ПО БЕЛЛАМИ 1 страница

Прочла я утопию «Трудовая политехническая (набросок с недалекого будущего)», и показалась мне утопия эта весьма бледной, «белламистой». Когда-то очень был в моде роман Беллами «Через сто лет». Насчет техники там очень много говорилось, но бедна была до крайности жизнь того будущего общества, которое там изображалось, – не было там борьбы, не было коллектива. Помню, в 90-х годах, когда я впервые прочла этот роман, мне'«общество будущего», изображенное Беллами, показалось куда скучнее жизни Шлиссельбургского тракта (теперешнего Володарского района Ленинграда), где просыпались к сознательной жизни и борьбе тысячи пролетариев, где готовились они к дружному отпору против безмерной эксплуатации, где все дышало борьбой.

И теперешняя трудовая политехническая – хотя бы школа ФЗС, прикрепленная к заводу, – зачастую куда интереснее «трудовой политехнической», изображенной в наброске. Вот недавно в Обществе педагогов-марксистов был смотр школ ФЗС. «Смотр школ ФЗС» – звучит громко. По существу дела, были четыре школы, из них, например, Канавинская школа работает в ужасных условиях, и выставка была весьма первобытная. Но тот, кто был на этом смотре, невольно заглядывал в будущее. Заведующие школами, живущие жизнью школы, борющиеся рука об руку с рабочими, – сами недавние рабочие, выдвиженцы с завода, к которому прикреплена школа. Они близки рабочим, близки детворе. Рабочие завода смотрят на школу как на свое собственное дело.

Как были содержательны их речи, как по-новому ставили они целый ряд школьных вопросов!

Вот выступает молодая работница-токарь. Как много вкладывает она нового в понимание политехнической школы!

А дети! Выступает девчурка, ученица 6-й группы, пионерка. Дорогой она здорово простудилась и накануне по-детски плакала, что не удастся ей быть на смотре и рассказать о своей школе. Немного хриплым голосом делает девчурка доклад, и большая аудитория квалифицированных педагогов напряженно слушает ее. Девчурка говорит совсем просто, но так дельно, так ярко, что производит на всех самое сильное впечатление. Это – борец, борец за промфинплан завода, борец за политехническую школу, борец за социализм. Девчурка застенчиво и радостно улыбается: она сказала то, что ей так хотелось сказать. И светятся лица присутствующих: из тумана выступает облик политехнической школы будущего, такой, как мыслили ее себе Маркс, Энгельс, Ленин. Не похожа она на школу данного наброска-утопии. Социализм живой куда интереснее социализма книжного, оторванного от жизни и борьбы. Завод оказывает громадное влияние на школу, но и школа влияет на завод.

1931 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ К БРОШЮРЕ «КОНФЕРЕНЦИЯ УЧАЩИХСЯ ФЗС МЕТАЛЛООБРАБАТЫВАЮЩЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ»

Советская школа у нас с самого начала существования Советской власти носит название трудовой, но в массовом масштабе трудовой она начинает становиться только сейчас. И необходимо, чтобы она была политехнической не на словах, а на деле. Мы прикрепили школы ФЗС к заводам – это большой шаг вперед, это привлекало к школе внимание рабочих, это дало толчок педагогической мысли, это оздоровило школу. Первый камень фундамента политехнической школы заложен, но смешно было бы думать, что политехническая школа прочно уже встала на ноги.

Нам нужно тщательно учитывать проделываемый опыт и на основе его идти дальше.

Конференция учащихся ФЗС металлообрабатывающей промышленности говорит о многом.

Она говорит о том, какое большое значение имеет прикрепление школ к заводам, работа ребят старших групп ФЗС на заводе. Но она в то же время с полной очевидностью говорит о том, что сделан только самый первый шаг.

Ребята работают на заводе. Но что они там делают, в каких цехах работают, какую именно работу, какие навыки они приобретают на заводе? Обо всем этом почти нет речи. Кроме того, все понимают так: на заводе работают, в школе учатся. А как учатся на заводе, чему учатся – об этом еще нет речи. Как изучать сырье, полуфабрикат, готовые изделия, их качество, как изучать инструмент, машину, как составлять чертежи, как изучать завод в целом, двигатели, как изучать рабочую силу, организацию труда на заводе, как изучать историю завода – об этом еще нет речи, а в этом ведь гвоздь вопроса.

Один из выступавших ребят сказал: «У нас между учебой и работой увязка полная, инженер читает нам лекции; вот естествознание с практикой еще никак не увязано».

Большинство добросовестно говорило о слабой увязке учебы и работы. Видать, ребята неясно еще сознают, как должна быть поставлена эта увязка. Никто не говорил о том, как ребята ведут дневники своей работы на заводе, как им учителя рассказывают, что надо записывать в этих дневниках; никто не рассказывал, какие беседы проводятся с ребятами предварительно, какие беседы проводятся в течение работы, о чем, как ребята обмениваются своими наблюдениями, на что направлено их внимание, какие вопросы рождаются у них во время работы, что их больше всего интересует. Никто не рассказал, как они изучают машину, чертят ее, как сравнивают ручной труд с машинным, как ведут учет работы своей мастерской, какие задачи составляют на основе работы в мастерской, как их разрешают. Никто почти не сказал об увязке работы школьных мастерских с работой на заводе: как мастерская помогает работе на заводе, какие именно заказы выполняет и т. д. Не говорили об увязке работы на заводе с обществоведением. О прошлом завода, о борьбе рабочих что узнали? Были ли вечера смычки с рабочими завода? Есть ли на заводе группы содействия политехнизации школы, что они делают? Об. экскурсиях на другие заводы говорилось мало и еще меньше – как ставятся экскурсии, как к ним готовиться, как ставится сравнение осмотренного производства с своим материнским, к которому школа прикреплена. Очевидно, сейчас стоит на очереди подработка вопроса об увязке работы школьных мастерских с работой на заводе, во-первых, и об увязке учебы с этой работой, во-вторых. Без этого у нас политехнической -школы не получится.

1931 г.

ВОСПИТЫВАТЬ СТРОИТЕЛЕЙ СОЦИАЛИЗМА (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ ШКМ И СОВХО3УЧЕЙ)

В широкие массы крестьянства уже проникло сознание выгодности крупного хозяйства. Если мелкий собственник-крестьянин еще держится за свое хозяйство, то это в силу привычки. Ему трудно порвать с этим, ему кажется, что так. как жили отцы и деды, – так проживем и мы. Но сдвиг уже громадный. И несомненно, что к концу пятилетки колхозное строительство охватит всю страну. Сейчас еще-переходный период для многих мелких крестьян, которые уже понимают, что по-старому нельзя хозяйничать, но и к новому перейти еще не могут.

Крупное механизированное хозяйство – это такое, в каком должно быть разделение труда. Этого требует механизация хозяйства, потому что там все к сроку прилажено, все обдумано и без разделения труда не обойтись.

В связи с этим стоит задача готовить рабочих определенной узкой специальности. Надо готовить умелого рабочего, чтобы он прекрасным образом знал свою специальность. Например, скотовод должен знать и как доить, и как кормить, и все это не на глазок, как это было раньше, а по всем правилам искусства.

Но это не значит, что ученик ШКМ или совхозуча, который выбрал какую-нибудь специальность, должен быть навек прикреплен к этой специальности.

Или возьмем такой пример. Теперь школы ФЗС прикрепляются к заводу, рабочий должен уметь не только точить на станке, но и должен рассказать ученику, как подойти к этому станку, как работать, т. е. он уже не только токарь, но и педагог. Сегодня он делает одно, а завтра – другое.

Мы не только на сегодняшний день должны смотреть, но должны заглядывать и в будущее. Мы идем к социализму, и довольно быстрыми темпами. А социализм предполагает, что человек занимается своей профессией, но приспособлен и развит должен быть так, чтобы уметь каждую. работу, за которую он берется, сделать, и сделать хорошо. Он должен быть подготовлен так, чтобы он мог быстро переучиваться.

Вот почему мы говорим, что каждый учащийся ШКМ и совхозуча должен сознательно относиться к своей специальности и каждый кусок работы, которому он учится, делать хорошо. Но надо, чтобы ученики получили также достаточное количество общих знаний, которые давали бы им общее понимание сельского хозяйства и промышленности в целом. Им надо и естествознание проходить очень серьезно, очень сознательно, потому что естествознание дает понимание того, что к чему нужно. Нам надо, чтобы было широкое образование, а не ограничиваться дачей одних только рецептов. Рецепты забываются, и очень скоро поэтому скажется недостаток такой системы образования.

У нас есть опасность увлечения узкой специальностью. Конечно, маленький кусочек скорей можно изучить, чем изучить все хозяйство. Поэтому у практиков-хозяйственников такое стремление: «Пускай ребята скорей учатся, к чему там ШКМ, сельхозучи, не лучше ли сделать проще – курсы какие-нибудь, самое большее годичные!» Такая опасность у нас есть, и такого рода разговоры приходится часто слышать.

Нам надо иначе к делу подходить, для того чтобы знать хорошо, когда и где вспахать под зябь, – простое дело, кажется, но для этого надо знать хорошо естествознание, надо знать биологию, метеорологию.

ШКМ должна быть школой политехнической. На съезде комсомола в свое время Владимир Ильич, касаясь производственной пропаганды, усиленно говорил о политехнизации. Он говорил: нам надо таких людей, которые бы умели все делать, которые бы умели взяться за любую работу и к каждой работе подойти с пониманием того, что эта работа представляет собой.

Это мы не скоро еще создадим, но надо, чтобы каждый школьник, которого мы воспитали, каждый учащийся ясно понимал и сельское хозяйство и промышленность в целом. Ведь мы не только воспитываем умелые рабочие руки, а мы должны воспитывать строителей социализма, сознательных работников, которые сознательно относятся к труду, которые принимают активное участие во всей стройке. Надо использовать каждую электростанцию, каждую машину, каждый совхоз для того, чтобы на примере, на показе дать- возможность учащимся, взрослым рабочим, подросткам получить политехнический кругозор. Очень серьезная задача – овладеть наукой, овладеть техникой. Для этого надо пользоваться каждым случаем. Любая электростанция должна превратиться в пропагандистский пункт, чтобы там и лекции читали и опыты показывали.

Мы живем сейчас как под стеклом: весь мир на нас смотрит. Это должен знать каждый ученик ШКМ и совхозуча. Сейчас на нас все смотрят как на бойцов на международном фронте, и поэтому надо высоко держать тут знамя.

Надо добиваться; чтобы сама школа колхозной молодежи была организована по-настоящему, чтобы она действительно готовила коммунистов, сознательных строителей социализма.

1931 г.

ПОЛИТЕХНИЗАЦИЯ ШКОЛЫ И ПОВЫШЕНИЕ КАЧЕСТВА УЧЕБНОЙ РАБОТЫ (ДОКЛАД НА СОБРАНИИ ПРОСВЕЩЕНЦЕВ КРАСНОПРЕСНЕНСКОГО РАЙОНА МОСКВЫ)

Товарищи, вопрос о политехнизации, о политехнизме – это вопрос не новый. Он был поставлен с самого начала существования Советской власти. Перед Советской властью сразу встал вопрос о создании школы, в которой бы все ребята подготовлялись к тому, чтобы быть людьми, имеющими всестороннюю подготовку, приспособленными к всестороннему труду. Но прошло много времени, прежде чем вопрос о политехнической школе оказалось возможным осуществить.

Что значит политехническая школа? Это школа, которая учит молодое поколение овладевать техникой – техникой, где бы она ни применялась: применяется ли она на фабриках и заводах, применяется ли она в сельском хозяйстве. Необходимо, чтобы молодежь, наше подрастающее поколение, умела не только производить те или другие производственные процессы, необходимо, чтобы одновременно с этим у нашей молодежи было вполне сознательное отношение к труду, чтобы вместе с тем были организационные навыки, умение коллективно работать и налаживать работу. Это вопрос, конечно, весьма серьезный, весьма большой, потому что нельзя рассматривать политехнизм так, что политехнизм есть ремесленничество: научим работать на токарном станке – и делу конец. Вопрос этот – вопрос большого политического значения. Ведь вот у нас в песнях молодежь поет о республике труда. И мы действительно хотим создать республику труда, где бы все граждане были приспособлены к труду, сознательно относились к труду и в то же время хорошо понимали бы. все народное хозяйство, понимали, что к чему, как все между собой увязано, чтобы они были подлинными хозяевами всего производства в целом. Задача большая. Конечно, эта задача должна влиять и неизбежно влияет на весь школьный уклад, на все методы школьного образования. Насколько велик этот вопрос, это мы знаем уже по тому, что I Интернационал поставил вопрос о соединении обучения с производительным трудом и с гимнастикой. Этот вопрос обосновали в своих произведениях Маркс и Энгельс. Маркс очень подробно развивал вопрос о том, почему необходимо воспитывать всесторонне развитых людей, которые были бы широко образованны и в то же время умело применяли бы к жизни знания, умело бы применяли их к строительству, осуществляя его совершенно по-новому.

Этот вопрос много раз освещался точно так же и Лениным. Впервые он писал об этом в тот период, когда только-только еще закладывались первые камни материалистического миропонимания, марксистского миропонимания у наших русских марксистов. Тогда еще Владимир Ильич писал статью «Перлы народнического прожектерства». Южаков, народник, проектировал построить по всей стране гимназии, сельские гимназии, где бедные крестьяне должны будут учиться и работать. Труд он мыслил не для всех, а только для тех, кто беден, труд проектировался им только для крестьянства. И вот Владимир Ильич, возражая Южакову, подчеркивал, что мы ведь говорим о труде поголовно для всего населения. Он тут приводил то, что говорил Маркс о соединении обучения с производительным трудом, указывал на то, какое это громадное значение имеет для будущего, показывал перспективы всего развития. Прошли годы, Ленин к этому вопросу вернулся во время империалистической войны. Он писал большую статью о Марксе и, перечисляя все те основные вопросы, о которых говорил Маркс, подчеркивал также и этот вопрос. Ленин указывал на то, что Маркс говорил о соединении производительного труда ребят, подростков с обучением гимнастике и широким образованием.

Затем Владимир Ильич вернулся к этому вопросу и поставил его уже на совершенно другой почве в 1920 г., когда гражданская война уже стала близиться к концу, уже стало видно, что Советская власть укрепилась, когда встал во весь рост вопрос о социалистическом строительстве. Владимир Ильич много раз на митингах, на собраниях говорил о том, что перед нами сейчас развертывается другая задача: после победы на фронте над белогвардейцами перестроить всю жизнь по-новому, на совершенно новых началах.

В 1920 г. он в целом ряде своих речей подчеркивал вопрос о том, что необходимо как можно выше поднять технику, создать совершенно новую промышленность, на совершенно новых основах. Тогда он много говорил с т. Кржижановским об электрификации. Под руководством т. Кржижановского был выработан государственный план электрификации всей нашей Советской страны. Владимир Ильич в это время переписывался с Кржижановским, некоторые из его писем сохранились. В этих письмах он говорил Кржижановскому о том, какое громадное значение имеет электрификация страны, как она всю промышленность поставит на новые рельсы. Особенно характерно, что он писал Кржижановскому, как надо вовлечь массы в это строительство. Он говорил, что надо дать не только технический проект проведения электрификации – надо дать такой государственный план, который увлек бы действительно рабочие массы, надо рассказать, как нужно строить, показать массам, как им надо за эту работу взяться, увлечь массы этим планом. Тогда Владимир Ильич продумал этот вопрос со всех сторон.

Ездили мы однажды с ним в Кашино, недалеко от Волоколамска, на открытие электростанции. Помню, как Владимир Ильич тогда выступал и как он слушал речи крестьян, которые тогда выступали. Выступил один крестьянин и говорит: «У нас в деревне засветился свет неестественный». По этому поводу Владимир Ильич говорил, что крестьянам, которые в темноте жили, свет показался неестественным, нам же неестественным кажется, что столько лет крестьяне жили в такой темноте; настало время, когда должна быть освещена вся эта темнота, настало время, когда все должно быть по-новому. На VIII съезде Советов Владимир Ильич сказал горячую речь о том, как надо каждую электростанцию превратить в своеобразный агитпункт. Он говорил о том, что надо обратить внимание на «электрическое», как он выразился, воспитание масс. Под этим он разумел, чтобы на электростанциях читались лекции и чтобы показывался ряд опытов, разъяснялось, что такое электричество, чтобы вместе со всем населением обсуждался вопрос, как надо всю страну осветить электричеством, как надо электричество поставить на службу промышленности. В Кашино он горячо говорил с крестьянами по этому поводу. Сегодня утром мне пришлось выступать на конференции школ колхозной молодежи и сельхозуча[69]. В числе приехавших на эту конференцию был один из заведующих роно, который был учеником третьей группы в то время, когда Владимир Ильич был в Кашино и оттуда проехал в Ярополец. Он вспомнил этот разговор с Владимиром Ильичем.

В связи с этим Владимир Ильич говорил о том, что надо использовать каждый наш совхоз, каждую электростанцию, каждую фабрику для того, чтобы поднять техническое сознание масс, чтобы расширить технический кругозор масс, или, как он выражался, «политехнический кругозор масс». В это же время, я помню, в 1920 г. (он жил тогда зимой в Горках), он толковал с горкинскими крестьянами о том, что надо использовать совхозы, надо использовать электростанции и т. д. Я помню этот вечер. Один из крестьян выступил и говорит: «Это бы хорошо было, если.бы был какой-нибудь показ, как надо, а это что, какой же это показ». Надо сказать, что тогда совхоз «Горки» находился в самом разваленном состоянии. Крестьянин говорит: «Что ж, вы весной подвешиваете скот, он от слабости не может стоять, его надо подвешивать. Чему ж тут учиться? Учиться нечему». Конечно, так было в 1920 г. И тогда Владимир Ильич особенно напирал – и на съезде комсомола он об этом говорил – на необходимость, с одной стороны, ликвидации неграмотности, с другой стороны, говорил о работе комсомола по огородам. Тогда говорить о технике в том смысле, как мы сейчас говорим, было, конечно, трудно, потому что в то время наше производство было развалено. В это же время поставил Владимир Ильич вопрос о производственной пропаганде, в это же время он говорил точно также о политехнизации.

1920–1921 годы – это были годы, когда внимание Владимира Ильича было больше чем когда-либо направлено на производственную пропаганду и на политехническую школу. Тогда он требовал от нас, от работников Наркомпроса, чтобы мы писали все свои соображения по поводу политехнизации, составляли тезисы. В числе этих работников и я написала тезисы, на которых Владимир Ильич сделал ряд замечаний[70]. Эти замечания Владимира Ильича дают ясную картину того, как он мыслил себе политехническую школу, как он говорил о необходимости широкого общего образования, которое было бы теснейшим образом связано с приобретением разных технических навыков. Он говорил не только о детях, он говорил также и о взрослых рабочих. Нам, говорит, сейчас нужны столяры, нужны токари, но вместе с тем нам надо ширить политехнический кругозор. Это было в 1920 г.

Наша школа называется трудовой школой, но она трудовой, может быть, была до сих нор лишь в том смысле, что в курсах, в программах обращалось большое внимание на вопросы труда и потому что школа вела общественно полезную работу. Но настоящего труда, настоящего овладения техникой наша школа не давала до последнего времени. Какой сейчас наступил момент? Вы знаете, что сейчас в области промышленности мы имеем крупнейшие успехи, знаете, что строятся новые фабрики и заводы. Все мы являемся свидетелями этого. Мы знаем, что в деревне идет широкая коллективизация и механизация сельского хозяйства и эта механизация совершенно изменяет формы хозяйства. Все это поставило вопрос об овладении техникой гораздо острее, чем этот вопрос стоял раньше. Тов. Сталин, бросив лозунг о необходимости овладеть техникой, выразил то, что чувствуют сейчас широчайшие массы. Каждый- колхозник, каждая колхозница, каждый рабочий и работница чувствуют необходимость овладеть техникой, чувствуют необходимость работать по-новому, растет сознательное отношение к труду. Почему важно развернувшееся соцсоревнование и ударничество? Оно важно не только потому, что повышает производительность труда, но и потому, что оно растит в рабочих массах сознательное отношение к труду.

Как-то недавно Горький прислал письмо. В этом письме он вспоминает о своих разговорах с Владимиром Ильичей. И вот он рассказывает, как в 1919 или 1920 г. он был в Горках и жаловался Владимиру Ильичу, рассказывал, что приходилось наблюдать ему в Ленинграде. Тогда было постановление сносить маленькие деревянные дома и употреблять на топливо. Рабочие ломали такие дома, чтобы было чем топить, потому что топлива тогда не было. Горький говорил, что сами рабочие живут в помещениях, где нет стекол, крыша протекает, а когда они ломают эти маленькие домишки, то они заодно и стекла бьют и железо с крыш бросают в мусор, не берегут общественное добро. Горький был этим очень расстроен. Владимир Ильич помолчал сначала, ничего не сказал, а потом, когда они пошли с Горьким гулять, он сказал: «Это, конечно, не мелочь. Это очень большой вопрос – сознательное отношение к общественному имуществу. В старое время зря портили что попало, потому что не свое. Сознательное отношение к труду, сознательное отношение к общественному имуществу воспитывается не сразу – для этого нужны годы. Когда будет сознательное отношение к труду и к общественному имуществу, тогда у рабочих уже будет социалистическое сознание, они уже по-коммунистически будут относиться к общественному имуществу и труду».

Мы сейчас видим, с каким воодушевлением рабочие на заводах борются за промфинплан, борются за то, чтобы лучше наладить производство. Мы видим, что это сознательное отношение к труду растет, крепнет. Конечно, нельзя сказать, чтобы уже все рабочие были сознательными, передовыми. Но передовой отряд уже сознателен, часть еще отстает, ее приходится подтягивать. Но сейчас создался такой момент, когда, с одной стороны, внимание к технике громадно, а с другой стороны, растет сознательное отношение к труду. Это создает возможность превращения нашей школы в подлинно трудовую, в политехническую школу. Поэтому не случайно, что сейчас у нас политехнизация оказалась протащенной в жизнь. Прошлой весной мне приходилось выступать на одном заводе в Замоскворецком районе. Председательница собрания, она же председательница фабкома, говорила: «Надежда Константиновна будет читать доклад о политическом воспитании». Вместо «политехнического» сказала «политического» – даже слово «политехнический» было мало известно. Если мы сейчас возьмем тот же самый район (он теперь зовется Ленинским), так там была зимой конференция рабочих по вопросу о политехнизации, и с каким интересом, с каким энтузиазмом говорили о политехнизации рабочие, присутствовавшие на этой конференции[71]. Теперь идут массовые рабочие конференции по всей стране, которые касаются вопросов политехнизации подростков. Ребята точно так же собираются и говорят об этом. Все это показывает, что политехнизация уже протащена в жизнь.

Громадную роль сыграло то, что школы прикрепили к предприятиям. В деревне пока у нас прикрепление к совхозам и к МТС идет более медленными темпами.

Нельзя сказать, что это дело повсеместно проведено, но если говорить про Москву, про Ленинград, про крупные центры, то можно сказать, что прикрепление школ прошло и политехнизация начинает проводиться.

Очень интересны те конференции, которые сейчас у нас проходят. Тут проводилась конференция по школам ФЗС металлообрабатывающей промышленности[72]. Эта конференция застенографирована. У нас в Обществе педагогов-марксистов был смотр ФЗС – насколько они политехнизированы. Правда, надо сказать, что слово «смотр» – слишком громкое. Было всего четыре школы: ленинградская школа завода «Электрик», затем две школы с Урала и одна школа из Нижнего Новгорода – из Канавина. Смотр был скромный. Были заведующие школами, рабочие, выдвиженцы с предприятий, которые к школам прикреплены, педагоги, потом рабочие с этих заводов и учащиеся. Выставка, которая была на этом смотре, была еще довольно первобытной: одни привезли модели, другие – вязаные сумочки, третьи – молоточки, четвертые – удостоверения о проделанной работе. Но вот когда стали выступать, то очень характерны были выступления рабочих, выступления заведующих из рабочих. Они говорили с чрезвычайным увлечением о смычке школы с заводом. Заведующие школами рассказывали о том, какое влияние завод оказывает на школу, как ребята начинают иначе относиться ко всему, как ребята стремятся на завод, охотно работают на заводе и приходят оттуда с запасом всяких новых впечатлений.

Но говорили еще и о другом – говорили о том, как школа влияет на завод. Интересно рассказывали ленинградцы. У них по «расейской» привычке машины оставались неогражденными. Рабочие так рассуждали: «Ну, как-нибудь обойдется». А пришли ребята на завод, и сейчас же рабочие поставили вопрос о том, что все опасные части машин надо оградить. С точки зрения охраны сразу же получился результат. Очень интересно рассказывали работницы из Канавина. Лиза, токарь, рассказывала о том, как ребята по собственной инициативе – неизвестно, кто им присоветовал, – пошли проверять продукцию завода. Завод изготовляет мельничные жернова, и ребята пошли проверять, «что наши мельницы говорят об этих жерновах». Они обошли целый ряд мельниц и выявили, что там говорят, чём плохи эти жернова. Потом пришли и сделали доклад. Весь завод взволновался: «Что такое, ребята пришли и о таких серьезных делах разговаривают, продукцию проверяют». Завод как-то подтянулся, больше стал обращать внимания на качество работы.

Особенно интересно было выступление девочки из Ленинграда. Вообще всех поразили ребята. Девчурка из Ленинграда рассказывала о том, что ребята стремятся на предприятие, рассказала целый ряд вещей и об их общественной работе, и о том, как они по-новому стали организовывать жизнь в школе. Одним словом, чувствовалось, что хотя это еще только первые шаги политехнизма, но уже видно по ребятам, что это оказывает на них влияние.

У нас от смотра осталось такое впечатление, что первые шаги сделаны, и прочно сделаны, но чего-то еще нет. Еще, так сказать, пора весенняя. Прикрепили школы к заводам, но еще настоящей связи, глубокой связи между школой и трудом нет. Еще по-настоящему ребята завода не знают, они еще стихийно изучают завод – нет ясности того, как связать одно с другим.

Я потом просматривала материалы конференции школ ФЗС металлообрабатывающей промышленности, разговаривала с ребятами: впечатление остается такое, что теория с практикой плохо увязаны. Например, на одной конференции в выступлении говорили о том, что у них учеба связана с трудом: «У нас ведь, – говорят, – инженер читал лекции» – поэтому считают, что все увязано.

Мне кажется, что сейчас перед нами встает особо остро вопрос, как связать учебу с практикой. Во-первых, конечно, надо обдумать, где ребята лучше всего могут работать. Пока это идет под одним углом зрения, что нельзя ребят пускать туда, где много пыли, где опасно и т. д. Но мы должны не только с этой точки зрения посмотреть, а мы должны еще и с другой точки зрения подойти: чему и на каком станке обучаются ребята. Мы не должны их держать все время на одном и том же станке, а должны переводить их от станка к станку, из цеха в цех, так, чтобы они изучали все производство в целом. Это гораздо сложнее. Затем в некоторых цехах ребята должны недолго работать, чтобы только понять суть производственного процесса, а в некоторых цехах должны остаться подольше, чтобы получше изучить, как эти машины разбираются, как они создаются и т. д. Тут еще непочатый край работы.

Затем связь с учебными предметами. В Америке в высших учебных заведениях есть предмет, который называется «координацией» и который заключается в том, что разбирается, как учеба должна быть связана с производством. Когда почитаешь эти американские материалы, то видишь, что есть кое-чему поучиться. Например, такой вопрос: каждый студент, когда он приходит на завод, должен вести дневник того, что он там делает. Кажется, наши ребята дневников не ведут, а надо, чтобы они вели дневник, – не просто формальный дневник, чтобы они там записывали не только, что вот от такого-то до такого-то часа проработал у такого-то станка, а чтобы они написали, насколько справлялся с работой, устал или не устал, какие трудности пришлось преодолевать, как испортился станок, кто пришел помочь, как подошел мастер, какие указания дал, какие у автора дневника мысли явились в связи с этим. Это чрезвычайно важно. В Америке это дело проводится с отношении студентов. Потом эти дневники там разбираются на уроках родного языка. Преподаватель родного языка обсуждает со студентами, как надо лучше написать дневник, так, чтобы было как можно более сжато, как можно более точно и как можно более грамотно написано. Я думаю, что если взять нашу школу-семилетку, взять ФЗС – шестые, седьмые группы, – то там ребята точно так же могут заниматься этим делом. С них можно спрашивать, чтобы они писали дневники, а затем можно на уроках родного языка обсуждать, как дневник написан. Сейчас, например, ребята и учителя говорят: «На заводе ребята работают с увлечением, а в классе скучновато, шалят». Важно, чтобы какой-то мост был между тем, что ребята делают на заводе, и тем, что они делают в школе. Я думаю, что если вопрос о дневниках поставить как следует, то ребята с увлечением будут и чистописанием заниматься. Каждому будет интересно написать этот дневник так, чтобы четко было записано, чтобы каждый мог прочесть. Ребята сами будут искать пути, как этому делу выучиться. Вот тут в первых рядах сидят ребята и улыбаются, очевидно, собираются уже дневники завести и начать писать их хорошим почерком, чтобы все четко, ясно было, чтобы цифры не были пропущены.

Дата добавления: 2015-06-04