С. Животный организм 10 страница

==514

ражение ею и простое превращение (§ 345, примечание и § 346). Во-вторых, как опосредствование ассимиляция есть переваривание - противоположение субъекта внешнему 128, различающееся в дальнейшем как процесс животной воды (желудочного и панкреатического сока, животной лимфы вообще) и животного огня (желчи, в которой обращенность организма в самое себя переходит от своей концентрации в селезенке к бытию-для-себя и к деятельному пожиранию 129, причем, однако, эти последние процессы суть тоже частные заражения (Infektionen).

§ 365 Но это вхождение в связь с внешним, возбуждение и самый процесс относится к всеобщности и к простому отношению живого к себе так же и как нечто внешнее; само это вхождение в связь 130 составляет, таким образом, объект и отрицательное по отношению к субъективности организма, который должен это преодолеть и переварить. Это обращение точки зрения есть принцип рефлексии организма внутрь себя; возвращение внутрь себя есть отрицание его 131 направленной наружу деятельности 132. Оно имеет двойной характер 133, поскольку организм, с одной стороны, выделяет из себя 134 свою деятельность, вошедшую в конфликт с внешностью объекта, а с другой, - став для себя непосредственно тождественным с этой деятельностью, воспроизводит себя в этой среде. Обращенный вовне процесс превращается, таким образом, в первый формальный процесс простого воспроизводства из самого себя, в смыкание с самим собой.

Примечание. Главным моментом в пищеварении служит непосредственное действие жизни как власти над своим неорганическим объектом, который она 135 предпосылает себе как возбуждающее раздражение лишь постольку, поскольку она в себе тождественна с ним, но в то же время является его идеальностью и для-себя-бытием. Это действие есть инфекция и непосредственнее превращение; ему соответствует вскрытое в характеристике целесообразной деятельности непосредственное овладение объектом (§ 208). Непосредственность, с которой живое как всеобщее без дальнейшего опосредствования, через одно лишь соприкосновение и принятие питательной среды в свое тепло и в свою сферу вообще включает себя в эту среду без всяких перерывов (kontinuiert), была доказана также эмпирически и вскрыта соответственно по-

==515

нятию опытами Спалланцани и других и новейшей физиологией в противовес представлению о чисто механическом, выдуманном выделении и отделении уже готовых 136, годных частей или о некоем химическом процессе. Но исследование посредствующих операций не открыло каких-либо более определенных моментов этого превращения (как, например, у растительных веществ мы имеем ряд процессов брожения). Наоборот, было, например, показано, что уже из желудка многое переходит прямо в соки, не нуждаясь в прохождении остальных ступеней опосредствования; что панкреатический сок есть не что иное, как слюна, так что без панкреатической железы можно было бы 137 обойтись, и т.д. Последний продукт, млечный сок, который вливается в кровь через грудной поток, есть та же лимфа, выделяемая каждым отдельным органом, повсеместно вырабатываемая кожей и лимфатической системой в непосредственном процессе превращения и повсеместно присутствующая в уже готовом виде. Низшие животные организмы, представляющие собой вообще лишь застывшую в кожную точку или трубочку (в простой кишечный канал) лимфу, не идут дальше такого непосредственного превращения. Опосредствованный пищеварительный процесс является в животных организмах с точки зрения его специфического продукта совершенно таким же излишеством, каким у растений служит произведение семени, опосредуемое так называемым половым различием. В экскрементах, особенно у детей, у которых прирост материи особенно бросается в глаза, зачастую большая часть пищевых средств нередко оказывается неизмененной и смешанной преимущественно с животными веществами, каковы желчь, фосфор и т.п., так что главное действие организма сводится в данном случае к преодолению и выводу своих собственных продуктов.

Завершение организма не есть поэтому завершение внешней целесообразности, ибо он не останавливается на обращении своей деятельности и формы против внешнего объекта, но превращает в объект самый этот процесс, который ввиду своего внешнего характера все время готов стать механическим и химическим. Это поведение было охарактеризовано в своем месте как вторая посылка во всеобщем умозаключении целесообразной деятельности (§ 209). Организм есть смыкание с самим собой в своем внешнем процессе; единственное, что он черпает и при-

==516

обретает из этого процесса, есть млечный сок, этот всеобщий принцип его животности; и поэтому, будучи длясебя-сущим живым понятием, он есть вместе с тем дизъюнктивная деятельность, которая отбрасывает от себя этот процесс, отвлекается от своего гнева против объекта, этой односторонней субъективности, становится благодаря этому для себя тем, что он есть в себе - субъективным, а не нейтральным тождеством своего понятия и своей реальности, и обретает, таким образом, в качестве конца и продукта своей деятельности то, что он уже есть с самого начала. В силу этого удовлетворение является разумным; направленный во внешнее различие процесс переходит в процесс взаимодействия организма с самим собой, и результатом оказывается не простое произведение средства, а произведение цели- смыкание с самим собой.

Прибавление. Процесс питания составляет здесь суть дела; органическое напряжено против неорганической природы, отрицает ее и отождествляет ее с собой. В этом непосредственном отношении органического к неорганическому органическое является как бы непосредственным растворением неорганического в органическую жидкость. Основанием любого отношения между ними служит это абсолютное единство субстанции, благодаря которому неорганическое для органического совершенно прозрачно, идеально и непредметно. Процесс питания есть всего лишь это превращение неорганической природы в телесность, принадлежащую субъекту; но он оказывается, далее, проходящим через многие моменты процессом, который уже перестает быть непосредственным превращением, а как будто нуждается в средствах. Животная природа есть всеобщее по отношению к особенным природным образованиям, которые находят в ней свою истину и идеальность: ибо она есть в действительности то, чем эти.образования являются в себе. Точно так же люди, будучи разумными в себе, подчиняются власти того человека, который апеллирует к их инстинкту разума, ибо то, что он им открывает, находит в их инстинкте нечто соответствующее, могущее совпасть с эксплицированным разумом; когда народ непосредственно соглашается с тем, что это для него важно, разум распространяется в нем как инфекция, и тогда исчезает существовавшая еще кора, видимость разрыва. Эта власть животности есть субстанциальное отношение, главная суть переваривания. Если поэтому животный организм есть субстанция, то неорганическое есть

==517

лишь акциденция, и его своеобразие - только форма, которую оно непосредственно совлекает с себя. <Из опыта известно, что питают организм сахар, растительная камедь, растительные масла, т.е. тела, содержащие мало азота или совсем лишенные его, и что, несмотря на это, они превращаются в животную субстанцию, содержащую большое количество азота. Целые народы питаются одними только растениями, а другие - одним только мясом. Умеренность первых доказывает, что человеческое тело сохраняет из потребляемой им пищи не только ту незначительную, имеющуюся во всяком растении составную часть, которая подобна животному веществу, пзвергая обратно все остальное, но что оно перерабатывает значительную часть этой растительной пищи в соответствующее его органам средство питания>*. Животные и растения, потребляемые животными, сами, конечно, суть уже организованные существа, но для данного животного они являются чем-то сравнительно неорганическим. Особенное, внешнее не имеет устойчивого существования для себя, оно обращается в ничтожность при соприкосновении с живым; и в этом превращении только разоблачается это отношение.

На этом непосредственном переходе, на этом превращении терпит крушение всякая химия и всякая механика, здесь они находят свою границу, ибо они постигают предмет только из таких наличных элементов, которые уже обладают внешней одинаковостью. Но в действительности обе стороны совершенно свободны друг от друга в своем бытии. Хлеб, например, не имеет сам по себе никакого отношения к телу: млечный сок (хилус), кровь суть нечто совсем иное. Эмпирически проследить превращение средств питания в кровь не может ни химия, ни механика, как бы они ни изворачивались. Химия извлекает, правда, из обоих крайних членов ряда некоторое подобное им третье, например водород, азот и т.п., из растения она извлекает вещества, имеющиеся и в воде. Но так как обе стороны остаются в то же время совершенно различными, то дерево, кровь, мясо не отождествляется с названными веществами; и кровь, разложенная на эти составные части, уже не живая кровь. Прослеживание одинакового и движение в его рамках прекращается совершенно, ибо наличная субстанция исчезает целиком. * Аутенрит, указ, соч., ч. II, § 557.

==518

Когда я разлагаю какую-нибудь соль, я получаю вновь оба вещества, из соединения которых она образовалась: тем самым соль постигнута мной, ибо эти вещества не становятся в ней чем-то другим, а остаются теми же самыми. Но в органическом положено как раз такое превращение сущих субстанций в другое. Так как неорганическое бытие присутствует в органической самости лишь как снятое, то здесь имеет значение вовсе не его наличное бытие, а лишь его понятие; но с точки зрения этого последнего оно тождественно с органическим.

В этом состоит органическая ассимиляция. Пища, вступающая в сферу органической жизни, погружается в эту текучесть и сама становится растворенной жидкостью. Как вещь становится запахом, чем-то растворенным, некоторой простой атмосферой, так там она становится простой органической жидкостью, в которой уже нельзя проследить ни ее самой, ни ее составных частей. Эта остающаяся неизменной органическая жидкость есть огненная сущность неорганического, которое в ней непосредственно возвращается в свое понятие; ибо процессы еды и питья превращают неорганические вещи в то, чем они являются в себе. Это есть бессознательное постижение неорганических вещей; и они оказываются снятыми потому, что таковы они в себе. Этот переход должен обнаружить себя в виде опосредствованного процесса и развернуть расчлененность своей противоположности. Но его основа заключается в том, что органическое непосредственно вовлекает неорганическое в свою органическую материю, потому что оно есть род, существующий как простая самость, и является поэтому силой неорганического. Если органическое постепенно отождествляет с собой неорганическое через ряд отдельных моментов, то эти окольные пути пищеварения через посредство многих органов хоть и излишии для неорганического, но они представляют собой внутренний процесс органического, совершающийся ради него самого, чтобы оно стало движением и, следовательно, действительностью; подобно этому, дух всегда тем сильнее, чем напряженнее была преодоленная им противоположность. Но основным отношением организма служит простое соприкосновение, в котором другое непосредственно претерпевает мгновенное превращение.

У низших животных еще вовсе нет особых органов вроде желчи или желудочного сока для тех особенных деятельностей, которые направлены на средства питания.

==519

Вода всасывается уже кожей в процессе воздуха, как это наблюдается у многих червей и зоофитов: так, вода, которой питаются, например, полипы, непосредственно превращается в лимфу, в студень. <Простейший способ питания с помощью одного-едииственного рта мы находим у гидр, круговерток (Brachionus) и сувоек. Полип питается мелкими водяными животными, которых он захва-тывает своими щупальцами. Мешкообразное вместилище, составляющее большую часть его тела, раскрывается и проглатывает добычу. Последняя при этом тотчас же изменяется: она превращается в однородную массу, все больше сокращаясь в объеме; под конец рот полипа' раскрывается снова, и часть проглоченной пищи выбрасывается обратно тем же путем, которым она вошла в желудок. Это быстрое растворение попавшей в желудок пищи происходит даже в тех нередких случаях, когда проглоченными животными оказываются длинные черви, помещающиеся в желудке полипа лишь наполовину. Одна половина червя часто пытается спастись тогда, когда другая уже переварена. Полип может, далее, переваривать и своей внешней поверхностью. Его можно вывернуть наизнанку>, как перчатку, <превратив внутреннюю поверхность его желудка во внешнюю, после чего все упомянутые явления будут протекать так же, как прежде> *. Подобный кишечник представляет собой только один канал, построенный настолько просто, что в нем нельзя указать иикакого различия между глоткой, желудком и кишками. Но <после пищеварительного канала нет внутреннего органа, который имел бы такое всеобщее распространение во всем животном царстве, как печень. Она встречается у всех млекопитающих, птиц, амфибий, рыб и мягкотелых. Даже в классе червей афродиты (многощетинковые кольчецы) обладают, по-видимому, желчеотделяющими органами в виде содержащих темно-зеленый горький сок мешочков, расположенных по обе стороны от кишечника. Аналогичные мешочки имеются около пищеварительного канала голотурий 138; и уже настоящую печень мы находим у морских звезд. У насекомых в роли печени функционируют, по-видимому, сосуды, которые можно рассматривать как проводники желчи>**. Другие ученые приписывают этим сосудам иную функцию. <Хотя у многих зоофитов 139 и нет видимых выделений, однако не подлежит сомнению, * Тревиранус, указ. соч,. т. IV, стр. 291, 292. ** Там же, стр. 415, 416.

К оглавлению

==520

что у них всех происходит связанное с питанием выделение газообразных веществ через кожу и дыхательные органы. Питание и дыхание находятся, таким образом, в тесной связи>*.

Переходя, далее, к более развитым животным, мы констатируем у них такое же непосредственное пищеварение. Ловцам дроздов хорошо известно, что после туманного утра эти птицы превращаются в течение нескольких часов из крайне худых в очень тучных: мы имеем здесь непосредственное превращение влаги воздуха в животное вещество без дальнейшего отделения и прохождения через единичные моменты процесса ассимиляции. И чело*век может переваривать непосредственно, как доказывает известная история с одним английским судном на море: когда у матросов этого судна иссякли запасы пресной воды и уже стала выходить дождевая вода, с большим трудом накопленная в парусах, они смочили свои рубашки, а также сами окунулись в морскую воду и таким образом утолили жажду: их кожа, очевидно, впитала в себя из моря воду без соли. У животных, снабженных посредствующими органами пищеварения, имеется наряду с таким общим перевариванием еще особый пищеварительный процесс, и в этом последнем случае фактором, подготовляющим ассимиляцию, является. органическая теплота. Но желудок и кишечник сами суть не что иное, как внешняя кожа, только перевёрнутая и приобретшая своеобразную форму. Подробное сравнение этих различных перепонок дает Тревиранус (указ. соч., т.IV, стр. 333, 334). Опиум, ипекакуана, если натереть ими желудок снаружи, производят такое же действие, как и будучи приняты внутрь; но мало этого - ипекакуану втирали и в плечо, и она переваривалась точно так же. <Наблюдением установлено, что кусочки мяса, завернутые в полотняные мешочки и введенные в брюшную полость живой кошки, превращались там, как в желудке, в жидкую кашицу, причем нерастворенными оставались только мелкие обломки костей. То же самое происходило с кусочками мяса, которые вводились под кожу живых животных и оставлялись там в течение некоторого времени на поверхности мышц. Сюда же относится, по-видимому, и то явление, что при переломах костей у места перелома собирается большое количество - жидкости. * Тревиранус, указ. соч., т. IV, стр. 293, 294.

==521

которая размягчает и под конец совершенно растворяет острые концы костей, а также то, что свернувшаяся кровь в стиснутых и замкнутых местах тела постепенно снова растворяется, становится жидкой и под конец всасывается обратно. Следовательно, желудочный сок действует не как жидкость совсем особого рода, отличная от всякой другой животной жидкости, а лишь как обыкновенная водянистая влага, в изобилии выделяемая артериями в полость желудка. Она отделяется от артериальной крови, которая незадолго до того подверглась в легких воздействию кислорода>*. То же самое отмечает Тревиранус (указ. соч., т.IV, стр. 348,349) 140: <Кости, мясо и другие животные части, вводившиеся П. Смитом в брюшную полость или под кожу живых животных, растворялись целиком (Pfaffs und Schools nordisches Archiv [fur die Natur-und Arzneiwissenschaften und Chinirgie], Bd III, St. 3, [1803], S. 134). Этим объясняется одно любопытное явление, наблюденное Кювье 141 у Salpa octofora. Он нашел внутри некоторых из этих животных, но не в их желудке части Anatifera, в которых все было уничтожено, кроме внешней кожи, и которые, вероятно, попали туда через отверстие, которым сальны втягивают в себя воду (<Annales du Museum d'histoire naturelle>. Т.IV, p. 380). Правда, у этих животных имеется желудок; но, быть может, они переваривают столько же вне, сколько и внутри этого желудка и составляют переход к тем организмам, у которых дыхание, пищеварение и некоторые другие функции осуществляются одними и теми же органами>.

Опыты Спалланцани были поставлены с целью ответить на вопрос, совершается ли пищеварение посредством растворяющих соков, или посредством размалывания мышцами желудка, или же обоими этими способами. Чтобы решить этот вопрос, он вводил в тело индюшек, уток, кур и т.д. пищу в трубках, закрытых решетками, или в жестяных шариках с маленькими дырками, через которые мог бы проникать желудочный сок; и так как при этом зерна никогда не переваривались, а только становились горче, то Спалланцани заключил, что переваривание обусловливается энергичным давлением и толчками внутренних стенок желудка. Из того обстоятельства, что желудками этих животных размалываются * Аутенрит, указ. соч., ч. II, § 597, 598.

==522

самые твердые тела, например жестяные трубки и стеклянные шарики и даже колючие и режущие предметы, некоторые заключили, что встречающиеся в желудке этих животных многочисленные мелкие камешки (иногда их число доходит до двухсот) способствуют размалыванию пищи. Для опровержения этой гипотезы Спалланцапи брал молодых голубей, которые еще не могли получить никаких камешков из клюва своих родителей; он следил также за тем, чтобы не было камешков в их корме, и держал их взаперти, чтобы они не могли подобрать ничего подобного сами. В результате оказалось, что голуби переваривают пищу и без камешков. <Я начал подбавлять к их пище твердые тела - несколько жестяных трубочек, несколько стеклянных шариков, кусочки стекла. И хотя в желудке этих голубей не было потом найдено ни одного камешка, тем не менее жестяные трубки оказались подточенными (froisses), стеклянные шарики и кусочки стекла разбитыми и притупленными (emousses), причем на стенках желудка не было ни малейших следов какого-либо повреждения> *.

В отношении напитков в особенности различаются два вида пищеварения. Жидкость просачивается через желудочные стенки и клеточную ткань в сосуды, выводящие мочу, и выходит таким образом наружу. На этот счет проделано много опытов. Пиво вызывает обильное мочеотделение. Спаржа сообщает моче особый запах, и притом уже через несколько минут после еды; в этом проявляется действие непосредственного переваривания через клеточную ткань. Запах вскоре пропадает и появляется снова лишь через 8-12 часов, когда весь процесс пищеварения и извержения отбросов уже закончен. К области этого непосредственного переваривания относится и следующее сообщение Тревирануса (указ. соч., т.IV, стр. 404): <Из пяти унций воды, впрыснутых одной собаке, две унции были выброшены ею обратно, а одна еще оставалась в желудке - значит, две должны были найти себе выход через желудочные стенки>. Непосредственное пищеварение происходит тем легче, чем однороднее пища (например, в случае мясной пищи). Животная лимфа как всеобщий элемент животности есть то, в чем неорганическое претерпевает непосредственное превращение. Животное переваривает внешние средства * Спяллаицани, указ. соч., стр. 1-27.

==523

питания так же хорошо, как и свои собственные внутренности, мышцы, нервы и т.д.; оно поглощает даже кости, представляющие собой фосфорнокислую известь, например осколки кости при ее переломе. Оно уничтожает специфические особенности этих образований во всеобщей лимфе, в крови, а эту последнюю снова специфицирует в особенные образования.

Иным является опосредствованное пищеварение, которое встречается только у высших организмов. Его ближайшими моментами тоже будут, конечно, действия организма на внешнее; но это уже не всеобщее, а частное действование частных животных образований, каковы желчь, панкреатический сок и т.д. Действие этого опосредствования заключается, однако, не в одном лишь перемещении, например, через четыре желудка жвачных животных, а также не в том, что производятся различные операции и изменения, что пища проходит через различные стадии варки, словно ее требуется размягчить или сдобрить приправой; это и не изменение в смысле воздействия одного специфического вещества на другое. Ибо в таком случае мы имели бы чисто химический процесс, и весь эффект свелся бы к нейтрализации. Важнейший результат химических исследований о желудочном соке и желчи заключается в том, что пищевая кашица в желудке слегка окисляется (не загнивает, а, наоборот, сопротивляется гниению), а желчью.раскисляется снова. При смешивании желчи с пищевой кашицей <образуется белый осадок, подобный сгущенной слизи>; он уже не содержит в себе никакой кислоты, хотя молоко и сверг тывается в желудке*. Но это еще не вполне достоверно, да в этом и нет ничего специфического, ибо после своего раскисления упомянутый осадок стал бы опять таким же, как прежде. Так, желчь противостоит происходящему из. поджелудочной железы панкреатическому соку, который у высших животных заменяет собой содержащуюся в железах лимфу, от которой он ничем существенным не отличается.

Пищеварительный процесс в целом заключается в том, что организм, разъяряясь против внешнего, раздваивается в самом себе. Последним продуктом пищеварения является млечный сок; а он тождествен с животной лимфой, в которую организм как непосредственно аффици-

* Тревиранус, указ. соч., т. IV, стр. 467,-469.

==524

ругощая сила превращает то, что ему дается извне или что он сам дает себе. Если па низших ступенях животного царства господствует непосредственное превращение, то у развитых животных пищеварение заключается в том, что организм проявляет по отношению к внешнему не непосредственную, а специфицированную деятельность. А уже далее ряд ступеней невелик: сначала пища смешивается со слюной, этой всеобщей животностью, затем в желудке присоединяется еще панкреатический сок и, наконец, желчь, играющая главную роль и представляющая собой нечто смолистое, горючее. Химический анализ желчи не обнаруживает никаких специфических черт, кроме той, что она относится к области воспламеняющего. Мы знаем еще, что в состоянии гнева желчь изливается в желудок; и связь между желчью, желудком и печенью нам, таким образом, известна. Физиология, которая изучала бы такого рода связи, была бы очень интересна: она могла бы объяснить, например, почему у человека, испытывающего стыд, краснеют лицо и грудь. Как гнев есть чувство для-себя-бытия при оскорблении, которое заставляет человека внутренне возгораться, так желчь есть для-себя-бытие, которое животный организм обращает против потенции, положенной в него извне, ибо Панкреатический сок и желчь воздействуют на пищевую кашицу. Это деятельное пожирание, эта обращенность организма в самое себя, каковой является жёлчь, берет свое начало в селезенке. Последняя доставляет физиологам много затруднений: она есть тот глухой, относящийся к венозной системе орган, который связан с печенью и единственное назначение которого состоит, по-видимому, в том, чтобы дать венозной косности опорный пункт против легких. Вот это-то косное в-самом-себе-бытие, имеющее свое местопребывание в селезенке, и становится, воспламенившись, желчью. Коль скоро животное развилось до такого уровня, что оно имеет не одно лишь непосредственное пищеварение и не остановилось на лимфатической ступени, оно всегда обладает печенью и желчью.

Но суть дела в том, что, хотя организм и действует опосредствующим, различенным способом, он все-таки остается в своей всеобщности, будучи в то же время химически обращен вовне, подобно тому как кристаллы обнаруживают при разломе своеобразное внутреннее строение как особенный способ своего наличного бытия.

==525

Животное становится благодаря своему различенному поведению различенным в самом себе. В самом деле, поскольку животное вовлекается в борьбу с внешним, его отношение к этому внешнему неистинно, ибо поворот последнего в его сторону уже осуществлен силой животной лимфы; животное не понимает, стало быть, самого себя, когда оно обращается против этих средств собственного питания. Ближайший же результат этого состоит в том, что когда животное приходит в себя и опознает в себе эту силу, то негодует на самого себя за свою борьбу с внешними силами; и, обратившись теперь уже против самого себя и своего ложного мнения, оно совлекает с себя свою обращенность вовне и возвращается к самому себе. Преодоление неорганической потенции не есть ее преодоление как таковой, а преодоление самой животности. Подлинно внешним для животного является не внешняя вещь, а то, что оно само яростно обращается против внешнего. От этого недоверия к самому себе, вследствие которого преодоление объекта представляется истинным делом субъекта, последний должен избавиться, этот ложный путь он должен оставить. Борьбой с внешним органическое навлекает на себя возможность ущерба, оно чем-то поступается ради неорганического, с которым борется. Стало быть, организм должен преодолеть этот свой собственный процесс, эту свою впутанность (Verwickeltsein) во внешнее. Его деятельность устремлена поэтому против направленности вовне; она есть то средство, до которого нисходит организм, чтобы через его отметапие и устранение вернуться к самому себе. Если бы он продолжал действовать против неорганического, он не достиг бы своего назначения; но в том-то и заключается опосредствование, что он втягивается в борьбу и все-таки возвращается к себе. Это отрицание обращенной вовне деятельности имеет двойное значение, поскольку организм отделяет от себя свою деятельность против неорганического и полагает себя в непосредственном тождестве с собой, но в то же время в этом самосохранении воспроизводит сам себя.

Понятие пищеварения заключается, таким образом, в следующем: хотя осуществляемое им опосредствование только полагает то, что наличествует в себе, т.е. преодоленность вступивших в атмосферу живого средств существования, но в конце этого процесса органическое, возвращаясь в себя из своей противоположности, овла-

==526

девает самим собой; явления, соответствующие этому понятию, встречались нам уже выше. В результате этого процесса ассимиляции животное приобретает, таким образом, реальное для-себя-бытие; ибо тем, что в своем отношении к индивидуальному оно само обособляется на основные различия животной лимфы и желчи, оно оправдало себя как животный индивидуум и отрицанием своего другого положило себя как субъективность, как реальное для-себя-бытие. Поскольку животное стало реально существующим для себя, т.е. индивидуальным, постольку это отношение к себе есть непосредственно саморазъятие и саморазделение; установление субъективности есть непосредственно отталкивание организма от самого себя. Так, дифференциация имеет место не только в пределах самого органического, но она заключается в том, что животное производит себя как нечто внешнее самому себе. Если растение есть в своей дифференциации распадение, то животное, хотя оно также различает себя, но различает себя так, что то самостоятельное, от которого оно себя отличает, положено не только как внешнее, но вместе с тем и как тождественное с ним. Это реальное производство, в котором животное удваивается, отталкиваясь от самого себя, есть последняя ступень животЕОСТИ вообще. Этот реальный процесс имеет опять-таки три формы: а) форму абстрактного формального отталкивания, в) творческое влечение и Y) продолжение рода. Эти три процесса, кажущиеся разнородными, находятся в природе в существенной взаимной связи. Органы выделения и детородные органы, высшая и низшая точка животного организма, связаны у многих животных теснейшим образом, подобно тому как речь и поцелуи, с одной стороны, и еда, питье и выплевывание - с другой, есть функции одного и того же рта.

Абстрактное отталкивание от самого себя, которым животное делает себя внешним самому себе, есть выделение, завершающее собой процесс ассимиляции. Поскольку оно делает себя только чем-то внешним, это последнее есть нечто неорганическое, нечто абстрактно иное, в чем животное не обладает своим тождеством. Отделившись, таким образом, от себя, организм проникается неприязнью к самому себе за то, что он отнесся к себе с недостаточным доверием; именно это и проявляет он, когда отбрасывает от себя свою борьбу, свою желчь, высланную им наружу. Экскременты суть, стало быть, не

Дата добавления: 2015-07-02