С. Животный организм 4 страница

Резюмируя вышеизложенное, мы должны прежде всего различить в процессе формирования растения в самом себе следующие три момента: аа) разъятиена корень и лист, будучи самоотношением к внешнему, есть процесс питания в самом себе-древесный сок; вв) отно-

* Link. Nachtrage, I, S. 49-51. ** Шульц, указ. соч., т. 1, стр. 632, 636, 653, 659.

==436

шение к внутреннему, чистый процесс в самом себе, есть жизненный сок; YY) всеобщий продукт есть 1. камбий ботаников, 2. мертвое выделение в эфирные масла и соли, 3. разъятие растения в самом себе на древесину и вещество коры. Во-вторых, мы имеем образование узлов как родовое размножение и, наконец, почку, в которой намечается процесс половой дифференциации.

в) Упоминавшийся выше растительный сок и его продукт, разделение дотоле безразличного на кору и древесину, можно сравнить с наступающим при всеобщем жизненном процессе земли разъятием индивидуума на прошлую, лежащую вне его жизнедеятельность как таковую и на систему органических образований как материальный субстрат и осадок процесса. Растение, как и животное, вечно умерщвляет само себя, противополагая себе бытие; это выражается в одеревенении у растения и в костной системе у животного. Последняя является опорой животного организма, известковым. И точно так же растение полагает в самом себе свою неорганическую почву, свой костяк. Нераскрывшаяся сила, чистая самость, которая именно благодаря своей непосредственной простоте падает в неорганическое, есть древесное волокно; с химической точки зрения она есть углерод, абстрактный субъект, который в корне остается в земле как чистая древесина без коры и сердцевины. Древесина есть горючесть как возможность огня без собственной теплоты; поэтому она часто переходит в серность. В некоторых корнях образуется вполне законченная сера. Корень есть такое искривление и уничтожение поверхности и линии, такая завязанность в узлы, что всякое измерение упраздняется и наступает сплошная непрерывность, готовая перейти в полную неорганичность без внутренних различий образа. Окен считает древесные волокна нервными нитями: <Спиральные сосуды служат для растения тем же, чем нервы для животного> *. Но древесные волокна не нервы, а кости. Дальше этого упрощения как абстрактного отношения к самому себе растение не идет; эта рефлексия-в-самоесебя есть мертвое, потому что она есть лишь абстрактная всеобщность.

Процесс деревообразования очень прост в своих дальнейших подробностях. Вот как его описывает Линк в своих <Основных учениях> (стр. 142-146): <Внутреннее * Окен, указ. соч., т. II, стр. 112.

==437

строение ствола у однодольных сильно отклоняется от его строения у двудольных. У первых нет древесных колец, которыми сердцевина отделяется от коры; пучки древесины разбросаны у них по клеточной ткани, ближе к коре в большем количестве, ближе к сердцевине - в меньшем. У двудольных все пучки древесины расположены в круг; но так как природа нигде не проводит резких границ, то встречаются и разбросанные пучки у тыквенных и немногих других растений. Обыкновенно клеточная ткань встречается в сопровождении луба; но бывает и так, что пучки очень узкой, вытянутой клеточной ткани или луба находятся в стволе на довольно далеком расстоянии от сосудистых пучков. Так, у некоторых губоцветных имеются такие пучки луба в четырех углах ствола, у многих зонтичных-в выступающих ребрах. Рост ствола и образование слоев древесины происходят у однодольных простым, обыкновенным способом. Дело не ограничивается удлинением и расширением частей, но между старыми частями возникают новые - клетки между клетками, сосуды между сосудами. Поперечное сечение старого ствола во всем подобно такому же сечению молодого. У древовидных злаков части отвердевают необычным способом>. <Во многих злаках,-замечает Вилльденов (указ. соч., стр. 336),- был найден кремнезем, в бамбуковом тростнике (Bambusa arundinacea) и т.д.; он же входит составной частью в растительные волокна, например у пеньки и льна. Присутствует он, по-видимому, и в древесине у ольхи (Ainus glutinosa) и березы (Betula alba), так как они при строгании часто дают искры>.

Линк продолжает: <Совсем иную картину представляют двудольные. В первом году. Сначала пучки древесины, отделенные друг от друга, расположены в круг и окружены паренхимой. В этом самом раннем возрасте они содержат в себе только луб и с внутренней стороны - пучок спиральных сосудов. Луб и нарастает главным образом, внедряясь в паренхиму>, так что возникают попеременные слои волокон и паренхимы. <Пучки древесины расширяются вбок, сжимают паренхиму и образуют в конце концов замкнутое кольцо, окружающее сердцевину. Луб этих древесных пучков состоит из перемежающихся плотных и рыхлых слоев; стало быть, вероятно, и здесь молодой луб внедряется в старый. Вокруг сердцевины все еще расположены, внутри у древесного кольца, отдельные пучки древесины. Так называемые сердцевин-

==438

ные волокна возникают как из перемежающегося луба, так и из сжатой паренхимы>. Они являются, следовательно, удлинениями сердцевины, идут от нее наружу, к коре, находятся между продольными волокнами и не встречаются у однодольных. <Древесное кольцо впервые отделяет древесину от коры. Далее пучки древесины распространяются внутрь; древесное кольца становится шире. Ряды лестничных ходов расходятся лучами к сердцевине> (но, без сомнения, вертикально).<У внутренней стороны кольца вокруг сердцевины расположены пучки спиральных сосудов, отделенные друг от друга. Но клетки сердцевины не уменьшаются, а увеличиваются к этому времени, хотя их количество и уменьшилось по сравнению с толщиной ствола. Убывание сердцевины происходит, стало быть, таким образом, что ее внешняя часть уменьшается и лучеобразно оттесняется в сторону, но отнюдь не так, чтобы она сжималась в середине в более узкое пространство. Значит, первые (наиболее внутренние) пучки спиральных сосудов не были отодвинуты внутрь нарастающей древесиной, но все новые пучки возникали вокруг сердцевины, а старые пучки расширялись вбок и сдавливали паренхиму. Из спиральных сосудов возникли лестничные ходы; и так как вначале пучки этих сосудов несколько отделены друг от друга, то и лестничные сосуды располагаются теперь рядами, сходящимися у сердцевины. Из всего изложенного видно, что древесный слой образуется по бокам и соединяется вместе, а в то же время все новые пучки спиральных сосудов кольцом нарастают внутрь и тоже соединяются по бокам>*.

<В последующие годы. Ежегодно между корой и древесиной выдвигается новый древесный слой. Как в первый год пучки древесины нарастают слоями и, таким образом, увеличиваются, так, весьма вероятно, что такой же слой новой древесины отлагается в последующие годы вокруг древесной массы. В наружной коре отлагаются новые слои паренхимы, точно так же как во внутренней коре новые слои луба. Но отчетливый переход одного слоя в другой показывает, что нарастание происходит также в промежуточных пространствах сосудов и клеточной ткани более старого слоя, а также и в сердцевине, пока она не заполняется целиком. Повсюду появляются новые части, только снаружи они накопляются в таком большом * Link. Gnindlehren, S, 146-151 (Nachtrage I, Si 45 JL).

==439

количестве, что там это увеличение становится резко заметным. При самом нарастании не происходит разделения на слои, древесина растет повсюду равномерно и без перерывов; и вся разница сводится исключительно кбольшей плотности или рыхлости слоев. Но более старые слои не сохраняют своей толщины; они становятся все тоньше и наконец истончаются настолько, что их едва можно различить и сосчитать. Происходит, таким образом, настоящее стягивание, которое суживает клетки луба. Нарастание внутри древесины прекращается наконец, когда вся сердцевина оказывается поглощенной. Я исследовал прошлогодние ветви чуть ли не ежедневно от мая до июля и долго не находил следов второго годичного кольца. Но под конец он появлялся внезапно, и притом сразу значительной величины. Я думаю поэтому, что годичное кольцо образуется внезапно в результате стягивания древесины стягивания, которое непременно происходит около или после иванова дня и не стоит ни в какой связи с годичным нарастанием древесины. Если бы новое кольцо отлагалось только с самой внешней стороны, то годичное кольцо прошлого года непременно было бы видимо уже весной и летом>*. Стало быть, и образование древесного кольца всегда является у растения новым порождением, а не одним только сохранением, как у животного.

Y) С этим созиданием связано вместе с тем повторение индивидуальности в самой себе; и это есть порождение почки. Почка есть новое растение на старом или во всяком случае зачаток к такому повторению. <Каждая ночка развертывается в ветку с листьями, и у основания черешка каждого листа снова имеется почка. Таким способом осуществляется вообще процесс роста. Но развитие от одной почки к другой продолжалось бы без конца, если бы каждая почка, произведя цветок и плод, не исчезала после этого. Развертывание цветка и последующего плода ставит непреодолимый предел росту ветвей>**. Цветок есть, таким образом, одногодичное растение***. Этим процесс растения заканчивается; оно сохраняется путем воспроизводства самого себя, воспроизводства, являющегося вместе с тем воспроизводством другого. Процесс опосре-

* Link. Nachtrage I, S. 46-48; II, S. 47 f. (Grundlehren, S. 151153). ** Вилльденое, указ. соч., стр. 402-403. *** Goethe. Zur Morphologie [Bd. I, Heft I, <Die Metamorphose der Pflanze>], S. 54 [Wr. 110].

К оглавлению

==440

дуется, таким образом, указанными моментами; в отношении производства он остается еще формальным процессом как простое раскрытие того, что таилось в первом главном порыве.

§ 347 Ь) Формообразующий процесс непосредственно связан со вторым, специфицирующимся вовне, процессом. Семя прорастает только при возбуждении извне, и распадение формы на корень и лист есть в то же время распадение^ по направлению к земле и воде и по направлению к свету и воздуху - распадение на всасывание воды и на ее ассимиляцию, опосредованную листом и корой, а также светом и воздухом. Возврат в себя, которым заканчивается ассимиляция, не имеет своим результатом самость во внутренней субъективной всеобщности по отношению к внешнему, не приводит к самоощущению. Растение увлекается скорее за свои пределы светом как внешней ему самостью, оно возносится навстречу ему, разветвляясь на множество индивидуумов. В себя оно воспринимает из него специфическую огненность и силу, пряность, духовность запаха, вкуса, блеск и глубину краски, сжатость и мощь образа.

Прибавление. Поскольку процесс, направленный вовне, совпадает с первым так, что процесс корня и листа в их живом существовании наличествует лишь как процесс, направленный вовне, постольку оба этих процесса различаются только тем, что, с одной стороны, эта направленность вовне должна быть более определенно заметна, с другой стороны (и это основное), тем, что возврат в себя как становление самости - самоощущение, самоудовлетворение в результате торжества над неорганической природой - имеет здесь ту своеобразную форму, что он тоже есть развитие вовне, и потому не может быть воспринят в формообразующем процессе. Присутствующая в образе самость входит во внешний процесс, чтобы этим опосредованием опосредоваться самой собой, поднять самость до самости. Но самость не утверждает сама себя; это самоудовлетворение является в растении не соединением с собой, а развитием в световое образование. Оно заменяет собой ощущение. Самость в своем наличном бытии, в своем образе рефлектирована в самое себя; это значит здесь, что ее наличное бытие и формообразование есть повсюду целый индивидуум, само есть нечто сущее,

==441

но самость не является в своем наличном бытии сама всеобщим индивидуумом, единством самого себя и всеобщего, ибо другое единичное, к которому она относится, есть только часть целого и само есть растение. Самость не становится предметом самости, своей собственной самости: вторая самость, к которой растение должно, согласно понятию, относиться, находится вне его. Самость не становится чем-то существующим для него, но она лишь в свете становится для себя самостью; его осияние, превращение в свет, заключается не в том, что оно само становится для себя светом, а только в том, что оно созидается в свете и внутри света. Самость света как предметная наличность не становится поэтому видением; чувство видения остается только светом, только краской в растении, это не свет, возрожденный в полуночи сна, во мраке чистого <я>,-не тот одухотворенный свет, который есть существующая отрицательность.

Этот замкнутый круг отношения к внешней среде одногодичен, хотя бы растение и жило много лет, как дерево; и одногодично развертывание не только цветочной почки, но и всех частей и членов, выполняющих другие функции внешнего процесса, одногодично развитие корней и листьев. Листья опадают <в северных широтах, говорит Вилльденов (указ. соч., стр. 450-451),-осенью; в других же они сохраняются в течение нескольких лет>. Но если Вилльденов объясняет листопад остановкой движения соков (стр. 452), то Линк (Nachtrage, I, S.55) принимает противоположную причину: <Опаданию листьев предшествует, по-видимому, скорее перенакопление сока, чем его недостаток. Кольцевые вырезы в коре, совершенно замкнутые, ускоряли листопад именно потому, что они приостанавливали обратное движение сока в коре. Я склонен теперь думать, что важнейшей причиной листопада является ослабление коры, вызываемое частью нарастанием ствола, частью холодом>. Точно так же отмирают и заново воспроизводятся корни: <Корень растения подвергается непрестанным изменениям. Все время отмирают волокна и сучья, заменяясь новыми. Множество волокон и волосков, вырастающих из корня, извлекаются наружу влагой, распространяясь по всем направлениям; и таким образом корень попадает во влажное окружение. Корни выделяют также влагу из себя, чем, вероятно, объясняется их облепленность песком. Более старые корни, приходя в негодность, быть может, от слишком большого смещения

==442

спиральных сосудов, удобряют и наполняют гнилью почву. Редко главный корень живет несколько лет подряд; он отмирает, пустив ветви и стволы с новыми корнями. У деревьев ствол растет в землю и в конце заменяет собой корень. Ибо не только корень стремится книзу, но и ствол отнюдь не свободен от этого стремления; уже через несколько дней после прорастания он оказывается довольно глубоко ушедшим в землю>*.

Внешней природой, к которой относится растение, являются стихии, а не индивидуализованные тела. Растение находится в отношении а) к свету, в) к воздуху, Y) к воде.

Если процесс взаимодействия растения со стихиями воздуха и воды является всеобщим, то его отношение к свету обнаруживается особенно в развертывании цветочной почки, которое, однако, как производство новой формы принадлежит и к первому, а как признак полового различия и к третьему процессу, показывая этим, как различные процессы растения проникают друг друга и лишь поверхностно отличаются между собой. На свету растение крепнет во всех отношениях, становится ароматным, ярким; свет вызывает появление этих качеств, и он же удерживает растение в вертикальном положении. <Под влиянием света листья зеленеют; но у растения есть и такие зеленые части, которые совершенно отрезаны от света, например внутренняя кора. Молодые листья, выращиваемые в темноте, бывают белы; но, выросши и окрепши, они в этой же темноте окрашиваются в зеленоватый цвет. Но цветы приобретают под влиянием света более красивую окраску, благовонные масла и смолы прибывают. В темноте все блекнет, теряет запах, хиреет. В жарких оранжереях растения пускают длинные побеги, но эти побеги хилы и лишены окраски и запаха, пока им не хватает света>**. Кора и листья, которые представляют самость процесса, еще пребывают в своей неразличенности, и именно поэтому они зелены. Этот синтетический сине-желтый цвет упраздняется под влиянием нейтральности воды, раздвояясь на синее и желтое, а желтое впоследствии в красное. Задача искусственного садоводства состоит в том, чтобы провести цветы через все эти виды окраски и их смешение. Однако в отношении к своей * Link. Gnindlehren, S. 137, 140 (Nachtrage I, S, 39, 43), **lbid.,S.290 f.

==443

самости, находящейся вне его, растение ведет себя не химически, воспринимает эту самость в себя и заключает ее в себе, как это имеет место в процессе видения. Растение сохраняет в свете и в своем отношении к нему бытие для самого себя; по отношению к его абсолютной мощи, к его подлиннейшему тождеству растение конституирует себя как нечто существующее для себя. Подобно тому как человеческий индивидуум, -относясь к государству как к своей нравственной субстанциальности, к своей абсолютной мощи и сущности, именно в этом тождестве становится самостоятельным и существующим для себя, приобретает зрелость и существенность, - точно так же растение через отношение к свету приобретает свой особенный характер, свою специфическую и мощную определенность. Особенно на юге распространены ароматные растения; какой-нибудь остров, покрытый пряными растениями, испускает запах на много миль кругом в море и создает роскошнейшие цветы.

в) В процессе взаимодействия с воздухом растение определяет воздух в самом себе - в том смысле, что растение снова возвращает воздух как определенный газ, разделив его на элементы путем усвоения. Этот процесс больше всего приближается к химическому. Растения испаряют воду, они превращают воздух в воду и обратно; этот процесс есть вдыхание и выдыхание; днем растение выдыхает кислород, ночью - углекислоту *. Этот процесс есть нечто темное вследствие замкнутого пребывания растения в себе. Те, кто понимают интуссусцепцию так, что воспринимаемые части уже готовы и от них только отделяется инородное, те говорят, что растение втягивает в себя углекислоту из воздуха, выделяя остальное - кислород и т.д. Основанием для этой точки зрения, мнящей себя философской, служат опыты, в которых растения, погруженные в воду и выставленные на свет, выделяют кислород, как будто это не в такой же мере и процесс взаимодействия с водой, как будто они не разлагают в то же время воздух, вбирая в себя кислород. Но дело вообще не доходит до такого химического бытия; ибо иначе органическая жизнь была бы уничтожена. При превращении воздуха в воду переход азота в водород никак не может быть объяснен с помощью химических теорий; ибо оба они - азот и водород- служат для воздуха неизменными * Link. Grundlehren, S.283.

==444

веществами. Но опосредование совершается через кислород как отрицательную самость. На этом, однако, процесс не заканчивается: он возвращается обратно в углерод как в нечто твердое; и наоборот - растение разрешает эту точечность, переходя противоположным путем в воздух и воду. Растение поддерживает атмосферу в состоянии влажности, но в то же время оно всасывает воду из нее; все отрицательное вместе с тем и положительно. В самом же растении этот процесс есть его формирование, заключающее в себе три момента: 1. растение становится твердой самостью, деревенеет; 2. оно наполняется водой, нейтрализуется; 3. оно становится воздушным, чисто идеальным процессом [ср.§ 346 а, прибавление] 72.

Вот как описывает Линк этот процесс взаимодействия растения с воздухом: <Я нашел, что кислород необходим для жизни растения, но что оно отнюдь не растет в нем; если же примешать к кислороду углекислоту в отношении 1:12, то оно начинает превосходно расти на свету, причем разлагается углекислота и выделяется кислород 73. В темноте же углекислота вредит росту. Согласно опытам Соссюра 74, растения вбирают в себя кислород обратно, превращают его в углекислоту и выдыхают после разложения тот же кислород. Незеленые части растения не вбирают в себя кислород - они прямо превращают его в углекислоту. Земля из глубоких слоев почвы не годится для питания растений, но она становится пригодной для этой цели, пролежав долгое время на воздухе>. Стоит пролиться одному дождю, и все приходит в полный порядок. <Соссюр наблюдал, как оторванные корни, погруженные концами в воду, увядают, если их поместить в атмосферу, в которой невозможно дыхание, но продолжают жить в кислороде. Они превращают этот последний в углекислоту; те же корни, которые не были оторваны от ствола, всасывали в себя углекислоту и выделяли кислород из листьев>*. Процесс взаимодействия с воздухом следует, стало быть, понимать совсем не так, будто растение воспринимает в себя уже нечто готовое и затем увеличивается чисто механически. Такое механическое представление вообще никуда не годится; происходит полное превращение - изготовление продукта силой жизни, ибо органическая жизнь и есть эта власть над неорганическим, способность превращать его в другое. Дай откуда * Link. Nachtrage I, S. 62 f; Grundlehren, S. 284 f..

==445

могла бы иначе взяться щелочь, которая так часто встречается особенно в незрелых растениях, например в винограде*.

Органы этого процесса взаимодействия растения с воздухом Вилльденов описывает так (указ. соч., стр. 354355): <На наружном покрове растений появляются устьица (pori, stomata); они имеют вид продолговатых, чрезвычайно тонких щелей, которые то раскрываются, то закрываются. Как правило, они бывают раскрыты по утрам и замкнуты в знойный полдень. Они встречаются на всех частях растения, находящихся в воздухе и имеющих зеленую окраску, на нижней поверхности листьев чаще, чем на верхней. Совсем нет их у листьев, находящихся под водой, а также на той поверхности листьев, на которой они плавают на воде; нет их у водорослей, мхов, лишайников, грибов и родственных им растений. От этого кожного отверстия не отходят, однако, какие-либо каналы внутрь, нет никаких трубочек, которые были бы с ним связаны; оно заканчивается без всякого дальнейшего приспособления в замкнутой клетке>.

Y) Наряду с процессом воздуха важнейшую роль играет процесс воды, так как растение оплодотворяется лишь через влагу; в нем нет самостоятельного порыва к оплодотворению, и без воды зародыш остается мертвым. <Так лежит семя - порой бесчисленные годы - без жизненного порыва, неподвижное и замкнутое в себя! Счастливая случайность пробуждает его к жизни случайность, без которой оно долго продолжало бы пребывать в своем безразличии или погибло бы наконец. Освободить этот рост от земных влияний и расти за счет накопленного (собственного) питания - в этом состоит стремление произрастающего стебля. Освободить рост за счет накопленного питания (за счет корня) от случайности накопления и достигнуть собственной меры, определенной формы, противостоящей изобилию земных влияний, - в этом заключается жизнь листа>**.

Большинство растений не нуждается для своего питания в земле; их можно посадить в толченое стекло, в кучу камней, которые остаются при этом нетронутыми и из которых растение не может, следовательно, извлекать пищу. Так, растение вполне обходится и одной водой; но жела-

* Link. Nachtrage I, S. 62 f; Grundlehren, S. 284 f. ** Шельвер, указ. соч., продолжение 1, стр. 23, 78.

==446

тельно, чтобы в ней присутствовало что-нибудь маслянистое. <Сначала Гельмонт 75 нашел, что дерево в набитом землей горшке прибавило в весе гораздо больше, чем убыло земли, откуда он заключил, что главным средством питания служит для растения вода. Дюгамель 76 вырастил дуб в одной воде, и дуб этот прожил восемь лет. Особенно тщательные опыты проделал Шрадер 77 над ростом растений на серном цвету, политом чистой водой, но эти растения не дали зрелых семян. Не удивительно, что растения, выращенные не в надлежащей почве, а либо в чистой воде, либо на песке, либо в сере, не достигают надлежащего совершенства. Растение с известковой почвы никогда не выходит удачным на одном песке; и, наоборот, песчаниковые растения обыкновенно не дают зрелых семян на жирной почве. Возможно, что соли действительно удобряют почву, являясь не только раздражителями, но во всяком случае в большом количестве они вредны. Нерастворимая основа почвы небезразлична для роста растений, и ее значение не ограничивается тем, пропускает ли она или задерживает воду. Сера ускоряет прорастание семян на воздухе, как ускоряют его и окислы свинца, не обнаруживая при этом ни малейшего следа раскисления>*. <Когда наступает недостаток влаги, растения часто черпают пищу из самих себя, как это видно на лишенных влаги луковичных растениях, которые покрываются листьями и цветами, но пожирают при этом всю луковицу>**.

Наружный процесс вводится, с одной стороны, корнем, а с другой - листом и представляет собой вынесенную наружу пищеварительную деятельность; и мы видим действительно, что у чистотела (Chelidonium) и других растений этот круговорот проходит от корня до листа. Продуктом этого процесса является появление узлов в самом растении. Это развитие и выхождение из себя, составляющие результат процесса, могут быть выражены так, что растение созревает в самом себе. Но тем самым оно и задерживает это выхождение; и именно в этом состоит его саморазмножение в почках. Если появление первого побега есть лишь формальное приращение того, что уже существует, лишь дальнейшее произрастание (почка часто порождает листья, которые в свою очередь порождают * Link. Grundlehren, S. 272-274, 278 f. ** Вилльденов, указ. соч., стр. 434-435.

==447

почку, и так далее до бесконечности), то вместе с тем цветочная почка задерживает и возвращает обратно выхождение из себя, задерживает рост вообще, и притом тотчас же после своего цветения. <Каждый кустарник и каждое дерево пускают у нас побеги два раза в год. Первый побег, главный, выходит весной; он образуется за счет множества соков, всосанных корнями в течение зимы. Лишь к 20 января в наших деревьях можно обнаружить сок, просверлив в них отверстия; если потом стоит мягкая погода, сок не вытекает, он вытекает лишь при возвращении холодов. Поздней осенью до середины января сок не будет течь вовсе>. Позднее, после появления листьев, опять прекращается истечение сока; он течет, стало быть, только однажды - с того момента, когда начинается деятельность корней в январе, и до тех пор, пока листья еще достаточно деятельны, чтобы питать кору. <Второй побег не так мощен и появляется ко времени самого длинного дня в году, т.е. около Иванова дня, почему он прежде и назывался Ивановым побегом. Он производится влагой, которая была всосана весной. В жарком поясе оба побега одинаково мощны, и поэтому там растения более пышны>*. Стало быть, и там имеются два различных побега; но в этих южных растениях рост и приостановка роста совершаются одновременно, тогда как у нас они приходятся на разные периоды. Так как воспроизводство живого осуществляется в виде повторения целого, то с возникновением новых почек связано и возникновение нового древесного кольца или новое разъятие в самом себе; ибо как почки будущего года, так и новая древесина возникают ко времени Иванова дня, как мы уже видели выше [§ 346а, прибавление].

Как всякий фактор, задерживающий выхождение растения из себя, так в особенности прививка увеличивает плодородие деревьев именно потому, что чужая ветвь остается более обособленной от жизни всего растения, как раз и состоящей в этом выхождении. Поэтому привой приносит а) больше плодов, ибо он изъят как нечто самостоятельное из простого произрастания и может осуществлять в своей своеобразной жизни более обильное плодоношение; в) он приносит, далее, более благородные и тонкие плоды, ибо <всегда бывает предпослан корень дичка, служащий более благородному растению, так же * Вилльденов, указ. соч., стр. 448-449.

==448

как уже предпослан и прививаемый орган последнего>*. Вырезывание колец из коры (у маслянистых деревьев) тоже задерживает порыв к росту и тем самым делает дерево более плодородным; надрезы способствуют также возникновению корней.

Вообще же назначение этого процесса не в бесконечном выхождении, а скорее в том, чтобы собрать себя, вернуться в самое себя; цветок и есть этот момент возврата, момент для-себя-бытия, хотя, собственно говоря, растение никогда не может достигнуть самости. Цветок есть узел, не являющийся почкой, которая только растет; как завязь узла, задерживающая рост, цветок есть собрание листьев (petala), развитых более тонко. Из точечной основы клеточной ткани или первого зародыша растение приходит через линейную форму древесного волокна и поверхность листа к округлой форме в цветке и плоде; множественность листьев снова стягивается в одну точку. Цветок как образ, вознесшийся к свету, к самости, преимущественно обладает цветом; уже в чашечке, а еще больше в цветке нейтральная зелень приобретает окраску. Далее, цветок пахнет не только если потереть его (так пахнут листья), ной сам издает запах. В цветке наконец появляется дифференциация на органы, которые не раз сравнивали с поповыми органами животных; и эти органы представляют собой порожденное самим растением изображение самости, относящейся к самости. Цветок есть замыкающаяся в себе растительная жизнь, производящая венчик вокруг зародыша как внутреннего продукта, тогда как раньше она развивалась только вовне.

Дата добавления: 2015-07-02