Неомарксизм 6 страница

Рассматривая термин «независимость», Д. Коляр подчеркивает его совпадение с понятием суверенитета. Суверенитет — это свобода по­литического решения и выражение независимости. Однако результа­том глобализации конца XX в. является то, что ни одно государство не обладает реальным суверенитетом или независимостью.

«Взаимозависимость» представляет собой сочетание зависимостей друг от друга. Она включает множество форм — политическую, дип­ломатическую, стратегическую, экономическую, культурную — и вы­нуждает государства сотрудничать в целях управления совокупностью этих взаимозависимостей. Чем многочисленнее зависимости государств друг от друга, тем выше степень интернационализации международных отношений, которая может выражаться или в форме регионализации, или в форме мондиализации.

Близким, хотя и не равнозначным гфедыдущему, является понятие «транснационализм». В обоих случаях речь идет о развитии солидар-ностей в международном пространстве, но если при «взаимозависи­мости» государство контролирует эти связи, то транснациональные феномены пересекают границы многих государств и ускользают от их контроля или не согласуются с суверенитетом. «Речь идет о самых разнообразных потоках, материальных и нематериальных: товары, звуки, образы или информации; услуги, капиталы, инвестиции; мигра­ционные движения. Транснационалы-юсть касается также того, что на­зывают мультинациональными фирмами и всех международных НПО (международные профсоюзы, политические партии, молодежные, эко­логические, правозащитные движения и т.п.). К этому можно добавить мафиозные организации (трафик наркотиков, денег, оружия) и неко­торые формы терроризма» (там же. Р. 49).

Что касается «мондиализации», то она — следствие явлений, кото­рые объясняются двумя предшествующими понятиями, облегчающими интернационализацию. Международные отношения уже не могут отождествляться с межгосударственной системой. В результате поли­тических, экономических, экологических, технологических изменений рождается мир без границ. Мондиализация международной системы выражает рост взаимозависимости государств, национальных и транс­национальных солидарностей. Отсюда рождение «большой планетарной деревни», «Земли-Родины», или «универсального полиса».

Глобализация, рассматриваемая Д. Коляром в соотношении с выше­названными понятиями, представляет собой «высшую и последнюю стадию мондиализации» (там же. Р. 50).

В свою очередь, А. Аппадураи говорит о пяти видах пространства, каждый из которых включает в себя признаки и проявления глобали­зации, пять видов «мирового культурного потока»: медиапространст-во, формирующее «общность транснациональных и даже постнацио­нальных чувств» (Лррайигаг.. 1997. Р. 8), этнопространство, форми­руемое движениями населения; технопространство — трансферты технологий через границы; финансовое пространство, т.е. финансовые обмены, и идеологическое пространство — идеологии и контридеоло­гии, рождающиеся из встречи западных ценностей эпохи Просвещения и «периферийных» культур (там же. Р. 33 и далее). Следствие этих «пространств» — ослабление привязанности граждан к своему госу­дарству-нации, в частности потому, что территориальная принадлеж­ность подвергается глубокой эрозии.

В последнее время все большее число исследователей подчеркивает, что глобализация сопровождается процессами противоположной направленности, которые в зависимости от анализируемой проблемы называются «дифференциацией»¹, «регионализацией» (см., например: Актуальные вопросы глобализации... Выступление А. Неклессы. С. 38; 8асИм>а1й. 1997. Р. 257—258), «локализацией» (Кохепаи. 1994. Р. 256) или «фрагментацией» (см., например: выступление Г. Дилигенского — Ак­туальные вопросы глобализации... С. 38; Мого Бе/агдиех РИ. 1994). Стремясь подчеркнуть неразрывность разнонаправленных процессов, Дж. Розенау использует термин «фрагмеграция» (фрагментация + ин­теграция). Он также предлагает характеризовать экономические и со­циальные аспекты фрагмеграции как колеблющиеся между глобализа­цией и локализацией, а политические — между централизацией и де­централизацией (Кохепаи. 1994).

Вопрос об исторической уникальности глобализации

Многие исследователи, однако, полагают, что процессы «регионализа­ции», «фрагментации» и т. п. это не просто диалектическая противопо­ложность глобализации: Это явление, не просто реально противостоя­щее универсальному и всеохватывающему процессу глобализации, но и параллельное ему, а потому сравнительно независимое от него. В.И. Максименко, например, высказывает сомнение относительно правомерности самого термина «глобализация», так как последний, «без указания на объект глобализации, теряет смысл» (Максименко. 1999. С. 84). А. Д. Богатуров же считает глобализацию «фактом на две трети виртуальным», поскольку «большая часть наиболее впечатляющих проявлений этой тенденции по сути локальна и проявляется пре­имущественно в зоне постиндустриальных стран и в тончайшем слое

«Было бы ошибкой рассматривать глобализацию как простой процесс роста миро-¹ единства, — пишет Энтони Гидденс, — Глобализация социальных отношений — это, ным образом, дифференциация временных и пространственных отношений в нашей ни. Другими, словами, на жизнь общества оказывают значительное влияние и собы-происходящие далеко от нас». (Гидденс. 1991. С. 189).*;

интернет-электронных связей, протянувшихся от них в другие части мира» (Богатуров. 1999. С. 47). Глобализации, с точки зрения А.Д. Бо-гатурова; противостоит анклавно-конгломеративная модель мира. С позиций такой модели одновременно со странами Запада (представ­ляющими собой «гетто избанничеств» и стремящимися распространить свое влияние на остальной мир) и вместе с тем в относительном удалении от них существует иной тип обществ. Их особенность состоит в том, что они представляют собой конгломеративные образования, в рамках которых архаичное и модернизированное начала образуют отдельные анклавы, сосуществуют друг с другом без опасности взаим­ного уничтожения. К такому типу обществ автор относит Россию, Китай, Индию, Японию и ряд других незападных стран. Совокупность взаимно влияющих и взаимно приспосабливающихся, хотя и не пыта­ющихся копировать друг друга анклавов и составляет ту часть мира, которая способна ограничить воздействие глобализационных импульсов, исходящих от Запада {Богатуров. 1999).

Близких позиций придерживаются и те, кто считает, что в качест­венном отношении глобализация — совсем не новое явление в мировой истории, т.е. речь идет лишь о количественных изменениях, приобре­тающих иные формы. Под новым термином скрываются давно извест­ные процессы роста взаимозависимости и формирования единого ми­рового пространства. На различных этапах всемирной истории их ос­новой были, например, экспансия Римской империи; колониальные завоевания, ставшие следствием великих географических открытий (см., например: Дилигенский. 1999. № 4. С. 37), научных и технологических революций и распространения рыночных отношений (см., например: Панарин. 2000. С. 5); освоение наиболее удобных и экономически выгодных коммуникаций между народами и континентами, подобных Великому шелковому пути. Как считает экономический обозреватель Р1папс1а1 Ттех Мартин Вольф, даже с экономической точки зрения глобализация не выглядит исключительно новым явлением. Современная мировая экономика в некоторых отношениях является менее интегрированной, чем экономика накануне Первой мировой войны. В канун 1914 г. экспорт британских капиталов составлял до 9% ВНП, т.е. в два раза превышал экспорт капиталов Японии и Германии (в сопоставимых цифрах) в 1980-е гг. В 1910-е гг. существовала и единая мировая денежная единица — золото, а численность рабочих, пересекающих границы, была более высокой, чем в наши дни (!Уо1/). Правда, уже в 1970 г. экспорт, соотнесенный с совокупным про­изводством, достиг уровня" 1913 г.; в последующие годы темпы его роста составляли от 12 до 17%. Финансовые рынки достигли невиданной ранее степени интегрированности; беспрецедентный размах полу­чает передача технологий; правительства становятся все более тесно связанными друг с другом через многосторонние договоры (там же). В чем же в таком случае состоит новое качество процессов, обозначаемых термином «глобализация»? Избегая дефиниций, исследователи данного явления пытаются выяснить его сущность через анализ основных составляющих.

Основные составляющие глобализации

Впрочем, в дефинициях недостатка нет. В их основе, как правило, лежит либо просто перечисление составляющих, либо выделение наиболее важных из них, с точки зрения исследователя. Перечисление же в большинстве случаев осуществляется в порядке значимости тех про­явлений глобализации, которые выражают ее сущность. Например, аналитики Всемирного банка, исходя из приоритета экономических факторов, определяют глобализацию как «рост экономической взаимо­зависимости стран мира, вызванный как увеличением объема и много­образия трансграничных сделок в сфере товаров и услуг, а также меж­дународных потоков капиталов, так и ускоряющимся и расширяющимся распространением технологий» (цит. по: 1Уо1/). Более широко рассматривает проблему отечественный ученый А. Вебер. С его точки зрения, глобализация означает «втягивание всего мира в открытую систему, финансово-экономических, общественно-политических и куль­турных связей на основе новейших коммуникационных и информаци­онный технологий. Это объективный процесс, который подготовлен всем ходом предшествующего развития и теперь вступил в качествен-, но новый этап» (Вебер. Актуальные вопросы глобализации... 1999. № 5. С. 47). Другие исследователи во главу угла ставят или свое видение со­циально-политической стороны (экспансия западного образа жизни, масскультуры и типов мышления (Ядов. Актуальные вопросы глобали­зации... 1999. № 5. С. 41), или субъективной составляющей (стремление Запада стать «своекорыстным держателем бесконтрольной мировой власти, диктующей народам свою волю» (Панарин. 2000. С. 10).

Таким образом, оценивая анализ глобализации современной меж­дународно-политической наукой, можно сказать, что ее основные про­явления сводятся к нескольким группам факторов. Их совокупное вза­имодействие и взаимовлияние составляет содержание явления глоба­лизации.

Выделяемые группы факторов таковы:

1. Тенденция к становлению экономической системы, функциони­рующей по единым правилам, в масштабе всей планеты. Даже наибо­лее развитые государства не могут игнорировать эти правила. Они вынуждены учитывать их при разработке и реализации не только своих внешнеэкономических и внешнеполитических, а также внутренних стратегий. «В мире произошли кардинальные перемены, произошло качественное изменение результирующего вектора мирового развития — продолжает набирать силу процесс экономизации политики» (Стратегия для России... 1.2.4).

2.Нарастание финансовых и информационных трансграничных потоков, неподвластных государственному регулированию и контролю.

3.Эрозия национально-государственного суверенитета в результате возрастающей «проницаемости» межгосударственных границ и ос­лабление традиционных функций государства (особенно в сфере без­опасности и социальной защиты населения).

4.Размывание границ между «внутренними» и «внешними» поли­тическими, экономическими, информационными и другими процессами.

5.Распространение на весь мир западных (прежде всего — амери­канских) стандартов поведения, образа жизни, потребления, досуга.

6.Формирование идеологии «глобализма», призванной обосновать неизбежность происходящих изменений, их позитивный характер, а также обеспечить согласие общественного мнения и активное участие самых широких социальных и политических сил в формировании нового мирового порядка под руководством Запада и при лидирующей роли США. Как замечает в этой связи А. Богатуров: «Очевидно, что глобализация — это не только то, что существует на самом деле, но и то, что людям предлагают думать и что они думают о происходящем и его перспективах» (Богатуров. 1999. С. 33).

В свете вышесказанного одна из главных трудностей в определении сущности глобализации связана с многообразием ее проявлений. «Конкретно, — Пишет В. И. Кузнецов, — речь идет о нескольких дейст­вительно важных процессах: интернационализация экономики, развитие единой системы мировой связи, изменение и ослабление функций национального государства, активизация деятельности транснацио­нальных негосударственных образований, в том числе таких, как этни­ческие диаспоры, религиозные движения, мафиозные группы» (Кузне­цов. 1998. С. 13). Этот список легко можно было бы продолжить, доба­вив, например, интернационализацию проблем безопасности (вопросы нераспространения ядерного оружия, загрязнения окружающей среды), изменения в культурном ареале современного человека, в его психологии... Однако главное состоит не в количестве примеров гло­бализацйи, а в том, каков их общий вектор воздействия на изменения, происходящие в современных международных отношениях?

Спор о последствиях глобализации

Позиции исследователей по проблеме последствий глобализации можно разделить на три группы: в целом оптимистические, преимущественно пессимистические и промежуточные (во многом скептические).

«Оптимисты» настаивают на тех преимуществах, которые несет с собой глобализация в экономическом, социальном, политическом и моральном отношении. Одни из них уделяют основное внимание эко­номическим аспектам, другие — политическим и т. д. Например, по мнению К. Брауна, особенностью современного этапа мирового развития является «расширение круга моральных забот». «Греки времен Перикла идентифицировали себя с семьей, племенем, городом; в меньшей степени — с Элладой; и вовсе не идентифицировали себя с варварами. Римское мышление было политически универсальным, но морально ориентировалось только на свободных горожан. Царство Христово предлагало широкую моральную идентичность, но путем исключения славян, сарацинов и евреев и всех «других» в целом». В современном мире рост числа неправительственых организаций и групп по защите прав человека свидетельствует о движении человечества в сторону универсальных ценностей и тем самым — к становлению мирового сообщества (Вгомт. 1995. Р. 95).

Главный редактор международной редакции Р1папс1а1 Т1те8 П. Мартин предлагает комплексное обоснование моральных преимуществ глобализации. С его точки зрения, особенность современной глобализации в экономическом плане состоит в том, что распростра­няемые ею принципы либеральной экономики и. рыночных отношений соответствуют самой природе человека. В социальном плане глобали­зация способствовала значительному улучшению человеческого бла­госостояния в тех обществах, которые сумели использовать предлагае­мые ею возможности. В политическом плане преимущества глобали­зации еще более впечатляющи. Под ее влиянием власть неуклонно переходит из рук развитых стран к другим странам мира. Глобализация способствует сужению прерогатив государства и расширению демо­кратических прав и индивидуальной свободы человека. Именно гло­бализация подорвала основы империи зла в СССР, а теперь способст­вует этому в Китае. В итоге автор ставит риторический вопрос: «Су­ществует ли ценность, более важная, чем освобождение миллиардов людей от бедности, создание возможности индивидуального выбора и развития, усиление демократии во всем мире?» Для П. Мартина оче­видно, что любые выступления против глобализации носят глубоко аморальный характер (МагИп).

Ю. Федоров видит положительные черты глобализации в том, что она ведет к «растворению» наций и государств в новых, более сложных международных структурах. Это способствует преодолению автори­тарности в политических отношениях и изживанию «тоталитарного сознания». Главная заслуга глобализации в том, что она способствует расширению «сообщества демократии» и демократизации обществен­ного развития в целом, ориентации на право как на единственный спо­соб разрешения конфликтов. С этой точки зрения беспокойство вызы­вают страны, находящиеся «вне сообщества демократии», сопротив­ляющиеся или же не готовые войти в это сообщество (Федоров. 1999). Некоторые исследователи возлагают надежды на глобальную сеть Ин­тернет, считая ее децентрализованный характер, неподвластность кон­тролю со стороны правительств, открытость и доступность информации и ее обмена прообразом единого демократического мира и способом его достижения.

Однако положительные последствия глобализации не для всех столь очевидны. «Пессимисты» полагают, что глобализация не только не способствует формированию в масштабах всей планеты свободного рынка и честной конкуренции, но, напротив, ведет к росту концентрации капитала в наиболее развитых странах, доминирующих в мировой экономике — США, Великобритании, Германии, Франции и Японии. В этих странах сосредоточено 200 крупнейших транснациональных компаний. «Эти двести мегафирм, щитом и подмогой которых является НАТО, охватывают все области человеческой деятельности: от про­мышленности до банков, от оптовой до розничной торговли, от экстен­сивного сельского хозяйства до всех мыслимых ниш в сфере финансо­вых услуг, как законного, так и незаконного характера. В самом деле, для «мэтров» банковского и страхового бизнеса, различия между чис­тыми и грязными деньгами уже давно исчезли» (СШгтоп1. 1999. Р. 19). Отечественный исследователь М. Делягин считает, что на глобальном рынке формируются глобальные монополии, которые, в отличие от привычных ТНК, имеют финансово-информационный характер и не поддаются регулированию со стороны государств (см.: Глобализация как стержневая проблема... С. 20—22). Одно из наиболее очевидных проявлений подобных тенденций — прогрессирующее нарастание раз­рыва в уровнях экономического развития между наиболее развитыми и отсталыми странами и, соответственно, между богатыми и бедными людьми как в мировых масштабах, так и в рамках отдельных, в том числе и наиболее благополучных стран (см., например: Кузнецов. 1998; Богатуров. 1999; Максименко. 1999; 8епагс1ет\ 1998). Развитие гло­бальных коммуникационных систем типа Интернет еще больше усу­губляет ситуацию. Электронная торговля лишает государства налоговых поступлений. Наиболее уязвимыми для фискальной пауперизации становятся беднейшие страны мира (Саххеп. 1997). В результате таких процессов, как подчеркивает зам. генсека ООН В.Ф. Петровский, и на международном, и на национальном уровне происходит вымывание среднего класса (см.: Горностаев. 2001). Вместе с расширением идеологической роли «глобальной культуры Макдоналдса» (Ка-топе1. 1999; ВагЪег. 1998; Панарин. 2000), с ростом возможностей глобального манипулирования людьми в интересах «глобального управления» (Максименко. 1999), с использованием «метатехнологий», ставящих их обладателей вне конкуренции (Делягин. 2000), с попытками насаждения стандартов глобализации при помощи военной силы НАТО (Богатуров. 1999; Зегберс. 1999; Кузнецов. 1999; Максименко. 1999) указанные элементы глобализации лишают надежды на демократизацию мировых общественных отношений, на возникновение «глобального гражданского общества» и на самоуправление в рамках «мирового сообщества».

Что касается «скептиков», то они отвергают крайние позиции в оценке последствий глобализации, с сомнением относясь как к выводам о ее благотворной миссии, так и к выводам о ее гибельном воздействии на человеческую цивилизацию. Основная идея «скептиков» в том, что процессы, обозначаемые термином «глобализация», являются объективными и неизбежными. Они действительно открывают перед странами и обществами новые возможности, но при этом несут с собой и новые вызовы. Использование новых возможностей и противостояние новым вызовам требуют выработки каждым национальным сообществом осознанной стратегии. Но это подразумевает наличие сильного государства, способного противостоять идеологии «глобализма» и методам формирования глобального рынка, которые навязываются миру богатыми странами (см., например: Горелик, Делягин, Лосюков, Фокин. Глобализация как стержневая проблема... 2000; Богатуров. 1999; Стратегия для России...). Скорее всего, такая позиция наиболее плодотворна как в теоретическом, так ив практическом плане.

Скептики высказывают сомнения и относительно глобальной сети Интернет: ее неуправляемое, стихийное внедрение и использование не гарантируют нейтральность воздействия на то или иное общество. Это может быть проиллюстрировано примером наблюдающегося в послед­ние годы бума электронной торговли. Только в 1998 г. общая сумма продаж товаров и услуг через Интернет превысила 30 млрд долларов.

Согласно оценкам, на начало века она должна составить около 5% всей мировой торговли. 80%, по прогнозам, составят сделки между предпри­ятиями (Капгзек 2000. Р. 366). Естественно, что доминирование наиболее развитых стран, прежде всего США, в области программных материалов и электронных продуктов гарантирует им в такой торговле скорее положение экспортера, чем импортера. Удел остальных — при­спосабливаться к создающейся ситуации, пытаясь избежать наиболее разрушительных последствий. Иначе говоря, «свободный обмен» в Интернете оборачивается господством наиболее сильных (Саххеп. 1997).

«Оптимисты» иногда считают, что всеобщий характер негативных последствий глобализации (в области экологии, ядерных.вооружений, исчерпаемости природных ресурсов и т.п.) в конечном счете будет спо­собствовать сплочению человечества, формированию солидарного ми­рового общества (см., например: Бгом>п. 1995; Кузнецов. 1999; Шишков. 2000). Однако создатели образа «одной лодки» не только не учитывают неравного положения ее «пассажиров», но и игнорируют реальные трудности на пути урегулирования подобных проблем. Стоит напо­мнить, что ни один крупный международный форум последних деся­тилетий, призванный выработать общую стратегию народов в проти­востоянии экологическим вызовам, не увенчался сколь-либо заметным практическим результатом.

* * *

Таким образом, воздействие, которое оказывает среда на современную международную систему, выглядит достаточно неоднозначным. Одним из результатов такого воздействия является резкое возрастание взаи­мозависимости, интернационализация всех сторон человеческого об­щения, внутриобщественных и международных отношений, интегра­ционные процессы, проявляющиеся как объективные, общемировые, а значит, общесоциологические тенденции. Однако эти системообразую­щие факторы, ведущие к социализации международных отношений и стимулирующие становление своего рода глобального гражданского общества, сопровождаются неравномерным ростом производительных сил в различных странах, находящихся на разных уровнях научно-тех­нического, экономического, социального и политического развития. Сохраняются, а местами и растут национально-государственная обо­собленность, политические противоречия, столкновение экономических интересов различных стран. Все это усиливает напряжение в глобальной международной системе, подрывает ее стабильность, увели-

чивает ее конфликтный потенциал. Одновременно все более актуаль­ными становятся новые формы взаимодействия, учитывающие растущее многообразие участников международных отношений.

ЛИТЕРАТУРА

1. Введение в социологию международных отношений. М., 1992.

2. Актуальные вопросы глобализации. Круглый стол «МЭиМО» // Мировая эконо­мика и международные отношения. 1999. № 4.

3. Актуальные вопросы глобализации. Круглый стол «МЭиМО» // Мировая эконо­мика и международные отношения. 1999. № 5.

4. Богатуров АД. Синдром поглощения в международной политике // Рго е! Согига. Т. 4. № 4.

5. Гаджиев К С. Геополитика. М., 1997.

6. Гидденс Э. Социология: Учебник 90-х гг. Челябинск, 1991.

7. Гидденс Э. Девять тезисов о будущем социологии // Альманах «ТНЕ818. Теория и история экономических и социальных институтов и систем». М., Зима 1993. Т. 1. Вып. 1.

8. Гливаковский А. Сценарий «атлантистов» // День. 1993. 3 апр.

9. Глобализация как стержневая проблема грядущего мира («круглый стол») // Меж­дународная жизнь. 2000. № И.

10.Горностаев Д. Нужны ли уроки Давоса? // Независимая газета. 2001. 31 янв.

11.Дугин А. Основы геополитики. М., 1997.

12.ЗегберсК Сшивая лоскутное одеяло... // Рго е!Согйга. Т. 4. № 4.

13.Кузнецов В.И. Что такое глобализация? // Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 2.

14.Кузнецов В.И. «Золотой миллиард» и остальное человечество // Рго е! Сошла Т. 4. №4.

15.Максименко В.И. Происходит ли глобализация? // Рго е! Согйга. Т 4. № 4.

16.Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844года// К. Маркс, Ф. Энгельс Сочинения. 2-е изд. Т. 42.

17.Моро Дефарж Ф. Основные понятия международной политики. М., 1995.

18.Панарин А.С. Политическая антропология (гюшо роНйсш) // Политическая наука в России. М., 2000.

19.Сорокин К Э. Геополитика современности и геостратегия России. М., 1996.

20.Стратегия для России: повестка дня для президента 2000. г1Цр: /\у\у\у.5Уор.п1/Сок- 1ас115.Шп.

21.ТихонравовЮ. В. Геополитика: Учебное пособие. М., 1998.

22.Федоров Ю.Е. Критический вызов для России // Рго е! Согйга. Т 4. № 4.

23.АдпемЗ., СогЪггСде 5. МазГепдд 8расе. Недешогу, Теггйогу агС 1и1епигкта1 РоШса1 Есоготу Ь.; МУ., 1995.

24.АдпемЗ. ОеороШсз. Ке-У18югш1§ ШогИ РоШсз. Ь.; МУ., 1998.

25.Апде13. Оиезгюш Се 1а ОеороНйхте. Р., 1936.

26.АррасСигаг А. МоСетйу а! Ьагде. Си1гига1 Вцтешюг. оГ 01аЪа112агюг.. МптеароНз, 1997.

27.Агоп К. Ра1х е! Оиегге егйге 1ез иайоиз. Р., 1984.

28.ВасИе В. СиНиге е! роШ_чие. Р., 1993.

29.ВааЧе В., 8тои!$ М.-С. ЬсгегоитетегйСи МоггСе. 8оск>1о§1е Се 1а зседе пйегтйогак. Р., 1992.

30. Бапсе1-СИагепзо1 Ь. Ьа Веге§1атеп1а1юп йев 1е1есоттишса1юп§ йапв 1ев дгапй ра1х тйи§1гие1§. Р., 1996.

31. БагЪег Б. СиНиге Мс\Уог1й соп1ге йетосгаИс // 11Ир://тетете.топйс-й1р1ота11дие.Рг/ 1998/08/БагЬег/1 0836.п1т1

32. БгаШагйРИ. ТЬеопе йев §у§1ете§ е1 ге1а1юп§ 1п1егпа1юпа1е§. Бгихе11ев, 1977.

33. Бгомт С 1п1егпа1юпа1 РоНИса1 Тпеогу апй 1Ье Ыеа оР ХУогЫ Соттишту // 1п1егпа1юпа1 Ке1а1юп§ Тпеогу Тойау. Ей. Ьу 81еуе 8гт1п апй Кеп Боо1п. 1995.

34. Саззеп Б. Лй1еи аи геуе НЬсг1а1ге Й'1п1егпе1? // Ьйр:/Ау\у\у.топйс-Й1р1ота11дие.Рг/ 1997/08 /СЛ88Е№896Ыйт1

35. СШгтоп1 Р. Ьа ршввапсе йев уеп1аЬ1е§ тайгев йи топйс // Мопйе й1р1отаИдие. Бес. 1999.

36. Со11агсСО. Ьа 8ос1е1е т1егпа1юпа1е аргев 1а Оиегге Рго1йе. Р., 1996.

37. ЕазЮпО. Тле Ро1Шса1 8у§1ет. №У., 1953.

38. Еаз(опО. Л Ргатетеогк Рог РоШса1 Лпа1у§1§. №У., 1965.

39. Оайохз Р.М. СеороШдие. Ьев уо1ев йе 1а ршввапсе. Р., 1990.

40. ОеагохсС 0 ТиаЛай. Спйса1 ОеороНИсв. МтеароНв, 1996.

41. ОеагохсС О Тиа1каИ апй Оа1Ъу 8. ЬйгойисИоп: Кейипктд ОеороНИсв: Тотеагй а СНшса1 ОеороНИсв. 1п Ке1Ыпкт§ ОеороШсв. Ей Ьу Оеаго1й О ТиаШаП апй 811шт Ба1Ьу. Ь.; №У., 1998.

42. Нагкауу К.Огеа1 Ротеег СотреШюп Рог Оуегвеав Бавев. Тпе ОеороНИсв оР Лссевв Б1р1отасу. №У., 1982.

43. Но\зП К.3. 1п1егпа1юпа1 РоШсв. Л Ргатетеогк Рог ЛпаН§у§. РгепИсе На11. 6 ей. 1992.

44. Нип1гтдег3. ЬйгойисИоп аих ге1а1юп§ 1п1егпа1юпа1е§. Р., 1987.

45. Кгззтдег Н. Ноте 1о ЛсЫеуе 1Ье Мете \Уог1й Огйег. Тите. Маг. 14. 1994.

46. Ьасоз(е У. С)ие§1юп§ йе 1а ОеороНИдие. Р., 1988.

47. ЬагосИеЗ. РоШдие 1п1егпа1юпа1е. Р., 1998.

48. Ыпеаде РоНИсв. Евваув оп 1Ье Сопуегдепсе оР Ма1юпа1 апй 1п1егпа1юпа1 8у§1ет. Ей. Ьу ^Тате§ N. Ковепаи. 1Ч.У.; Ь., 1969.

49. МагПп Р. Ыпе оЬНдаНоп тога1е // Ьйр://тетете.топйе-й1р1ота11дие.Рг/йо551ег/й/таг- 1т.Ыт1.

50. Мег1е М. 8осю1о§1е йев ге1а1юп§ 1п1егпа1юпа1е§. Р., 1988.

51. МосСеЪЫ О. Лдгапа апй тйи§1па. Ттео Мойе1в оР 1Ье 1п1егпа1юпа1 8у§1ет. Рппсе1оп, 1961.

52. Могеаи Ое/агдез РИ. Ке1а1юп§ т1егпа1юпа1е§. Тоте 2. Оие§1юп§ топй1а1е§. Р., 1992.

53. Могеаи Ое/агдиез РИ. Ке1а1юп§ т1егпа1юпа1е§ соп1етрогате§. Еп1ге §1оЬаН§а1юп е1 РгадтепШюп. Р., 1994.

54. Катопе(I. Ь'ап 2000 // Ьйр://тетете.топйе-й1р1ота11дие.Рг/1999/12/К.атопе1

55. Катвев 2000. Р., 2000.

56. КаззеП Б. & 8(агг Н. №ог1й РоНИсв. Мепи Рог СЬоке. 8ап Ргапс1всо, 1981.

57. КоЪег(зоп К. О1оЬаНгу, §1оЬа1 сиНиге, апй кпадев оР теог1й огйег Н. НаРегкатр апй N. 8те1§ег (ейв.). 8ос1а1 СЬапде апй Мойегпйу. Бегк1еу, 1992

58. Козепаи 3.Ы. Ьев ргосеввив йе 1а топй1аН§а1юп: ге1отЬее§ §1§шР1саИуе§, есЬапдев 1т-ра1раЬ1ев е1 вутЬоНдие виЫПе // Е1ийе§ 1п1егпаИопа1е8. Уо1. XXIV, № 3. 8ер1. 1993.

59. Козепаи 3. Мете Битепйопв оР 8есипту. ТЬе 1п1егасИоп оР О1оЬа1121п§ апй ЬосаНгтд Бупат1с8 // 8еси1гйу Б1а1одие. 1994. Vо1. 25(3).

60. 8атие1 А. №шуеаи рауваде йи топйе. Вгихе11е§, 1990. '

61. 8асИч>аЫ Р. Ьа топй1аН§а1юп сотте Рас1еиг й'1п1е§гайоп гед1опа1е // РоИНдие е1гап§еге. 1997. № 2.

62. 8епагс1епзР. сСе. Ьа роНйдие 1п1егпаИопа1е. Р., 1992.

63. 8епагс1епз Р. Се. Мопй1аН§а1юп, §оиуегатс1е е1 1Ьеог1е§ йе ге1а1юп§ 1п1егпаИопа1е8. К 1998.

64. 8ргои(Н. & М. Епу1гоптеп1а1 Рас1огв 1п 1пе 81ийу оР 1п1егпа1юпа1 РоИНсв /Яатев N. Ковепаи (Ей.). 1п1егпа1юпа1 РоИНсв апй Роге1дп РоНсу. №У., 1969.

65. 8ргои(Н. & М. Лп Есо1од1са1 Рагай1дт Рог 1пе 81ийу оР 1п1егпа1юпа1 РоИНсв. Рппсе1оп, 1968.

66. 8тдег О3. Тле О1оЬа1 8ув1ет апй Ив 8иЬ-8ув1ет. Л Беуе1ортеп1а1 V^ете. №У., 1971.

67. №о1/М. Ма1в роищшп сейе Ьатс йев тагсйев? Ьйр://тетете.топйе-й1р1отаНдие.Рг/йов- в1ег/й/тео1Р.Ыт1

68. Уоипд О. Л вув1егтс ЛрргоасЬ 1о 1п1егпа1юпа1 РоИНсв. Рппсе1оп, 1968.

ГЛАВА 8

Участники международных отношений

В международно-политической науке, как и в других социальных дисциплинах, сложи­лось несколько терминов, для обозначения изучаемых ими действующих лиц. По своему содержанию наиболее широким из таких терминов является термин «субъект» — инди­вид, группа, класс, общность людей, взаимодействующих друг с другом по поводу и/или при помощи того или иного объекта. Один из основных критериев выделения субъекта — это его наделенность сознанием и способность к действию. Однако этой слишком общей характеристики недостаточно для исследования тех или иных отдельных видов соци­альных отношений. Поэтому указанный термин требует конкретизации, результатом которой стали такие категории, как «социальный агент» и «социальный актор».

Дата добавления: 2015-07-02