Анальная проблематика в терапии

Следующая в онтогенезе анальная стадия психосексу­ального развития характеризуется дальнейшим продвиже­нием ребенка от принципа удовольствия к принципу реальности. Одновременно происходит развитие самосто­ятельности и дальнейшая социализация, опирающаяся на три основных "завоевания" малыша — овладение прави­лами туалета, речью и ходьбой. Начинается формирова­ние Супер-эго — посредством усвоения родительских тре­бований и запретов, прежде всего тех, что связаны с опрятностью и безопасностью.

Легко представить себе, какие именно проблемы взрос­лой личности укоренены в этом периоде детства. Еще Фрейд в ранней работе "Характер и анальная эротика" (1908) описывает людей с анальным характером как очень аккуратных, бережливых и упрямых, подчеркивая, что "аккуратность обозначает здесь не только физическую чи­стоплотность, но также и добросовестность в исполнении иного рода мелких обязательств: на людей "аккуратных" в этом смысле можно положиться; противоположные чер­ты — беспорядочность, небрежность. Бережливость может доходить до размеров скупости; упрямство иногда перехо­дит в упорство, к которому легко присоединяется наклон­ность к гневу и мстительности" [80, с. 151].

[127]

Однако, по моим наблюдениям, такая (и сходная) про­блематика нечасто служит предметом терапии именно как анальная. Клиенты испытывают естественное и вполне понятное чувство стыда, а терапевты, в свою очередь, не хотят выглядеть претенциозными и смешными. Об этом же говорит и Паула Хайманн, характеризуя современное состояние психоаналитической теории: "Мне бросилось в глаза, насколько наши кандидаты склонны не замечать анальную тематику в материале своих пациентов" [93, с. 599]. Она отмечает, что недооценка анальной стадии связана отнюдь не тем, что все проблемы были в свое вре­мя исчерпывающе описаны Фрейдом, Ференци и Эрн­стом Джонсом. Игнорирование роли анальности в про­цессе становления личности ребенка и взрослого наносит ущерб эффективности аналитической работы. "Переход к анальной фазе, — пишет она далее, — привносит в душев­ную жизнь ребенка нечто совершенно новое, особое и аб­солютно уникальное... Особенно с точки зрения роли, ко­торую анальность играет в сообществе детей-сверстников, и различий в поведении детей в зависимости от того, на­ходятся ли они в присутствии взрослых или в своем кру­гу" [93, с. 600-601].

Психические переживания на анальной стадии в ос­новном сосредоточены вокруг экскреции, контроля над ней и всего, что с этим связано. Разумеется, для терапев­тического анализа важен не так сам детский опыт, как его влияние на поведение взрослого. Однако разобраться в этом совсем непросто, и не только потому, что пациен­ты не стремятся рассказывать об анальных проблемах, а наоборот, настораживаются, как только терапия прибли­жается к обсуждению последних. Фрейд в работе, датиро­ванной 1917 годом, т.е. почти через десять лет после вы­хода в свет первой статьи об анальном характере, пишет:

"Куда деваются анально-эротические влечения? Какова их участь после того, как они лишились своего значения в сек­суальной жизни благодаря развитию зрелой генитальной ор­ганизации? Сохраняются ли они неизмененными, но в состо­янии вытеснения, подвергаются ли сублимированию и поглощению, превратившись в определенные черты характе-

[128]

pa, или вливаются в новую форму сексуальности, предопреде­ленную приматом гениталий?.. Но в этом материале так труд­но разобраться, — обилие повторяющихся впечатлений на­столько путает, — что я и теперь еще не могу дать полного разрешения проблемы, а только материалы для выяснения этого вопроса" [77, с. 243].

Фрейд был склонен считать, что происходит своеобраз­ное "слияние" анальных и эдиповых влечений, в резуль­тате которого в бессознательном устанавливается эквива­лентность кала, денег (ценностей), пениса и ребенка, с легкостью заменяющих друг друга в сновидениях, сексу­альных фантазиях и невротических симптомах. В цитиру­емой работе он предлагает графическую схему, иллюстри­рующую этот процесс:

[129]

Это очень наглядная картинка превращения влечений в особенности анальной эротики. Поэтому вместо поясне­ний, которые читатель найдет в одноименной статье [см. 77], я приведу пример терапевтической работы, хоро­шо соответствующей излагаемым представлениям.

Клиентка, госпожа С., болезненно переживала разрыв дружеских отношений, длившихся около пяти лет. Ее осо­бенно угнетали финальные эпизоды, в которых, по ее мнению, бывший друг повел себя как законченный и ко­рыстный негодяй. Это выразилось, в частности, в том, что он посмел оставить себе полсотни книг, подаренных г-жой С. "в лучшую пору" их отношений. В устах клиент­ки, женщины гордой, не бедной и не жадной (скорее да­же высокомерно акцентирующей эти моменты) такая пре­тензия казалась по меньшей мере странной. Еще более непонятным выглядело настойчивое стремление госпо­жи С. принудить бывшего приятеля (назову его И.) вер­нуть книги — и не лично ей, как она всякий раз подчер­кивала, а в библиотеку редакции, где они оба работали. Основная жалоба клиентки состояла в том, что ее друг, изображая высокую духовность, оказался обыкновенным потребителем, эгоистичным и неблагодарным. С учетом того, что г-жа С. рассказывала о своем конфликте с И., употребляя такие выражения, как "все, что он умеет и имеет, взято у меня", "неблагодарное ничтожество", "столько лет кормился от меня, а сейчас мне пакостит", было очевидно, что перед нами типичная анально-эротическая проблема.

Говоря о своих отношениях с И., госпожа С. (автори­тетный литературный критик и профессиональный фило­лог) сказала, что они изначально строились как исключи­тельно дружеские, основанные на общности интересов и взаимной симпатии, не переходившей в более интимную привязанность. Однако она легко признала, что эротиче­ский аспект отношений был представлен символически. Взаимная любовь метонимически ²⁷ сместилась на обоюд­ную страсть к литературе и поэзии. (Замечу в скобках, что в речи г-жи С. вообще много специальных терминов, так

[130]

что большую часть из тех, что вошли в описание психотерапевтической работы, она предложила сама).

Объясняя свое настойчивое желание вернуть книги, г-жа С. рассуждала так:

Т: Что для Вас важнее — получить книги назад или на­казать г-на И?

К: Главное — восстановить справедливость. Большую часть их он получил не просто в качестве приятеля, а как коллега и соратник, с котором мы вместе делали общее дело. Я давала книги ученику, если хотите — последова­телю. А теперь он не имеет на них никакого права.

Т: А сам господин И. какого мнения, как Вы думаете?

К: Этого уж я не знаю, да и знать не хочу. Надо совсем не иметь ни стыда, ни совести, чтобы в сложившейся си­туации вести себя так, как он поступил. И мотив мне по­нятен — элементарная жадность.

Т: Но, может быть, книги дороги ему не только по этой причине?

К: Другой причины нет, да и быть не может. Отноше­ния разрушены полностью, я с ним даже не здороваюсь. Тему исследований он поменял — так зачем Владимир Сорокин и Набоков тому, кто способен лишь подсчиты­вать запятые и деепричастия в переводах из Рамбиндраната Тагора?

Т: Вы наверняка слишком строго судите г-на И. — уж очень зло о нем говорите. Беспощадно.

К: Да я злюсь теперь больше на саму себя. Надо уметь лучше разбираться в людях. Как подумаю, сколько сил и труда я в него вложила — и все это как в выгребную яму ухнуло. А книги — это последний штрих. Такое ощуще­ние, что я их своими руками на помойку выбросила.

Если соотнести сказанное со схемой Фрейда, можно дать следующую интерпретацию: госпожа С. рассматрива­ла свои отношения с И. как "символическое рождение" новой, высокоинтеллектуальной личности рафинирован­ного литературоведа. Бессознательно она считала, что г-н. PL, точнее, его профессиональная ипостась — "сим-

[131]

волическое дитя" клиентки — должен был, как в сказках, расти не по дням, а по часам, дабы постепенно сравнять­ся с нею в знаниях и умениях. Этого не произошло, а г-жа С. еще долго принимала желаемое за действительное. В конце концов ее самообман рухнул, и в полном соответ­ствии с фрейдовской схемой ребенок у нее превратился в "какашку" (верхняя диагональ). Пришлось приравнять к фекалиям и подарки (нижняя строка схемы) ²⁸, а сама г-жа С. долго не могла смириться с мыслью о том, что ее друг оказался "таким г...ом". Какое-то время она бессознатель­но наслаждалась сложившейся ситуацией, но потом эти "маленькие анальные радости" ей надоели. Как все нор­мальные взрослые, она захотела "отмыться" от этой исто­рии, использовав терапевтический психоанализ в качестве моющего средства. Судя по тому, с какой готовностью гос­пожа С. приняла такую интерпретацию, ей это удалось:

Т: Если Вы согласны со мной, то что собираетесь де­лать дальше?

К: Самое разумное — больше не расстраиваться из-за этих книг и не пытаться их вернуть. Не то я снова ока­жусь испачканной (смеется). Ну, и самое главное — не влипать больше в подобные ситуации. Знаете, я ведь мно­гие отношения пытаюсь выстроить подобным образом, особенно с учениками. Сильно все-таки в нас бессозна­тельное...

Т: Дело не столько в бессознательном, сколько в вытес­нении.

К: Ну, если называть это самое "превращение влечения в особенности анальной эротики" всего лишь вытеснени­ем... Уж я впредь постараюсь не путать— как бы это по­мягче выразиться — дефекацию с родами.

Т: Это уже будет не метонимия, а метафора, которая, как известно, замещает симптом.

К: Вы хотите сказать, что в бессознательном у меня это путается?

Т: Вот именно.

К: (После паузы). А что, может быть... То-то я не успею статью написать, как она через два месяца после выхода в

[132]

свет уже кажется мне то примитивной, то глупой — словом, отвратительной.

Т: И часто так бывает?

К: Случается. Но, знаете, в этом есть свои плюсы — приходится писать все новые и новые работы.

Т: Это действительно неплохо. Только не стоит слиш­ком уж обесценивать прошлые. И прошлое, и былых при­ятелей тоже...

К: Боюсь, это легче сказать, чем сделать. Но, видно, другого выхода у меня нет.

В терапевтическом анализе не обойтись без понимания того, какую роль играет анальная стадия в возникновении и переживании психологических трудностей и проблем. Принято считать [см. 30, 41, 46, 93], что анальность лежит в основе таких серьезных нарушений, как невроз навязчи­вых состояний, паранойя, гомосексуальность и др. Психиатры считают утрату контроля над дефекацией и мочеиспусканием диагностическим признаком, доказыва­ющим наличие психоза. Амбивалентность, отношение к деньгам и ценностям, антагонизм активных и пассивных форм поведения, самоконтроль — все это также берет на­чало на анальной стадии развития.

Различные формы сексуальных извращений (первер­сии), например, садо-мазохизм, часто непосредственно связаны с анальной фазой. Дело в том, что анальный мир представляет собой замкнутую, ограниченную систему, тогда как оральный нарциссизм открыт и безграничен. "Поскольку цикл анальной потребности, облегчения и удовольствия, — пишет П.Хайманн, — совершается без содействия и участия матери, мы должны предположить, что фантазии, относящиеся к анальным ощущениям, по своей сути лишены объектных идей, абсолютно нарциссичны и неопосредуемы. Чтобы перейти на ступень опосредования, они нуждаются в опоре на объекты" [93, с.605]. Связь с объектом, являясь произвольной и случай­ной, может формировать разнообразные формы перверсивного поведения. В работах сексопатологов и психиат­ров, начиная с Крафт-Эбинга, описаны специфические

[133]

связи анальных (в особенности садистических) импульсов с объектами, далекими от привычных представлений о сексуальной привлекательности (животные, трупы и т.п.). А.А.Ткаченко [66] предлагает оригинальную классифика­цию перверсий, в основу которой положен "игровой мир трансгрессивной сексуальности" с выраженными форма­ми анальной фиксации.

Описываемую стадию развития личности часто называют опально-садистической. Это связано с тем, что в поведении детей двух- и трехлетнего возраста часто наблюдаются ярость, гнев, вспышки злости и мстительности, зловредное упрямство. Под влиянием воспитания и наказаний по принципу реактивного образования могут развиваться про­тивоположные черты — ответственность, сознательность, выраженный самоконтроль, сильное чувство долга.

Многие психоаналитики вслед за Фрейдом выводят особое значение анальной стадии из того, что именно в этот период происходит серьезное столкновение детского нарциссизма с объектными отношениями. Ребенка, пред­почитающего нарциссическое удовольствие от задержки дефекации, обычно называют плохим — грязнулей, уп­рямцем и т.д. Послушные дети, контролирующие сфинк­тер в угоду требованиям взрослых, развивают, как прави­ло, более успешные отношения с окружением. В обоих случаях у взрослых ситуации, связанные с утратой кон­троля, несдержанностью (в широком смысле этого слова) вызывают сильное ощущение стыда, "замаранности". Бессознательное анальное удовольствие тщательно вытес­няется, и у человека могут формироваться различные не­вротические сценарии поведения.

Например, довольно часто (особенно у женщин) встре­чается убеждение "быть сдержанной (холодной), всегда контролировать себя — единственная возможность "не испачкаться" в любовных и сексуальных отношениях". Иногда это соединяется с бессознательным ожиданием насилия как нормальной формы сексуальной инициации. Так, одна из моих клиенток пережила опыт изнасилова­ния как вполне приемлемый в сексуальном плане. В даль­нейшем в отношениях с мужем она была чрезвычайно

[134]

сдержанной и могла получить удовольствие только в тех случаях, когда супруг вел себя грубо. Клиентка называла его "грязным животным" (проекция) и становилась агрес­сивной в ответ на попытки мужа вести себя нежно и лас­ково. Интересно, что когда я в процессе терапии дала полную интерпретацию этого паттерна, клиентка внезап­но расхохоталась и в середине долгого приступа смеха произнесла сакраментальную обсценную фразу "Усраться можно!" Получив (или дав себе) разрешение на удоволь­ствие в столь необычной для нее речевой форме (клиент­ка была очень интеллигентной, воспитанной и утончен­ной дамой), она стала испытывать гораздо больше удовлетворения в супружеской постели.

Следует отметить, что обсуждение анальных проблем часто вызывает у клиентов сильное сопротивление, пред­ставляющееся им самим вполне естественным и даже не­обходимым. Особенно это касается людей с минимальны­ми психологическими познаниями. Имея расплывчатое представление о том, что с психотерапевтом, скорее всего, придется обсуждать сексуальные проблемы, они совсем не готовы к разговору о прегенитальных формах эротических переживаний. Регрессия на анальную стадию может про­исходить легко и достаточно быстро — тем больше клиент упирается, отказываясь ее признавать. Зачастую общая ди­намика терапевтического анализа представляет собой миметическую ²⁹ копию свойственных клиенту регрессий и фиксаций: с широко открытым ртом он "поглощает", "всасывает" интерпретации, относящиеся к оральной ста­дии, а потом долго "тужится", чтобы высказать анальную проблему, с чувством замешательства и облегчения рас­сматривая результат (так сказать, "принюхиваясь" к нему). От аналитика он ждет материнского терпения и бессозна­тельно побаивается, как бы тот не начал брезгливо мор­щиться в ответ на анальные признания.

Поэтому всегда полезно заранее рассказать пациенту об основных особенностях стадий психосексуального разви­тия личности, подчеркнув, как важно понимать бессозна­тельные механизмы, структурирующие проблемы взросло­го человека по образу и подобию детских переживаний.

[135]

Дата добавления: 2015-06-04