Действие первое 3 страница. Анна Степановна. Еще я тебе дрожжей пачку дала

Бабка. Не было!

Анна Степановна. Еще я тебе дрожжей пачку дала.

Бабка. Да не было того!

Николай. Бабушка плохо помнит всегда.

Бабка. Почему это?

Таисия Петровна (возвращаясь с солью). Вот тебе, Сте­пановна.

Бабка. А, было!

Анна Степановна. А было, было. Ну, пока. (Встает.)

Дядя Митя. Сидите, сидите. (Усаживает ее.)

Анна Степановна. Девочка-то Гавриловых все стоит на улице.

Таисия Петровна. Кто стоит?

Анна Степановна. Я говорю, девочка Гавриловых, со второго этажа, как вышла утром из дома, так и стоит целый день.

Федор Иванович. А что это она?

Николай. Меня, я говорю, поджидает.

Анна Степановна. Прям! К ним Иванов пришел из тюрь­мы. Ну, помните, год назад его посадили? Почему: он пьяный заявился, Граня не стала его пускать. Он взял палку и давай палкой в дверь садить. А Галкин стал его оттаски­вать, и он Галкину сотрясение мозга устроил. Галкин его не простил, мог простить на суде и не простил. Галкин, у нас слесарь ходил, в домоуправлении. Уволился недавно.

Бабка. Не помню.

Анна Степановна. А как же, Галкин. На него еще той зимой льдинка с крыши упала. Снег сбрасывали, он внизу стоял, чтобы опасная зона была. А на него-то и упало. Со­трясение мозга получил.

Бабка. Не помню.

Анна Степановна. Он еще принес вам сливной бачок продавать, зацепился о половик да и разбил. Сливной-то бачок!

Бабка. А на кой он нам нужен.

Анна Степановна. Вот тот самый Галкин.

Бабка. Из тюрьмы пришел?

Николай. Да Иванов из тюрьмы пришел.

Анна Степановна. Нина ихняя вчера плакала. А Граня его приняла, так Нина как утром вышла, так и стоит. Уже часов семь стоит, домой не идет. То одна стоит, то ей Витя коляску вывозит. Я ее спрашивала, она говорит: гуляю.

Николай. И мне говорила: гуляю.

Клавдия (весело). Пусть к нам идет. Что же это? Николай, пойди, сходи за ней.

Таисия Петровна. Правда, Коля. Правда.

Анна Степановна. Я ее постеснялась к себе звать, она не признаётся, что ушла из дому. А Граня, вот кто хороша. Граня. Ну, я пошла.

Федор Иванович. Еще приходи, вестей приноси. Сергею привет, что он не заходит?

Анна Степановна. А он мало к кому ходит.

Федор Иванович. Ко мне мог бы и зайти.

Анна Степановна. Да вряд ли. Ну, до свидания.

Федор Иванович. Как знаешь.

Все прощаются с Анной Степановной. Дядя Митя даже встает.

Картина десятая

Двор. Нина стоит с коляской. Анна Степановна пробегает мимо.

Анна Степановна. Ну, сторожишь мое белье?

Нина. А как же.

Анна Степановна. А то жулье тюремное гуляет, людям жить не дает. Я побегу пока, голубцы делаю. (Уходит и тут же возвращается.) Ой, Нина, я не могу! Надо милицию вы­зывать! Ой, не могу, страшное дело. Ой!

Нина. Что, что такое?

Анна Степановна. Там в подъезде, под батареей, Иванов сидит. На чемодане. Надо по автомату позвонить, пусть его забирают на фиг! Пойду Сергею скажу, пусть позвонит, ой, какое дело-то страшное! (Убегает.)

Нина некоторое время бездумно катает коляску, потом вынимает ребенка и уходит в подъезд. Через некоторое вре­мя оттуда выходит Иванов, оглядывается, пожимает плечами и становится около коляски. Подумав, берется за ручку пустой коляски и покачивает ее с отсутствующим вы­ражением лица. Выходит Нина.

Нина. Идите домой. Иди, бери коляску и тащи.

Иванов. Не имею права.

Нина. Да господи, идите.

Иванов. Как прибывший из заключения.

Нина. Иди, бери коляску и тащи наверх.

Иванов. Можно так человеком играть? Одна гонит, другая обратно гонит. Можно? Сейчас уйду, и все.

Нина. Как ребенок, ей-богу.

Иванов. Не хочу и не буду. Спасибо, как говорится, и все.

Нина. Я уйду в общежитие, подумаешь! Я вам не помешаю. Вы сами живите как хотите, без меня.

Иванов. Это я вам мешать не собираюсь, раз я вам мешаю.

Нина. Ну, иди.

Из подъезда выходит Сергей Ильич и заворачивает за угол.

Дядя Сергей пошел. Вот клянусь, иди отсюда быстрей. Сей­час милиция за тобой придет. Иди домой.

Иванов. Ты, что ли, вызвала?

Нина. Не я. (Подумав.) Ну, я вызвала, и что?

Иванов. Вызвала, так обождем, что ты скажешь. Пусть я по тюрьмам буду. (Расчувствовавшись.) Сначала в детдоме, по­том в общежитии. Тоже это не свой угол. Только дали ком­нату, только-только: и привет от старых штиблет. Теперь по тюрьмам. Надо же!

Нина плачет.

Думал, наконец-то у меня свой дом. Ну, выпил. Ну и что? Сразу и человека не пускать? Я, может, больше не буду. Я хотел, допустим, извиниться. Поэтому и стучал в дверь. А тут этот Галкин. Надо было ему лезть! Кричит: ты не име­ешь права меня вдарить, у меня голова слабая. Говорю ему, отцепись. Говорил? Предупреждал?

Сергей Ильич возвращается и уходит в подъезд, он кивает Нине. Нина с плачем начинает тянуть Иванова

в подъезд, другой рукой она тянет коляску. Иванов не дает везти коляску, ему важно выговориться.

Предупреждал? Уйди, сказал, сделаю больно. Так тебе вре­жу...

Из подъезда выходит Николай.

Так врежу, что запомнишь имя Иванова. Сказано было: уйди. Мне ведь ничего не страшно. Так и сказал. Меня твоя сла­бая голова не пугает.

Николай. Спокойно, отец. Кому ты врежешь? Может, мне попробуешь, а?

Нина. Коля, миленький, оставь его, оставь. (Рыдает.)

Иванов. А ты кто такой?

Нина. Коля, не подходи к нему, миленький, не подходи! Коля! (Обхватывает его руками.)

Иванов. Нет, кто ты есть?

Нина. Бегите, пока не поздно!

Иванов. Иванов не бегает. Кто это?

Нина. Коленька, я тебе объясню... Потом все расскажу. Пожа­луйста, миленький, не связывайся с Ивановым.

Николай. А я не испугался.

Нина. Господи, да кто же говорит, что ты испугался! Да он же сморчок по сравнению с тобой! Он старый. Он сла­бый.

Иванов. Кто слабый? Ну?

Николай. Не слабый девочек бить.

Нина. Никто не бил. Пойдем, Коля, я тебе что скажу. Пойдем. (Иванову.) Я кому сказала идти домой. Ну? Там у Гальки коляски нет, некуда ее класть. Беги отсюда!

Иванов (ворчливо). Беги еще ей.

Нина. Ну, давай, отец, топай.

Иванов величественно уходит в подъезд, держа под мышкой коляску, а в руке чемодан. Нина отпускает Николая. Тяжело дыша, она дрожащими руками поправляет на затыл­ке косу, натягивает платок.

(Улыбаясь.) Ну, что полез не в свое дело?

Николай. Вот всегда: когда мужик бьет бабу, лучше не заступаться. Баба же тебя и обругает. Чего ты его защищала? Врежу ему как следует, он забудет сюда дорожку.

Нина. Нашелся какой: врежу.

Николай. Тебя же защищали.

Нина. От кого? От этого? Да он меня и не тронул.

Николай. Знаешь, ты это другому скажи. Я ведь слышал: «Я тебе врежу, я тебе сделаю больно».

Нина. Это не мне.

Николай. Здрасьте! Кому же?

Иванов выходит из подъезда, без коляски, но с чемоданом.

Нина. Ну, что опять?

Иванов. Ну, я отдал коляску.

Нина. А сам?

Иванов. А раз она меня не пускает.

Нина. Я тогда сама пойду с тобой. (Николаю.) Ты можешь постоять тут три минуточки, пока меня нет?

Николай. Пожалуйста. (Удивленно крутит головой.)

Нина и Иванов уходят в подъезд. Вскоре из подъезда выходит Сергей Ильич.

Сергей Ильич. Здорово, Николай. Отслужил?

Николай. Здорово.

Пожимают друг другу руки.

Да вроде.

Сергей Ильич. Работать пойдешь?

Николай. Да намечается.

Сергей Ильич. А. Ну, так. Да. Слушай, ты мне батон хлеба не одолжишь? Я пошел в булочную, а там уже закрыто. Не успел. То соли у ней нет, то хлеба.

Николай. Одолжу, а как же.

Сергей Ильич. Так сбегай, а? Только не говори кому.

Николай уходит. Появляется Нина.

Нина. Здравствуйте, дядя Сережа.

Сергей Ильич. Виделись вроде. Здравствуй. Как живешь?

Нина. Дядя Сергей, вы милицию вызывали?

Сергей Ильич. Что ты. Какую?

Нина. А бегали вы куда?

Сергей Ильич. А в булочную. А что?

Нина. Мне тетя Аня сказала, что пошлет вас вызвать милицию.

Сергей Ильич. Ну конечно еще. Зачем это?

Нина. Что Иванов... Ну, что Иванов наш в подъезде сидит.

Сергей Ильич. Да вот еще, милицию звать. Что он — украл, что ли? Сидит, так куда ему идти-то? Он посидит и пойдет. Хлеба ему надо дать, денег немного — он и пойдет. Выхода-то у него никакого нет.

Пауза.

Нина (осторожно). А вас... тетя Аня послала белье сторожить?

Сергей Ильич. Что ты все послала! В милицию — послала, в булочную — послала, белье стеречь — послала. Меня так больно не пошлешь.

Нина (быстро). Тогда я посторожу. Я все равно гуляю.

Сергей Ильич. Да зачем? Иди, иди домой. Сторожить еще. Никто его не украдет, а она наняла еще.

Нина. Никто меня не нанимал. Ничего, что вы.

Сергей Ильич. Нет, не надо. Иди, иди давай. Я белье, раз так, сам посторожу. Мое белье. Иди, нечего тут.

Нина медленно поднимается в подъезд. Николай выбегает с батоном. Нина останавливается.

Сергей Ильич неловко берет батон, благодарит и, не замечая Нины, проходит мимо нее в подъезд.

Николай — внизу, Нина — на крыльце.

Николай (после молчания). Ну, что тебе, а то я в магазин спешу, полчаса осталось.

Нина (пауза). Мне? Мне ничего. Просто тетя Аня просила меня белье сторожить, я тебя и попросила постоять.

Николай. Ой, и хитрая ты, как мышонок.

Нина. А ты тупой, как валенок. (Смеется.)

Николай. Чего смеешься-то?

Нина. Так.

Николай. А. Ну, пока.

Пауза.

Нина. Счастливо.

Пауза.

Николай. А то пошли к нам. Мать тебя приглашает.

Нина (сразу). Пошли.

Николай. Только я сначала в магазин смотаюсь. А ты подожди.

Нина. Ладно.

Николай. Ну, пока.

Нина. Счастливо.

Николай сворачивает за угол. Нина опрометью кидается в подъезд.

Картина одиннадцатая

У Гавриловых дома. Нина роется в шкафу. Витя смот­рит телевизор. Иванов скрывается в кухне.

Граня. Я с тобой говорить не хочу. После всего.

Нина. Мам, дай мне спокойно переодеться.

Граня. Иди-ка ужинать сперва. Какая!

Нина. У меня десять минут.

Граня. Почему это. Никуда не пойдешь. Поздно.

Нина. Мам, дай мне твою кофту надеть. Сверкающую.

Граня. Ты куда это? Кто тебе разрешил-то?

Нина. Ну мам. Ну что ты. Я тут пойду.

Граня. С кем это?

Нина. Ни с кем, а к Николаю домой.

Граня. Что это?

Нина. Мама его меня пригласила. Понятно?

Граня. Зачем еще?

Нина. А я возьму и замуж выйду.

Граня. Никого не спросилась, так сразу и выйдешь. Кто тебя пустит?

Нина. Лучше что угодно, но здесь я не живу больше.

Граня. А кто тебе помешал? Снова начнем?

Нина. Никто, никто мне не мешает, но и ты мне не мешай, мама родная. Дай кофту.

Граня. Бери.

Нина. Не поминай меня лихом, мамочка!

Граня. Да будет тебе, ничего еще нет, а ты прямо в бой рвешься.

Нина. Пойду переодеваться. (Уходит в соседнюю комнату.)

Картина двенадцатая

Двор. Нина стоит в той же куртке, но на голове у нее шапочка, а на ногах не валенки, а сапожки.

В руке сумочка. Появляется Николай.

Николай. Ну, пошли. Чего это ты прибарахлилась? Домой бегала?

Нина. А твое какое дело?

Николай. Как хочешь, мне-то что. Мое дело вообще сторона. Тебя мать пригласила.

Нина. Ну, вот и молчи в тряпочку.

Николай. Остроумие прямо блещет.

Нина счастливо смеется. Они поднимаются в подъезд.

Картина тринадцатая

Квартира Козловых. Нины не видно — она в прихожей.

Таисия Петровна (в прихожую). Ну, Ниночка, разде­вайтесь, проходите. Гостем будете. Вы, наверное, замерзли?

Молчание.

Нет, а я вижу, что да. Все же сегодня холодно.

Нина входит, за ней Николай.

О, на вас красивая кофта! Это вы уже на свою зарплату купили?

Нина мотает головой.

Идите за стол. Я сейчас чай поставлю в который раз. У нас сегодня гости за гостями. Только что родные ушли, и жалко. Они бы с вами познакомились. Вы, наверное, голодная?

Нина мотает головой.

Ну, ничего, ничего.

Николай. На нее онемение нашло от нашего великолепия. От ковра, от серванта, от люстры. Мы всех этим поражаем!

Таисия Петровна. Что это ты больно сердитый? Не обра­щайте на него внимания, Нина. Он вовсе не такой злой, как кажется.

Николай. Сю-сю-сю.

Таисия Петровна. Садитесь вот рядом с Федором Ивано­вичем, познакомьтесь. Он за вами поухаживает. Ну, иду чай ставить. У нас вторые сутки как гости. Так что не совсем по­рядок на столе. (Уходит.)

Николай. Вот именно что вторые сутки гости.

Федор Иванович. Вы где трудитесь, Нина?

Нина. В «Гастрономе». (Прокашливается.)

Николай. Что-то голос потеряла.

Федор Иванович. Еще бы! Столько простоять на морозе. Вы сколько часов, Нина, простояли?

Нина. Я не стояла. Я с сестрой гуляла.

Таисия Петровна (вернувшись с блюдом пирогов). Вот как пригодились пироги-то нам! Я когда пекла, думала, что как обычно: поедим сколько поместится, и больше никто смотреть не хочет. А вот — пригодилось. Гостей много было. Гостей много — я люблю. Дом без гостей пустой.

Николай. Так бы пироги выбросила, а теперь нет.

Таисия Петровна машет рукой, приглашая не обращать вни­мания на Николая.

Федор Иванович. Эта ваша сестра... Вы сами ее воспиты­ваете?

Нина. Почему? Нет, с мамой.

Федор Иванович. А брат-то ваш на руках у вас вырос. Это я помню.

Нина. Да нет, мама помогала.

Таисия Петровна. Мама помогала! Другие маме помога­ют, а здесь наоборот.

Федор Иванович. У вас на руках, стало быть, двое детей выросло?

Бабка. А я тоже, мы сиротами остались, шестеро, а я стар­шая. Отец не женился, не женился. А мне было четырнад­цать лет. Вот угорели мы, я просыпаюсь: угорели!

Федор Иванович. Слышали, слышали уже.

Бабка. Ты слышал, а она нет. Так что же — я всех подняла, на подоконник поставила, форточку открыла. «Ну, дыши­те, — говорю, — не падайте!»

Федор Иванович. А вы в каком отделе работаете?

Нина. Ученицей в молочном. (Прокашливается.)

Федор Иванович. Трудно приходится?

Нина. На стройке хуже было. Все время на улице, у меня нос раздуло, лихорадка, я и ушла.

Бабка. А я с четырнадцати лет коробки клеила. Всех своих усажу, мы за день человеческую норму выполняли.

Федор Иванович. Ну, рабочий человек, поесть надо.

Нина. Спасибо, не хочется.

Федор Иванович. Ну, не хочется! Раз к нам в дом пришла, все, надо слушаться. Селедочки положу. Может, налить тебе вина, выпьешь?

Таисия Петровна. Да будет тебе.

Федор Иванович. Нет, все же: выпьешь? Давай, давай, не стесняйся. Сейчас девушки не стесняются, все творят. Выпей, мы все тут свои, ты у нас тоже своя, невеста, гово­рят, нашему Коле.

Николай хмыкает.

Ну, давай налью. Наливаю.

Нина (с набитым ртом). Не хочу!

Федор Иванович. Ну, давай через не хочу. А?

Таисия Петровна. Ну, ладно, ладно, будет. Ей чаю надо.

Федор Иванович. Тогда, может, закуришь, Нинок?

Нина с удивлением смотрит на Федора Ивановича.

Николай. Ну, я пошел. Желаю вам приятно поразвлечься.

Федор Иванович (отвлеченный от своей игры). Что это ты встрепенулся? К тебе невеста пришла. Сиди.

Николай. Невеста еще!

Таисия Петровна. Куда ты собрался? Уже поздно.

Николай. Я же предупреждал, что смотаюсь.

Таисия Петровна. Нина пришла, а ты уходишь. Может, Нину с собой возьмешь?

Николай. А что ты своего гостя из дому гонишь? Ты ж ее приглашала, твой гость.

Таисия Петровна. А она бы с тобой охотно пошла. Что ей с нами сидеть. Правда, Ниночка? Ну, хочешь с Колей пойти?

Николай. Кажется, меня еще никто не спросил...

Федор Иванович. Молодые с молодыми должны.

Николай. Я, в общем, пошел.

Таисия Петровна. Как красиво! Хоть быстрей возвра­щайся.

Николай. А я, может, не один вернусь. Тоже быстрей?

Молчание. Николай уходит. Федор Иванович несколько раз в задумчивости бьет кулаком об стол.

Таисия Петровна. Сейчас по телевизору кино будет. Ни­ночка, ты мой гость, я тебя никуда не отпущу. Мужики пусть куда хотят уходят, а мы с тобой вдвоем покукуем.

Федор Иванович. Опять с ночевкой приведет.

Таисия Петровна. А куда? У нас некуда. К нам теперь некуда. Ниночка, останетесь у нас?

Нина кивает. Все сидят около телевизора. Бабка ложится на кушетку и мгновенно засыпает.

Федор Иванович, сидя в кресле, клюет носом. Таисия Петровна смежает веки. Нина дремлет. Телевизор

передает сплошные взрывы. Звонок, Таисия идет открывать. За дверью стоит Граня. Таисия выходит на площадку, прикрыв за собой дверь. Нина прислушивается с другой стороны.

Граня. Извините. Тут у вас моя Ниночка.

Таисия Петровна. А что?

Граня. Ей завтра рано вставать... Так что...

Таисия Петровна. Извините, соседи, а не знаю, как по отчеству.

Граня. Аграфена Осиповна.

Таисия. Мне надо с вами поговорить.

Граня пугается.

Я знаю о вашем положении. Там у вас из тюрьмы...

Граня. Да что вы!

Таисия Петровна. Ведь надо выбрать — он или ваша Нина. Она взрослая девушка, ей неудобно. Она не хочет.

Граня. Да пожалуйста, он уйдет, пожалуйста!

Таисия Петровна. Почему? Я вас понимаю. Женщина вы еще молодая, моложе меня, да? Счастья вы не видели. Правильно?

Граня. Ну?

Таисия Петровна. А Нина девочка красивая, скромная, работящая. Она скоро ведь все равно выйдет замуж. Вы опять одна.

Граня. Подумаешь!

Таисия Петровна. Больше того, я могу взять Нину. Она всем нам нравится. Вы понимаете? Поживет у нас, обвыкнется. Ее не обидят. Не тронем ее. Ей еще учиться надо, да. Специальность хорошую получить, а то что это.

Граня. Учиться ей не пришлось, конечно.

Таисия Петровна. Так что понимаете... Вы подумайте. У вас тоже пока что утрясется, он работу найдет, а Нине учиться надо. Только вот как вы будете без нее обходиться? Она у вас вроде в няньках при девочке. Я понимаю, что вам без ее рук не обойтись.

Граня. Это вы зря так думаете,

Таисия Петровна. Я знаю, как сложно с маленьким ребенком.

Граня. Сложно не сложно, а обойтись можно. Конечно, ей бы специальность. А руки у нее золотые.

Таисия Петровна. Только вот что. Давайте договоримся, дорогая моя. Раз уж она у нас жить будет, она к вам больше не пойдет обратно. Зачем? У нее будет семья. На два фронта ей разрываться нечего. Так?

Граня. Ну.

Таисия Петровна. Я тогда прошу — не дергайте ее. Не ходите, не зовите и так далее.

Граня. Пусть только сегодня домой вернется. Только сегодня. Собрать ей чего-нибудь.

Таисия Петровна. Да бросьте, приданое, что ли.

Граня. Сегодня пусть домой идет.

Таисия Петровна. Как знаете. Если вы с самого начала так вопрос ставите, тогда что же — не задерживаю. Тогда все.

Граня. Я не ставлю. Я просто думала...

Таисия Петровна. Индюк думал, думал, простите за такое выражение.

Граня. Не обижай ее, Таиса.

Таисия Петровна. Что вы такое говорите, ушки вянут.

Граня пожимает плечами.

Ну, пожелаю вам всего наилучшего.

Граня. Вам также.

Таисия Петровна. Только я прошу — не дергайте ее. Не ходите тут.

Граня. Я понимаю. Пока до свидания.

Таисия Петровна. До свидания.

Нина слушала весь разговор, реагируя на каждый поворот событий то бесшумными прыжками,

то стискиванием рук. Таисия Петровна входит в комнату. Нина встречает ее ликующим взглядом,

готовая броситься ей на шею.

Надо со стола убрать. (Зевает.) Напили-наели.

Нина. Я соберу, ладно? (Начинает убирать со стола.)

Дата добавления: 2015-06-30