Комментарии 1 страница. 523. Дорожник Г., вошедший в науку под названием Югорского, считался самым ранним хорографическим описанием Северо-Востока Европейской России

523. Дорожник Г., вошедший в науку под названием Югорского, считался самым ранним хорографическим описанием Северо-Востока Европейской России, так как аналогичные документы (Голубцов И. А. Пути сообщения в бывших землях Новгорода Великого в XVI—XVII веках // Вопросы географии. — М., 1950. — Т. 20. — С. 271— 302; Книга Большому чертежу; Лаппо-Данилевский А. С. Поверстная и указная книга Ямского приказа. — Спб., 1890; Петров В. А. Географические справочники XVII в. // Исторический архив. — М.; Л., 1950. — Т. V. — С. 74—165; Зимин А. А. Русские географические справочники XVII в. // Записки отдела рукописей ГБЛ. — М., 1959. — Вып. 21. — С. 220—231), в том числе в составе Судебника 1497 г. и в летописных сводах XV в. (ПСРЛ. — Т. 6. — С. 200—201), относятся к гораздо более позднему времени и описывают другие регионы.

Ныне стал известен Пермский дорожник в списке первого десятилетия XVI в. (ГПБ. Соф. 1462. — Л. 91 об. — 92; публ.: Плигузов А. И. Первые русские описания Сибирской земли // ВИ. — 1987. — № 5. — С. 49), намечающий путь за Урал через Устюг — Усть-Вым (столицу пермской епархии) — Пермь Великую — к вогуличам (манси). Возникновение Пермского дорожника связано с деятельностью местных владык. Дорожник находится в одном из сборников церковного архива пермской епархии (ср. другие рукописи: ГБЛ. Муз. 3271; ГИМ. Син. 561).

Происхождение Югорского дорожника Г. исследователи связывали то с участниками экспедиции в приполярный Тиман 2 марта 1491 г. (Замысловский. — С. 150), то с участниками похода С. Ф. Курбского 1499/1500 г. (Мартюшев А. М. Поход Курбского на Печору и за Урал в 1499 г. // Зап. Общества изучения Коми края. — Сыктывкар, 1930. — Вып. 5. — С. 66—84; Базилевич. — С. 404—407; Рыбаков. — С. 79). Такие предположения противоречат сообщениям Г., а также маршрутам пути как экспедиции, так и похода. По-видимому, составителями Дорожника были члены купеческой корпорации, торговавшей с Югрой (Дмитриев А. А. Пермская старина. — Пермь, 1884. — Вып. 5. — С. 67—69; Чожмор. В поисках исторической правды // Зап. Общества изучения Коми края — Сыктывкар. — 1929. — Вып. 3. — С. 35). Дорожник состоит из двух частей: собственно хорографической, описывающей реальный маршрут торговой экспедиции (с двумя пояснениями Г.), и легендарной — о “незнаемых землях” Зауралья. А. П.

524. Г. не мог объяснить несоответствие известного ему дорожника торговым путям первой четверти XVI в.: вместо того чтобы из Вологды по р. Сухоне, минуя Устюг, войти в Северную Двину, затем в Вычегду, откуда путь к Уралу был хорошо проторен (см. разряд похода 1499/1500 г.: РК — С. 29; Р. — Ч. I. — С. 55—56; Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV в. — М., 1960. — С. 599), Югорский дорожник предлагал опаснейший путь в приполярной области на уровне 66—68° с. ш., с выходом легких кочей в Ледовитый океан, через систему порожистых рек и волоков по тайге и тундре. Вероятно, авторы Югорского дорожника сознательно стремились миновать центр пермской (подчиненной Москве и укреплявшей московское влияние) епархии — г. Усть-Вым (Бахрушин С. В. Научные труды. — М., 1955. — Т. III. — Ч. I. — С. 75—76; Ч. II. — С. 114—115). Маршрут, описанный в Дорожнике, проложили новгородские и псковские торговые люди в XIV — последней четверти XV в. А. П.

525. Это единственный сухопутный участок, вероятно, зимний — через Ярославль. Весной в Вологде снаряжали кочи. А. П.

526. Срок навигации на этих реках немногим более 5 месяцев — 5—10 мая — 5—10 ноября ([Волегов Ф. А.] О вскрытии и замерзании и весеннем разлитии р. Камы против Усолья за 17 лет // Пермские губернские ведомости. — 1864. — № 32; О состоянии судоходства на различных пристанях Пермской губернии в течение апреля месяца. // Там же. — 1862. — № 34, 35, 39, 40; 1863. — № 29, 30; Атлас Коми автономной ССР. — М., 1964. — Карты 34—35), тогда как на дорогу только в одну сторону от волока у Николаевского мыса до устья Щугера требовалось почти 3 месяца. Возможно, в Дорожнике сознательно завышены расстояния предуральской части пути. А. П.

527. Город Стрельный, находившийся в 50 верстах от Устюга Великого (Книга Большому чертежу. — С. 107).

528. Неточно указание дорожника, будто р. Кулой (Колуй) начинается на севере (оз. Кельда, откуда вытекает р. Кельда, приток Колуя, расположено на западе от Николаевского мыса). А. П.

529. Дорога до Пинеги исчислена в верстах, далее расстояния даются в днях пути: возможно, эта часть маршрута освоена позднее и потому была хуже изучена. А. П.

530. Становище — “губа”, залив, безопасное убежище от бурь, а также стоянка, место временного приюта, в особенности рыбаков. Термин известен с XIII в. (Даль. — Т. IV. — С. 313). В вешних становищах строились избы для жилья, амбары для хранения рыбы, летние иногда лишены были строений (Замысловский. — С. 123).

531. Локализация Становища, Калунчо, Апну становится возможной благодаря помещению этих топонимов на карте Гийома Делиля 1706 г. Все они находятся на южном берегу Мезенской губы. Становища Каменка и Толстый располагаются на восточном берегу губы (Рыбаков. — С. 49, 90—91). Изобилие населенных мест между устьями Кулоя и Мезени, три из которых носят русские названия, показывает, что этот путь уже к концу XV в. был нахоженным.

532. Неясны указания на место волока из р. Пезы: вероятно, основной путь лежал через оз. Косминское, бассейн р. Космы, р. Большой Томан, р. Тобыш в нижнее течение р. Цильмы. А. П.

533. С. В. Бахрушин полагал, что это непонятое Г. название волока (Бахрушин С. В. Научные труды. — М., 1955. — Т. III. — Ч. I. — С. 73. — Примеч. 1). А. П.

534. Р. Чирка, приток р. Цильмы.

535. Г. Пустозерск основан в 1499 г. (Бахрушин С. В. Указ. соч. — С. 78—81).

536-536. Это первое пояснение Г. А. П.

537. Земной пояс (ниже — Каменный пояс, Камень, Большой пояс) — топонимы, обозначавшие Урал или отдельные его кряжи и вершины (Северный Урал и береговой хребет Пай-Хой. — Спб., 1853. — Т. I. — С. XI; Панин Л. Г. Лексика западносибирской деловой письменности. XVII — первая половина XVIII в. — Новосибирск, 1985. — С. 142—143). А. П.

538. Большой Камень — вероятно, вершина Пайер, откуда вытекает р. Кечпель, приток Усы. Камень в значении горной вершины у Г. встречается впервые (ср.: Срезневский. II — Стб. 1339—1340; Сл. РЯ XI—XVII. — Вып. 7. — С. 46. 1672 г.). А. П., А. X.

539-539. Это второе пояснение Г. Купцы указали конечную точку маршрута, обозначенного в хорографической части дорожника: это берег Печоры, в верхнем ее течении, между устьями рек Щугера (Щугора, Щугура) и Подчерема (Подчерья). По мнению А. М. Мартюшева, обмен товарами происходил не на Печоре, а на притоке Усы Косье (Мартюшев А. М. Поход Курбского. — С. 80), однако это суждение неосновательно. Этимология названий рек (одно из которых — Щугур — произошло от мансийского слова “урр” — цепь гор, либо “чукор” — куча, табун, стадо — см. Матвеев А. К. Географические названия Урала. — Свердловск, 1980. — С. 294—295, а другое — Подчерье — взято из языка коми от слова “чер” — река) говорит о том, что берег Печоры был местом традиционного торга между зырянами (коми) и вогулами (манси), куда позднее пришли и русские (новгородские) купцы. Здесь ныне стоит коми поселок Кырта (около 64° с. ш. и 58° в. д.). Следов поселений в XIX в. в этом районе не знали (Мартюшев А. М. Коми народ как объект московской завоевательной политики в XIV—XV веках // Записки Общества изучения Коми края — Усть-Сысольск, 1928. — Вып. 1. — С. 75). Топоним Струпили по другим источникам неизвестен. Горы, виденные купцами, — это кряж Ыджид-Парма, судя по описаниям В. Н. Латкина, М. Ковальского, П. И. Крузенштерна (Записки РГО. — Спб., 1853 — Кн 7. — Ч. I. — С. 63—65; Северный Урал. — С. XVI—XVII; Крузенштерн П И Путешествие по Северному Уралу в 1874—1876 гг. для исследования водяного сообщения между притоками Печоры и Оби. — Спб., 1879). А. П.

540. Отсюда начинается легендарная часть дорожника о Восточной стране, где авторы сами не бывали. Слухи и толки о неведомых инородцах циркулировали не только по Руси, они достигали и Европы. “Чюдные речи” о сибирских землях из арсенала утопической географии (Ср.: Лотман Ю. М. О понятии географического пространства в русских средневековых текстах // Учен. зап. Тарт. гос. ун-та — Тарту, 1965 — Вып. 181) в 90-х годах XV в. достигали имперского двора (ПДС. — Т I — Стб. 102—104). Цикл устных известий о неведомых землях в XV—XVI вв. первоначально связывали с районами расселения мордвы и черемисов (Барбаро и Контарини о России. — Л., 1971. — С. 229; ср. с. 159), но по мере продвижения русских на восток и северо-восток он вбирал в себя впечатления, полученные купцами и путешественниками в результате контактов с народами коми, манси, хантами, ненцами и энцами, и частично фольклор этих народов. Разные этапы бытования цикла отражают 1-я и 2-я; редакции “Сказания о человецех незнаемых в Восточной стране” около 1483 — начала XVI в. Списки 1-й редакции: ГБЛ. Муз. 3271 и БАН. 4.3.15; 2-я редакция: Титов А. Сибирь в XVII веке. — М., 1890. — С. 3-6 (Издание по рукописи ГПБ. Погод. 1572). В дальнейшем цикл сказаний был использован в легендарной части дорожника Г., “Трактате” М. Меховского 1517 г., “Записках” К. Адамса, сделанных со слов Р. Ченслера в 1554 г., Анониме 1557 г., в сочинении Р. Барберини 1565 г. и позднейших русских статьях XVII—XVIII вв. (Алексеев — С. 111—124; ЖМНП. — 1838 — Ч. 20 — С. 35—64; Любич-Романович В. Сказания иностранцев о России в XVI и XVII веках. — Спб., 1843. — С. 41—43; Огородников В. Донесение о Московии второй половины XVI века // ЧОИДР. — 1913. — Кн 2. — Отд. II. — С. 19—20; Сперанский М. Н. Сказание об Индейском царстве // Изв. по русскому языку и словесности АН СССР. — Л., 1930. — Т. III. — Кн 2. — С. 397). А. П.

541. Этнонимом самоядь на Руси со времен Повести временных лет обозначали северные самодийские народы (энцев, ненцев, нганасан) (Долгих Б. О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев. — М., 1970). Термин родствен лаппо-норвежскому same-аenа. Г., как и Р. Джемс, дает русскую народную этимологию, которая ввела в заблуждение и И. И. Срезневского, предположившего, что в XIII в. этноним обозначал и людоедов (Срезневский. — Т. III. — Стб. 254; Фасмер.— Т. III.— С. 554; Исаченко II. — С. 507). А. П., А. X.

542. Словом “вес”, по мнению В. Кипарского, обозначался мамонт, от остяцкого ues с тем же значением (Исаченко II. — С. 498)

543. У Г. — первое упоминание “семги”, в русских источниках — с 1563 г. (Срезневский.— Т. III. — Стб. 332). Ошибка в написании слова — возможно, типографская опечатка.

544. Артавише — это не Тавда и не Иртыш (Алексеев М. П. Сибирь. — С. 107), а Сертынья (Дмитриев А. А. Пермская старина. — С. 71), дорога к которой соответствует указанию Г. Путь за Урал представлен так: Щугур — Волоковка (название этой реки упомянуто А. М. Мартюшевым) — небольшой волок около 4— 5 км (в дорожнике: три дня пути) — Сертынья (Артавише) — Сыгва (Зибута — приток Сев. Сосьвы) (Книга Большому чертежу. — С. 170; Замысловский. — С. 150)—Ляпин — Сосьва (приток Оби). Крепость Ляпин, стоявшая на берегу Сыгвы, известна уже по разрядной записи похода 1499/1500 г.: отряд С. Ф. Курбского и П. Ф. Ушатого от Урала до Ляпина дошел за неделю. Путь от р. Щугур к Ляпину — это продвижение к центру территории, которую называли Югрой в узком смысле, в отличие от Кондинского и Обдорского племенных союзов обских угров. Вероятно, именно оттуда, из сыгвинской и сосьвинской Югры, к берегу Печоры привозились меха для обмена на русские товары. А. П.

545. Вогуличи — употреблявшееся в прошлом на Руси название народа манси. А. П.

546. Из Сосьвы в Обь идет прямая дорога (Сев Сосьва — приток Оби), однако Сосьва впадает в Обь не сразу, а через Малую Обь, далеко на севере, возле устья Соби. Неточное указание на то, что Сосьву нужно оставлять “справа”, можно понимать как предписание оставить Сосьву и перетаскивать суда прямо на восток или юго-восток, в Обь. О ширине Оби (“почти до восьмидесяти верст”) сохранилось немало аналогичных свидетельств (Алексеев. — С. 127; Розен М. Ф. Алтай на чертежах и картах XVI—XIX вв. // Историческая картография и топонимика Алтая. — Томск, 1980. — С. 7; ПДС. — Т. I. — Стб. 922, 929; Попов А. Изборник славянских и русских сочинений, внесенных в хронографы русской редакции. — М., 1859. — С. 528). На самом же деле нигде вплоть до Обской губы сибирская река не превышает ширины 3—4 км. А. П.

547. Исследователи пытались опознать в нем оз. Зайсан (А. Ф. Миддендорф), Упса (Г. Геннинг и М. П. Алексеев), Аральское море (Г. Михов, Л. С. Берг и К. М. Бэр), Телецкое озеро (А. X. Лерберг и Д. Н. Анучин). Обзор литературы см.: Розен М. Ф. Алтай; Алексеев. — С. 107—109. По географическому положению в верховьях Оби вероятнее последнее предположение. Впрочем, реальным комментарием увлекаться не следует: несмотря на давнюю известность несуществовавшего озера, представленного на карте фра Мауро 1459 г. и Антония Вида 1542 г., в дорожнике зафиксирована легенда, осмысленная как элемент мироописания. У манси существовало фантастическое предание о некоем море, откуда вытекает Обь (Гондатти Н. Л. Следы язычества у инородцев Северо-Западной Сибири. — М., 1888. — С. Ю), Пермский же дорожник нарекает это озеро именем “Болванники” (“Обь — великая река, идет из Китайские земли из озера Болванники”), что удивительным образом совпадает с русским названием Печорской губы — “Болвановская губа” (См.: Книга Большому чертежу. — С. 161— 162). А. П., А. X.

548. Югричами на Руси назывались ханты и манси. См. коммент. 544.

549. Обская крепость — вероятно, Обдорск или Большая Обская крепость, упомянутая в Книге Большому чертежу.

550. Сосьва — начало р. Тавды, впадающей в Тобол.

551. Ером — древний Нером, а позднее Верхотурье (Лерберг А. X. Исследования, служащие к объяснению древней русской истории. — Спб., 1819. — С. 8). В 1599 г. на р. Сосьве, притоке Лозвы, недалеко от Верхотурья царская грамота упоминает вогульскую деревню Еремину (Верхотурские грамоты конца XVI — начала XVII в. — М., 1982. — С. 41), в которой также можно видеть Ером Г. А. П.

552. Тюмень (Чинги-тура, Чингыд-град, Чингидин) — город на р. Туре, притоке Тобола, происходит от слова “туман” в значении 10 тысяч, одновременно и военно-административная единица. Нером и Тюмень стояли на одной реке, удобство сообщения между ними, вероятно, способствовало их объединению под властью угорских князей. А. П., М. У., А. X.

553. Отдельные эпизоды, когда югорские князья платили дань русским государям (Бахрушин С. В. Научные труды. — Т. III. — Ч. I. — С. 77), Г. принял за обычный порядок. Дань была установлена по шерти (клятве-договору) 1483 г., размер ее уточнен в докончднии 1499/1500 г. Термин “югорский” появился в титулатуре Ивана III в марте 1484 г. А. П.

554. А. X. Лерберг, опираясь на упоминания Страленберга о “грустинцах” и Г. Ф. Миллера о “евштинцах”, предположительно определял место расселения этого неведомого народа в районе будущего Томска (Обзор литературы см.: Алексеев. — С. 111). Локализация Грустины должна быть поставлена в связь с поисками Серпонова (относительно этой крепости нет никаких этнических и топонимических указаний). Грустинцы и серпоновцы вместе, как соседи, вступали в немой торг с некими черными людьми, приходившими от Китайского озера, т. е. с верховьев Оби. На этом основании была сделана попытка опознать в Лукоморье (Лукоморских горах) Алтайские горы (А. X. Лерберг). Однако в русском яаыке с XIII в. Лукоморье имело одно-единственное значение — резко изогнутого морского берега, бухты, излучины (Сл. РЯ XI— XVII. — М., 1981. — Вып. 8. — С. 304; Срезневский. II. — Стб. 52; Исаченко II. — С. 503). Так понимал это слово и Г. (Толстой Н. И. Славянская географическая терминология. Семасиологические этюды. — М., 1969. — С. 114—115; Панин Л. Г. Лексика западносибирской деловой письменности. — С. 167—168). Тогда Лукоморье должно лежать на побережье Ледовитого океана, например в районах Обской и Тазовской губы. В пользу этого предположения свидетельствует совпадение мотивов, связанных с Лукоморьем, с известиями “Сказания о человецех незнаемых” (немой торг, умирающие и оживающие люди, люди-рыбы), ибо “Сказание” передает детали фантастического быта реальных народов, обитавших на севере, в районах Таза и Турухана. О тяготении наиболее баснословных известий легендарной части дорожника к приполярной области говорят совпадения имен таинственных народов и рек с реальными топонимами севера (см. коммент. 557, 560, 561). Что же касается крепостей Грустина и Серпонов, то их можно локализовать к югу от “лукоморцев”, при этом Серпонов окажется на границе с Лукоморьем, а Грустина — еще южнее. Черные люди — это, вероятно, индусы. А. П.

555. День св. Георгия — 26 ноября и 23 апреля.

556. Известие об умирающих и оживающих людях, по-видимому, восходит к ненецким сказаниям (Старцев Г. А. Самоеды (ненча). Историко-этнографическое исследование. - Л., 1930. — С. 25; Алексеев М. П. Сказания иностранцев о России и ненецкий эпос // Советская этнография. — 1935 — № 4—5. — С. 151). Слухи о людях-рыбах реки Тахнин, зафиксированные в Югорском дорожнике, также воспроизводят самодийские предания о народах, живущих в море (Симченко Ю. Б. Некоторые данные о древнем этническом субстрате в составе народов Северной Евразии // Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии. — М, 1968. — С. 197; Лашук Л. П. О человецех незнаемых. // Вопросы истории. — 1971. — № 11 — С. 210). А. П.

557. Каламы — от р. Калами в бассейне Подкаменной Тунгуски (Алексеев — С. 115). А. П.

558. Обиова — р. Обва, приток Камы (?). Идентификация Погозы трудна. Сходное название имеет лишь Погач, Погыча — река, впадающая в Берингово море.

559. Предание о Золотой бабе было широко распространено в XV—XVI вв. Оно встречается в “Хронике Констанцского собора” Ульриха Рихенталя 1418 г., у Матвея Меховского, А. Вида, А. Дженкинсона и др. (Веселовский Н. И. Мнимые каменные бабы. — Спб., 1905; Трубецкой Н. С. К вопросу о золотой бабе // Этнографическое обозрение. — Спб., 1906. — Кн. 1—2. — С. 56—65; Алексеев. — С 114— 115; Бегунов Ю. К. Раннее немецкое известие о Золотой бабе / Изв. Сиб. отд. АН СССР. — Сер. общ. наук. — 1,976. — № 11. — Вып. 3. — С. 11—13). Появилось оно и в русских летописях конца XV в., сначала в сокращенных сводах, потом в младшей редакции Софийской I летописи по списку Царского. (ПСРЛ. — Т. 5. — С. 250). Местонахождение этого идола постепенно в зависимости от времени его упоминания передвигалось все далее на восток (Алексеев. — С. 116). А. П., А. X.

560. Берег р. Тобола назывался Березовым яром, здесь же находилась деревня с таким же названием (Замысловский. — С. 150. — Примеч. 10).

561. Данадим — р. Надым, впадающая в Обскую губу (Замысловский — С. 150).

562. В титуле Василия III уже был титул “обдорский” (Сб. РИО. — Т. 95. — С. 118).

563. Коссин — возможно Косьва, приток Камы.

564. Лукоморские горы — на этот раз может быть часть Среднего Урала, район Косьвинского и Конжаковского камней.

565. Кассима — р. Косья, приток Иса, впадающего в Туру, или р. Касым в бассейне р. Оби.

566. Р. Тахнин, по Е. И. Замысловскому, — это Ташма. Может быть, и Тура.

567. Совпадение легендарной части дорожника со “Сказанием о человецех незнаемых” дает некоторые основания для датировки отраженного в ней цикла устных известий: сообщение о “людях-рыбах” отсутствует в 1-й редакции “Сказания” около 1483 г., но включено во 2-ю редакцию не позже первого десятилетия XVI в. Вероятно, к этому же времени относится и цикл легенд, записанных купцами в дорожнике. А. П.

568. Слово “нос” в значении “мыс” не впервые встречается у Г. (Исаченко II — С. 505). Уже в одной из двинских грамот середины XV в. употребляется слово “нос” именно в этом значении (ГВНП. — № 161. — С. 206). Знают его и летописи начала XVI в., в частности Устюжский свод (ПСРЛ. — Т. 37. — С. 51, 98, 108, 115 и др.).

569. О нападениях тюменского хана на восточные русские территории других данных не сохранилось. В 1519 г. хан предлагал крымскому хану Мухаммед-Гирею вступить в антирусский союз с ним (Сб. РИО. — Т. 95. — № 36. — С. 635).

570. Позднее неизвестен. Е. И. Замысловский предполагал, будто существовало урочище Папин (Замысловский. — С. 433). Не ошибся ли Г., назвав так Канин? На карте антверпенского издания 1557 г. помещен именно Канин, который имеется и на карте Дженкинсона.

571. Возможно, это Тиманский кряж, однако он находится западнее Печоры.

572. Эти кречеты, обитающие в северных лесах и тундре, только бьют добычу, но не хватают ее. Название от древнескандинавского geirfalki, от слова geiri — копье. А. Н.

573. Г. ошибся в датировке похода, состоявшегося в 1499/1500 г. при Иване III, а не Василии III. Петр Федорович Ушатый — князь (из моложских князей), воевода, известно его участие в двух походах — одном на Каяны во главе с двинянами и устюжанами в 1495 г.: “А ходили з Двины морем-акияном да через Мурманской нос” (ПСРЛ. — Т. 37. — С. 51, 98, 108, 115 и др.) и втором — на Югорскую землю (ср. там же; РК. — С. 29). Во втором он возглавлял почти двухтысячный отряд вологжан, вятчан, двинян, важан и пинежан.

574. До тех пор, пока Г. следовал письменному дорожнику, для обозначения Урала он употреблял термины “Камень”, “Каменный пояс”, в переложении устного рассказа Курбского у Г. появились новые наименования того же хребта — “Столп”. Вероятно, русская географическая номенклатура самых восточных районов Европы еще не устоялась. Одновременно словом “Столп” Г. вслед за Курбским называл и определенную вершину, по Е. И. Замысловскому, Тельпос-из (Замысловский.— С. 135). В этом значении слово “столп” впервые встречается у Г.

575. Суздальско-Нижегородское княжество потеряло независимость в 1392 г., а удельное положение Суздаля было ликвидировано в 1448 г. Последний суздальский князь — Иван Васильевич (ДДГ. — С. 156; Зимин А. А. Суздальские и ростовские князья во второй половине XV — первой трети XVI в. // ВИД. — VII. — С. 56—57).

576. Василий Васильевич Шуйский — при первом упоминании 1500 г. назван сыном боярским, с 1512 г. — боярин, наместник Новгорода в 1500—1506, 1510—1514, 1518 гг., Смоленска — в сентябре—декабре 1514 г., военачальник в 1501, 1507, 1508, 1517 гг., в 1521 г. попал в опалу, в 1522 г. прощен, в 1526/27 г. — наместник Мурома. Возможно, от него Г. получил сведения о “муроманах”. Племянники — Иван и Андрей Михайловичи. В 1527 г. Андрей подписал поручную запись по Глинском, с 1528 г. оба в опале (Зимин. Суздальские и ростовские князья. — С. 58—60).

577. Суздальский Покровский монастырь, основан кн. Андреем Константиновичем в 1364 г.

578. Река Речица неизвестна. Возможно, это р. Чепца, левый приток Вятки.

579. Чункас — мера длины, сохранившаяся в Перми до XIX в. (Даль. — Т. IV.— С. 615). Заимствован из угро-финского, от глагола “останавливаться”, в удмуртском— “чукаськон” (Удмуртско-русский словарь. — М., 1948. — С. 329; Исаченко II. — С. 511).

580. Здесь следует подразумевать г. Чердынь.

581. Стефан — епископ пермский (1345—1396), по прозвищу Храп, проповедовал среди пермяков, создал пермскую азбуку (Житие Стефана, епископа пермского, написанное Епифанием Премудрым. — Спб., 1897), канонизирован в конце XV в., а в качестве общерусского святого — в 1549 г. Возможно, Г. слышал об убийстве третьего-преемника Стефана Пермского — Питирима (в 1456 г.), но не пермяками, а язычниками вогулами (манси).

582. Арты-нарты — лыжи. Написание Г. повторяет русское: “на ртах” (ПСРЛ. — I. 12. — С. 61; Сб. РИО. — Т. 95. — С. 89. 1512; Срезневский. — Т. III. — Стб. 179). И у Г., и в русских источниках XVI в. гаплографическая ошибка — на ртах — вместо “на нартах” (Исаченко II. — С. 505). По археологическим данным известны с VIII—IX вв. в Новгороде и Л.адоге (Овсянников О. В. Лыжи Северной Руси и Мангазеи в XI—XIV вв. // Новое в археологии СССР и Финляндии. — Л., 1984. — С. 194—198). Изображены в Лицевом своде. В XIX в. слово нарты обозначало лишь сани или санки разной конструкции (Даль. — Т. II. — С. 462). А. Н., А. X.

583. Daum Eln — это локоть от конца большого пальца. А. Н.

584. Аттила (ум. 453) — вождь гуннского союза племен, достигшего при нем наивысшего расцвета. Возглавил походы гуннов на территорию Восточной Римской империи, Галлии и др.

585. Паннония — римская провинция, область, занимавшая западную часть современной Венгрии, северную часть современной Югославии и восточную часть современной Австрии.

586. Георгий Малый — Юрий Дмитриевич Траханиот. О нем см. коммент. 233. Теория происхождения Венгрии, приписанная ему, частично совпадает с аналогичной теорией Меховского (Меховский. С. 79—83), собственным, по мнению С. А. Аннинского, творением этого польского хрониста. Основой компиляции Меховского оказались сочинения Юлия Помпония Лэта и Петра Рансана. Меховский отверг мнение Энея Сильвия Пикколомини, выводившего венгров “от других унгаров, которых Иордан называл нотами” (Меховский. — С. 231—233). Траханиот пошел дальше Меховского, приписав “югарам” занятие Моравии и Польши. Не исключено, что в ответ на эту теорию в Европе распространялись слухи о необычайных претензиях Русского государства на земли ВКЛ и Короны Польской (Рябинин И. С. Новое известие о Литве и московитах: К истории второй осады Смоленска в 1513 Г. // ЧОИДР. — 1906. — Кн. III. Смесь. — С. 5).

587. Ших-Мамай (точнее Шайх-Мамай) — ногайский мурза из рода Едигея, в русских источниках Мамай-мурза; в 1516 г. находился в Крыму (Сб. РИО. — Т. 95. — С. 292; Вельяминов-Зерно в. — Ч. I. — С. 299, 303). По данным татарского историка Кадыр-Али-бека, в Ногайском улусе после Хасана “бийем (беком, т. е. князем-правителем. — М. У.) стал Шайдак-бий, сын Мусы-бия, затем улусом правил Шайх-Мамай-мирза, но сам бийем не стал; затем бийем стал Юсуф..” (Усманов М. А. Татарские исторические источники XVII—XVIII вв. — Казань, 1972. — С. 83. Здесь опечатка: вместо “Мусы” напечатано Мансур). М. У.

588. Черемисы приняли русское подданство, по-видимому, в 1487 г. В 1523 г. Шиг-Али предпринял поход в этот район и привел к присяге “черемису казанскую” (ЦГАДА. — Ф. Оболенского. — № 42. — Л. 10 об. — 21; цит. по: Зимин. 1972. — С. 253).

589. Город или поселок — это Балахна, сожженная в 1521 г. во время похода крымского хана Мухаммед-Гирея и казанского хана Сахиб-Гирея (а не Сафа-Гирея — Сатгирея, Сатигирея русских летописей). М. У.

О татарах

О татарах и их происхождении, помимо того что содержится в польских анналах и в двух книжках о (НГ книжке о двух) Сарматиях ⁵⁹⁰, многие писали много и повсеместно; повторять это здесь было бы скорее скучно, чем полезно. Но я счел необходимым вкратце написать о том, что я сам узнал из русских летописей и из рассказов многих людей. ⁵⁹¹ Говорят, что моавитские народы, которые впоследствии были названы [165] татарами, — люди, разнящиеся своим языком, обычаями и одеянием от обрядов и привычек остальных людей, — пришли к реке Калке (Calka). Никто не знал, откуда они пришли и какой они веры. Впрочем, иные называли их таврименами (Taurimeni), другие — печенегами, третьи — другими именами. Мефодий, епископ патарский (Patanczki) (НГ якобы) говорит, что они вышли с северо-востока, из пустыни Етривской (Ieutriskie), а причину переселения приводит следующую. В свое время некто Гедеон, высокоименитый муж, внушил им страх, говоря, что предстоит близкий конец мира. Под воздействием его речей они, чтобы обширнейшие богатства мира не погибли вместе с ним, в бесчисленных количествах вышли грабить земли и подвергли жестокому разграблению все, что лежит от Востока до Евфрата и Персидского залива. Опустошив таким образом все земли, они разбили в 6533 году от сотворения мира при реке Калке племена половцев (НГ и русских), которые одни только и дерзнули выступить им навстречу [присоединив к себе вспомогательные войска русских] ⁵⁹¹. Очевидно, составитель книжки о двух Сарматиях ошибся в этом месте насчет народа половцев, имя которых он переводит как “охотники”. Слово “половцы” значит “полевые” (campestres) (НГ “те, кто живет в поле”, а не в домах), ибо polle — это “поле” (campus, Veld), а охотники (по-славянски) — lowatz и lowtzi. От присоединения же слога tzi или ksi (так! — А. Н.) значение не меняется, ибо значение надо выводить не из последних, а из первых слогов. А так как к подобным русским речениям часто присоединяется общий слог ski ⁵⁹², то это и обмануло писателя; таким образом, слово “половцы” следует переводить как “полевые”, а не как “охотники” (НГ там почти все имена господ или владений, (производимые) от городов, замков или земель, содержат такое добавление.). Русские утверждают, будто половцы — это готы, но я не разделяю этого мнения. Если кто пожелает описать татар, тому придется описать множество племен (НГ обычаи, образ жизни и устройство земли многих народов), ибо это (НГ общее) имя они носят только по их вере, сами же суть различные племена, далеко отстоящие друг от друга (НГ принявшие все одно имя татар, так же как и имя “Руссия” объединило множество земель.). Но вернемся к начатому. ⁵⁹³ Татарский царь Батый (Bathi), выступивший с большим войском с юга к северу, занял Булгарию, лежащую на Волге ниже Казани. Затем, в следующем 6745 году повторив победу, он дошел до самой Москвы и после непродолжительной осады взял, наконец, царствующий град, сдавшийся (ему); при этом он не исполнил своего обещания и перебил всех, затем пошел далее и выжег соседние области: Владимир, Переяславль, Ростов, Суздаль и очень много крепостей и городов, а жителей перебил или увел в рабство; разбил и убил великого князя Георгия, вышедшего ему навстречу с военным отрядом; Батый увел с собой в плен Василия Константиновича и убил его ⁵⁹³. Все это, как я сказал выше, случилось в 6745 году от сотворения мира. С этого времени [почти] все государи Руссии были поставляемы (НГ и сменяемы) татарами и повиновались им вплоть до Витольда, великого князя литовского, который храбро защитил от татарских войск [свои] земли [и то], что занял в Руссии; он был грозой для всех соседей. Но великие князья владимирские и московские, вплоть до нынешнего князя Василия (НГ сына Иоаннова, к которому я был послан), всегда пребывали в верности и повиновении, однажды обещанных татарским [государям] ⁵⁹⁴. Как повествуют летописи, этот Батый был убит в Венгрии венгерским королем Влаславом (Wlaslaw), который после крещения получил имя Владислава и был причислен к лику [166] святых. Именно после того как Батый увел с собой сестру короля, случайно захваченную им во время нападения на королевство, король, движимый любовью к сестре и негодованием, пустился в погоню за Батыем; однако, когда Владислав напал на Батыя, сестра схватила оружие и явилась на помощь прелюбодею против брата. Тогда король в гневе убил сестру вместе с прелюбодеем Батыем. [Это случилось в 6745 году от сотворения мира.] ⁵⁹⁵

Дата добавления: 2015-06-30