С. Животный организм 13 страница

в). Пресмыкающиеся, или амфибии,-промежуточные образования, принадлежащие частично земле, частично воде; как таковые они заключают в себе нечто отвратительное. У них одна сердечная полость, несовершенное легочное дыхание, гладкая кожа или же поверхность, покрытая чешуей. У молодых лягушек вместо легких имеются жабры.

Y). Птицы ощущают подобно млекопитающим свою связь с детенышами. Они откладывают пищу для них в яйце. <Их зародыш заключен в неорганическую оболочку (яичную скорлупу) и вскоре совершенно отрывается от матери, ибо он может развиваться в этой оболочке, не питаясь материнским веществом> *. Птицы согревают своих детенышей своим собственным теплом, уделяют им от своей пищи, кормят также своих самок; но они не жертвуют ради них своей жизнью, между тем как насекомые умирают до своих детенышей. Своим умением строить гнезда птицы обнаруживают присущее им художественное и творческое влечение, они приходят таким путем к положительному самоощущению, претворяя себя в неорганическую природу для другого; а третье, птенцы есть нечто непосредственно выделенное ими. Ламарк (указ. соч., стр. 150) устанавливает в этом отношении следующую градацию птиц: <Если принять во внимание, что водяные птицы (например, плосконогие), бекасы и все виды кур имеют то преимущество перед всеми остальными птицами, что их птенцы, едва вылупившись из яйца, уже могут ходить и добывать себе пищу, то станет ясно, что они должны образовать первые три порядка * Ламарп, указ, соч., стр. 146.

==554

этого класса; голуби же, воробьи, хищные и лазящие птицы составят последние четыре порядка, потому что их птенцы, вылупившись из яйца, не могут ни ходить, ни сами добывать себе пищу>. Но именно отсюда можно заключить, что поставленные Ламарком на второе место порядки идут впереди, тем более что ведь плосконогие птицы суть помеси. Птицы отличаются положительной связью, соединяющей их легкие с кожными вместилищами для воздуха и с большими пустотами внутри костей. Они лишены сосцов, так как не кормят молоком своих детенышей, имеют две ноги, а руки или передние ноги преобразованы у них в крылья. Так как животная жизнь брошена здесь в воздух и в птицах живет, таким образом, абстрактная стихия, то они переходят и нисходят к перевесу растительного, которое развивается на их коже в виде перьев. Так как птицы принадлежат воздуху, то у них, далее, особенно развита грудная система. Поэтому птицы обладают не только голосом, как млекопитающие, но и даром пения: в пении их внутреннее сотрясение формируется в воздухе как в своей стихни. Лошадь ржет, а бык мычит - птица же продолжает в своем крике идеальное наслаждение собой. Наоборот, катание по земле как выражение грубого самоощущения чуждо птице; она льнет только к воздуху и в нем достигает самоощущения.

S). Млекопитающие имеют сосцы, четыре расчлененные конечности и все органы в развитом виде. Благодаря наличию сосцов они кормят и питают своих детенышей из самих себя. Эти животные приходят, таким образом, к ощущению единства одного индивидуума с другим, к чувству рода, который приобретает существование в порожденном, где оба индивидуума представляют собой род, хотя это единство индивидуума с родом и нисходит опять в природе на степень единичности. Но совершенные животные еще сохраняют отношение к этому существованию в роде, в котором они ощущают свое всеобщее; таковы млекопитающие, а среди птиц те, которые высиживают своих птенцов. Обезьяны наиболее способны к развитию и отличаются наибольшей любовью к своим детенышам; удовлетворенное половое влечение у них еще объективируется, поскольку они сами переходят в другое и, стараясь уделить детенышам часть своего, обладают более высоким, лишенным вожделения созерцанием этого единства. У млекопитающих кожа также

==555

покрывается растительностью, но эта растительная жизнь далеко не так изобильна, как у птиц. Кожа млекопитающих переходит в шерсть, волосы, щетину, колючки (у ежа), даже в чешую и панцирь (у броненосца). Человек, наоборот, обладает гладкой, чистой, гораздо более оживотненной кожей; его кожа лишена, далее, всего костевидного. Пышная волосяная растительность свойственна женскому полу. Обилие волос на груди и в других местах у мужчины считается признаком силы; но оно свидетельствует лишь о сравнительно слабом развитии кожи [см. выше § 362, прибавление].

В основу дальнейшего подразделения млекопитающих было положено отношение животных как индивидуумов к другим, т.е. за основные признаки были взяты их зубы, ноги, когти, их клюв. В том, что были взяты эти части, проявилось правильное чутье; ибо названными частями животные сами различают себя от других; а для того чтобы различие было истинным, оно должно быть не нашим различением по признакам, а различением самого животного. Отстаивая себя своим оружием как индивидуальность против своей неорганической природы, животное обличает себя тем самым как сущий для себя субъект. Согласно сказанному, млекопитающие очень отчетливо распадаются на следующие классы: 1. на животных, у которых ноги стали руками, - человек и обезьяна (обезьяна есть сатира на человека, который будет охотно смотреть на нее, если не захочет взять ее слишком всерьез, а захочет лишь позабавиться над самим собой); 2. на животных, конечности которых являются когтями, - собаки и хищные животные, такие, как лев, этот царь зверей; 3. на грызунов, у которых особенно развиты зубы; 4. на летучих мышей с перепонкой между пальцами, встречающейся уже и у некоторых грызунов (они ближе граничат с собаками и обезьянами); 5. на ленивцев, у которых пальцы частично совсем отсутствуют и заменены когтями; 6. на животных с плавникообразными членами - китообразные; 7. на животных с копытами, каковы свиньи, слоны, имеющие хобот, рогатый скот, лошади и т.д. Сила этих животных сосредоточена наверху, они большей частью могут быть приучены к работе; а развитие их конечностей указывает на особое отношение к неорганической природе. Если объединить животных, перечисленных под номерами 2, 3, 4, 5, в группу животных с когтями, то получится четыре класса:

==556

аа) животные с руками, вв) с когтями, vv) с копытами (рабочие животные), ss) с плавниками. Ламарк (указ. соч., стр. 142) и дает следующую нисходящую градацию (degradation) млекопитающих: <Коготные млекопитающие (mamnaiferes onguicules) имеют четыре конечности и плоские или заостренные когти на конце пальцев, не покрытые кожей; эти четыре конечности в общем приспособлены к схватыванию предметов или по крайней мере к тому, чтобы прицепляться к ним. Среди коготных находятся наиболее совершенно организованные животные. Копытные (ongules) млекопитающие имеют четыре конечности, пальцы которых целиком покрыты на своих концах закругленным рогообразным телом (come), так называемым копытом (sabot). Ноги служат им только для хождения и бегания по земле и не могут быть использованы ни для лазания по деревьям, ни для схватывания какого-нибудь предмета или добычи, ни для нападения и растерзания других животных. Они питаются только растениями. Бескопытные (exongules) млекопитающие имеют только две конечности, которые очень коротки и плоски и образованы наподобие плавников; их пальцы, покрытые кожей, не снабжены ни когтями, ни копытом (come). Из всех млекопитающих бескопытные организованы наиболее низко, у них нет ни таза, ни задних ног, они проглатывают пищу неразжеванной, наконец, они живут в воде, хотя и поднимаются на ее поверхность для вдыхания воздуха>. Что касается более мелких подразделений, то тут надо оставить за природой право на игру и случай, т.е. возможность определяться извне. Впрочем, важным определяющим фактором является еще климат. Так как на юге животное царство более дифференцировано по климатическим и территориальным различиям, чем на севере, то азиатский и африканский слоны значительно отличаются друг от друга, в Америке же слонов нет вовсе; точно так же различаются между собой львы и тигры и т.д.

Y. Род и индивввидуум

§ 371

1. Болезнь индивидуума В лице 169 двух рассмотренных отношений протекает процесс самоопосредствования рода с собой, осуществляющийся через его разъятие на индивидуумы и через снятие

==557

их различия. Но поскольку, далее, род (§ 357) принимает образ внешней всеобщности, направленной против индивидуума неорганической природы, постольку он абстрактно-отрицательным путем приходит в этом индивидууме к существованию. Отдельный организм вполне может в этой внешней форме своего наличного бытия как не соответствовать своему роду, так и сохраняться в нем, возвращаясь в самое себя (§ 366). Он находится в состоянии болезни, когда одна из его систем или органов, будучи возбуждена в конфликте с неорганической потенцией, обособляется для себя и упорствует в своей особенной деятельности против деятельности целого, текучесть которого и через все моменты проходящий процесс наталкиваются, таким образом, на препятствие.

Прибавление. Если разделение животного царства есть партикуляризация типа животного, то в рассматриваемом теперь состоянии болезни отдельный организм также оказывается способным к партикуляризации, которая не соответствует его понятию, т.е. его тотальной партикулярности. Следовательно, и здесь еще не снята недостаточность отдельного субъекта в отношении самого себя, он один является для себя родом и обладает им внутри себя самого. Таков раскол, в котором теперь оказывается животное и которым завершается его цикл.

Здоровье есть пропорциональность между самостью организма и его наличным бытием, есть такое состояние, когда все органы являются текучими во всеобщем; оно состоит в равномерном отношении органического к неорганическому, когда для организма нет ничего неорганического, чего бы он не мог преодолеть. Болезнь заключается не в том, что какое-либо раздражение слишком велико или слишком мало для восприимчивости организма: в понятие болезни входит диспропорция между его бытием и его самостью, а не диспропорция между факторами, которые распались бы (auseinandertreten) внутри организма. Ибо факторы суть абстрактные моменты и не могут распасться. Когда говорят о повышении возбуждения и уменьшении возбудимости (причем возрастание одного пропорционально убыванию другого, подъем одного-падению другого), то это количественное противоположение (Gegensatz) сразу же должно показаться подозрительным. Нельзя ссылаться и на предрасположение, словно можно быть больным в себе, ничем в действительности не заразившись, не испытывая ника-

==558

кого недомогания: ведь организм сам совершает рефлексию, в результате которой сущее в себе становится действительным. Болезнь возникает, когда организм как сущий отрывается от внутренних не факторов, а целостных реальных сторон. Причина болезни коренится отчасти в самом организме - такдвы старость, умирание, прирожденный порок; отчасти же сущий организм подвержен внешним влияниям, в результате которых одна сторона его усиливается настолько, что сила внутренних влияний становится несоразмерной с ней. Организм оказывается тогда в противоположных формах бытия и самости; ведь самость есть именно то, для чего существует его собственное отрицание. Камень не может заболеть, так как он в отрицании самого себя гибнет, он химически разлагается и не сохраняет своей формы, он не есть отрицательное самого себя, возвышающееся над своей противоположностью, как мы это имеем в недомогании и самочувствии. Желание, ощущение недостатка тоже является отрицательным для самого себя, относится к себе как к отрицательному; будучи самим собой, оно для самого себя недостаточно, но в желании этот недостаток есть нечто внешнее, самость не направлена там против образа как такового, в болезни же отрицательным является сам образ.

Болезнь есть, следовательно, диспропорция между раздражениями и способностью действия. Будучи единичным, организм может быть зафиксирован в какой-нибудь внешней своей стороне, он может в каком-нибудь одном направлении превысить свою меру. Гераклит говорит: <Избыток теплого есть лихорадка, избыток холодного - паралич, избыток воздуха - удушение>*. Организм может быть раздражен сверх своих возможностей, ибо, будучи целостным единством возможности и действительности (субстанции и самости), он целиком подчинен той и другой форме. Половая противоположность отрывает друг от друга действительность и раздражение, распределяя их между двумя органическими индивидуумами. Но органический индивидуум есть сам то и другое; и в том-то и состоит возможность смерти в нем самом, что он сам распадается на эти формы. Возможность болезни заключается, стало быть, в том, что индивидуум есть то и другое. В половом отношении он * Heraklit, 144 b. 170.

==559

выбросил свою существенную определенность наружу, поскольку она состоит в отношении; теперь он имеет ее в самом себе, как бы совокупляется сам с собой. Единение не совершается в роде, потому что жизненность связана с одной единичностью; и мы видим действительно, что у многих животных, оплодотворение есть последняя точка их существования. Но если другие и переживают этот момент, так что животное возвышается над неорганической.природой и своим родом, то все же, с другой стороны, последний продолжает властвовать над ним. К этой обратной стороне принадлежит болезнь. Тогда как в здоровом состоянии все функции удерживаются в сфере идеальности, во время болезни кровь, например, разгорячается, воспламеняется и уже начинает действовать самостоятельно. Точно так же деятельность печени может стать избыточной и производить, например, желчные камни. При перегруженности желудка деятельность пищеварения делается изолированной, ставит себя в центр; получив преобладание, она перестает быть моментом целого. Эта изоляция может пойти так далеко, что в кишках заводятся животные: у всех зверей в известные периоды бывают черви в сердце, в легких, в мозгу [см.§ 361, прибавление]. Вообще животное слабее человека, который сильнее всех зверей; но ошибочна гипотеза, будто ленточные черви образуются во внутренностях человека от проглатывания яиц этих животных. Восстановление здоровья может заключаться только в устранении описанной партикуляризации.

Некий д-р Гёде 171 выступил в <lsis> (Bd. VII, 1819, S. 1127) против вышеизложенного с болтовней, которая ставит перед собой даже глубоко философскую задачу <спасти единство идеи, сущность, постижение жизни и болезни в их сущности>. Немалая претензия заключается в таком высокомерном выпаде, идущем якобы от лица истины против постижения одного лишь явления и внешнего признака: <Это определение болезни неудачно; лихорадка постигнута только в ее внешнем явлении, только в ее симптоме>. На стр. 1134 он продолжает: <Что в.жизни едино и слитно и скрыто глубоко внутри, то выступает в явлении как особенность, т.е. как своеобразное развитие сущности единого организма и его идеи. Таким образом, внутренняя сущность.жизни проявляется вовне как ее характер. Где вся жизнь вытекает из единой идеи, из единой сущности, там всякое протдвоположецие лишь

К оглавлению

==560

мнимо и внешне, существует только в явлении и рефлексии, а не в самой жизни и идее>. Наоборот, именно живое само есть рефлексия, различение. Натурфилософы имеют в виду только внешнюю рефлексию; но жизнь заключается в том, что живое является. Натурфилософы не достигают жизни, потому что пе доходят до ее явления, а останавливаются на мертвой тяжести. В частности, г-н Гёде, по-видимому, полагает, что больное образование находится в конфликте не с организмом, а вначале со своей собственной сущностью: <Вся деятельность целого есть лишь следствие и отражение того, что задержано свободное движение отдельных частей>. Ему кажется, что он высказал этим нечто весьма спекулятивное. Но что же такое сущность? Не что иное, как жизненность. А что такое действительная жизненность? Не что иное, как целый организм. Конфликт органа со своей сущностью, с самим собой, означает, следовательно, конфликте тотальностью, которая присутствует в нем как жизненность вообще, как всеобщее. Но реальность этого всеобщего и есть сам организм. Таковы эти настоящие философы, которые мнят, что сущность открывает им истину и что постоянными разговорами о сущности они проникают в суть и действительность вещей! Я отношусь без малейшего уважения к их разговорам о сущности, ибо это лишь абстрактная рефлексия. Эксплицировать сущность - значит показать, как она является в наличном бытии.

Способы, какими субъективность повреждается из-за отсутствия идеальности в деятельностях, бывают разные. Воздух и влага, с одной стороны, желудок и процесс кожи - с другой, являются главнейшими причинами, вызывающими болезнь. Подробнее виды болезней могут быть сведены к следующим.

1. Вредность, один из способов нарушения здоровья, есть прежде всего всеобщее свойство, присущее неорганической природе вообще. Такая вредность есть простое свойство, которое следует, правда, рассматривать как происходящее извне и привнесенное в организм; но вместе с тем оно может оказаться положенным как в нем самом, так и во внешнем природном окружении. Ибо такие болезни, которые имеют характер эпидемий и мора, приходится рассматривать не как что-то особенное, а как целостное определение внешней природы, к которой как раз и принадлежит организм; их можно назвать инфек-

==561

цией организма. К таким вредным влияниям относятся различные обстоятельства, стихийные, климатические по своему характеру, а потому и имеющие свое местопребывание - свое начало - в стихийных свойствах организма; они, стало быть, присутствуют вначале в смутных всеобщих основах организма, еще не представляющих собой развитой системы, преимущественно в коже, в лимфе и в костях. Такие болезни носят не только климатический, но и исторический характер, поскольку они появляются в известные периоды истории и затем снова исчезают. Они могут возникать также оттого, что организм, привыкший к какому-нибудь одному климату, переносится в другой. Исторические исследования этого вопроса не дали до сих пор основательных результатов, например исследования сифилиса. При его возникновении имела место встреча европейского и американского организма; но еще не доказано, что болезнь занесена, это только предположение. Французы называют ее mal de Naples, потому что она появилась среди них после завоевания ими Неаполя, но откуда она произошла, так и не выяснено. Геродот рассказывает, что один народ переселился с берегов Каспийского моря в Мидию и там занемог какой-то болезнью; болезнь была вызвана одной лишь переменой местожительства. Точно так же в наше время был случай переселения скота из Украины в Южную Германию; и, хотя весь скот сначала был здоров, перемена места вызвала чуму. Многие нервные заболевания произошли оттого, что немецкие организмы столкнулись с русскими испарениями: так, из-за присутствия тысяч русских пленных, которые сами были здоровы, разразился страшный тиф. Желтая лихорадка бытует в Америке и в некоторых приморских городах, например в испанских, не проникая в глубь страны: жители предохраняют себя от нее, удалившись на несколько миль от берега. Все это предрасположения стихийной природы, в которой участвует также человеческий организм, причем нельзя сказать, что он заражается, ибо изменение присутствует и в нем; но далее, конечно, происходит и заражение. Поэтому нет смысла спорить о том, возникают ли болезни сами по себе или путем заражения. Имеет место и то и другое; болезнь, возникшая сама по себе, возникает и через заражение, после того как она проникла в лимфатическую систему,

==562

2. Другим всеобщим видом болезни является тот, который вызывается особенными внешними вредностями, воздействующими извне на организм, так что в этот процесс втягивается какая-нибудь особенная систама последнего, например кожа или желудок, получающая тогда особенную нагрузку и поэтому изолирующая себя. Тут нужно различать две формы болезней - острую и хроническую, причем медицина лучше всего справляется с болезнями первого рода.

aа). Когда заболевает какая-нибудь система организма, то для исцеления требуется прежде всего, чтобы мог заболеть весь организм, ибо тогда и вся деятельность организма еще в состоянии освободиться, а это облегчает исцеление болезни; такова именно острая болезнь. Организм замыкается здесь от внешнего мира, теряет аппетит, теряет способность мышечных движений; и поскольку он живот, он питается за счет самого себя. Так как острые болезни находятся, таким образом, в целом, а не вне его - в какой-либо одной системе, заключены в так называемых сосках, то организм в состоянии освободиться от них.

вв). Если же болезнь не может стать болезнью целого, то я считаю ее хронической: таковы, например, затвердение печени, легочная чахотка и т.д. При таких болезнях наблюдается отличный аппетит и хорошее пищеварение; половое влечение тоже сохраняет всю свою силу. Так как здесь одна какая-нибудь система сделалась самостоятельным центром деятельности и организм уже не может возвыситься над этой особенной деятельностью, то болезнь фиксируется в одном определенном органе, поскольку организм уже не в силах сам прийти в себя как целое. Это затрудняет исцеление и затрудняет его тем больше, чем в большей мере уже затронут или изменен данный орган или данная система.

3. К третьему виду болезней относятся те, которые исходят от всеобщего субъекта, особенно у человека. Таковы душевные заболевания, которые происходят от испуга, горя и т.д. и результатом которых может быть также смерть.

§ 372 Своеобразное явление болезни заключается в том, что тождество всего органического процесса 172 представляется в виде последовательного протекания жизнедея-

==563

тельности через ее различные моменты, через чувствительность, раздражительность и воспроизводство, т.е. представляется в виде лихорадки, которая, однако, как протекание тотальности в противовес единичной деятельности есть уже попытка и начало исцеления.

Прибавление. Если понятие болезни заключается, как мы видели, в том, что организм в самом себе распадается по разным направлениям, то теперь мы должны подробнее рассмотреть самый ход болезни.

1. Первая стадия болезни характеризуется тем, что она наличествует в себе, без чувства недомогания.

2. На второй стадии болезнь приобретает бытие для самости, т.е. по отношению к самости как к всеобщему в ней формируется некоторая определенность, которая сама превращает себя в устойчивую самость; или иначе: самость организма становится застывшим наличным бытием, определенной частью целого. Стало быть, если до сих пор системы организма имели бессамостное существование, то теперь наступает действительное начало болезни, поскольку вследствие раздраженности организма сверх его способности реагирования одна какая-нибудь единичная система приобретает устойчивость по отношению к самости. Болезнь может начаться с целого, как потеря пищеварительной способности вообще (ибо ведь пищеварение очень важно), или же она начинается в какой-нибудь отдельной области, например при печеночном или легочном процессе. Сущая определенность единична, но она, а не самость овладевает целым. В таком непосредственно изолированном виде болезнь делает, как говорят врачи, еще только первые шаги', это еще всего лишь первый конфликт, чрезмерное разрастание одной единичной системы. Но поскольку определенность сделалась центром, самостью целого, поскольку вместо свободной самости воцарилась самость определенная, постольку уже положена настоящая болезнь. Пока болезнь остается еще в пределах одной особенной системы и не идет дальше, пока возбужден или подавлен только один какой-нибудь орган, до тех пор с ней легче бороться. Нужно только вырвать пораженную систему из ее вовлеченности в связь с неорганическим, нужно умерить ее; и поэтому здесь помогают и внешние средства. В этом случае лечебное средство может вообще распространяться только на данное особенное возбуждение: сюда относятся, например, рвотное, слабительное, пускание крови и т.п.

==564

3. Но болезнь переходит и во всеобщую жизнь организма; ибо страдание одного какого-нибудь органа всегда заражает всеобщий организм. Участвует, таким образом, весь организм, и нарушается вся его деятельность, когда одно колесико в нем делается центром. Но в то же время против этого восстает вся сила жизни, так что изолированная деятельность не может остаться уродливым наростом, но должна стать моментом целого. Ибо если изолируется, например, пищеварение, то с ним связано кровообращение, мышечная сила и т.д.; при желтухе все тело выделяет желчь, становится насквозь печенью и т.д. Третьей стадией болезни является, таким образом, сваривание, когда пораженность одной системы становится делом всего организма; здесь она уже не остается чём-то единичным, внешним целому, но вся жизнь концентрируется в ней. И тут исцеление, как мы видели выше при острых заболеваниях, все-таки легче, чем при хронических болезнях, когда, например, легкое не способно более стать болезнью целого. Поскольку, таким образом, весь организм инфицируется одной какой-нибудь особенностью, начинает полагаться двойная жизнь. В противоположность спокойной всеобщей самости целое становится различающим движением. Организм полагает себя как целое против данной определенности; врачу тут нечего делать, да и вообще все врачебное искусство есть только содействие силам природы. Поскольку отдельное болезненное поражение превращается в целое, это заболевание целого есть само уже исцеление, ибо целое само втягивается в движение и разбивается на части в круге необходимости. Подлинный состав болезни заключается, стало быть, в том, что органический процесс протекает теперь в этой закрепленной форме, в этой устойчивости, т.е. гармонические процессы организма образуют теперь последовательность; причем всеобщие системы, оторванные друг от друга, уже не составляют единства непосредственно, а обнаруживают это единство посредством перехода одного в другое. Здоровье, которое тоже присутствует в организме, но в задержанном виде, не может существовать иначе как только через последовательность деятельностей. Весь процесс, здоровье, становится анормальным не в себе, не по своему виду или системе, а единственно лишь через эту последовательность. Это движение есть лихорадка. Она и есть подлинная чистая

==565

болезнь, или больной индивидуальный организм, который освобождается от своей определенной болезни, как здоровый организм от своих определенных процессов. Если лихорадка есть, таким образом, чистая жизнь больного организма, то болезнь распознается по-настоящему только с появлением лихорадки. Будучи описанной последовательностью функций, лихорадка есть в то же время их флюидизация, так что этим движением болезнь одновременно снимается, переваривается; это есть обращенный против своей неорганической природы процесс в самом себе, переваривание лекарственных средств. Таким образом, лихорадка, будучи, с одной стороны, чем-то болезненным, болезнью, есть, с другой стороны, тот способ, каким организм лечит сам себя. Но это справедливо только в отношении сильной лихорадки, которая пронизывает организм насквозь; ползучая, вялая лихорадка, когда дело так и не доходит до настоящего жара, является, наоборот, при хронических болезнях очень опасным симптомом. Хронические болезни представляют собой, таким образом, нечто, чего не может преодолеть лихорадка: при ползучей лихорадке этот процесс не получает перевеса, но все отдельные процессы переваривающего организма порождаются без взаимной связи, и каждый функционирует самостоятельно. Здесь лихорадка имеет лишь поверхностное течение и не может подчинить себе этих частей. При горячечных, интенсивных лихорадках центр тяжести падает на сосудистую систему, при астенической лихорадке - на нервную систему. При лихорадке в собственном смысле слова весь организм падает сначала в область нервной системы, во всеобщий организм, затем во внутренний организм и, наконец, в образ.

аа). Лихорадка появляется вначале как озноб, тяжесть в голове, головная боль, нытье в спине, спазмы кожи и дрожь. При этой деятельности нервной системы мышцы делаются свободными, и, будучи, таким образом, предоставлены своей собственной раздражительности, они обнаруживают неукротимое дрожание и бессилие. Наступает тяжесть в костях, утомленность членов, отлив крови от кожи, чувство холода. Простое, целиком рефлектированное в самое себя существование организма изолируется, подчиняет целое своей власти. Организм разрешает в самом себе все свои части в простоту нерва и чувствует, что нисходит в простую субстанцию.

==566

вв). Но именно это разложение целого есть, во-вторых, отрицательная сила; через это понятие нервный организм переходит в горячечный организм крови: наступает бред. Названное нисхождение и есть переход в горячку, отрицательность; и господствующим началом становится теперь кровь.

YY). Это разложение переходит наконец, в-третьих, в формирование, в продукт. Организм ниспадает в лимфу в процессе воспроизведения; это - пот, текучая устойчивость. Значение этого продукта в том, что в нем прекращается изолирование, единичность, определенность, поскольку с его появлением организм уже произвел себя как целое вообще, переварил себя; мы имеем переваренную материю болезни, как выражались старинные врачи, - превосходное понятие! Пот есть критическое выделение', организм приходит в нем к выделению самого себя - через пот он выбрасывает из себя свою ненормальность, выгоняет наружу свою болезненную деятельность. Кризис есть овладевший собой организм, который воспроизводит себя, достигая этого через выделение. Выделяется, правда, не болезнетворная материя', это выделение ие означает, что если бы этой материи не было бы в теле или если бы ее можно было вычерпать оттуда ложкой, то тело было бы здорово. Но кризис как переваривание вообще есть вместе с тем и выделение. Продукт же получается при этом двоякий. Критические выделения весьма отличаются поэтому от выделений бессилия; последние в сущности даже вовсе не выделения, а разложение организма, а потому и значение их прямо противоположно.

Дата добавления: 2015-07-02