Голос отключился, и Мадам Альбертин расстроенно вздохнула

Я снова посмотрела на Пруд и подумала о моей бедной Маме, которая умерла в нем.

Мы вместе смотрели в окно, прижавшись друг к другу щеками.

Внизу старательно ухоженные газоны были похожи на гладкий зеленый ковер, окаймленный дорожками, обсаженными величественными тополя­ми. Плавно изгибаясь влево, протянулась серая Подъездная Аллея, ведущая к далекой трассе, и откуда доносился приглушенный шум машин, несущих­ся в и из огромного Метрополиса. Мой старый друг, Яблоня, одиноко и прямо стояла на берегу маленького искусственного озера, которое, отражая унылое серое небо, казалось, набросило на себя шелковое покрывало цвета старинного свинца. Вокруг озера вдоль кромки воды росли жидкие кустики тростника, которые напоминали мне клочковатые волосы на голове старого Кюре, который изредка приходил, чтобы посетить «Ле Дюка» — мужа Ма­дам Дипломат.

«А сколько еще было таких, как она?» — подумала я.

Мадам Альбертин внезапно посмотрела на меня и сказала:

— Маленькая моя Фифи, почему ты плачешь, да, я думаю, что ты действительно плачешь, и у тебя капают слезы. Это жестокий, жестокий мир, маленькая Фифи, он жесток по отношению ко всем нам.

Но вдруг вдалеке появились маленькие черные точки, которые, как я знала, вскоре превратятся в машины. Они повернули на Подъездную Аллею и, набирая скорость, понеслись к дому, чтобы резко остановиться, визжа колесами и поднимая облака пыли. Вдруг раздался бешеный звонок, заста­вив шерсть на моей спине встать дыбом, а хвост — трубой.

Мадам Альбертин подняла черную штуку, которую, как я знала, назы­вали телефоном, и я услышала пронзительный голос Мадам Дипломат, возбужденно выпрыгивающий из трубки:

— Альбертин, Альбертин, почему вы не выполняете свои обязанности? За что я вам плачу? И это за мое милосердие и за то, что я даю вам работу? Немедленно спуститесь, у нас посетители. Вы не должны бездельничать, Альбертин!

— Ах! Это война довела меня до этого. Я сейчас работаю шестнадцать часов в день и получаю за это жалкие гроши. Оставайся здесь, маленькая Фифи, не высовывайся. Вот тебе коробка с песком.

Вздохнув еще раз, она погладила меня и вышла из комнаты. Некоторое время я слышала, как лестница поскрипывает под ее весом, а потом насту­пила тишина.

Каменная терраса под моим окном просто кишела людьми. Мадам Дипломат кивала, кланялась и была такой любезной, что я сразу же поняла, что это особенно важные гости. Как будто по мановению волшебной палоч­ки появились маленькие столики, покрытые красивыми белыми скатертя­ми (мне в качестве скатерти приходилось пользоваться газетами — Le Paris Soir), и слуги в огромном количестве приносили еду и питье.

Я отвернулась от окна и уже собралась свернуться калачиком, но вдруг внезапная мысль заставила мой хвост снова вздернуться в тревоге. Я поза­была о самой элементарной предосторожности; я забыла то, чему прежде всего научила меня Мама.

«Всегда исследуй незнакомую комнату, Фифи, — говорила она. — Тща­тельно обойди все уголки. Проверь все выходы. Будь готова столкнуться с необычным, неожиданным. Никогда, НИКОГДА не ложись отдыхать, прежде чем ты не будешь достаточно знать место, где ты собираешься это сделать!»

С виноватым видом я поднялась на ноги, понюхала воздух и решила, как продолжать обследование. Сначала я пошла вдоль левой стены и дальше по кругу. Спрыгнув на пол, я посмотрела на свое место на подоконнике, принюхиваясь и пытаясь уловить что-нибудь необычное. Мне нужно было выяснить расположение вещей в комнате, опасности, преимущества. Обои были цветастыми и поблекшими. Большие желтые Цветы на пурпурном фоне. Высокие стулья, безупречно чистые, но с истер­тыми сиденьями из красного бархата. Снизу стулья и столы были чистыми, и на них не было паутины.

Дата добавления: 2015-06-04