В тюрьме как дома

Н. Баяркима

Врезка

ОБЫЧАИ И ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

Сплоченная воровская среда в России — явление очень древнее. Ее исто­ки относят к концу XV в. В XVIII в. существовали уже целые селения воров и разбойников, причем практически в каждой обжитой области страны. Тогда же сложились и обычаи преступников: вносить вклад в «общак» — общую кассу, проводить инициацию новых членов сообщества, наделяться кличка­ми, общаться между собой на жаргоне («блатной фене» — и сами преступни­ки стали называть себя «блатными»), ограничивать свободу возвращения чле­нов воровского сословия в общество. Все эти обычаи сохранились по сей день.

У тюремной субкультуры свои законы и представления о нравственно­сти, которые не обязательно идут вразрез с общечеловеческой логикой. В неволе подследственные живут по одним и тем же внутренним законам. Без «при­чин» никто никого, как правило, не притесняет и не бьет. Никто, конечно, не заинтересован в том, чтобы администрация ужесточала внутренний ре­жим в изоляторе. В тюрьмах живет плохо та категория подследственных, поведение которых идет вразрез с арестантскими представлениями о мора­ли. Недостойным считается попрошайничество — человек сразу попадает в касту неприкасаемых. Долгожители тюремных стен считают: в этом замк­нутом мире уважаем тот, кто умеет устроить свою жизнь так, чтобы не было

Не так давно во многих российских газетах прошла информация о том, что в Бутырской тюрьме, в од­ной из камер, около двух десятков представите­лей криминального бомонда устроили целое пир­шество. Подобного рода крутизна всегда стоит очень дорого. Опираясь на информацию, получен­ную от тех, кто недавно вышел на свободу, можно нарисовать весьма интересную картину. Если у вас есть большие деньги, тюрьма для вас будет как дом родной.

Предположим, что вам надоело прозябать среди 40 заключенных, ютящихся в камере, рассчитан­ной на 10 человек. Пожалуйста, платите 250 долл. в сутки с человека, и вы будете коротать свой срок в такой же камере, но уже втроем. Или, к примеру, вас одолела тоска и захотелось разве­ять ее с помощью гашиша. Выкладывайте 200 долл. тому, кто вам его передаст (плюс стоимость самого гашиша), и наркотический кайф вам обес­печен. Захотели женской любви и ласки — 100 долл. «за проводку», и девочка у вас на нарах. Ну а если авторитету или вору в законе необхо­димо в течение дня побродить по зданию тюрь­мы для решения своих вопросов, то за такого рода свободу надо выложить 500 долл. Однако помимо поборов с крутых уголовников существу­ет еще мелкая дань, собираемая с простых смерт­ных-заключенных, которые также пользуются по-

добного рода услугами. Накрутка на основные то­вары: чай, сигареты, водку — составляет 300-500% от истинной цены. Она оправдывает риск, сопряженный с доставкой товара потребителю. Каналов, по которым товар поступает в колонию, несколько. Самый мощный из них сотрудники ис­правительных учреждений налаживают сами. Правда, не кооперативно, а каждый индивиду-

ально. Особенно преуспевают контролеры (на блатном жаргоне: вертухай, дубан, жаба, крючок, нахал, пупкарь, сундук, эссесовка), т.е. те, кто как раз призван искать, обыскивать, выявлять и пре­секать все подобные случаи контрабанды. Вер­тухаи ищут азартно и талантливо. Раздевают, ощупывают одежду, швы, щели в полу, стенах, по­толке. Найденные деньги конфисковываются в пользу нашедшего подчистую, спиртное — тоже. Либо зекам приходится выкупать найденное, либо вертухай доложит обо всем начальству, в ре­зультате осужденным будет плохо, а контролера похвалят. Поэтому работа контролера считается

нужды, и если человек чисто одет, помыт, и находится в состоянии психо­логического равновесия, значит, этот человек достоин уважения¹⁵.

Смысл их морали — жесткое противопоставление администрации. Для них люди по ту сторону, в некотором смысле, — «лохи». При этом взять у лоха не грех, а даже доблесть. Но это, так сказать, теоретически, потому что так называемые смотрящие никогда не допустят такого беспредела: хочешь, что­бы тебя не обижали, — не обижай других.

Воровской устав запрещал законнику окружать себя дорогими вещами — особняком, автомобилем и тому подобным, носить любые украшения (един­ственным украшением должна быть лишь татуировка) и копить личные деньги. Образ жизни вора старой закваски лаконично выразил главный ге­рой известной комедии «Джентельмены удачи»: «Ты — вор. Украл, выпил — в тюрьму. Украл, выпил — в тюрьму». Действительно, часть своей добычи законник отдавал в общак, а на остальные гулял.

Классический вор — почти аскет: ни собственности, ни дома, ни семьи. Ради воровской жизни и воровского братства вор должен отказаться от всего, что привязывает его к «мирской» жизни. Ничто не должно связывать его с миром, который он презирает и который ненавидит его самого. Но он еще аристократ — в специфическом смысле слова. Иными словами, он не должен заниматься физическим трудом — ни в зоне, ни на воле — и держать руки чистыми. Он живет на средства, добываемые кражами. Работа может только унизить его.

прибыльной. Так, за три года работы в одной из колоний в Мурманской области некоторые умуд­ряются скопить на «Жигули». Вертухаи, как коробейники приносят товар на себе. Сигареты и чай носить менее опасно, так как всегда можно отговориться, что нес для себя. Вод­ку прячут в грелках, привязывая к поясу, или в выгнутой металлической фляжке, плотно приле­гающей под брюками к животу несуна. Обычно туда входит литр спиртного. Всем подряд контро­лер товар предлагать не будет. В колонии есть оптовики, именуемые на языке колонистов «бары­гами». Они принимают товар, прячут и приторго­вывают, учитывая и свой коммерческий интерес. С «ненадежными» осужденными контролеры предпочитают дела не иметь, только с отпетыми уголовниками. Последние, придерживаясь зако­нов воровской морали, ни под какими пытками благодетеля не предадут. Часто водку проносят в колонию «бесконвойные», т.е. заключенные, ко­торым начальство доверяет выходить за терри­торию тюрьмы по хозяйственным нуждам. Дове­рия те добиваются благодаря хорошему поведе­нию, приближающемуся окончанию срока заключения либо незначительности своего пре­ступления. Это мусорщики, свинари, строители. «Наладить дорогу» — главное для зека, желаю­щего скрасить свое существование за колючкой.

«Дорога» — на жаргоне заключенных — канал, по которому, как по конвейеру, идут продукты, порножурналы, сигареты, деньги, в общем — все, что требуется. Когда нет денег на «пронос», практикуются «перебросы» с воли. Способ пере­броса прост. В женский чулок набиваются чай, наркотики, сигареты, для груза кладутся консер­вы. Разматывается все это над головой и, как праща, посылается в зону. Контролеры очень бдительно следят за тем, чтобы «перебросов» не было, однако из чисто материальных сообра­жений все конфискованные продукты они при­сваивают.

Начальники отрядов тоже имеют «нетрудовые» доходы. Для прикрытия различных неположенных предметов и дел заключенные собирают в отря­де небольшие, но регулярные суммы на сувениры «отрядному». Торговать водкой по мелкому отряд­ный может, но не это его главный приработок. Он торгует дополнительными свиданиями с родными (до 500 долл., хотя можно и рублями), возможно­стью получить условно-досрочное освобождение (до 5 000 долл.), лишнюю посылку (сумма по усмот­рению), передает конверты с деньгами, по «спра­ведливости» оставляя себе половину. Сокращено по источнику: Бояркина Н. Цены в тюрьме нынче высоки // Аргументы и факты. 1995. №37. С. 7

¹⁵ Архаров О. Тюрьмы Петербурга: история и современность (www.rosbalt.ru).

«У меня руки аристократа — ни одного мозоля», — рассказывал Е.С. Ефимо­вой один из осужденных, демонстрируя свои ладони. Руки без мозолей — от­личительный знак избранности, но вместе с тем и символ праздности¹⁶. Кроме того, вор должен уметь не только поступать, но и говорить «красиво». Воров­ская община имеет свой язык, непонятный для непосвященных. И это — при­знаки аристократичности, разумеется, как ее понимает уголовный мир.

Сегодняшний вор сохранил внешний лоск и внешние атрибуты аристок­ратичности, но аскетизмом себя не изнуряет: разъезжает в дорогих иномар­ках, возводит трехэтажные особняки, в просторечие называемые «спортзалы».

Старым ворам запрещалось служить в армии, интересоваться политикой, тем более состоять в партии или комсомоле, посещать добровольные народ­ные дружины и воевать. Косились даже на тех, кто читал прессу. Вор дол­жен лишь воровать. Пришедшее им на смену поколение воротил не брезгу­ет ничем: носит оружие, проникает в ряды милиции, сотрудничает с чинов­никами и подкупает их, крышует, ловчит, ворочает миллионами.

Коронация нынешних воров в законе, поправших все старые нормы и правила, — довольно редкое событие

Согласно кодексу чести, вору категорически запрещается всякое сотруд­ничество с администрацией. В разряд запрещенных действий входили: све­дения о других заключенных; принятие лидерства при поддержке админи­страции; участие в строительстве тюремных помещений; принятие оружия или любой другой деятельности, которая могла интерпретироваться как со-

¹⁶ Ефимова Е.С. Субкультура тюрьмы и криминальных кланов (http://ivgi.rsuh.ru).

трудничество с правительством или тюремной администрацией. Вор в зако­не обязан беречь свою честь и заботиться о своем авторитете. На любое ос­корбление он обязан ответить.

Чтобы стать вором в законе, мало быть уголовным авторитетом и чтить воровской кодекс. Нужно пройти коронацию, или посвящения в законни­ки. Это непросто — нужно соблюсти ряд формальностей, которые сохрани­лись и по сей день. Процедура «коронации» заключается в том, что «сход» (собрание авторитетных воров) собирает всю информацию о кандидате: по каким статьям был судим, сколько лет находился в заключении, в каких ко­лониях (лагерях) и тюрьмах, как себя показал в качестве заключенного и т.д.

По всем «зонам» рассылаются специ­альные запросы («малявы»), получают­ся ответы, выслушиваются свидетели. «Крестных отцов» коронуют как за ко­лючей проволокой, так и на свободе.

О деталях самого процесса известно немного. О самой воровской короне также ничего не известно. Скорее все­го, это символ, а не ритуальный инст­румент. Далее следует клятва новоис­печенного вора в законе. Он обязуется соблюдать законы и беспрекословно принять смерть в случае предательства. Вору торжественно наносят татуиров­ку: сердце, пробитое кинжалом — «смерть за измену». В воровском клане существуют еще наколки, указыва­ющие на законника. Скажем, парящий орел с короной над головой (его накалывают на груди), карточные масти внутри креста, подключичные звез­ды. Но их наносят после коронации.

Воры в законе избираются в тюрьмах и обязаны обеспечивать исполне­ние преступного кодекса поведения (воровского закона), судить нарушите­лей, управлять общей кассой (общаком). Вор в законе должен обеспечивать «воровское благо» — материальную и духовную жизнь членов преступного сообщества и их близких. Предполагается, что вор в законе не продажен, лично честен, скромен.

Коронованный вор, получив крещение, обязан:

♦ отказаться от всей родни, не иметь своей семьи (при этом не возбра­няется иметь любовницу), не работать;

♦ помогать другим ворам, используя воровской общак;

♦ по решению воровской сходки чинить расправу над провинившимся во­ром, не сопротивляться исполнению наказания в случае, если сход при­знал его самого виновным в каком-либо нарушении и вынес приговор;

♦ обучать ремеслу молодых начинающих воров;

♦ не иметь никаких дел с властями (в частности, с администрацией МТУ), не служить в армии.

Вор в законе должен иметь навыки разрешить конфликтную ситуацию без применения физической силы. Оказавшись на свободе, он продолжает при­нимать самое активное участие в многочисленных разборах, выполняя функ­ции третейского судьи. Иногда авторитеты жалуются на то, что им некогда

спать от постоянных встреч, на которые выезжать приходится даже ночью. Таким образом, воровская корона не только свидетельство непререкаемого авторитета. Она обрекает хозяина больше на лишения, чем на блага.

Воровской закон — свод неписаных правил и норм, обязательных только для воров. В 1920—1950-е гг. воровской закон с его правильными понятиями не распространялся на всю массу заключенных, оставаясь сугубо корпоратив­ным способом организации жизни. Весь мир согласно воровскому закону был поделен на своих и чужих, причем чужие имели лишь ту единственную цен­ность, что за их счет могли существовать и выживали свои. С начала 1960-х гг. воровской закон, постепенно модифицируясь, захватывает в сферу своего дей­ствия основную массу заключенных и превращается в тюремный закон¹⁷.

Тюремный закон — свод неписаных норм и правил, действительных для всей массы заключенных. В отличие от воровского закона, на основе которо­го он и сложился в 1960-е гг., тюрем­ный закон включает в сферу своего действия огромное число людей, а не только избранных; определяет свои нормы, запреты, табу для каждой груп­пы (масти) заключенных, регулирует отношения между представителями этих групп, вводит механизмы решения конфликтов между заключенными. Все конфликты должны решаться по тюремному закону с помощью разбо­рок и апелляций к авторитетам. В табл. 23 сравниваются два типа крими­нальных законов.

Таблица 23 Два типа криминальных законов

Воровской закон

Тюремный закон

Преданность и поддержка воровской идеи. Недопустимость контактов с правоохранительными органами. Быть честными по отношению друг к другу. Запрет на занятия политической деятельностью. Не иметь семьи. Периодически садиться в места лишения свободы. Не брать в руки оружия. Не работать ни при каких условиях. Держать порядок в зоне, т.е. разбирать конфликты, не допускать ссор. Никогда не признавать вину в совершенном преступлении. Не иметь собственности и сбережений.

Выделять долю в общак. Нельзя поднять руку на вора в законе. Почитать старших. Почитать родителей. Непримиримое отношение к доносительству. Запрет отнимать что бы то ни было у кого бы то ни было без оснований. Запрет предъявлять кому бы то ни было обвинение без доказательств. Запрет оскорблять любым образом. Запрет материться. Поддержка семейников. Не вступать в секции, т.е. не становиться красным. Не воровать у своих (не крысятничать).

Источник: Александров Ю.К. Очерки криминальной субкультуры. М., 2001.

¹⁷ Краткий толковый словарь тюремного мира (www.prison.org).

Воровской закон категорически запрещает жениться и иметь нормальную работу. Ворам в законе вообще нельзя общаться с представителями «граждан­ского» мира — как в тюрьме, так и вне ее. За него это делают приближенные, которых часто называют «бродягами». Если преступник был членом пионер­ской организации, комсомола или КПСС, однажды надел красный галстук или значок с изображением Ленина, он нарушил воровской закон и терял шансы стать вором в законе. Для того чтобы стать членом Коммунистичес­кой партии, требовалось две рекомендации от других членов партии, а для того чтобы быть принятым в воры надо было иметь три воровские рекомендации. Большую роль в процессе создания репутации вора в законе играет «крест­ный отец» — главный поручитель кан­дидата, обязательно авторитетный вор. «Крестные отцы» живут скромно и для окружающих — законопослушно. Ко­нечно, они имеют дачу, машину, хоро­шую квартиру, но не шикуют. Не дер­жат дома наркотики или миллионы в диване. Правда, среди своих, в закры­тых катранах¹⁸, они нередко проигры­вают в карты по полмиллиона.

Вором в законе мог стать только кандидат с безупречной, с точки зре­ния «сходняка», репутацией. Малей­шие сомнения продлевали срок его кандидатства. В тех случаях, когда пре­ступник не мог стать вором в законе по объективным причинам (например: служил в армии, был членом комсомо­ла и т.п.), ему могли присвоить звание «положенец». Это был человек с пра­вами вора, но лишь до той поры, пока на его место (обязанности, террито­рию, право принимать решения) не станет претендовать вор.

В тюремной субкультуре, как и в мире законопослушных граждан, царит двойной стандарт морали. Правда, здесь он принимает более сложный и запутанный вид. Первая двойственность возникает из разграничения морали для администрации и морали для заключенных — вторые не признают нор­мы поведения первых. Вторая двойственность формируется по линии раз­граничения «своих» и «чужих», т.е. сидящих за решеткой и всех остальных граждан. По отношению к не воровскому миру (миру фрайеров) со сторо­ны блатных допустимо любое самое коварное поведение. Дуализм норм су­ществует также внутри сообщества воров — между ворами и представителя­ми других категорий осужденных. Наконец, каждая категория заключенных имеет собственные двойные стандарты, где, как и у блатных, оговаривают­ся нормы поведения по отношению к своим и чужим".

Обычай обязывал вора не скволыжничать и делиться награбленным со сво­ими товарищами. Не поощрялось «мокрушество», «крысятничество», а насиль-

¹⁸ Катраны — игорные притоны, которые посещают дельцы теневого бизнеса. В 1970-х гг. при кат­
ранах служила целая бригада подводчиков, заманивающая в катран «цеховиков» и подпольных
миллионеров.

¹⁹ Никулин Л. И. Россия худшая из тюрем?! // Отечественные записки. 2002. № 7.

никам так и вообще был заказан вход в сообщество. Вор имел право лишить своего «коллегу» жизни только с согласия сходки. Оспаривать решения вора в законе, выступать с его критикой имел право лишь равный ему по званию.

Тюремный закон суров, но, считают зеки, справедлив. При встрече но­вых арестантов, он гласит: тюрьма — это твой дом. По тюремному нормаль­ная камера будет — правильная хата. Порядки здесь в основном те же, что и у правильных людей на воле: пришел из «дальняка» (туалета) — помой руки, садишься за стол — сними «лепень» (пиджак), нельзя свистеть — срок на­свистишь. Братва рассказывает новичку о порядках в тюрьме, правило но­мер один — нельзя спрашивать человека за нарушение нормы, о которой он

не знает. Уборка камеры осуществля­ется всеми по очереди, по тюремному закону позорным считается делать что-то за другого, прислуживать ему.

Два тюремных кодекса — как два разных мира. Тюремный закон распро­страняется на всех и уравнивает всех перед законом. Воровской закон — только для избранных, он закрепляет социальное неравенство, ставит выс­шую касту в привилегированное поло­жение и легитимизирует его.

Кодекс чести запрещает вору уча­ствовать в тюремной работе, которой заняты рядовые зэки, причем при лю­бых обстоятельствах. В соответствии с этим вор должен принимать любое на­казание, данное тюремной администрацией за отказ работать, как должное. Правда, влиятельные авторитеты, управлявшие тюремным сообществом и влиявшие на администрацию, никогда не подвергались наказаниям. За них всю работу выполняли подчиненные. Вор может устроить себе отдельную камеру с телевизором и телефоном рядом с койкой.

Воровской кодекс предписывал особые правила взаимоотношения меж­дузаключенными, принадлежащими к разным кастам криминального мира. Например, разговаривать с петухом — западло, общаться с ним можно лишь половым путем. Идти в промзону бедняга обязан в хвосте колонны, ему за­прещено приближаться к нормальному зэку ближе, чем на три шага, а тем более — заводить разговор. Петух обязан уступать дорогу, плотно прижима­ясь к стене. Любой огрех чреват мордобоем. Причин для опускания много. Сделать отбросом зоны могут еще в следственном изоляторе, притом лишь за то, что ты нагрубил авторитету или стал качать свои права. Как правило, такое допускают новички, привыкшие командовать на свободе. Бывали слу­чаи, когда «дарили тарелочку с дырочкой» за внешний вид, скажем за смаз­ливость, жеманность или чрезмерную интеллигентность.

Воровская дружба, верность, взаимовыручка считаются согласно воров­скому закону обязательным для членов преступного мира. Воровской мир гордится своей стойкостью, взаимовыручкой, преданности своим законам. Отсиживать весь срок «от звонка до звонка» ворам в законе (законникам) не предписывалось. Наоборот, при любой удачной возможности они стара-

лись сбежать из зоны. При этом следует отметить, что «кодекс» воровской чести действовал только по отношению к себе подобным. Что касается «ло­хов», то относительно их вступал в силу принцип выживания, при котором любые сентименты попросту отметались.

Изменились и традиции коронования. Известны случаи, когда богатые криминальные авторитеты получали венец без единой ходки в зону. Опыт­ные сыщики утверждают, что нынче «корону» можно получить за соответ­ствующую сумму, внесенную в общак. Немало кавказских воров добыли себе титул именно таким способом. Цены везде разные и колеблются от 100 тыс. до 1 млн долл. Впрочем, воры с купленными титулами имеют заметно мень­ший авторитет, чем «настоящие воры». Считается, что количество по настоя­щему авторитетных воров в законе со­ставляло к концу 1990-х гг. всего около 200. Специалисты из МВД считают, что воры, коронованные за деньги (их на­зывают скороспелками,«апельсина­ми»), умирают чаще, чем воры классические.

Каждый вор в законе должен был позаботиться о молодой смене и подго­товить к вступлению в сообщество себе достойных. Окончательное решение о приеме кандидата было за сходкой. Она же разрешала все основные кон­фликты в отношениях между ворами. За серьезное прегрешение вора в законе могли приговорить к смерти. В этом случае приговор приводил в исполнение кто-либо из ближайшего окружения провинившегося. Если же приговоренный скрывался, то все воры в законе обязаны были искать его до «победного кон­ца» и уничтожить. Были случаи, когда смертные приговоры по отношению к провинившимся приводились спустя годы, а то и десятилетия.

Современный руководитель преступного сообщества вынужден соответствовать времени 17-технопогии

Сегодня руководителями организованной преступности становятся, как правило, лица, наделенные незаурядными способностями, а нередко име-

ющие и хорошее образование. Повышение интеллектуального потенциала лидеров современной преступной среды обусловлено жесточайшими усло­виями естественного отбора кандидатов в сферах, где замешаны большие деньги и власть, жизнь и смерть. Поэтому на вершину пирамиды восходят очень способные и подготовленные люди, истинные профессионалы в сфе­рах преступного бизнеса, что делает их еще более опасными для общества.

И, наконец, последний закон воровского братства — вор обязан играть во все без исключения азартные игры. Будь то карты, кости или рулетка. Но карточный долг — святое, его нужно отдать во что бы то ни стало.

Криминальные нормы — это важнейший элемент субкультуры. Они регу­лируют все сферы жизнедеятельности криминального сообщества: социальный статус его членов и их права; отношение к правоохранительным органам и ад­министрации исправительных учреждений; поведение в местах лишения сво­боды и в быту; отношение к труду; порядок разрешения межличностных кон­фликтов; ритуалы приема новых членов в преступное сообщество («прописку»); порядок проведения «сходок» и коронации «воров в законе» и т.д.

Нравы в женском СИЗО мало отличаются от норм, принятых у мужчин. Здесь также присутствуют борьба за лидерство, разделение на касты. Осо­бенно острая борьба у женщин происходит на любовном поприще. Часть женщин — не только из числа лидеров — в условиях замкнутого следствен­ного изолятора стараются играть мужскую роль: поддерживают мужеподоб­ный образ, носят мужскую одежду, коротко стригутся, курят папиросы²⁰.

Дата добавления: 2015-06-04