CARGOS EPTI 14 страница

– Зеркало отдано, – произнес он сухим голосом. – Колода… почти что уничтожена.

Я устало кивнул, сдерживая боль. Пытался не показать ему свои страдания, попытался казаться сильным, но понимал, что у меня это не получалось. Туз отчетливо видел меня и понимал о моем состоянии. Но он не испытывал отвращения при виде меня, скорее почтение и… любовь к своему отцу.

– Наше последнее дело завершено, – сказал Туз, а после небольшой паузы улыбнулся и закончил свою мысль: – И я готов уйти.

Он так легко об этом говорил, будто не шел на виселицу, а просил у меня разрешения отправиться навстречу приключениям и поискам своей новой прекрасной жизни. И я мог лишь гордиться им. Я и гордился Тузом. Но и не только Тузом. Также и Королев, и Дамой, и, конечно же, Валетом. Все они – мои дети, перенявшие от меня часть меня самого, ставшие со мной единым целым. Я кивнул ему, а по моему лицу текли слезы.

Туз положил на стол свой пистолет, что ловко достал из кобуры на поясе. Повернул его рукоятью ко мне, направив дуло в свою сторону.

– Я не могу, – устало замотал я головой, понимая, что и вправду не смогу поднять пистолет и сделать последний штрих в истории собственных детей. Не смогу поставить точку в их судьбах.

– Вы должны, – улыбнулся Туз. – Все, что имеет начало – имеет и конец.

Он вновь берет пистолет и вкладывает его в мои руки, понимая, что я вряд ли смогу удержать их. Но все же отпускает и отходит на один шаг от стола

– Вы должны, – вновь произносит он. – Не ради себя, но ради нас…

Трясущимися руками я поднимаю пистолет и направляю его на Туза. Меня одолевает буря эмоций. Смотрю на него и лишь вижу молодого парнишку, что однажды помог мне справиться со всеми тяжестями, что на меня свалились. Он улыбается.

– Я благодарен тебе за все, – говорю я еле слышно, но он слышит меня. – И прости меня за все, что я натворил.

Закрываю глаза и медленно нажимаю на курок.

– Вам не за что просить прощения, отец, – слышу я его последние слова и звучит выстрел.

Когда я открываю глаза Туза больше нет. Лишь в том месте, где он находился прямо в воздухе витает взвесь из золотой пыли, плавно оседающей на пол, растворяющейся и исчезающей. По моим щекам бегут слезы, а пистолет выпадает из моих рук и с глухим звуком ударяется об пол, отскакивает куда-то под стол. Я закрываю лицо руками.

– Прости меня…

Голос, раскатистый и отдающийся эхом, проносится в моей голове, отзываясь нестерпимой болью:

– Ответ… на твой вопрос… уже близко… предначертанное… должно… свершиться…

Стук в дверь. Он прошел внутрь и остановился, так как его взгляд был прикован к уже почти исчезнувшей взвеси из золотых песчинок. За время, пока он отвлекся, я нашел в себе силы откинуться в кресло, протерев лицо от слез, и пытаясь принять достойный Главы Консорциума вид. У меня вряд ли это получилось, но, как мне показалось, его вовсе не волновало, как я выгляжу. Он даже посмотрел на меня, николь не удивившись, что перед ним сидит не человек, а Арк. Сделал несколько неловких шагов в мою сторону, вовсе разгоняя остатки золотой пыли, и присел в кресло напротив меня. Он видел перед собой старика с дряблой прозрачной кожей, покрытой морщинами и пигментными пятнами и не мог понять, какую эмоцию должен был выразить. Нет, он не был в замешательстве, не был удивлен, но на его лице явно отражалась нерешительность заговорить первым, чувство смятения, но не передо мной, а перед самой ситуацией в целом.

– Здравствуйте, Люцифер, – произнес он, выкладывая передо мной на стол, к остальным фигуркам Колоды, серебристого наутилуса. – Сурок говорит мне, что для нашего разговора, наутилус вам пригодится.

Я взглянул на юношу, а после на наутилуса, но протянул свою слабую руку у фигурке, прикоснулся к ней и ощутил небывалый прилив сил. Боль в одно мгновение ушла. Поднял фигурку и сжал ее в кулаке. По моему телу пробежали волны тепла и спокойствия, я ощутил подступающую эйфорию.

– Благодарю, Мортимер, – ответил я, приходя в себя.

– Рад, что вам полегчало, – искренне произнес он, улыбнулся. Это была неловкая улыбка, но он не смог сдержать ее.

– Можно я задам вопрос, прежде чем мы заговорим о нашем деле?

Мортимер кивнул, и улыбка пропала с его лица.

– Когда ты зашел, ты не удивился увидев меня.

– Почему? – перебил он. Замялся, пожевывая нижнюю губу, будто обдумывал вопрос. – Я знаю вашу историю. Я знаю ваше настоящее имя. Люцифер.

Я усмехнулся. И вправду. Сам не заметил, как он в первых же своих словах обратился ко мне по имени.

– Не буду спрашивать откуда ты узнал это. Сейчас это уже не важно.

Лицо Мортимера побледнело, но он держался стоически. И только сейчас я понял, что фигурка наутилуса нужна была ему так же сильно, как и мне самому. Я вновь взглянул на фигурку в моей ладони.

– Эта фигурка, как наркотик, как я полагаю, – прозвучали мои слова. – От нее тяжело отказаться, когда нуждаешься в ней.

Мортимер нервно сглотнул.

– Не бойся, я возьму от нее лишь столько, сколько будет нужно для нашего разговора и тут же отдам ее тебе. Мое время подходит к концу, и я благодарен, что ты дал мне эту небольшую отсрочку.

Он кивнул, успокоившись. Но я чувствовал исходящее из него напряжение.

– Простите меня за это, – сказал он.

– За что именно?

– За эту ненужную никому войну. Мне очень жаль, что это произошло. Столько людей погибло, – он замолчал. Тяжело вздохнул и продолжил: – Но вы должны понимать, что я должен был это сделать. Мне жаль, что пришлось принести столь большую жертву ради наших разногласий.

– И мне жаль, Мортимер, – произнес я и мы замолчали. – Но, если честно, я не могу понять твоих мотивов. Ты не работаешь на свою мать, мне это известно. А потому я не могу понять истинной причины, почему ты сделал все это. Нет, я не злюсь на тебя, хотя стоило бы. Я слишком устал, чтобы злиться. Но прежде чем ты покинешь Гибрас, выйдя из этого кабинета победителем, я хочу услышать причину этого безрассудства.

– Я лишь хотел справедливости, – честно ответил юноша. – Я был одним из вас, хоть и понимаю, что по прихоти матери. Я нашел среди охотников друзей и близких. И в один момент потерял их…

– Это не справедливость, Мортимер, – произнес я устало, кладя на стол фигурку наутилуса и подталкивая ее к нему. – Это месть. Месть, Мортимер, ослепившая тебя и заставившая сделать то, из-за чего ты и потерял друзей и близких. Ты ведь понимаешь это?

– Понимаю, – отвечает он. – Но понимаю и то, что судьбу нельзя изменить. Вам ли это не знать?

Я усмехнулся, срываясь на кашель. Мортимер же взял в этот момент фигурку наутилуса, и его бледная кожа на лице вновь приобрела живой румянец. Он с облегчением вздохнул.

– Предначертанное не изменить, – я произнес эти слова на выдохе, будто говорил их не юноше, а самому себе. Мы сидели друг перед другом, не находя нужных слов. Война закончилась и обе стороны разбиты. Но он все же уйдет от сюда на своих ногах и у него еще будет продолжение истории, когда моя жизнь почти что подошла к концу. – Что ты будешь делать дальше?

– Не знаю. Наверное, попытаюсь добраться до матери. Нужно довести начатое до конца.

Я опять усмехаюсь и пододвигаю к нему фигурку морской звезды.

– Как найдешь ее, передай ей морскую звезду. Она так долго ждала ее.

Но Мортимер не спешит забрать фигурку. Лишь взглянул на нее и будто забыл про нее, будто ее и не существует вовсе.

– А можно и я задам вам вопрос?

– Можно.

– Для чего все это было? Для чего был создан Консорциум? Какую цель вы преследовали? Собрать все фигурки в мире в одном месте? Но чтобы тогда это дало? Или… вы хотели избавить людей от их вмешательства?

– Фигурки – лишь способ достижения цели, ты и сам это прекрасно знаешь. Но всю свою жизнь я охотился не за ними. Вернее, я посвятил свою жизнь лишь поиску одной фигурки.

– Какой?

– Той, с которой все началось. Самого первого артефакта, самого могущественного, способного управлять всеми остальными фигурками. Это фигурка человека.

– И вы нашли ее?

Глаза Мортимера горели искренним любопытством, он даже подался ближе ко мне, будто боялся прослышать самые главные слова в своей жизни. И я не мог не удовлетворить его любопытство, хоть и понимал, что смогу лишь разочаровать его.

– Всю свою жизнь я посвятил ее поискам. Мне пришлось совершать много ужасных поступков, сделанные не моими руками. Но попутно с этим я пытался вмешаться в вашу историю, чтобы выправить ее на правильный путь. Не уверен, получилось ли это у меня, но я всегда давал человечеству новый шанс на спасение. Кажется, ему лишь осталось сделать правильный выбор и совершить верный поступок, без моей помощи. А что же до фигурки человека. Все мои поиски оказались тщетны. Сколько бы информации я ни находил, ничего не могло дать мне той самой ниточки, что привела меня к первому артефакту этого мира. Если она и существовала, то исчезла без следа.

Я усмехнулся и почувствовал, как боль сжимает мое сердце. В глазах потемнело на мгновение. Мортимер видел мою боль, и я чувствовал, что он сожалеет об этом, но он был не в силах мне помочь. Наутилус может и дал бы мне больше времени, но не смог бы вдохнуть жизнь в мертвое тело.

– Все, что я делал, оказалось напрасно, Мортимер. Все эти люди погибли напрасно. Дело всей моей жизни оказалось миражем, за которым я так неистово гнался.

– А что, если я смогу отыскать ее?

– Не стоит, – уверенно произнес я. – Если у меня с моими возможностями это не получилось, то, наверное, никому и не стоит даже начинать ее поиски. Фигурка человека не должна выплыть на свет. Окажись она в плохих руках, все, что мы знали – исчезнет. Так почему бы ей не исчезнуть навсегда? Даже мысли о ней должны быть уничтожены. Это лишь миф, Мортимер. Легенда, что и должна остаться легендой.

Он согласился со мной. Не сказал ни слова, но согласился. Протянул ладонь и забрал фигурку морской звезды.

– Я отдам ее матери. Возможно, она и вправду ей может оказаться более полезной, нежели мне.

– Забери и их, – произнес я, указывая на фигурки своих детей. – Я хочу, чтобы они не расставались с морской звездой. Ты можешь это сделать для меня?

– Сделаю, – улыбнулся Мортимер, сгребая в ладонь и остальные фигурки, а после пряча их в небольшой кармашек куртки, накинутой на свитер. – Обещаю.

И в этот момент, я будто услышал чье-то пение. Нежное, теплое, ласкающее ухо. Я смотрел на этого юношу, допустившего столько же ошибок, если не больше, чем я сам. И в тоже время помимо всей той тьмы, что засела в его душе, я видел и слепящий чистый свет. Я увидел в нем ту искру, что наделяет людей силой. Не только эмоции, как хорошие, так и плохие, но нечто особенное. Я увидел блеск, способный обжигать холодом и морозить тело теплом. Увидел острую грань, по которой ступает весь его вид, весь его народ, вся его раса.

Я улыбался так, будто был ребенком. Чистая и искренняя радость. Вот оно – мое предназначение. Я нашел то, что так долго искал. Фигурка человека не имела одной цельной металлической формы, как и остальные зооморфные артефакты. Эта фигурка была расколота на мириады осколков, буквально в пыль, чтобы стать частью каждого из них. Их эмоции, их мечты, их боль и страдания, их душа. Фигурка человека всегда была передо мной, в каждом из них, а я был так слеп, что не увидел ее. Все они – на самом деле, единое целое.

– Ты… нашел ее… Хранитель…

Забытый шептал своим холодным голосом в моей голове, но я слышал в этом голосе радость. Чувствовал в его голосе похвалу.

И я понял, что теперь могу поставить точку в своей истории. Понял, что моя жизнь подошла к концу. Но прежде чем я вновь вернусь в пустоту из которой родился, я должен был закончить начатое.

– Почему вы улыбаетесь?

– Потому что я счастлив, Мортимер, – мое тело жгло от боли, но теперь я ее будто не замечал. – Я вижу в тебе того, кто сможет все исправить. Ты способен распорядиться своей жизнью, как пожелаешь, но запомни мои слова, Мортимер. Судьбу… можно изменить! И тебе это по силам!

Он смотрел на меня удивленно, не понимая истинного смысла моих слов. Но время еще не пришло. Момент придет, и он все поймет.

– А теперь, тебе пора идти, Мортимер, – произнес я, улыбаясь. – Я верю, что ты сможешь все исправить. Прощай. Я благодарен тебе за то знание, что ты мне принес. И теперь я могу найти свой покой.

Юноша, продолжая не понимать, что только что произошло, встал со своего кресла, попрощавшись со мной навсегда и вышел из моего кабинета. Нам было больше не суждено встретиться, но это было бы ни к чему. Его путь еще продолжится, а мой подошел к концу.

Я прекрасно знал, что все это время Мортимера вело не чувство мести, и даже не силы, которые пробудила Регина, пытаясь натравить собственного сына на меня. Ее я ни в чем не винил. Она лишь хотела спасения своему народу. Мортимера вела более могущественная сила, что однажды дала и мне возможность двигаться дальше, дала предназначение.

Возможно, наши судьбы и вправду где-то прописаны, и мы не в силах противостоять этой неведомой могущественной силе, но сейчас я отчетливо знал, что в каждом неприступном законе, пусть и того же мироздания, существуют лазы, которыми можно воспользоваться. Забытый специально закроет глаза на такой проступок, понимая, что время от времени такие поступки нужны. Понимая, что иначе мир погибнет, так и не родившись.

Мои глаза сомкнулись, и я перестал ощущать собственное тело. Меня наполнило чувство легкости и свободы. Я знал, что там впереди меня еще ждут новые встречи, но прежде чем это произойдет, и я попаду в новый виток круга перерождений, мне суждено окунуться в пустоту.

Раствориться в пустоте, из которой был рожден. Чтобы однажды родиться вновь…

ГЛАВА 20

ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЬ

Вне времени и пространства. Остров Гибрас, база Консорциума.

Мортимер Малой, осколок фигурки человека.

…

[1] Jack – Валет (англ.)

Дата добавления: 2015-07-02