Предавая бумаге то, о чем я не напишу

От того, что ответ столь прост и лежит на поверхности, впору прийти вполнейшее, позорнейшее замешательство. Что-то подобное утверждали и отцыпустынники, однако их речи всегда наводили на нас скуку - кому интереснознать правду. Вот выверните ее наизнанку, скажите задом наперед, переведитена какой-нибудь сраный иностранный язык: юлбюл, юлбюл, юлбюл. Сокровище,которое не украдешь. О нет, обрести его нелегко. Иже и сохранить. Единый сущ Господь. Единый и многоликий. Там, на вершине пирамиды, ясжимал в руках совершенство - как оно есть. Я был достаточно молод, чтобы вгруди у меня работал силовой генератор, но достаточно стар, чтобы необманываться на сей счет. Мы спустились к Нилу - сидели и смотрели, какзигзагами бежит рябь по воде. Я был без ума от того, как Зоя стопит машину (я никогда не видел, чтобыкто-нибудь столь элегантно отставлял большой палец). Без ума от того, какона стоит в очереди за билетами в кино. Без ума от Зои, положившей на лицокосметику. Без ума от Зои без грима. Я могу продолжать до бесконечности.Единственное в ней, что не вызвало моего восторженного одобрения, - этопризнание, что она больше не хочет меня видеть, сделанное недели через двепосле нашего возвращения в Кембридж. - Из философов выходят хорошие любовники, но паршивые мужья, - сказалатогда она. Это было шуткой. - Ты слишком молод. И ты - из породы добряков, а не из породы тех, закого выходят замуж. На этот раз она не шутила. Она была на два месяца меня старше. Моя специализация - наука о знании, о доведении мысли до остротыразящей стали, но спросите меня, как же вышло, что я сижу в каком-то кабакев Драгиньяне, с пьяным в дым инвалидом, а она - в Корнуолле с двумя детьми,и с трудом вспоминает мой голос всякий раз, как я звоню ей, через год натретий, - и я отвечу: без понятия. Не то чтобы у нас вышла какая-то роковаяссора, или я совершил ошибку, или случилась размолвка. Зоя была седьмой дочерью седьмой дочери. Бедная семья из Салфорда.Полная противоположность мне, непрактичному, единственному ребенку. Она -упрямая. Собранная. Мои мольбы и призывы - глаза в глаза, письменно и потелефону - просто отправлялись в архив. Для нее все это было уже архаикой.Куда большей, чем история древности. Та поездка в Ист-Энд была моей последней попыткой штурма. Я - поистиненевероятным образом - раздобыл ее новый адрес. Но когда я добрался до нужнойулицы, во всем районе отключили электричество. Передо мной на многие миливперед простиралась зона абсолютного затемнения. Я не мог прочесть названияулиц, не мог рассмотреть номера домов. С полчаса я блуждал во мраке, послечего направился в паб в освещенной части города. На следующее утро полиция,высадив дверь, тщетно пыталась достучаться до моего оцепеневшего сознания. Вот так-то. Да здравству... Короче: здравствуй, жизнь, раз так тебя иразэтак! Что же - я любил ее больше, чем можно любить? Или я просточувствительный слизняк, пустое место, ноль без палочки? Когда патологоанатом вскроет мое сердце, что найдет он там - портретЗои.

Дата добавления: 2015-07-02