На трепет новой яркой тьмы. 3 страница

Мне остается лишь сильнее прижаться к тебе. Так должно быть, ненадолго.

Бери все, что могу дать, и пусть это будет невыносимо. Я отдам. Я подарю тебе, единственному в это мгновение, все свое настоящее и будущее.

Движения твои размеренны и неистовы. Поглощают меня, как огонь, источаемый тобой.

Его языки лижут пальцы ног и рук, заставляя напрягать тело еще больше, стремиться к тебе еще ближе, ведь мне почему-то так холодно, ужасно холодно.

Ты же огонь, почему не греешь?

Что-то шепчешь, а я жмурюсь еще сильнее, отказываясь слышать. Моя боль на пике, я будто леденею изнутри, леденею под твоим пламенным напором.

Разве такое возможно?

И когда морозный страх достигает самое сердце, а твой напор и давление садняще пульсируют в моих глубинах, именно в эту секунду у меня вырывается последний стон боли, выхватывающий потоки слезинок, которые я так старалась скрыть от тебя. Ты не виноват. Не хочу, чтобы ты был виноват.

Как только боль отдаляется, сразу становится жарко, и я в освобождении распахиваю взор и вижу небо.

Мне снилось оно желтым в мире Бога Огня. Мне виделось оно в янтарных отблесках его собственного пламени. Но сейчас оно намного темнее. Вместо охры оттенки серо-голубых завихрений, таким странным образом согревающие меня еще больше.

Тепло не захватывает медленно, терзая тело, как это было с холодом. Оно почти сразу же взрывается, взывая откликнуться. И я откликаюсь первым стоном страсти после твоего проникновения.

Ты каким-то образом знаешь это, притягивая меня к себе на колени. И я исступленно захватываю твои губы в поцелуе, желая передать тебе свои чувства, поделиться, отплатить.

Взбираясь на вершины блаженства, до которых остались лишь считанные мгновения, но они недосягаемы.

И я двигаюсь, выписывая бедрами один и тот же знак, сверкающий в сознании - бесконечность.

И я царапаю твою кожу, подгоняя тебя и себя, требуя и упиваясь.

И я кусаю свои и твои губы, теперь уже смелая, отплачивая тебе за причиненную мне недавно боль. Или это было давно?

Боги, пытка недосягаемого удовольствия кажется такой долгой...

И ждать уж нету сил, я не хочу.

Горю я заживо, но в пепле не сгораю.

Хочу лететь, ну почему же не лечу?

Хочу воспеть тебя и воспеваю.

Ты слышишь эхо? Это мой каприз.

Мой стон на воле крылья расправляет.

В потоках зыбких дней ты получаешь приз.

Все это я. Об этом все мечтают.

Я приглашаю в мир, который мой.

Ты научил летать, а я смеяться.

Твои вершины покорять, в твоих чертогах спать.

И страху впредь запрет, чтоб не бояться.

Я задушу тебя своим потоком сил.

Ты будешь рад тому, что подарила.

Когда небесными слезами оросил

Уже мой мир, с тобою в выси воспарила.

И как бы ни был сложен этот путь,

Он пройден в страсти, пламени и боли.

Я не хочу забыться и уснуть,

О, Бог, не дай забыться и уснуть!

На волю я хочу, с тобой на волю.

Прости за эту явь, за этот сон.

Мне не сдержать все обещанья, что давала.

Покину, как и сны тебя, твой дом,

Но буду вечно помнить, я с тобой летала...

Пробуждение

Мое сердце бешено несется, колотит в грудную клетку, норовя вырваться. Распластанная на кровати, в неестественной позе. Почему-то хочется свернуться в клубочек, заплакать.

Горевать по тому, что никогда не повторится.

Я ощущаю энергию. Она сплетает нити моих жизненных потоков в канаты и укладывает в пласты, строит меня сильную.

Но только сила не спасет от желаний.

Бог лежит рядом, его руки покоятся на моих бедрах, словно оберегая. Его грудь мерно движется в глубоком дыхании.

С трудом поворачиваюсь на бок, чтобы напитать свою память этим образом: пересыщенный и удовлетворенный Эйдан... удовлетворенный мной.

Если бы я видела это в своем будущем раньше, поверила бы? Я склонна верить картинам моих снов всегда. Но эта… такая нереальная... чудесная.

Ласкаю взглядом божественное тело, не желая тревожить его прикосновениями. Но, видимо, верх берет наследственный эгоизм.

Осторожно, пробираясь сквозь потоки воздуха, ощущаемого мною сейчас каждой частицей тела, как и потоки времени, медленно выводящие свою песню в огненном мире, мои пальцы касаются его кожи в районе локтевого сгиба. Осторожно и трепетно.

Не в движении, а лишь в чистом ощущении тепла, и осознании, что это его кожа. И вижу, как медленно, словно вырастая из центра прикосновения, появляется рисунок, оплетающий вокруг этого места, бледными почти не выступающими рельефами, свои чудные узоры.

Эта картина лишь для меня. Мое маленькое чудо. Будут ли еще такие чудеса в моей бесконечной жизни?

Ответ я знаю и без предсказаний. Нет, не будут.

Придвигаюсь настолько осторожно, насколько могу, чтобы лежать и видеть рождение узоров при новом прикосновении, и их угасание при разрывании тактильной связи. Играю, как малое дитя, стараясь не потревожить, и напеваю ту саму песню, что пела мне моя матушка в своей безграничной любви ко мне.

...И сплетают паутинкой

Сказочные сны

И кладут мои слезинки

На судьбы весы

Спи мой ангел, мир безгрешен

Мир живет любя

Он однажды подарил мне

Ангел мой тебя...

...Тогда я буду стоять на холме, и оглядывать мир, как его хозяйка. И я буду Богиней, Темной и Небесной, знающей все тайны. И будут пройдены испытания силой, волей и страстью... И будет падение мира, разрушение связей. Будет встреча двух разлученных возлюбленных - прошлого и будущего. И я буду сражаться на стороне обоих.

Взгляну вдаль, чтобы увидеть блеск кровавых листьев в свете заходящего святила, а потом переведу взгляд на орду, надвигающуюся под закатом Флеймонда. И мое оружие будет готово разить. Оно выльется из моих вен чернеющим шипом, собираясь из капелек графитовых слез смертоносного украшения. И шип выберет целью того, кто покусится на безопасность Темной Небесной, и он поразит врага с легкостью, достойной самой Истины...

Часть вторая.

Богиня.

Это ты. Ты сопровождаешь каждое мое движение своими робкими, но такими чувственными потоками. Обнимаешь каждую клеточку тела нежностью. Притягиваешь, как кислород всегда притягивал языки пламени. Невозможность существовать друг от друга… это исступление.

Твой тихий вскрик, заглушаемый моими губами…

Прости, прости, прости…

Я взял бы всю твою боль себе, если бы смог…

Рассыпаюсь дробными поцелуями. Чувственный рот. Прикрытые веки с длинными изогнутыми ресницами. Лоб. По-детски мягкие щеки. Нежная округлость подбородка. Кончик носа… Знаешь, какой у тебя великолепный носик? Руки мои скользят по белоснежной коже, своей мягкостью сравнимой лишь с бархатом.

Двигаюсь внутри. Жарко, влажно, тесно.

Прижимаешся всем телом, оставляя на моей коже следы – будто татуировка, которая проявляется от прикосновения, исчезая через секунду…

Протяжный стон боли давно уже сменился на песню удовольствия, завораживающую меня не хуже, чем дудочка факира влечет кобру.

Толчок…

Горошинки твоих сосков упираются в мою грудь.

Толчок…

Воздух переплетается с нашими стонами. Хриплыми, томными, горячими…

Толчок…

Касание рук – это необходимость, как дыхание.

Толчок…

Теряюсь. Где заканчиваюсь я, и начинаешься ты?

Мы будто одно целое. Цикличное продолжение друг друга.

Горячий камень должен обжигать, но он просто крошиться от высокой температуры, превращаясь в песок, а потом кристаллизируется в стекло. Прозрачные потоки подхватывает ветер и вздымает их ввысь, оставляя остывать высоко над нашими телами в причудливых ломких формах.

Целую, целую, целую…

Не могу выразить восхищение как-то по-другому. И думать не могу. Давно превратился в одно сплошное ощущение. Как я жил раньше, не поклоняясь Тебе?

Нас подбирают мощные потоки воздуха, поднимая ввысь, к серебряно-синему небу.

Стеклянный лес, стремительно выросший еще не так давно, оплавляется и расступается в стороны, плача прозрачными слезами. Они застывают в полете и рассыпаются на осколки, едва коснувшись земли…

Я горю, словно живой факел, но Каре это абсолютно не важно – в этот момент, или вообще, не знаю… Ноги Ее оплетают мои бедра. Придерживают. Притягивают. Заставляют проникать глубже. Подчиняюсь нашему общему желанию, насаживая на себя гибкое, нежное и податливое тело.

Чистый кислород охватывает меня, заставляя гореть еще ярче – абсолютно белым пламенем. Её руки почти прозрачны, а за спиной распрямляются крылья. Тонкие, ломкие, похожие на радужную пленку мыльного пузыря. Безумно красивые. Настолько, что невозможно отвести взгляд, но… Глаза Кары манят меня еще сильнее.

Зрачки исчезли. Растворились в серо-голубых радужках, клубящихся грозовыми тучами. Вспышки молний внутри и яростные ураганы. О…

Как молиться Тебе, моя новообретенная Богиня?

Кара наклоняется, чтобы что-то мурлыкнуть мне на ухо, но слова исчезают в безумной вспышке оргазма…

Энергия хлещет из меня сплошным бесконечным потоком, затопляя Её тело. Наполняя. Заливая до краев. Она кричит и бьется в безумном экстазе. Принимает меня целиком.

Да будет так, Богиня моя…

Закрываю глаза, глядя на происходящее через призму пламени. Вокруг бушует пожар. Языки огня вздымаются к небу так ярко, что ослепляют меня даже сквозь закрытые веки. Конечно, ведь она воздух, и гореть так без Нее совершенно немыслимо.

Кара великолепна. Светится изнутри темным, как опал. Прекрасная настолько, что я не в силах описать. Она поглощает свет, вбирает в себя, будто бездонный колодец. Я горю, пылаю и отдаю, ощущая в этом безумную потребность, граничащую с необходимостью дышать. И силы мои бесконечны, подпитываемые Ею самой, как бесконечным чудом, будто живой символ Инь и Ян.

Прижимается ко мне, пресыщенная, как накормившийся котенок.

Новая. Другая. И всё та же.

В глазах тайное знание, которое никогда не осилить мужчине.

На коже Её щек, бледной и палевой, блестящие дорожки слез. Пробую языком.

Касаюсь губ. Нежно. И небо рассыпается дождем. Диким, яростным, чистым, дробным…

Кара запрокидывает голову и тихо, но счастливо смеется.

Я держу в своих руках чудо…

Огонь гаснет, оставляя после себя лишь тонкие струйки дыма и лишь мое тело не подвластно стихии. Она держит мое пламя без особых усилий, опутывая нас обоих воздушными крыльями. Теми самыми - тонкими, ломкими, будто стеклянными крыльями.

Краем глаза замечаю на нежной женской шее тонкую – будто ошейник – вязь татуировки: «…время предвечной Тьмы пришла в Миры…». Язык старинный. Старотемный. Я знаю его не очень хорошо, да сейчас это и не важно. Подарок Великой Пустоты? Возможно. Не сейчас.

Мы все еще висим в воздухе, поддерживаемые бурлящей силой энергии. Под нами бушуют стихии – огненные островки перемежаются с бесформенными стеклянными фигурами и озерцами воды, все еще падающей с неба.

- Закрой глаза, Богиня моя, - шепчу Ей прямо на ухо, и Она нисходит до этой молитвы.

Что для Бога конкретное место? Всего лишь один взмах ресниц.

В моей комнате все просто – большая кровать, несколько кресел, камин и стеллажи с книгами. Несколько дверей - в оружейную, лабораторию и коридор.

Тут усталость берет свое, наваливаясь, будто тяжкая ноша. Аккуратно кладу Кару на постель и тяжело падаю рядом, почти сразу погружаясь в целительный сон…

***

Тихие звуки движения. Она ходит как мышка.

Приоткрываю веки и поражаюсь - сквозь открытое окно виден край серо-голубого неба, как если бы цвет её глаз навечно впитался в мой мир. Будто напоминание, которое останется со мной, пока я сам этого захочу.

Я хочу. Очень.

Легкий поворот головы. Она стоит перед зеркалом, критически рассматривая собственное отражение.

Тоненькая точеная фигурка. Длинные ноги. Аккуратная попка. Плавный переход талии. Не большая, но идеальной формы грудь. Руки, порхающие как две белые птички. Темные кудряшки, обрамляющие нежное личико.

Хорошо, что я лежу на животе, хотя и не очень удобно…

Хмурится, задумчиво вглядываясь в саму себя. Потом взгляд застывает, а соски превращаются в тугие бутончики. Желание проносится по комнате легкой воздушной волной. Быть может, я ловлю его лишь потому, что хочу слышать, а возможно…

Прикасается к себе, осматривая татуировку, виденную мной ранее. Вчера? Сегодня? Не важно. Не хочу, чтобы это время оканчивалось. Встаю, подхожу ближе. Ощущается как прохладный ветерок, нежный и удивительно приятный. Это странно, ведь обычно Темные не совсем приятны в непосредственном контакте…

- Теперь я богиня, да?

Для меня - самая чудесная во всем пантеоне...

- Очевидно, - отвечаю просто.

- Темная.

В голосе сожаление. Такое сильное, что мне инстинктивно хочется прижать её к себе и как-то успокоить. Но я лишь киваю. Неизвестно как отреагируют наши полярные энергии друг на друга. Мне не хочется, чтобы Каре было больно...

- Теперь мне не коснуться тебя.

Она порывисто придвигается, глядя глаза в глаза, и легонько касается моей кожи венчиком груди. На нас обоих, точно в месте прикосновения, расцветает причудливый узор, сотканный из темных переплетений под моей, и белых под её, кожей. Живая татуировка движется и живет своей жизнью, следуя за касанием. И ощущение крошечных молний, совершенно несвойственное никому из Темных… Ухмыляюсь. Наши заряды не поляризируют, когда мы стоим рядом, так ведь? И мы же спали сегодня в одной постели? К тому же, судя по моим ощущениям, это было далеко не на разных концах простыни…

- Это можно проверить.

Мой голос напоминает мурлыкание, а движения стремительны. Притягиваю Кару к себе и целую, выпивая дыхание, лишая воли и возможности вырваться. Она отвечает сразу, не задумываясь, жадно и так притягательно, что теперь, воли лишен уже я. Разгораюсь белыми огоньками пламени. Обвиваю ее тело руками, краем глаза замечая, как гипнотизирующее по нам обоим танцуют завитки татуировок. Её руки притягивают меня еще ближе, хотя, казалось бы, как можно? Следующая стадия – только раствориться друг в друге…

Следуя инерции, приникаем к гладкой поверхности зеркала, мгновенно расцвеченной её воздушными крыльями в радужные тона. Это очень кстати, потому что у нее начинают подкашиваться ноги, увлекая нас обоих на пол… а у меня немного другие планы. Я снова хочу услышать песню её стонов, сводящих меня с ума… Чуть отстраняюсь, чтобы восстановить дыхание и смотрю в глаза напротив.

Боже… Ничего не изменилось. Они все так же притягивают меня к себе, открывая совершенно новую, неизведанную вселенную. Такую ли неизведанную сейчас? Не важно, не помню, не могу помнить, когда она на меня ТАК смотрит…

Провожу ладонью по нежной скуле со следом копоти, наблюдая за реакцией. Касаюсь пальцем припухших от поцелуев губ Кары. Зрачки её расширяются, почти затопляя серо-лазурную радужку, а дыхание вырывается с всхлипом. Я и сам готов выдыхать так же, вот только не могу. Затаив дыхание слежу, как светлая кожа расцвечивается причудливым узором. Там, где мы касаемся друг друга. И яркие блики миниатюрных разрядов проскакивают между нами, совершенно безболезненно, скорее, придавая прикосновениям некую пикантность…

– Вот видишь... - шепчу я, прямо в розовое ушко, – Великая Пустота… Таларра… Эллинайе… она знает, что нужно ЕЁ детям.

Кара что-то бормочет в ответ, прижимаясь ко мне всем телом. Теряю голову, разгораясь еще ярче. Какое дело до мыслей матери, если в руках у меня такое сокровище?

Скольжу руками вниз по бархатистой коже, а губами и языком ласкаю нежную шейку. Её руки касаются меня, утопают в волосах и притягивают ближе. Дорожкой поцелуев спускаюсь к мягким выпуклостям грудей с острыми колкими вершинками. Поочередно облизываю каждый сосок, легонько помогая себе зубами. Награда не заставляет себя ждать, играя в моих ушах музыкой её протяжного стона.

Благословенна будь, Кара Небесная… Моя Кара… Хоть не надолго, но моя…

Покрываю поцелуями её живот, трусь жесткой щетиной подбородка, любуясь на лилейные цветы, появляющиеся под кожей Богини с каждым моим прикосновением. Слушаю звуки. Ощущаю запах страсти. Продолжаю свое поклонение… Губами, языком, ладонями и пальцами, но этого мало, ничтожно мало для тебя, твоего совершенства.

Впадинка пупка. Округлые бедра. Она судорожно вцепляется пальцами в мои плечи и стонет, стонет, сводя меня с ума…

– Закинь ножку мне на плечо, маленькая, – голос хриплый, сбивчивый и будто чужой.

Кара не слышит меня или просто не понимает, что я от нее хочу. Прекрасная, как воплощенное чудо, с отражением страсти на лице… Улыбаюсь ей, не хочу и не могу остановиться. Сам приподнимаю её ногу, целуя нежную кожу внутренней поверхности бедра. Она, кажется, понимает, что я хочу, цепляясь ножкой за мое плечо и подтягивая к себе. Влажная, розовая… Боже…

Целую ее между ног, помогая себе языком. Кара протяжно стонет, цепляясь пальцами за мои волосы, лаская завитки пламени. Играю языком с плотной бусинкой клитора и упиваюсь происходящим, как мальчишка… Богиня моя…

Отпрянув, дую на нежную поверхность и ловлю недовольный всхлип.

- Знаешь самое сексуальное слово, которое я хочу от тебя слышать? – голос хриплый, а вдобавок, еще и прерывается. - Скажи «ещё»…

- Еще...

Полустон-полуслово, и я, послушный её желанию, встаю во весь рост, ощущая, как стройная ножка юной богини скользит вниз, прочно цепляясь за мою талию. Подхватив Кару под попку, аккуратно проникаю внутрь. Божественные тела быстро залечивают любые раны. Но ведь ранее Кара была обычной девушкой. Она может попросту испугаться или занервничать…

Томно выдыхает, обхватывая мою шею руками, и закидывает вторую ногу мне на талию, опираясь на мои же ладони и гладкую поверхность зеркала за спиной. Захватывает меня в плен. Но я и не собираюсь жаловаться – это наше обоюдное желание. Погружаюсь в нее, как пламя в безбрежные воздушные потоки, и растворяюсь в чистейшем удовольствии…

Глава 4

Часть первая.

Пробуждение.

***

Веры осколками молюсь тебе,

Ветра агонией, тьмой своей.

Внутри содрогаясь, от жажды сей,

В эмоциях плавлюсь, горю в огне.

Стало не важно так все теперь.

Шепчу себе: только в Богиню верь.

Осколки вновь вспыхнут в объятьи страстей,

Когда ты во мне, поклоняешься ей.

Пробуждаюсь, выплывая из глубин сна, который уже видела совсем недавно. Но теперь он ощущается четче, словно я не только живу в том мире, я им повелеваю.

Бог все так же мирно спит рядом. И я удивляюсь своей раскованности - лежать обнаженной, рядом с, по сути, незнакомым мне мужчиной.

Так ли это? Он незнакомец? - шепот в моей голове.

После того, что произошло между нами... он стал первым... самым родным...

Тяжело вздыхаю, ловя эмоции воздуха, пляшущего в моих легких. Оглядываю обстановку. Все очень обычно… по-человечески, можно сказать. Огромная кровать - как намек алым пламенем. Мягкие кресла, книги, двери, за которые, скорее всего, нельзя заглядывать.

Спускаю ноги на пол, ощущая невнятное покалывание и холод. Глядя на свои дрожащие в волнении руки, напряженные бедра, чувствую, как тепло раскрывает свои объятья, как будто оно окутывает только рядом с Эйданом. Словно просыпаясь, моя кожа начинает раздражаться на это тепло, хотя я всей душой стремлюсь к нему.

Неужели это то, что называют конфликтом полярных энергий?

Встаю, и сразу стыжусь. Мое тело сейчас оголено не только физически, казалось, что и нервы обнажены, отдаваясь отзвуками в каждой конечности.

Но мне нечем прикрыться, да и зачем? Мое тело принадлежит ему настолько, насколько он сам захочет.

Иду вдоль стеллажа, слегка касаясь корешков старинных фолиантов. Золотые запасы знаний.

В углу высится большое красивое зеркало. Оно притягивает мое любопытство. Интересно, какая я новая? Сейчас есть шанс рассмотреть. Найти перемены с обретенной Божественностью.

Не скажу, что любуюсь, но ищу что-то, что ясно скажет мне - перед тобой Богиня. И не нахожу.

На теле бледно-серые мазки копоти. Оболочка явно исстрадалась там, в бассейне. Но я не чувствовала тогда ничего, кроме Бога, и наслаждения, что он дарил.

При воспоминании трепет наполняет меня, соски напрягаются, и трепетно истекают теплые вздохи где-то внутри, в животе. Я всматриваюсь в свои глаза, они точно такого же цвета, как небо во время наивысшей точки моего последнего оргазма. И только сейчас замечаю спиральные полосы у себя на шее, они лишь слегка отличаются от цвета кожи, словно только рождаются, или уже угасают.

Смотрю, как зачарованная, на татуировку, где прослеживаются схожие штрихи с некоторыми рисунками на лице и запястьях Зариланны.

Бог появляется позади меня, прекрасный в своем отражении.

- Теперь я богиня, да? - спрашиваю.

Окидывает меня взглядом, прожигая насквозь, искушая.

- Очевидно.

- Темная, - с сожалением, не поддаваясь на его оптимизм. Он лишь слегка кивает в одобрении.

Резко разворачиваюсь, отчаяние звучит в голосе.

- Теперь мне не коснуться тебя.

Он плотоядно улыбается, как будто знает некую тайну.

- Это можно проверить.

Все происходит очень быстро, но его поцелуй уже разжигает мои уста, руки обнимают откликающееся тело, и я цепляюсь за него, отвечая со всей своей божественной страстью, на которую теперь способна.

Когда чувства страсти захватывают в плен, пути отступления горят синим пламенем.

Я чувствую прохладу зеркала спиной. И снова ты со мной играешь. Прошу, играй...

Вытягиваюсь вся, подобно капельке, паря свободно. Частичка каждая меня стремится полностью к тебе, тобою жить, дышать тобою. Прими...

Не думаю, лишь ощущаю, как горести, в прах превращаясь, высушиваемые вздохом до конца, все умирают. Каким-то образом ты мой опять, и строишь мир моих страстей, из них в плавленьи получая тобой желаемые чувства. И это лишь тебе подвластно. Так строй...

И больно, как от своего желанья. Так упивалась горем по невозвращаемому, что ныне счастье рождается по новой. Оно цветет татуировками на нашей коже. Так прикасайся...

И, кажется, в прикосновениях не просто отражаются свои узоры, они обмениваются чувствами, как мы, общаются, придумывая собственные поцелуи, и правила, запретами которых является между тобой и мною расстояние. Не отступай...

Но ты все ж отступаешь. Ты на мгновение далекий. Взгляд пламенеет, блуждая по телу моему. Оно твое, возьми все без остатка, но только обними опять. Всё забирай...

Раскрой мои секреты, я покорна. Но не томи, не отдаляйся. Люби меня сейчас. Люби...

И ты внимаешь моим мольбам. Не это ль ты прочел в моих глазах? Ласкай...

Твои ладони на моем лице, чаруют, изучают. Отсюда и до глубины моей вселенной не будет слаще этих прикосновений, и токи их бегут по венам вместо крови, они врываются в сознание, и управляют легкими, дыханием. Ну, изучай...

Хочу раскрыть тебе всю правду - что для меня твой взгляд, ласкающий, крадущийся в моей ночи, твои неслышные слова, которые читаю я в ростках татуировок, и тишина твоя, рожденная Великой Пустотой, что это все кричит, горит и обжигает, оглушает. Слышишь? Оглушай...

Я выдыхаю стон. Ты нужен мне...

- Вот видишь... Великая Пустота… Таллара… Эллинайе… она знает, что нужно ЕЁ детям.

- Ты нужен мне!..

Мечтай со мной...

И мне неважно больше думать, и волноваться об устойчивости тела, о ровности поверхности, что под ногами. Я отдаюсь твоим прикосновениям всецело. Я отдаюсь тебе...

Парю в вершинах ощущений, которые переполняют. Испей до дна, все чувства высуши сполна, и подари мне новые. Всё больше, больше. В твоем огне горю...

Я тяжело дышу, и тело все танцует, неспешным ласкам подчиняясь. Не знаю, как мне ближе стать, я не могу за гранью ухватиться, чтобы скорей преодолеть ее. И я внимаю....

Потоки мысли так неуловимы в голове, касание волос тревожит кожу, внутри усиливая трепет. Качаю головой, и прижимаюсь к прохладе зеркала щекой, цепляюсь за свое сознанье. Я ускользаю...

Ты шепчешь мне, ты хочешь что-то. Но я не знаю, лишь ощущаю твое дыхание на коже, и томное биение во мне. Ты ласково приподнимаешь ногу мне. Я подчиняюсь...

Ласкаешь клитор языком, целуешь влажно бедра, губы, сочащиеся соком для тебя. Я испаряюсь...

Я не выдерживаю, не могу. Умру, ты воскресишь меня всей этой пыткой, чтоб мне истлеть опять, ведь ты касаешься меня внутри, почти, играешь струнами моей души. И я пою тебе...

Ты снова требуешь внимания, прости. Я понимать отказываюсь слово. Пусти меня, как я тебя в себя пускаю. Ведь я тебя пускаю...

Ведь ты уже внутри...

Но требуешь ответа, и жаждешь от меня, чтоб повторила это слово. Я повторяю...

- Еще...

Молю...

Играй со мной... прими... и строй, и прикасайся. Не отступай, всё забирай. Люби... Ласкай... Всю изучай... И обжигай, и оглушай... Со мной мечтай...

Меня вдыхай, и покоряй. И выплавляй, как только хочешь. Меня целуй, рисуй и сочиняй... Испей меня... Имей... Желай...

Сверкнут небесной радугой во взгляде твои движения во мне. Я обниму, стремясь продлить всю полноту своих пустот.

И в упоении забуду, что ты не мой, что Бог, и что, таких как я, их было много. Что все не вечно, а истома бесконечна...

Я оплету тебя собой, ведь мы с тобой сейчас едины. И буду слушать в тишине, как ты живешь во мне.

И буду выводить узоры нашей связи на плечах и на спине. На бронзовых щеках, в твоем бушующем огне.

Я буду бабочкой порхать, любуясь даром, что ты мне дал. И наслаждаясь тем, что ты даешь. Я возведу мечту сама.

Взорвусь, миллиардами святил, и сникну, как под ураганами дома. Или растаю, как от пламени свеча.

Ты заберешь, не ведая, весь мой покой. Ты разобьешь мои преграды, войдешь в мой мир и навсегда останешься там господином.

Ты жизнь моя. Душа моя. И в этот миг я так люблю тебя.

***

Эйдан покоряет меня с каждым мерным толчком. Цепляюсь, как могу, окутывая его не только ногами, но и крыльями.

У меня есть крылья!

Они прекрасны. Возможно, я не видела никогда ничего прекрасней.

Но ведь я так не люблю летать...

С ним бы я летала всю свою бесконечность.

Я смотрю на сосредоточенное лицо Бога, упиваясь ощущением его гладкой кожи под пальцами, трением члена внутри. Капельки влаги испаряются со спины.

Истома пожирает меня изнутри. Мое тело живет своей жизнью. Оно желает само, думает само, чувствует самостоятельно.

Спина выгибается под мужскими пальцами, ягодицы стремятся навстречу его движениям. Ноги болят от напряжения, но прижимают сильнее с каждым мерным отдалением бедер.

Но главное - импульсы, врывающиеся волнами, как энергетические лучи, проникающие все глубже по мере того, как Бог усиливает давление, ускоряет движение.

И грань мелькает перед моим внутренним взором все ближе, заставляя тереться лицом о его шею, запускать пальцы в пряди огненных кудрей.

Мой стон звенит, пульсируя в унисон с внутренними стенками лона, когда я достигаю разрядки.

И словно крепкие нити, что-то притягивает меня к Эйду ближе, чтобы он был еще глубже.

Но мой Бог не удовлетворен, я чувствую, как сильно он сдерживается, не желая встречать экстаз со мной. Почему?

И в следующий миг я ощущаю, как мои ноги больше не удерживают его, под коленями мягко, а руки опираются на изголовье нашего ложе.

Эйд позади, и снова наполняет меня собой, обвивая руками мое тело, теребя горошины сосков. Проникая пальцами к клитору, рисуя там вязи татуировок.

Его погружения резки, но выходит он медленно и томно. Еще одна пытка для меня.

Новая поза, новые ощущения. Он кусает мою шею. Я обнимаю его своими крыльями, они горят вместе с ним.

Движения нарастают, и теперь и Бог подходит к оргазму вплотную.

Не хочу его отпускать. Никогда, ни за что. Впиваюсь ногтями ему в ягодицы, царапая, подавая бедрами назад, кусая его губы, когда он стремится ко мне поцелуем.

И вот толчок еще одного моего оргазма. Как будто внутри разрываются вены и горячая кровь, прожигая внутренности, изливается на волю.

Мне щиплет глаза, они пылают, я жмурюсь. Когда он исторгает свои истоки в мое лоно, я нервно вбираю все до последней капли.

Мы замираем, тяжело дыша. Бог перекидывает мои волосы мне через плечо, целует затылок, обдавая жарким дыханием волоски у основания шеи.

Он не стремится покинуть мои глубины. И я не хочу этого. Эйдан сможет разжечь желание вновь, достаточно лишь еще раз взглянуть мне в глаза. Еще раз подарить узоры холмикам грудей пальцами, губами. Он искушает лишь одним своим сильным объятием, шумным вдыханием моего запаха, оттягиванием моих волос, больно, но так эротично…

Я готова упиваться им снова и снова. Пока он готов мне позволять это.

Часть вторая.

Не отпущу тебя.

Дата добавления: 2015-06-27