОПОВИЧА____________________ 303

«производительное потребление» может развиваться совершенно независимо от лично­го потребления (а в личном потреблении преобладающую роль играет потребление масс), т. е. что капитализм не включает в себе никакого противоречия между производ­ством и потреблением. Это просто абсурд, и против подобного извращения ясно выска­зался Маркс и его русские сторонники. Из того, что «расширение производства пред­полагает производительное потребление», не только но вытекает та буржуазно-апологетическая теория, на которую сбивается наш «критический исследователь», а, напротив, вытекает именно присущее капитализму и долженствующее привести его к гибели противоречие между стремлением к безграничному росту производства и огра­ниченностью потребления.

Стоит отметить также по поводу изложенного следующее интересное обстоятельст­во. Г-н Прокопович — ярый сторонник Бернштейна, журнальные статьи которого он цитирует и переводит на протяжении нескольких страниц. Бернштейн в своей извест­ной книге: «Die Voraussetzungen etc.» рекомендует даже немецкой публике г. С. Про­коповича, как своего русского сторонника, причем, однако, делает оговорку, смысл ко­торой тот, что г. Прокопович — более бернштейнианец, чем сам Бернштейн. И вот, прекурьезно, что и Бернштейн, и его русский перепеватель, оба искажают теорию реа­лизации, но в диаметрально-противоположных направлениях, так что они взаимно по­бивают друг друга. Бернштейн, во-первых, усмотрел у Маркса «противоречие» в том, что он, восставая против теории кризисов Родбертуса, в то же время объявляет «по­следней причиной всех действительных кризисов бедность и ограниченность потребле­ния масс». На самом же деле тут нет никакого противоречия, как я имел уже случай по­казать в других местах («Этюды», стр. 30; «Развитие

Ср. мою статью в «Научном Обозрении», 1899, август, особенно с. 1572, и «Развитие капитализма в России», стр. 16 и след. (Настоящий том, стр. 67—87, особенно стр. 78; Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 42—45 и след. Ред.)

— «Предпосылки и т. д.». Ред. *** См. Сочинения, 5 изд., том 2, стр. 159—160. Ред.

304__________________________ В. И. ЛЕНИН

капитализма в России», стр. 19). Во-вторых, Бернштейн рассуждает совершенно так же, как у нас г. В. В., что громадный рост прибавочного продукта необходимо должен означать увеличение числа имущих (или повышение благосостояния рабочих), ибо не могут же сами капиталисты и их слуги (sic!) «потребить» весь прибавочный продукт («Die Voraussetzungen etc.», S. 51—52). Это наивное рассуждение совершенно игнори­рует роль производительного потребления, как и указал Каутский в своей книге против Бернштейна (Kautsky: «Gegen Bernstein», II Abschnitt — параграф об «употреблении прибавочной стоимости»). Но вот является рекомендованный Бернштейном русский бернштейнианец и говорит как раз обратное, читает наставление Каутскому насчет ро­ли «производительного потребления» и при этом утрирует открытие Маркса до такого абсурда, как будто производительное потребление может развиваться совершенно не­зависимо от личного потребления! как будто реализация прибавочной стоимости по­средством обращения ее на производство средств производства устраняет зависимость в конечном счете производства от потребления, а следовательно, противоречие между первым и вторым! Читатель может судить по этому примеру, действительно ли «иссле­дования» заставили г. Прокоповича «растерять добрую половину теоретических пред­посылок», или эта «растерянность» нашего «критического исследователя» происходит от каких-либо иных причин.

Другой пример. На трех страничках (25—27) «исследовал» наш автор вопрос о кре­стьянских товариществах в Германии. Приведя перечень разных видов товариществ и статистические данные о быстром развитии их (особенно молочных товариществ), г. Прокопович рассуждает: «Тогда как ремесленник уже почти лишен корней в современ­ном экономическом строе, крестьянин продолжает прочно (!) держаться в нем». Не правда ли,

* См. Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 47—48. Ред. " — так! Ред.

— Каутский: «Против Бернштейна», II отдел. Ред.

______________________ РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ С. Н. ПРОКОПОВИЧА____________________ 305

как это просто? Недоедание немецких крестьян, истощение их чрезмерной работой, массовое бегство из деревень в города, все это, должно быть, выдумки. Достаточно указать на быстрый рост товариществ (особенно молочных, которые ведут к отнятию молока у крестьянских детей и к усилению зависимости крестьян от капиталистов), чтобы доказать «прочность» крестьянства. «Развитие капиталистических отношений в обрабатывающей промышленности, губя ремесленника, улучшает положение крестья­нина. Оно» [положение?] «препятствует проникновению капитализма в сельское хозяй­ство». Ново! До сих пор думали, что именно развитие капитализма в обрабатывающей промышленности является главной силой, порождающей и развивающей капитализм в сельском хозяйстве. Но г. Прокопович, подобно своим немецким образцам, мог бы с полным правом сказать про себя: nous avons changé tout ça, мы все это переделали! Только верно ли это будет, господа? Действительно ли переделали вы хоть что-нибудь, действительно ли доказали ошибочность хоть одного основного положения «разносимой» вами теории и заменили его более верным положением? Не возвраща­лись ли вы, наоборот, к старым предрассудкам?

... «С другой стороны, развитие обрабатывающей промышленности обеспечивает кре­стьянину побочные заработки»... Возрождение доктрины г. В. В. и компании о подсоб­ных заработках крестьянства! О том, что эти «заработки» в массе случаев выражают превращение крестьянина в наемного рабочего, г. Прокопович считает лишним упомя­нуть. Он предпочитает закончить свое «исследование» звонкой фразой: «Жизненные соки не покинули еще класс крестьянства». Правда, именно по отношению к Германии Каутский показал, что сельскохозяйственные товарищества являются переходной ста­дией к капитализму, — но ведь мы видели уже, как уничтожил Каутского страшный г. Прокопович!

Возрождение народнических взглядов (народнических именно оттенка г. В. В.) мы видим не только в указанном месте, но и в очень многих других местах

306__________________________ В. И. ЛЕНИН

«критического исследования» г. Прокоповича. Читатель знает, вероятно, какую извест­ность (печальную известность) снискал себе г. В. В. своим непомерным сужением и опошлением учения так называемого «экономического» материализма: в «переделке» г. В. В. это учение состояло не в том, что все факторы сводятся в последнем счете к раз­витию производительных сил, а в том, что можно пренебрегать многими, крайне важ­ными (хотя и производными в последнем счете), факторами. Совершенно подобное ис­кажение преподносит нам и г. Прокопович, пытаясь изобличить Каутского в том, что он будто бы не понимает значения «материальных сил» (144), причем сам г. Прокопо­вич беззаботно смешивает «экономические организации» (145) с «экономической си­лой» (146 и 149 особенно). Мы не можем, к сожалению, с достаточной обстоятельно­стью остановиться на разборе этой ошибки г. Прокоповича и должны отослать читателя к вышеупомянутой книге Каутского против Бернштейна (Abschnitt III, § а), где подроб­но разобраны оригиналы перепевов г. Прокоповича. Мы надеемся также, что читатель, внимательно читающий книгу г. Прокоповича, легко убедится в том, что разносимая нашим «критическим исследователем» теория (г. Прокопович и здесь, впрочем, скром­ненько умалчивает о взглядах основателей теории и воздерживается от их разбора, предпочитая ограничиваться выписками из речей и статей современных последовате­лей этой теории), что теория совершенно неповинна в этом безобразном сужении «эко­номического» материализма (ср., например, заявления авторитетных бельгийских дея­телей на стр. 74, 90, 92, 100 во второй части).

По поводу выписок, приводимых г. Прокоповичем, необходимо заметить, что он вы­хватывает зачастую отдельные места, давая читателю извращенное представление о взглядах и аргументах, не представленных в русской литературе. Наездническая крити­ка г. Прокоповича ввиду этого последнего обстоятельства производит особенно оттал­кивающее впечатление. В некоторых случаях читателю книги г. Прокоповича небеспо­лезно будет справиться даже с переведенной недавно

______________________ РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ С. Н. ПРОКОПОВИЧА____________________ 307

на русский язык книгой профессора Геркнера: «Рабочий труд в Западной Европе» (СПБ. 1899 г., издание журнала «Образование»). Например, в примечании на стр. 24 (I части) г. Прокопович пишет, что на конгрессе 1892 г. «принято сочувственное устрой­ству производительных товариществ постановление» — следует цитата, которая, во-первых, не вполне подтверждает слова автора, а во-вторых, оборвана как раз на том месте, где говорится, что необходимо «особенно бороться с верой, будто бы товарище­ства в состоянии оказывать влияние на капиталистические отношения производства и т. д.» (Геркнер, Примечания, стр. XI—XII, примечание 6 к IX главе). С таким же успе­хом, как в разобранном выше случае, уничтожает г. Прокопович Каутского на стр. 56, 150, 156, 198 и многих других. Совершенно пустяковиниы утверждения г. Прокопови­ча, будто Либкнехт в 60-х годах отказывался до поры до времени от своих идеалов, из­менял им и т. п. (111, 112). До каких геркулесовых столпов доходит беззастенчивость и самоуверенность нашего «исследователя», с основательностью суждений которого мы уже несколько ознакомились, — показывает такая, например, фраза (направленная опять-таки не против основателя теории, а против «хранителя» ее): «Мы поступили бы совершенно неосновательно, если бы вздумали критиковать всю эту концепцию рабо­чего движения с точки зрения ее соответствия истинному ходу развития рабочего дви­жения, — с точки зрения научности ее (курсив г. Прокоповича). В ней нет и не может быть (sic!) ни грана науки» (156). Вот какая решительная критика! весь этот марксизм даже и критиковать не стоит — и баста. Очевидно, перед нами либо человек, которому суждено совершить гигантский переворот в науке, «ни грана которой» «не может быть» в господствующей в Германии теории, либо... либо — как бы это помягче выразиться? — либо человек, повторяющий по «растерянности» чужие словечки. Г-н Прокопович с таким усердием молится самоновейшему божку, в тысячный раз провозгласившему эти словечки, что не жалеет своего лба. У Бернштейна, изволите видеть, есть «недостаток теоретических взглядов» (198), состоящий

308__________________________ В. И. ЛЕНИН

в том, что он как будто бы — можете себе представить? — верит в необходимость на­учной теории, определяющей цели деятелей. «Критические исследователи» свободны от такой странной веры. «Наука станет свободна, — изрекает г. Прокопович, — лишь тогда, когда будет признано, что она должна служить целям партии, но не определять их. Необходимо признать, что наука не может ставить целей практической партии» (197). Заметим, что именно от этих взглядов своего сторонника и отрекался Бернштейн. «Принципиальная программа, — неизбежно ведущая к догматизму, — только помеха на пути здорового развития партии... Теоретические принципы хороши в пропаганде, но не в программе» (157). «Программы не нужны, вредны». «Личность сама может быть программой, если она чувствительная, тонко угадывающая потребности време­ни»... Читатель думает, вероятно, что я продолжаю цитировать исследование г. Проко­повича? Нет, я цитирую теперь газету «Новое Время»¹¹², которая поместила недавно обратившие на себя общее внимание статьи о программе... не партии, конечно, — а о программе нового министра внутренних дел...

В каком отношении находится проповедуемая г. Прокоповичем свобода бесприн­ципности... то бишь «свобода науки» к воззрениям большинства тех западноевропей­ских деятелей, о которых храбро пишет наш храбрый критик, это видно из следующих цитат из той же книги г. Прокоповича:... «Конечно, без измены принципам» (159)... «Нисколько не нарушая своей независимости, верности принципам»... «Я отрицаю компромисс лишь в том случае... если он ведет к отречению от принципов или хотя бы к замалчиванию принципов» (171)... «Не внося беспринципности» (174)... «Конечно, не продавая души, в данном случае — принципов» (176)... «Теперь принципы установле­ны твердо» (183)... (Необходим) «компас, который избавил бы от блужданья ощупью», против «близорукого эмпиризма», против того, чтобы «беззаботно относиться к прин­ципам» (195)... «Главное значение принадлежит принципиальной, теоретической час­ти»... (103 части II) и т. д.

______________________ РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ С. Н. ПРОКОПОВИЧА____________________ 309

В заключение — еще парочку цитат: «Если бы немецкий социал-демократизм был выражением социализма, а не выступающего на защиту своих интересов в современ­ном обществе пролетариата, впервые познающего свое значение, то — поелику не все же немцы идеалисты — рядом с этой преследующей идеалистические задачи партией мы видели бы еще более сильную партию — рабочую, представляющую практические интересы неидеалистической части немецкого пролетариата»... «Если бы социализм играл в этом движении не роль простого знака, отличающего одну, определенную ор­ганизацию, если бы он был движущей идеей, принципом, требующим от членов партии известного специфического служения — в таком случае социалистическая партия отде­лилась бы от общей рабочей, и масса пролетариата, стремящегося к лучшему благоуст­ройству на почве существующего строя и мало думающего об идеальном будущем, об­разовала бы самостоятельную рабочую партию». Читатель опять, вероятно, думает, что это — цитаты из исследования г-на Прокоповича? Нет, это — цитаты из «Очерков тео­ретической экономии» г-на В. В. (СПБ. 1895, стр. 248, 249—250). «Наш известный» г. В. В. уже пять лет тому назад предвосхитил результаты новейшего «критического ис­следования» г. Прокоповича...

Довольно, однако. Мы, конечно, не стали бы так долго заниматься подобным «ис­следованием», повторяющим известную песенку: «наше время не время широких за­дач», повторяющим проповедь «малых дел» и «отрадных явлений», если бы имя г. С. Прокоповича не было уже рекомендовано всей Европе, если бы «растерянность» не возводилась многими в наше время в какую-то заслугу, если бы не распространялась мода походя лягать «ортодоксию» и «догму»...

Написано в конце 1899 г. Печатается по рукописи

Впервые напечатано в 1928 г. в Ленинском сборнике VII

ПО ПОВОДУ «PROFESSION DE FOI» ^П3

Составленное Киевским комитетом «Profession de foi», несмотря на то, что оно яв­ляется лишь черновым проектом, на разработку и отделку которого, по словам Киев­ского комитета, положительно не было времени, дает, однако, возможность составить достаточно точное представление о взглядах Киевского комитета, и эти взгляды долж­ны, без сомнения, вызвать энергичный протест тех русских социал-демократов, кото­рые стоят на точке зрения старых принципов социал-демократии, провозглашенных в России группой «Освобождение труда», излагавшихся неоднократно в изданиях РСДРП и подтвержденных ее Манифестом. Взгляды Киевского комитета, несомненно, отражают значительное влияние того нового направления «молодых русских социал-демократов», которое в крайнем своем развитии слилось с бернштейнианством и дало такие продукты, как знаменитое отдельное приложение к «Рабочей Мысли» (сентябрь 1899 г.) и не менее знаменитое «Credo».

Нельзя сказать, чтобы «Profession de foi» вполне подходило к этому ошюртунист-скому и реакционному направлению, но «Profession de foi» делает такие серьезные ша­ги в эту сторону, знаменует такую смуту в основных идеях социал-демократизма, такое шатание революционной мысли, что мы считаем долгом предостеречь

— символ веры, программа, изложение миросозерцания. Ред.

__________________________ ПО ПОВОДУ «PROFESSION DE FOI»________________________ ЗЦ

киевских товарищей и подробно разобрать их уклонение от издавна установленных принципов и международной, и русской социал-демократии.

Уже первая фраза «Profession de foi» возбуждает самое серьезное недоумение. «При­знавая ближайшей общей задачей рабочего движения в России борьбу за политические права пролетариата, Комитет не считает, однако, возможным в настоящий момент об­ращаться к массе рабочих с призывом к политическим действиям, иначе говоря, вести политическую агитацию, так как русский рабочий в массе еще не созрел для политиче­ской борьбы». Мы не касаемся формулировки этого места; нам важны лишь мысли, из­ложенные здесь и повторенные (это заметьте) неоднократно в других местах «Profession de foi». A мысли эти таковы, что нам остается только спросить себя: «Неу­жели писавшие это — социал-демократы?».

«Русский рабочий в массе еще не созрел для политической борьбы»! Если это верно, то это равносильно смертному приговору над всей социал-демократией, ибо это значит, что русский рабочий в массе еще не созрел для социал-демократизма. В самом деле, нигде в мире не было и нет такой социал-демократии, которая не была бы нераздельно и неразрывно связана с политической борьбой. Социал-демократия без политической борьбы — это река без воды, это какое-то вопиющее противоречие, это какое-то воз­вращение либо к утопическому социализму наших прапрадедов, пренебрегавших «по­литикой», либо к анархизму, либо к тред-юнионизму.

Первое profession de foi всемирного социализма, «Коммунистический манифест» ус­тановил уже ту, ставшую с тех пор азбучной, истину, что всякая классовая борьба есть борьба политическая, что рабочее движение только тогда перерастает стадию зароды­шевого состояния и детства, только тогда становится классовым движением, когда пе­реходит к политической борьбе. Первое profession de foi русского социал-демократизма, брошюра Плеханова «Социализм и политическая борьба», вышедшая в 1883 г., подтверждала эту истину

312__________________________ В. И. ЛЕНИН

в применении к России и показала, как именно и почему именно русское революцион­ное движение должно привести к слиянию социализма и политической борьбы, к слия­нию стихийного движения рабочих масс с революционным движением, к слиянию классовой борьбы и политической борьбы. Становясь на точку зрения социализма и классовой борьбы и отвергая в то же время возможность «призывать в настоящий мо­мент широкие массы к политическим действиям», Киевский комитет, в сущности, схо­дит совершенно с принципов социал-демократизма, и желание остаться на почве этих принципов приводит его к ряду вопиющих противоречий:

в самом деле, как же возможно говорить о «политическом воспитании» рабочих, ес­ли не признается возможным вести политическую агитацию и политическую борьбу? Неужели среди социал-демократов нужно еще доказывать, что не может быть никакого политического воспитания вне политической борьбы и политических действий? Неу­жели можно думать, что политически воспитать рабочие массы могут какие-нибудь за­нятия или книги и т. п., помимо политической деятельности и политической борьбы? Неужели русские социал-демократы должны вернуться к точке зрения крепостников, которые говорили, что сперва нужно воспитать крестьян, а потом освободить их, или к точке зрения наших, пресмыкающихся пред правительством, писак, которые говорят, что сперва надо воспитать народ, а потом уже дать ему политические права? Как мож­но «ставить своей задачей» пробуждать сознание необходимости борьбы за политиче­ские права и в то же время не считать возможным призывать рабочих к политическим действиям, не считать возможным вести политическую агитацию? Пробуждать созна­ние необходимости политической борьбы и в то же время не призывать к политической борьбе?! Что это? Как это? И подобная путаница вовсе не результат недомолвок или недоделанности чернового наброска, а естественный и неизбежный результат той двой­ственности и половинчатости, которая проникает собою все воз-

__________________________ ПО ПОВОДУ «PROFESSION DE FOI»________________________ 313

зрения Киевского комитета: с одной стороны, он хочет оставаться на почве издавна ус­тановленных основных принципов международной и русской социал-демократии, с другой — увлекается теми модными бернштейнианскими словечками «необходимо­сти», «постепенности» (отдел I «Profession de foi» Киевского комитета, в конце), «непо­средственно экономического характера движения», о невозможности политической агитации и борьбы, о необходимости держаться твердой почвы действительных по­требностей и нужд (как будто бы борьба за политическую свободу не вызывается самой действительной потребностью и нуждой!), одним словом, теми модными словечками, из которых сплетаются такие модные произведения, как «Credo» и отдельное приложе­ние к «Рабочей Мысли». Остановимся по существу на том положении, в котором, как в фокусе, концентрируются все слабые стороны разбираемого «Profession de foi», именно на положении, что «невозможно в настоящий момент обращаться к массе рабочих с призывом к политическим действиям», иначе говоря, вести политическую агитацию, так как русский рабочий еще не созрел для политической борьбы. Это последнее ут­верждение совершенно неверно, к счастью (говорим: к счастью, ибо, будь оно верно, оно должно бы было неизбежно привести русских марксистов и социал-демократов в то болото тред-юнионистского и буржуазно-либерального опошления, в которое их стараются свалить авторы «Credo», «Рабочей Мысли» и многочисленные приспешники их в нашей легальной литературе). Русский рабочий в массе не только созрел для поли­тической борьбы, но уже много раз проявлял свою зрелость и много раз совершал акты политической борьбы и притом нередко совершал их стихийно.

В самом деле, разве массовое распространение воззваний, в которых порицается правительство, бичуется правительство, не есть акт политической борьбы? Разве рус­ский рабочий в массе не расправлялся «своими средствиями» с чересчур зазнавшимися полицейскими и солдатами, разве он не освобождал силой своих арестованных това­рищей? Разве он не боролся во многих

314__________________________ В. И. ЛЕНИН

местах в прямой уличной схватке с войсками и полицией? Разве русский рабочий в массе не поставлял в течение более чем 20 лет своих лучших, самых развитых и самых честных и смелых товарищей в ряды революционных кружков и организаций? Но в угоду модной доктрине буржуазного опошления, мы, представители революционной социал-демократической партии, должны позабыть все это и признать невозможным призыв рабочих масс к политическим действиям! Нам возразят, пожалуй, что приве­денные факты зачастую являются скорее стихийными взрывами, чем политической борьбой. А разве наши стачки — ответим мы — не представляли только одних стихий­ных взрывов до тех пор, пока революционные кружки социалистов не взялись за широ­кую агитацию, за призыв рабочих масс к классовой борьбе, к сознательной борьбе про­тив своих угнетателей? Разве можно указать в истории хоть одно народное, хоть одно классовое движение, которое бы не начиналось со стихийных неорганизованных взры­вов, которое бы без сознательного вмешательства интеллигентных представителей дан­ного класса принимало организованную форму, создавало политические партии? Если неудержимое стихийное влечение рабочего класса к политической борьбе проявляется до сих пор, по большей части, лишь в неорганизованных взрывах, то только «Москов­ские Ведомости» и «Гражданин» сделают отсюда вывод, что русский рабочий в массе не созрел еще для политической агитации. Социалист же сделает отсюда тот вы­вод, что давным-давно назрела необходимость политической агитации, самого широко­го призыва рабочих масс к политическим действиям, к политической борьбе; не делая этого призыва, мы не исполняем своего долга и, в сущности, перестаем быть социал-демократами, потому что экономические и профессиональные организации без полити­ческой борьбы всегда и везде проповедовались ярыми сторонниками буржуазии; по­этому нельзя назвать иначе, как преступным и позорным, то систематическое замалчи­вание политической борьбы и политических задач русского рабочего класса, которое мы видели, например, в газете

Дата добавления: 2015-06-04