Часть III 13 страница

Встав из-за стола, моргнув многозначительно Семену, вы­шел из комнаты Виталий со своими братьями. Придвинула мама Семену вареников, взял он один, прожевал, сказал ко­ротко: «Я сейчас», и тоже вышел во двор. Куда же это зае­хали они? Никогда он тут не бывал. В глубокой котловине, весь заросший вербами и ракитами, раскинулся вокруг не­большого пруда маленький хуторок. Кажется, Дубки на­зывается. Видно, средней руки помещик живет. Ничего от­сюда не видно, хуторок, будто в колдобинке, спрятался, сна­ружи, со степи, и не увидать его, пока вовсе близко не подъедешь.

Валерий тянет Семена за рукав и отводит за сарай:

- Слушай сюда: побили красные вчера стариков в стани­це, а что они сегодня в Писареве натворят, неизвестно. Но не­долго им царствовать, слыхал, по всему Дону восстание. И нам теперь ушами хлопать нечего...

Из дома выходят дядя Воля и Савелий Степанович. Шаг­нув к племяннику, крестит его дядя, Савелий Степанович жмет ему руку и почти хором говорят они ему:

- А мы на Разуваев. Бабушку надо там устроить. Может быть, на Арчаду ее повезем. Туда и вы приедете. Ну, бывай здоров...

Вывели коней, махнули в сёдла, пустили с места карье­ром, и, глянь - только были на бугре, и нет их больше.

Старушка-хозяйка вышла с князем на крыльцо. Глядит она на нового своего знакомого и шепчет побледневшими гу­бами:

- Да как же это так... да что же это такое?.. Россия наша, матушка Русь православная... и... и... это же невозможно...

Морщится князь Югушев:

- Русь православная, говорите? Подождите - новый Пуга­чев пришел, с прогрессивными идеями, университетским об­разованием и интернациональной выучкой. Сорвет он ее, ма­тушку-Русь, с нарезов, да так, что всем нам небо с овчинку покажется... так, кажется, казаки ваши говорят?

А с бугра кричат:

- Господин атаман! Хтой-тось по стипе охлюпкой кроить! И вот он - кубарем скатывается с кручи, спрыгивает с замыленного конишки. Вихрастый, в одной рубахе и старых, видно, отцовских шароварах, Васька, соседов сын, четырнад­цатилетний казачонок. Знает его Семен хорошо, вместе они Христа славили. Бросив коня посередине двора, подбежав к атаману, волнуясь, докладывает:

- Явланпий Сидорыч, господин атаман! Не успели вы уехать, часу времени не прошло, заявилась энта красная гвар­дия в хутор. Никто не спал, а я на мельницу, на подловке схоронилси. Оттуда всё, как есть, видал, рассвело уже. И подняли они стряльбу, и пошли от куреня к куреню, а было их человек с пятьдесят, на подводах прискакали, всё пяхота да матросы. Враз они по всяму хутору рассыпались и, куда в двор не забягуть - нигде никого с казаков нету. Ох, и остярвилси же энтот комиссар ихний, кинулси вот к Семенову дяде в курень. А он с теткой на порог вышел. Как заореть комиссар:

- Взять их, контрреволюцию!

А тетка ихняя как ухватить энтот топор свой, да как станить посперед дяди, да как замахнеть тем топором, да как зашумить:

- А хто ты есть, прохвост, а? Тоже, поди, разбойник, с Сибири сбежавший. А ну, подойди, подойди, я тибе охряшшу.

Тут один с матросов в нее с винтовки вдарил. Будто хто ее сзаду наземь рванул - так навзничь и повалилась. А Семенов дядя в мент один ухватил тот топор, да как шибанеть яво и прямо тому комиссару в голову. Упал тот, захрипел, кровишша из няво потекла. Красные гвардейцы и матросы тут на дядю кинулись, со сходцев и яво, и тетку мертвую стянули, штыками их кололи, стряляли в них, ногами топтали, чаво тольки не делали и посля того на воротах их повесили. Мерт­вых. Так и висять там. А потом, как зашли в курени ихние, как зачали добро на улицу ташшить и в окошки выкидывать, как зачали там хозяйскую водку пить, с ледника, с погреба всё, как есть, волокуть, в курей-утей с винтовок бьють.

И тут привяли к ним двух оставшихся в хуторе стариков - слепого Кондрата и деда Афанасия, энтого, што ишо с турец­кой войне без ноги пришел. Привяли их, постановили к анбару и залпом в них вдарили. Так они там и ляжать.

И тогда пошли все в курени Поповых, в обоих расселись и обратно зачали водку пить и гармошка у них заиграла.

Слез я с подловки с мельнишной, ухватил нашего карего на базу, да речкой, речкой... и ушел. Тольки того и слыхал, как в куренях бабы кричать, матросы за ними гоняются, тя­нуть их кудысь, кофты-юбки с них рвуть…

Дата добавления: 2015-06-04