Рента, антирента, квазирента в глобально-цивилизационном измерении 2 страница

Несмотря на все эти особенности, мировые рента, антирента и квазирента - вполне реальные экономические категории, и процес­сы глобализации усиливают значение этих категорий, необходи­мость их познания и эффективного использования.

Обратимся к содержанию рентного фактора. Под ним я пони­маю динамику и взаимодействие четырех категорий глобальной эко­номики: природной ренты, экологической ренты и антиренты, ква­зиренты. Мировая природная рента — это дополнительный продукт (доход), который получают и присваивают локальные цивилизации, страны и ТНК, использующие сравнительно более благоприятные природные ресурсы: плодородные земли, источники их орошения, минеральные или лесные ресурсы, а также находящиеся в лучших климатических условиях, на пересечении торговых путей. Мировая экологическая рента — дополнительный доход (продукт), который возникает у стран, цивилизаций, компаний, ТНК, которые совер­шают прорыв в уменьшении загрязнения окружающей среды, раци­ональном использовании природных ресурсов, применении наи­более эффективных природосберегающих технологий. Но какое-то время можно получать сверхприбыль и за счет хищнического ис­пользования природных ресурсов, невыполнения необходимых мероприятий по охране окружающей среды и сверхнормативного загрязнения; в таком случае речь идет об экологической антиренте.

Дополнительный доход страны, цивилизации, компании и ТНК могут получать не только за счет природного фактора, но и на ос­нове владения интеллектуальной собственностью, научно-техниче­ского прорыва, пионерного освоения и использования более эф­фективных систем машин и технологий, методов управления, форм организации производства. В этом случае правомерно выделять ква­зиренту — интеллектуальную, технологическую, управленческую, организационно-хозяйственную, валютно-финансовую. Технологи­ческая квазирента носит временный, неустойчивый характер — она исчезает, как только более эффективные технологии получают по­всеместное распространение, осваиваются большинством стран и цивилизаций и определяют общественно нормальный уровень издержек, мировых цен и качества продукции. Именно этот вид ренты, погоня за порождаемой им сверхприбылью служит главным стимулом, побудительным мотивом мирового научно-технического и экономического прогресса.

Рассмотрим некоторые принципиальные положения теории мировых рентных отношений.

1. Сопоставление затрат и результатов, стоимости и потреби­тельной стоимости товаров и услуг выходит на высший — глобальный уровень, на мировые товарные рынки и действующие в глобальном хозяйстве финансово-кредитные механизмы. Если в индустриаль­ную эпоху мировой рынок был дополнением к национальному, и Карл Маркс мог позволить себе строить схемы воспроизводства, абстрагируясь от внешней торговли, то теперь положение карди­нально меняется. Главным полем взаимодействия производителей основных, структуроопределяющих товаров и услуг является все­мирный рынок. Национальные хозяйства выполняют здесь ту же роль, что региональные хозяйства в национальной экономике, — они корректируют, но не определяют общественно нормальный уровень качества, цены и нормы прибыли.

По сути дела, 'национальные цены производства (издержки плюс средняя по стране прибыль) выполняют функцию индиви­дуальной стоимости, а разность между мировой ценой (интерна­циональной стоимостью) и национальной стоимостью (ценой производства) выступает как мировая дифференциальная стои­мость — объективная основа мировой ренты и квазиренты. ТНК, базирующиеся в разных странах, тоже участвуют в формировании дифференциальной стоимости, активно используют разность на­циональных затрат (цен производства) для извлечения и присвое­ния мировой ренты и квазиренты того или иного вида.

Конечно, от воздействия мирового рынка и господствующих на нем тенденций можно на время отгородиться монополией внеш­ней торговли, как это делалось в Советском Союзе и других социа­листических странах. Но подобная политика создавала тепличные

условия для неэффективных хозяйств, и, как только рухнули за­боры, значительная часть экономики оказалась неконкуренто­способной и была вытеснена устремившимися на открывшиеся обширные рынки мощными ТНК. В глобальной экономике по­добная самоизоляция становится практически невозможной. Выход один — обеспечивать конкурентоспособность своей продукции ис­ходя из предпосылки, что национальная экономика является лишь частью (хотя и обособленной и неравнозначной с другими частями) глобальной экономики.

Прогрессивно или регрессивно такое явление? Не является ли глобализация продуктом злой воли объединившихся ТНК, углуб­ляющей пропасть между богатыми и бедными странами, цивили­зациями и социальными слоями, как утверждают антиглобалисты, каналом усиленной перекачки ренты и квазиренты в пользу бо­гатых? В таких утверждениях есть доля истины, но в основе своей они не верны. Глобализация, процесс формирования всемирного хозяйства и межнациональной дифференциальной стоимости прогрессивен в своей основе и необратим. Он ускоряет распростра­нение технологических и экономических нововведений в глобаль­ных масштабах, вынуждает подтягиваться отстающие национальные хозяйства, ускоряет общемировой прогресс производительных сил и, следовательно, создаёт объективные предпосылки для роста богатства, повышения уровня и качества жизни всего населения планеты.

Другое дело, что на первоначальном этапе глобализация раз­вивается стихийно и неорганизованно и во многом напоминает процесс первоначального накопления капитала в Великобритании, все «прелести» которого красноречиво описаны в 24 главе I тома «Капитала» Маркса. Главными актерами на глобальной сцене ока­зываются ТНК. Вырвавшись из-под контроля национальных государств и антимонопольного законодательства, не чувствуя огра­ничений со стороны ещё слабого мирового сообщества и пока ещё не сформировавшихся институтов глобального гражданского об­щества, мощные ТНК хищнически и паразитически пожинают первые плоды глобализации, не заботясь о долгосрочных по­следствиях своих корыстных действий, о нарастании противоре­чий, угрожающих социальными взрывами, межгосударственными и межцивилизационными столкновениями.

Следовательно, речь должна идти не о борьбе против глобали­зации — такая борьба утопична и обречена на провал, — а об из­менении модели глобализации, об обуздании своекорыстия ТНК и постановке их под контроль глобального гражданского общества с тем, чтобы плоды глобализации доставались — пусть и в неравной степени — всем народам, цивилизациям и социальным слоям. Ключ к такому контролю лежит в выработке прозрачного механизма

выявления (оценки), присвоения (распределения) и использования мировой ренты и квазиренты; но это задача, которая не только не сформулирована, но и не осознана интеллектуальной и политичес­кой элитой, всё глубже утопающей в трясине противоречий нынеш­ней модели глобализации. Впрочем, такое положение вполне устра­ивает ТНК, оно помогает им прихватывать основную часть мировой ренты и квазиренты.

2. Источником мировой ренты и квазиренты служит дифферен­циация национальных условий производства — природно-экологиче-ских, технологических, экономических, социокультурных. Столь широкий спектр источников может вызвать сомнения. Но глобаль­ный рынок (как и национальный) многогранен. Он втягивает в свою орбиту множество видов деятельности — от обмена сырьём, топли­вом, материалами, машинами и оборудованием, продовольствием, промтоварами, бытовой техникой до разнообразных видов финансо­вых, информационных и туристских услуг. Соответственно можно провести классификацию мировой природной ренты, экологиче­ской ренты и антиренты и квазиренты (табл. 1.1). И в каждой из этих сфер, на каждом конкретном рынке (если число поставщиков на нем два и более) происходит сопоставление условий воспроиз­водства, сравнение с мировой ценой, что является основой для воз­никновения мировой ренты или квазиренты. Но даже и в том случае, если по данному товару (услуге) имеется всего один экспортёр, он может определить уровень цен, приносящий для него сверхприбыль, т.е. получать мировую ренту или квазиренту (об антиренте разговор особый).

Вероятно, можно найти и дополнительные виды ренты, анти­ренты и квазиренты. Но приведенных примеров достаточно, чтобы сделать общий вывод, что главным источником этих категорий яв­ляется ограниченность и разнокачественность используемых для поставки на мировой рынок товаров и услуг, возможность монопо­лизации этих ресурсов на временной или постоянной основе.

Преобладающей формой мировой ренты является дифферен­циальная (разностная) рента, присваиваемая странами и ТНК — владельцами более качественных и эффективных ресурсов, которые используются при поставке товаров или услуг на мировой рынок. Однако в случае природной ренты возможна и реализация её собст­венниками худших (из необходимых для удовлетворения спроса на мировом рынке) земельных, минеральных, лесных и иных естест­венных ресурсов - без этого спрос не будет удовлетворён. При использовании исключительно благоприятных ресурсов либо воз­можности использовать доминирование на рынке для удержания высоких цен при снижении интернациональной стоимости товаров или услуг отдельными ТНК может быть получена (на определённое время) и монопольная квазирента. Но в любом случае абсолютная и

Таблица 1.1 Классификация мировой ренты, антиренты и квазиренты

монопольная рента и квазирента являются лишь частным случаем по сравнению с общераспространённой дифференциальной рентой и квазирентой, которая и служит двигателем прогресса и главным стимулом для освоения разными странами эффективных иннова­ций, целью и смыслом международной конкуренции.

3. Масса и норма мировой ренты и квазиренты непосредственно зависят от уровня, соотношения и динамики мировых цен. Чем выше уровень цен по сравнению с национальными издержками стран-экс­портёров, тем больше поле для реализации ренты или квазиренты. Когда цены падают или издержки растут - поле для ренты (квази­ренты) сужается или вовсе исчезает, а иной раз превращается в свою противоположность — убыток, что в конечном счёте приведёт к свёр­тыванию поставок на мировой рынок и возвращению цены на

Таблица 1.2 Динамика мировых цен (1980 г. = 100) [44. С. 66-74]

нормальный уровень, обеспечивающий воспроизводство в странах и ТНК-экспортёрах.

Инфляционный или конъюнктурный рост цен на ту или иную группу товаров или услуг первоначально приводит к «золотому дож­дю» для стран-экспортёров, увеличению сверхприбыли и ренты. Но затем мировой рынок реагирует на это повышение двояким образом: во-первых, сокращается спрос на эти товары (услуги), им активно ищется эффективная замена; во-вторых, растут цены на другие то­вары, так что инфляция издержек съедает часть сверхприбыли, и вскоре равновесие восстанавливается.

Наглядный пример — скачок мировых цен на нефть и нефте­продукты в середине и в конце 70-х годов, так что общий уровень Цен на нефть в 1980 г. по сравнению с 1970 г. вырос в 17 раз (табл. 1.2). Это привело к росту стоимости экспорта топлива и энергии за де­сятилетие в 16,5 раз и повышению доли этой группы товаров в мировом экспорте в 2,6 раза. Естественно, что скачок цен привёл к многократному увеличению размеров мировой нефтяной ренты и природной ренты в целом. Однако вслед за этим произошло удо­рожание и других групп экспортных товаров (в целом индекс

Рис. 1.1 Индексы мировых экспортных цен (1990 г.=100)

экспортных цен за 10 лет вырос в 4 раза, т.е. произошла настоящая революция цен), и в последующие десятилетия установилось равно­весие на новой основе. Цены на нефть и другие сырьевые товары снизились, уменьшился размер присваиваемой нефтеэкспортирую-щими странами мировой ренты, восстановилась тенденция роста доли продукции обрабатывающей промышленности в структуре экспорта и соответственно технологической квазиренты. Колебания экспортных цен по основным товарным группам представлены на рисунке 1.1.

Изменению уровня мировых цен и ценовых пропорций спо­собствуют также и внеэкономические факторы, события в геопо­литической сфере. В 1920 г. мировые цены в 2,3 раза превышали уровень предвоенного 1913 г. (при сокращении физического объёма мировой торговли на 20 %). После этого произошло резкое падение мировых цен - к 1935 г. почти в 4 раза. В 1947 г. цены мировой торговли почти вдвое превысили уровень довоенного 1938 г. Однако в последующие годы, несмотря на быстрый рост мировой торговли, значительного их снижения не произошло.

4. На динамике мировой ренты и квазиренты отражается смена фаз экономических циклов, периодические мировые экономические кризисы, всё более синхронизирующиеся в разных странах в усло­виях глобализации. Хотя участвующие в мировой торговле страны находятся на разных уровнях экономического развития, обладают различным производственным, природным и технологическим по­тенциалом и неодинаковой структурой народного хозяйства, тем

не менее пожар мирового кризиса охватывает все участвующие во всемирной торговле страны, хотя последствия для разных групп стран существенно различаются.

Особенно наглядно это проявилось во время мирового эконо­мического кризиса 70-х годов, связанного с переходом к пятому Конд­ратьевскому циклу. Скачкообразное повышение цен на нефть и другие сырьевые товары наиболее болезненно отразилось на неф-геимпортирующих странах, преимущественно развитых, которые резко увеличили платежи мировой природной ренты и потеряли значительную часть технологической квазиренты. В то же время нефтеэкспортирующие страны - как развивающиеся, так и СССР — на время получили огромный приток нефтяной ренты, который затем, после падения мировых цен на нефть, в значительной мере иссяк. Особенность кризиса 70-х годов состояла в том, что обычно­го падения цен в период кризиса не наблюдалось — мировой кризис сопровождался инфляционной волной, что вынудило назвать такое сочетание стагфляцией — соединением спада производства с ин­фляционной волной. Последствием такой волны было изменение позиций различных отраслей и стран в гонке цен, перераспределе­ние интернациональной стоимости, мировой ренты и квазиренты. Однако в последующих кризисах, которые повторяются в рамках среднесрочных экономических циклов каждое десятилетие, фено­мен стагфляции с такой яркостью не проявлялся, во многом вос­становилась нормальная динамика цен и сверхприбылей по фазам циклов, когда в фазах оживления и подъема мировой экономики объём и норма природной ренты и технологической квазиренты на­растают, а в фазах кризиса и депрессии наблюдается обратная тен­денция. Можно ожидать, что подобные волнообразные колебания (флуктуации) сохранятся и в дальнейшем, усиливаясь на понижа­тельной волне долгосрочного Кондратьевского цикла и ослабевая на повышательной волне. Перелом тенденций, возможно, будет на­блюдаться в 10-20-е годы XXI в. с переходом к шестому Кондрать­евскому циклу.

5. Присвоение мировой ренты и квазиренты осуществляется в ос­новном ТНК и национальными государствами. Именно они являются главными субъектами мирового рынка и глобализирующегося хо­зяйства — в отличие от национальных хозяйств, где значительная часть ренты и квазиренты достаётся предпринимателям (в том числе мелким и средним), банкам, частным собственникам природных ре­сурсов.

ТНК практически контролируют более половины мирового ВВП, и прежде всего стратегические рентоносные отрасли и миро­вые рынки — нефтяные, высокотехнологичные и др. Они владеют лучшими естественными ресурсами (если не на правах собствен­ности, то на правах долгосрочной аренды), высокотехнологичными

производствами, транспортными и информационными сетями, бан­ками, страховыми и лизинговыми компаниями и пользуются раз­нообразными приёмами уклонения от уплаты налогов — от транс­фертных цен до прямого подкупа чиновников. ТНК используют в своих интересах конъюнктурные колебания на мировых рынках, захватывая всё новые рентоносные рыночные ниши. Могущество ТНК нарастает, они становятся подлинными хозяевами мировых рынков, диктуют свою волю национальным правительствам и меж­дународным организациям, практически хозяйничают во Всемир­ной торговой организации (ВТО), добиваясь сокращения или от­мены пошлин на свою продукцию. Так, в 1996 г. на конференции ВТО подписано соглашение, предусматривающее отмену 45 стра­нами таможенных пошлин на компьютеры, программное обеспече­ние и телекоммуникационное оборудование. В 1997 г. 69 странами заключено соглашение по либерализации рынка информационных технологий [34. С. 20-21]. Очевидно, эти соглашения существенно увеличивают объёмы информационной квазиренты, присваиваемой ТНК, базирующимися в развитых странах и прежде всего в США.

Другим крупным субъектом присвоения мировой ренты, анти­ренты и квазиренты являются национальные государства. Многие из них являются собственниками недр и других видов природных ре­сурсов и правомерно претендуют на долю ренты в виде роялти и других платежей. Кроме того, государства облагают сверхприбыли налогами, акцизами, таможенными пошлинами, изымая в свою пользу часть ренты, антиренты и квазиренты любого происхож­дения. Все эти поступления становятся одним из источников до­ходной части госбюджета и направляются на социальные, экологи­ческие, инвестиционные, оборонные и иные расходы государства и на заказы и льготы в пользу монополий. Однако рассчитывать вслед за Генри Джорджем на то, что природная рента может стать основным источником государственных доходов, заменив налоги на труд и капитал¹, нереально: во-первых, в большинстве стран сельское хозяйство и добывающая промышленность составляют лишь незначительную, постоянно снижающуюся долю экономики и ВВП; во-вторых, перенесение основной массы налогов на эти от­расли приведёт к многократному росту цен на их продукцию, что сократит объём спроса на неё и вызовет цепную реакцию удоро­жания всех видов продукции. Основным источником сверхприбы­лей в современной экономике являются обрабатывающая (включая

«Налоги, взимаемые с доходов, не обусловленных рентой (т. е. получаемых трудом и капиталом), в конечном счете, оплачиваются природно-ресурсной рентой <...> Со­циально-экономическая система будет оптимальной и функционирующей в инте­ресах общественного и частного секторов, если при этой системе основой налогов являются земельная и природно-ресурсная ренты» [11. С. 482].

Таблица 1.3 Доля цивилизационных и межцивилизационных объединений в мировых экономических показателях, % [34. С. 41

высокотехнологичную) промышленность, сеть коммуникаций и сфера услуг, где формируется квазирента как объект государствен­ного налогообложения. Но и её не хватит для удовлетворения рас­тущих потребностей в государственных доходах, которые, согласно данным Всемирного банка, охватывают около половины ВВП в развитых странах [76. С. 2]. Поэтому правомерно распределение на­логового бремени между всеми видами имущества и всеми видами дохода — естественно, с большей тяжестью обложения для сверх­прибылей, являющихся выражением ренты, антиренты и квазирен­ты. Однако и при этом необходим дифференцированный подход. Например, антирента, являющаяся результатом хищнического ис­пользования природных ресурсов и превышения установленных норм загрязнения окружающей среды, должна изыматься целиком и даже с превышением, тогда как дифференциальную ренту II рода как результат более эффективного использования предпринимате­лем природных ресурсов, а также экологическую ренту целесооб­разно в основном оставлять у предпринимателей, чтобы поощрять их к подобным действиям.

Наряду с двумя главными актерами, вспомогательные роли на мировом рынке играют и другие исполнители. В приграничной и челночной торговле велика роль малого бизнеса, который иной раз имеет возможность получать сверхприбыли на разнице в ценах. На мировой рынок в погоне за сверхприбылью устремляется нацио­нальный средний и крупный бизнес, который, однако, не может со­ставить серьёзной конкуренции ТНК. Доля этих видов бизнеса в" присвоении мировой ренты и квазиренты невелика и не имеет пер­спективы увеличения. Другое дело - цивилизационные и межци-вилизационные межгосударственные объединения, доля которых в мировой экономике значительна и имеет тенденцию к росту. Об этом говорят данные СМ. Рогова (табл. 1.3).

Западноевропейское (ЕС) и североамериканское (НАФТА) объединения вместе взятые, составляя 12 % населения мира, про­изводили 50 % мирового ВВП, занимали 60 % в мировом экспорте

(в том числе 78 % в экспорте оружия), потребляли 48 % энергии, концентрировали 61 % государственных расходов и 59 % военных расходов. Понятно, что на долю этих двух объединений приходилась основная часть квазиренты различных видов, особенно информа­ционной и военно-технической. Низкие показатели имела евра­зийская цивилизация, объединяемая СНГ; естественно, что она не могла претендовать на сколько-нибудь существенную долю в ми­ровой ренте и квазиренте (кроме военно-технической квазиренты, поскольку доля России в экспорте оружия в 6 раз превышала долю в общем экспорте). Что касается АТЭС (Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества), то это межцивилизационное объеди­нение пока ещё слабо интегрировано и включает страны и цивили­зации с резко различающимся уровнем развития.

Наиболее примечательным является Европейский Союз — вы­сокой нтегрированное цивилизационное объединение нового типа; роль подобных объединений в перспективе, вероятно, будет нарас­тать, формируя трёхуровневую глобальную экономику: националь­ные государства — цивилизационные объединения — глобальные объединения (ТНК в этой системе будут играть роль стягивающих канатов, вертикальных нитей, пронизывающих и скрепляющих все три уровня). Страны, входящие в ЕС, передали его органам ряд своих полномочий в экономической области, включая налоговую, таможенную, экспортную политику, формирование единой валюты. Тем самым ЕС как цивилизационное объединение претендует на свою устойчивую долю в мировой ренте и квазиренте.

Начинают формироваться и организации, участвующие в регу­лировании глобальной экономики, распределении мировой ренты и квазиренты. Наряду с Всемирной торговой организацией (ВТО) следует упомянуть Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), объединяющую 17 % населения, на долю которой приходится 72 % мирового ВВП, 50 % инвестиций, 71 % экспорта (в том числе 80 % экспорта вооружений), 76 % государственных расхо­дов центральных правительств и 95 % объема иностранной помощи [34. С. 20], а также Всемирный банк и Международный валютный фонд. Необходимо отметить, что все эти глобальные институты находятся под фактическим контролем развитых стран и чутко прислушиваются к требованиям ТНК, поэтому участие этих инсти­тутов в распределении мировой ренты и антиренты идет на пользу ТНК и странам «золотого миллиарда».

Иной характер носят отношения в ООН и ее организациях, где большинство составляют развивающиеся страны. Однако ООН в ма­лой степени имеет возможность влиять на распределение и исполь­зование ренты и квазиренты в глобальном масштабе.

6. Правовое регулирование присвоения, распределения и использо­вания мировой ренты и квазиренты осуществляется в минимальной

степени. Существующее международное частное и публичное право сложилось в условиях, когда главную роль в геополитическом и экономическом пространстве играли национальные государства. Однако за последние десятилетия положение в мировом хозяйстве кардинально изменилось. Возникла ситуация, которую Н.Н. Моисе­ев назвал «миром ТНК»: «Национальные экономики постепенно стали терять потенцию саморазвития. Они стали интегрироваться в единый общепланетарный экономический механизм с универсаль­ной системой регулирования <...> Решающую роль в определении характера дальнейшего развития мировой экономики стали посте­пенно играть транснациональные корпорации (ТНК); произошла транснационализация капитализма <...> Заработал некий «дья­вольский насос», и, пока существует установившийся порядок, — это общий необратимый процесс. Он станет и дальше выкачивать из отсталых стран капиталы, ресурсы, таланты! <...> В результате действия этого «дьявольского насоса» происходит углубляющаяся стратификация государств» [28. С. 149-151].

Правовое регулирование отстало от нового характера гло­бальных экономических отношений. Выработанный столетиями правовой механизм, определяющий правила «рыночной игры» в национальных хозяйствах и во взаимоотношениях между ними, не отражает всего многообразия отношений и нового соотношения сил на мировом рынке. ТНК вырвались из-под контроля граждан­ского общества, которое через систему правовых норм, антимо­нопольное законодательство ограждает интересы потребителей и общества в целом от злоупотребления монополий. Потребуются де­сятилетия, чтобы выработать систему правовых норм по регулиро­ванию отношений глобального рынка, правил оценки, присвоения и распределения ренты и квазиренты, а главное — институтов, кото­рые обеспечивали бы соблюдение установленных норм и разреше­ние возникающих споров. Как продемонстрировал опыт реализации Киотского протокола, эта деятельность будет наталкиваться на рас­тущее сопротивление ТНК и защищающих их интересы прави­тельств. Однако, как показывает опыт разработки системы общих правовых норм и регулирующих их соблюдение институтов в Евро­пейском Союзе, формирование национальных систем правового регулирования возможно. К этому будут подталкивать растущие про­тиворечия, вызванные своекорыстием ТНК, чьи интересы нередко вступают в противоречие с общими интересами стран, цивилизаций и мирового сообщества. Потребуется выработка специального раз-Дела глобального права, относящегося к оценке, присвоению, рас­пределению и использованию мировой ренты и квазиренты. Это одно из ключевых направлений глобализации права [27. С. 232-234].

1.3. Рентный фактор в возникновении и динамике цивилизаций

Рассмотрим теперь систему мировых рентных отношений в другом ракурсе — с точки зрения их влияния на возникновение, динамику и взаимодействие локальных цивилизаций. До сих пор остается загадкой, почему на определенной, ограниченной части ойкумены возник удивительный феномен, который мы теперь назы­ваем локальной цивилизацией, и что является глубинной движущей силой цикличной динамики тех или иных цивилизаций, их ста­новления, бурного роста, процветания и угасания. Стоит обратить внимание на один из важнейших факторов пульсирующей динами­ки цивилизаций, который при их сравнительном изучении обычно остается в стороне. Речь идет о рентном факторе и его влиянии на судьбу цивилизаций.

Справедливости ради нужно отметить, что почти полтора века назад, когда были заложены основы сравнительного изучения ци­вилизаций, в опубликованном в 1857 г. первом томе «Истории ци­вилизаций» Генри Томаса Бокля факторам их возникновения и динамики было уделено первостепенное внимание [3]. На первый план были выдвинуты две группы факторов, определяющих условия возникновения и развития цивилизаций: факторы физические, находящие выражение к климате, пище, почве и «общем виде при­роды», и фактор умственного развития, т.е. уровень познания зако­нов природы и их технологического применения.

Еще в 1924 г. А.Л. Чижевский отмечал решающее воздействие физических факторов на возникновение цивилизаций: «Если мы проследим условия возникновения и развития цивилизаций, то яс­но увидим, что величайшие центрьГумственной жизни человечества первоначально локализуются в местах с оптимумом температуры. Это распространяется на культуры: китайскую, вавилонскую, еги­петскую, индийскую, античную, арабскую» [46. С. 21].

К сожалению, эти положения не были восприняты и развиты в трудах Арнольда Тойнби и других исследователей цивилизаций, ко­торые отводили решающую роль социокультурному фактору, и прежде всего религии. Безусловно, социокультурный фактор, пре­обладающая система ценностей являются отличительным призна­ком при исследовании локальных цивилизаций; но в их возникнове­нии и динамике нельзя не видеть важнейшей роли природно-эколо-гического и научно-технического факторов, лежащих в основе эко­номического прогресса, уровня богатства наций и цивилизаций, ко­торый определяет условия для развития социокультурного сектора.

Хотелось бы сформулировать несколько исходных постулатов о роли природного и технологического факторов в возникновении и динамике цивилизаций.

Таблица 1.4 Рентный фактор на разных этапах динамики цивилизаций

(ПР - природная рента; ЭР — экологическая рента; ЭАР — экологическая антирента; ТКР - технологическая квазирента)

1. Природный и технологический факторы играли неодинако­вую роль на разных этапах истории, при смене цивилизаций (табл. 1.4). Можно сформулировать закономерность: уменьшение влияния природного фактора и возрастание роли фактора интеллектуального (технологического) при движении человечества от ступени к ступе­ни, когда оно становилось все более независимым от внешней природной среды, не отрываясь, однако, от своей пуповины. От спирали к спирали коэволюции природы и общества социосфера обретала все более отчетливые самостоятельные черты; однако ее развитие связано с широким вовлечением в воспроизводство раз­нообразных видов естественных ресурсов, необходимых для обес­печения жизнедеятельности быстро растущего населения (за три тысячелетия оно увеличилось примерно в 75 раз при росте среднеду­шевого потребления в десятки раз). Одновременно увеличивалось загрязнение окружающей среды производственными и бытовыми отходами, особенно в густонаселенных районах планеты, причем за Два с половиной столетия индустриального общества воздействие человечества на природу в обоих направлениях возросло скачко­образно и приобрело масштабы, угрожающие глобальной экока­тастрофой. К этому добавился экологический ущерб, наносимый

Дата добавления: 2015-07-02