С. Животный организм 7 страница

==475

а Окен. Позвонок есть центральная точка костной системы, распадающаяся на крайности черепных костей и конечностей и одновременно соединяющая их; в первом случае получается полость, которая путем соединения поверхностей замыкается округлостью снаружи, а во втором случае кости вытягиваются в длину, вступают в середину и прикрепляются, главным образом посредством сцепления, к длинным мышцам.

вв) Моментом различия в чувствительности служит направленная вовне, связанная с чем-то другим нервная система: это - ощущение как нечто определенное, будь то в форме непосредственно внешнего чувствования или в форме самоопределения. От спинного мозга отходят главным образом двигательные нервы, от головного преимущественно чувствительные: первые представляют собой нервную систему, поскольку она практична, вторые - ту же систему как определяемую извне, для чего требуются органы чувств. Вообще же нервы концентрируются в головном мозге и отсюда же расходятся в разные стороны, распределяясь по всем частям тела. Нерв есть необходимое условие того, чтобы в месте прикосновения к телу появилось ощущение, он есть также условие воли и вообще всякой самоопределяющейся цели. Вообще же об организации мозга известно еще очень мало. <Опыт учит, что движение определенных органов с целью совершенствования произвольных поступков, а также возбуждение ощущения в этих органах ослабевает или вовсе прекращается, когда повреждены или разрушены выходящие из соответствующих частей тела нервы или связанные с ними спинной мозг, мозжечок или большой мозг. Отдельные нервные волокна с их оболочками соединяются клеточной тканью в пучки, а эти последние -в довольно крупные осязаемые сплетения, то более, то менее плотные... Уже отдельные сердцевинные волокна нервов повсюду соединяются друг с другом наполненными мозгом боковыми канальцами, которые при своем столкновении образуют, по-видимому, очень тонкие узелки; в этом отношении пучок нервов походит на очень вытянутую в длину сеть, нити которой расположены почти параллельно>*. Сообщение мозга с какой-либо внешней частью следует представлять себе не так, будто сначала возбуж* Аутенрит, указ. соч., т. Ill, 824, 866, 868.

==476

дается нерв этой части, а затем это возбуждение самостоятельно передается данным определенным нервным волокнам; и не так, будто мозг уже сам воздействует на какоенибудь определенное нервное волокно, соответственно внешнему соединению нервов. Нет, передача происходит через общий ствол и все же является детерминированной благодаря тому, что повсюду присутствуют воля и сознание. Нервное волокно находится в связи со многими другими, его возбуждение возбуждает и эти последние; но как от этого не возникает нескольких ощущений, так, наоборот, и выходящий из мозга общий ствол не приводит в движение все нервы.

YY) Ушедшая в самое себя чувствительность, глубочайшее нутро чувствительного, в котором оно уже более не абстрактно, эта еще не выделившаяся, не развившаяся до определенного ощущения система ганглиев вообще, и в особенности так называемого симпатического нерва, образует нервные узлы, которые можно рассматривать как маленькие участки мозга в полости живота, однако не абсолютно независимые, т. е. не обособленные от нервов, непосредственно связанных с головным и спинным мозгом; но в то же время они самостоятельны и отличаются от последних по своей функции и строению*. Ввиду этого разделения мозга между головой и животом бывает головная боль от живота. <Удивительно, что в желудке, почти у его верхнего отверстия, прекращается распространение непосредственно выходящего из мозга восьмого нерва, что он уступает здесь место симпатическому нерву и что здесь как бы проходит граница более отчетливого чувствования. Это верхнее отверстие играет во многих болезнях особую, выдающуюся роль. У мертвецов воспаления около него встречаются чаще, чем в других местах желудка. Самый процесс пищеварения природа изъяла из-под власти произвола, которому она в значительной степени предоставила выбор пищи, пережевывание, проглатывание, а равно и выделение отбросов>**. В состоянии сомнамбулизма, когда внешние чувства каталептически окоченевают и самосознание замыкается в самом себе, внутренняя жизненность сосредоточивается в ганглиях и в мозгу этого темного, независимого сознания.

* Аутенрит, указ. соч., ч. Ill, § 824, 869.

** Там же, ч. II, § 587.

==477

Ришеран* 95 говорит поэтому: <Благодаря симпатическому перву внутренние органы изъяты из-под власти воли>. Система этих нервных узлов лишена правильности **. <Систему ганглиев,- говорит Биша*** 96,- можно подразделить на ганглии головы, шеи, груди, брюшной полости и таза>. Они находятся, следовательно, во всем теле, но главным образом во внутренностях, особенно в животе. <Ряд этих нервных узлов лежит по обе стороны в отверстиях между позвонками, где эти узлы образуются задними корешками спинномозговых нервов>****. Соединяясь между собой, они образуют так называемый симпатический нерв, далее - полулунное, солнечное и чревное сплетение и, наконец, переплетение полулунного ганглия с ганглиями грудной клетки. <У многих субъектов так называемый симпатический нерв разделен промежутком, отделяющим его грудную часть от брюшной (pars lumbaris). Часто от него отходят многочисленные нити у шеи, после чего он становится толще... Нервные нити этих систем сильно отличаются от настоящих нервов головного и спинного мозга. Последние толще, менее многочисленны, белее, ткань их плотнее и структура имеет меньше разновидностей. Наоборот, крайняя тонкость (tenuite), изобилие нитей, особенно в области сплетения, сероватый цвет, большая мягкость ткани, чрезвычайное разнообразие строения у разных субъектов - таковы отличительные признаки ганглиев> *****. Ученые спорят о том, являются ли эти ганглии независимыми, или же они возникают из головного и спинного мозга. Такое возникновение из мозга является основным представлением об отношении нервов к головному и спинному мозгу, но это представление лишено всякой определенности. Что нервы возникают из мозга, считается установленной истиной. Но если нервы тождественны с мозгом в одном месте, то они отделены от него в другом, и притом не так, что сначала имеется мозг, а потом нервы, подобно тому как пальцы не возникают из ладони или нервы из сердца. Можно отрезать отдельные нервы, не нанеся ущерба жизни мозга,

* [Authelm Balthasar Rischerand]. Nouveaux elements de physiologic. {Paris, 18011, vol. I, Prolegorn. Clll.

** Аутенрит, указ. соч., ч. Ill, § 871.

*** [Mane Franqois Xavier Bichat]. P.echerches physiologiques sur la vio et la mort. [Paris, 1800], S. 91. **** Аутенрит, указ. соч., ч. Ill, § 870. ***** Биша, указ. соч., стр. 90, 92.

==478

а также удалить отдельные части мозга, не повредив нервов.

2. Поскольку чувствительность внешнего организма переходит в раздражимость, в различие, его преодоленная простота переходит аа) в противоположность мускульной системы. Почкование кости возвращено обратно в простое различие мышцы, деятельность которой есть реальное материальное отношение к неорганической природе, направленный вовне процесс механизма. Органическая упругость есть мягкость, которая в ответ на раздражение уходит в себя, но точно так же и снимает это отступление и восстанавливается снова, напрягаясь в виде линии. Мышца есть единство этой двойственности, и оба момента существуют также как виды движения. Тревиранус* утверждает, что <с сокращением мышцы связано действительное усиление сцепления>. Это доказывается следующим опытом. <Эрман 97 (Gilbert's <Aimalen der Physik>, Jahrg., 1812, St.I, S.1) брал открытый с обоих концов стеклянный цилиндр, затыкал его снизу пробкой, сквозь которую была пропущена платиновая проволока, и наполнял его водой. Затем он бросал в воду кусочек хвоста живого угря, после чего закупоривал и верхнее отверстие пробкой, через которую тоже проходила платиновая проволока, а кроме того, открытая с обоих концов узкая стеклянная трубка. При втыкании этой последней пробки в трубку проникало некоторое количество воды, уровень которой точно отмечался. Соединяя затем спинной мозг с одной, а мышцы с другой проволокой и приводя обе проволоки в соприкосновение с полюсами вольтового столба, Эрман наблюдал, что при сокращении мышц вода в узкой трубке опускалась всякий раз на четырепять линий, и опускалась толчками>**. Впрочем, мышцы сами по себе раздражимы, например мышцы сердца раздражаются и без возбуждения его нервов; точно так же мышцы в гальванической цепи приводятся в движение и без прикосновения к нервам***. Тревиранус настаивает также (т.V,стр.346) на непоколебленности его <гипотезы о том, что распространение волевых раздражений к мышцам и передача внешних впечатлений в мозг осуществляются разными составными частями нервов, что * Тревиранус, указ. соч., т. V, стр. 238. ** Там же, стр. 243. *** Там же, стр. 291.

§

==479

первый процесс производится оболочкой нервов, а второй - сердцевиной>.

вв) Движение мышц есть упругая раздражимость, которая, будучи моментом целого, полагает своеобразное, прерывистое и задерживающее поток движение, а как движение в самом себе полагает из себя и порождает процесс огня, упраздняющий косную устойчивость. Это разложение устойчивости есть система легких, истинный идеальный процесс внешнего взаимодействия с неорганической природой, со стихией воздуха; это - характерное самодвижение организма, который, будучи упругостью, постоянно пульсирует. Кровь есть результат, возвращающийся в себя через самое себя организм, живая индивидуальность, порождающая из членов внутренности. Кровь как вращательное, мчащееся вокруг самого себя движение, это абсолютное в-самом-себе сотрясение, есть индивидуальная жизнь целого, в которой нет никаких различий: это есть животное время. Затем это вращательное движение раздваивается на кометный, или атмосферный, и на вулканический процесс. Легкое есть животный лист, который взаимодействует с атмосферой и порождает этот прерывающийся и восстанавливающийся выдыхательный и вдыхательный процесс. Печень же есть возвращение из кометной сферы в область для-себя-бытия, в сферу луны; она есть ищущее своего средоточия длясебя-бытие, жар для-себя-бытия, ярость против инобытия и его сжиганий. Легочный и печеночный процессы находятся в теснейшей связи: летучий процесс в легких смягчает жар печени, а процесс в печени оживляет процесс в легких. Легким грозит опасность перейти в печень, завязаться узлами и потом истребить самих себя, восприняв в себя жар для-себя-бытия. Таковы два процесса, на которые разъемлется кровь. Ее реальный круговорот заключается, таким образом, в этом тройном круговороте: один принадлежит ей самой, другой - легким, третий - печени. Каждый круговорот самостоятелен, ибо то, что в легочном круговороте является артерией, в воротной системе оказывается веной, и, наоборот, входящие в воротную систему вены оказываются артериями. Эта система живого движения противоположна внешнему организму: это есть сила пищеварения - сила, преодолевающая внешний организм. Неорганическая природа по необходимости является здесь в тройном виде: 1) как внешнее, всеобщее легкое; 2) как обособившаяся природа, низвед-

К оглавлению

==480

шая всеобщее па степень органического момента: лимфа и весь сущий организм; 3) как единичное. Кровь производится из воздуха, лимфы и пищеварения и представляет собой превращение этих трех моментов. Из воздуха она берет себе чистое разложение, свет воздуха - кислород, из лимфы - нейтральную жидкость, из пищеварения единичность, субстанциальное. Став, таким образом, цельной индивидуальностью, она затем снова противополагается самой себе и порождает образ.

1. Кровь в легочном круговороте, обладая собственным движением, есть эта чисто отрицательная нематериальная жизнь, для которой природа есть воздух и которая достигает здесь ее чистого преодоления. С первым вздохом начинается собственная индивидуальная жизнь младенца, который до того плавал в лимфе и ограничивался растительным всасыванием. Выйдя из яйца или материнского чрева, новорожденный вдыхает в.себя воздух; он относится к природе как к воздуху и является уже не сплошным потоком, а его перерывом, простой органической раздражимостью и деятельностью, благодаря которой кровь разоблачает себя как чистый огонь и становится таким огнем.

2. Кровь есть снятие нейтральности, плавание в лимфе; она преодолевает это состояние, возбуждает весь внешний организм, приводя его в движение, располагая его к возвращению в самое себя. Это движение есть в то же время система пищеварения, круговорот различенных моментов. Лимфатические сосуды повсеместно образуют собственные узлы, как бы желудки, в которых лимфа переваривается, собираясь под конец в ductus thoracicus. Кровь приобретает, таким образом, свою текучесть вообще, ибо она не может быть чем-то застывшим. Лимфа превращается из своей водянистой нейтральности в жир (костный мозг и есть этот жир), она превращается, стало быть, не в высшую форму животности, а в растительное масло и служит для питания. Поэтому животные, которым свойственна зимняя спячка, сильно жиреют летом, а зимой питаются за счет внутренних запасов, так что весной они бывают совсем тощими.

3. Наконец, кровь есть собственно пищеварительный процесс единичного, и это есть перистальтическое движение 98 вообще. Как такой процесс единичности кровь подразделяется на три момента: аа) момент тупого, чисто внутреннего для-себя-бытия: ипохондрически-меланхо-

16 Гегель, т. 2

==481

лическое становление, его сон, венозная кровь вообще, которая в селезенке становится этой полунощной силой. Говорят, что она соединяется в ней с углеродом; это соединение с углеродом и есть ее превращение в землю, т.е. абсолютное превращение в субъект. вв) Отсюда она переходит в систему воротной вены, где ее субъективность есть движение и становится деятельностью, пожирающим вулканом. Действуя в печени, она взаимодействует с изготовленной в желудке пищевой кашицей. Переваривание начинается с разжевывания и с пропитания лимфой слюны в желудке. Желудочный и панкреатический сок является как бы растворяющими кислотами, приводящими пищу в брожение; это есть лимфизация и нагревание химически-органический момент, YY) В двенадцатиперстной кишке (duodenum) происходит окончательное преодоление огнем, желчью, которая производится венозной кровью воротной вены. Обращенный вовне, еще относящийся к лимфе, процесс становится для-себя-бытием и превращается в животную самость. Хилус 99, этот продукт крови, возвращается обратно в кровь; она является своим собственным порождением.

Таков большой внутренний круговорот индивидуальности, средоточием которого является сама кровь, ибо она есть сама индивидуальная жизнь. Кровь как общая субстанция всех частей есть вообще раздражительная концентрация всего во внутреннее единство - отсюда эта теплота, этот переход сцепления и удельного веса в другое; но она разлагает не только в этом направлении, она есть реальное животное разложение всего. Как всякая пища превращается в кровь, так последняя сама отдана в жертву всему, и от нее все получает свое питание. Такова суть пульсирования с этой вполне реальной стороны. Говорили, что соки, будучи продуктами выделения, неорганичны и что жизнь принадлежит только твердым частям. Однако, во-первых, такие различения сами по себе бессмысленны, во-вторых, кровь - это не жизнь, а живой субъект как таковой в противоположность роду, всеобщему. Изнеженный народ цветов (Blumevolk), индусы не едят животных, оставляя им жизнь целиком; еврейский же законодатель запретил только вкушение крови, потому что (такова его мотивировка) жизнь животного есть его кровь. Кровь есть это бесконечное, нераздельное беспокойство выхождения за свои пределы, между тем как иерв есть то, что покоится, что остается при себе.

==482

Бесконечное разделение, и это разрешение (Auflosen) деления, и вновь наступающее деление есть непосредственное выражение понятия, которое здесь, можно сказать, видимо воочию. В описании крови, принадлежащем г-ну профессору Шульцу 100, это представлено в непосредственно чувственном виде: в крови намечается образование шариков, но они все-таки не образуются. Если вылить кровь в воду, она свертывается в шарики; но кровь сама по себе, живая кровь не свертывается. Кровяные шарики появляются, таким образом, только при умирании крови, когда она соприкасается с атмосферой. Следовательно, устойчивое существование шариков крови есть фикция подобно атомистике 101; эта фикция основана на ложных явлениях, на том, что происходит, когда кровь иасильственно извлекается наружу. Пульсирование крови остается главнейшим определением; этот круговорот есть тот жизненный центр, к которому невозможно подойти с механическими объяснениями рассудка. Никакие самые тонкие анатомические исследования и никакие микроскопы тут не помогут. Воспламенение крови в самой себе от воздуха объясняют тем, что происходит вдыхание атмосферы и выдыхание азота и углерода. Но с помощью химии здесь ничего нельзя понять: это не химический процесс, а жизнь, которая постоянно этот процесс прерывает 102.

YY) Сосредоточение этой внутренней дифференциации в единую систему есть сердце, живая мышечность; и система эта повсюду связана с воспроизводством. В сердце нет никаких нервов: это - чистая жизненность раздражительности в центре, каковым является пульсирующая мышца. Как абсолютное движение, как естественная живая самость, олицетворенный процесс, кровь не приводится в движение, а есть движение. Физиологи изыскивают всевозможные силы, чтобы объяснить это движение: <Кровь выталкивается сердечным мускулом, которому помогают стенки артерий и вен и давление твердых частей; при венозном движении сердечный толчок, конечно, не помогает, поэтому оно происходит благодаря давлению стенок>. Однако все эти механические объяснения физиологов недостаточны. Откуда в самом деле берется это упругое давление стенок и сердца? <От раздражения крови>,- отвечают они. Стало быть, сердце приводит в движение кровь, а движение крови есть в свою очередь движущая сила сердца. Но таким образом получается круг, 16*

==483

perpetuum mobile, которое тотчас же должно было бы остановиться, ибо силы находятся в равновесии. Поэтому дело обстоит наоборот: сама кровь есть принцип движения, она - тот центральный пункт, благодаря которому сжимание артерий совпадает с ослаблением сердечных желудочков. Это самодвижение не заключает в себе ничего непонятного, неведомого, если только под пониманием не разуметь указание на нечто другое, служащее причиной рассматриваемого явления. Но это было бы указанием на только внешнюю необходимость, т.е. отсутствием всякой необходимости. Причина сама есть нечто, для чего следует искать причину, переходя, таким образом, от одного к другому - в дурную бесконечность, которая означает неспособность мыслить и представлять всеобщее, основание, простое, составляющее единство противоположностей и поэтому неподвижное, хотя и приводящее в движение. Такова кровь, субъект, который ничуть не меньше вол^ способен начинать движение. Как движение в целом кровь есть и основание, и самодвижение. Но в то же время она отходит в сторону как один из моментов, ибо она есть различение себя от самого себя. Движение и есть этот отход в сторону от самого себя, благодаря чему оно есть субъект, вещь, и вместе с тем снятие этого стояния в стороне как возвышение над собой и своей противоположностью. Но оно оказывается также частью и результатом, потому что противоположное само снимает себя и возвращение происходит с его стороны. Так, живая и оживляющая сила крови возникает из образа; и ее внутреннее движение требует также настоящего механического внешнего движения. Она приводит в движение свои части, сохраняет их отрицательное качественное различие, но нуждается в простой отрицательности внешнего движения: больной, долгое время лежащий без движения, например после ампутации, начинает страдать оцепенением, суставная влага убывает, хрящи костенеют, мышцы становятся белыми от этого внешнего покоя.

Само кровообращение следует отчасти рассматривать как этот всеобщий круговорот, благодаря которому каж-. дая часть вовлекается в циркуляцию; но в то же время оно есть нечто вполне внутренне-упругое, не сводящееся всецело к этой циркуляции. Уже в различных частях тела движение крови совершается несколько различно: в системе воротной вены, а равно и внутри черепа она дви-

==484

жется медленнее. При воспалительном процессе около ногтей артерия (лучевая) дает сто ударов пульса в минуту, тогда как на здоровой стороне она дает только семьдесят ударов - столько же, сколько сердце. Далее, переход артерий и вен друг в друга осуществляется посредством тончайших каналов (волосных сосудов), местами настолько тонких, что в них совсем нет кровяных шариков, а есть только желтоватая сукровица. <В глазу,говорит Земмеринг 103 (§ 72), - артерии переходят, повядимому, в более тонкие веточки, уже не содержащие красной крови, а эти веточки переходят сначала в такую же вену и лишь под конец в вену, несущую красную кровь>. Стало быть, здесь та вещь, которая, собственно, и называется кровью, не переходит из сосуда в сосуд, а имеется движение, в котором она исчезает и появляется снова, или упругое сотрясение, не представляющее собой поступательного хода. Таким образом, переход редко может быть наблюдаем непосредственно. Далее вены, а особенно артерии, очень часто соединяются между собой то посредством крупных веток, то образуя цельные ткани, так что в этих местах вообще немыслима никакая циркуляция в собственном смысле. В анастомозирующую 104 ветвь кровь устремляется с обеих сторон; мы имеем здесь равновесие, являющееся не движением в одну сторону, а лишь сотрясением в самом себе. В случае одной ветви можно было бы еще думать, что тут одно какое-нибудь направление имеет перевес; но в случае целых сплетений.тканей анастомозов одно направление уничтожает другое, так что движение превращается во всеобщее пульсирование в самом себе. <При вскрытии артерии кровь выбрасывается в момент сокращения сердца гораздо дальше, чем в момент его расслабления. Сокращение продолжается в артериях несколько дольше, чем расширение; в отношении сердца наблюдается обратное. Но не следует представлять себе живую артериальную систему так, будто одна сферическая кровяная волна движется за другой или одна обнаженная на протяжении всей своей длины артерия представляет нечто вроде ряда четок. Нет, артерии являются во всю свою длину и во всех своих ответвлениях цилиндрическими, при каждом ударе сердца они слегка колеблются, равномерно расширяясь (но так мало, что это становится заметным только на более крупных стволах) и затем сокращаясь во время сжимания

==485

сердца>*. Таким образом циркуляция имеется, но циркуляция колебательная.

Различие артериальной и венозной крови обретает свою реальность в легких и печени; это есть противоположность разгибающей и сгибающей мышцы. Артериальная кровь - это выходящая наружу, различающая деятельность, венозная кровь - возвращение в самое себя; легкие и печень представляют собой как системы их специфическую жизнь. С химической точки зрения различие между ними состоит в том, что артериальная кровь содержит в себе больше кислорода и поэтому является более светло-красной; в венозной же крови больше углерода, и, если налить ее в трубку с кислородом, она тоже светлеет. Но это различие касается только вещи, а не ее природы и положения в целой системе.

Всеобщий процесс состоит в этом возвращении самости со своего кометного, лунного и земного пути к самой себе, от своих внутренностей к своему единству. Это возвращение есть, далее, ее всеобщее переваривание, и возвращенное таким образом наличное бытие самости есть покой, т.е. она возвращается к образу вообще, который есть ее результат. Этот снимающий образность процесс, который лишь раздваивается на внутренности, но тем самым образует самое себя, есть процесс питания, продуктом которого опять-таки является образ. Питание это состоит не только в том, что артериальная кровь выделяет свой обогащенный кислородом фибрин 105. Нет, выдыхающие артериальные сосуды представляют скорее переработанное испарение - совершенно всеобщее средство питания, откуда каждая отдельная часть берет себе свое и превращает его в то, чем она является в составе целого. Эта рожденная из крови лимфа есть животворящая пища, или, вернее, это есть всеобщее оживотворение, для-себябытне каждого члена, претворяющего таким образом неорганическую природу, всеобщий организм, в себя. Кровь не доставляет материалы, а животворит каждый член, главная суть которого в его форме; и так действует не артерия только, а именно кровь в этом двойном облике: как венозная и как артериальная. Сердце находится, таким образом, повсюду, и каждая часть организма есть только специфицированная сила самого сердца. * Аутенрит, указ. соч., ч.1, стр. 367-369.

==486

3. Воспроизведение, или система пищеварения, не представляет собой в сущности вполне расчлененного целого. Между тем как системы чувствительны и раздражимости относятся к области различенных моментов развития, воспроизведение не творит никакого образа, само не является целым образом (кроме как в чисто формальном отношении) и не достигает расчлененности в определениях формы. Система воспроизведения может быть здесь указана только абстрактно, ибо ее функция относится к ассимиляции.

аа) Глухое непосредственное воспроизведение охватывает клеточную ткань и железы, кожу, простые животные студни, трубки; у животных, которые состоят только из таких частей, различия еще не выявлены. В коже осуществляется органическая деятельность образа; с ней связана лимфа, прикосновение которой к внешнему и составляет весь процесс питания. Непосредственный возврат внешнего организма в самое себя есть кожа, в которой он становится отношением к самому себе; кожа - это еще только понятие внутреннего организма, и поэтому для образа она является чем-то внешним. Кожа может быть и стать всем - нервами, кровеносными сосудами и т.д.; как всасывающая, она есть всеобщий пищеварительный орган растительного организма.

вв) Но эта же кожа, обретя различенность в когтях, костях и мышцах, прерывает процесс всасывания и взаимодействует уже как нечто единичное с воздухом и водой. Организм относится к внешнему не только как к всеобщей стихии, но и как к единичному, хотя бы это был лишь единичный глоток воды. Таким образом, кожа вбирается внутрь; бывшая прежде отверстием на всем своем протяжении, она образует теперь отдельное отверстие, рот, который схватывает и поглощает неорганическое как отдельное. Индивидуум овладевает этим неорганическим, раздробляет его чисто внешний образ и превращает его в себя - не путем непосредственного воздействия, а путем посредствующего движения, которое проводит захваченное через различные моменты: это - воспроизведение в его противоположности. Непосредственное простое пищеварение развертывается у высших видов животных в систему внутренностей: в желчь, систему печени, поджелудочную железу, панкреатический сок. Животная теплота возникает оттого, что снимаемые ею формы вообще единичны. Эта теплота есть абсолютно посредствующее

==487

движение рефлектированного в самое себя организма, который заключает элементы в самом себе и через них становится активным, воздействуй на единичное движение всех элементов: 1. органической лимфой в виде слюны; 2. нейтральным моментом щелочного и кислотного, животным желудочными панкреатическим соком; 3. наконец, желчью, в которой воспринятая пища подвергается воздействию огненной стихии.

YY) Обращенное в самое себя, или относящееся к внутренностям, воспроизведение представлено желудком и кишечником. Желудок есть непосредственно эта переваривающая теплота вообще, а кишечник - раздвоение переваренного 1. на совсем неорганическое, подлежащее выделению, и 2. на вполне оживотворенное, являющееся как единством устойчивого образа, так и теплотой разложения,- кровью. Простейшие животные состоят из одного лишь кишечника.

§ 355 Y) Для построения 106 образа различия элементов и их систем соединяются, во-первых, во всеобщее конкретное взаимопроникновение, так что в каждом образовании они содержатся в сочетании, а, во-вторых, сам образ подразделяется на 1. центры грех систем (насекомое) - голову, грудь и брюшко; к этому присоединяются еще конечности, органы механического движения и схватывания, представляющие собой момент саморазличенной вовне единичности; 2. образ 107 различает себя абстрактно по двум направлениямвнутрь и наружу. К каждому из этих направлений относится в каждой из вышеназванных 108 систем внутренняя и внешняя сторона, причем последняя как различенная являет на самой себе эту различенность симметрической двойственностью своих органов и членов (Биша-vie organique et animale 109); 3. целое как завершенный в самостоятельный индивидуум образ является в этой относящейся к себе всеобщности вместе с тем в себе обособленным половым отношением, будучи обращен вовне для сношения с другой особью. Образ, будучи замкнут в самом себе, обнаруживает на себе оба своих направления, ведущие вовне.

Прибавление. Чувствительность, раздражимость и воспроизведение, конкретно объединенные в целый образ, составляют внешнее строение организма, кристалл жизненности.

Дата добавления: 2015-07-02