Реальные группы и коллективные актеры

Уличные манифестации дают удобный повод, чтобы реально поставить классический вопрос о представлении, который уже давно не может разрешить политическая мысль. Политика в значительной мере является борьбой за то, чтобы знать, кто имеет право на публичное высказывание, и от имени кого. Политика есть борьба за предоставление слова и искусство высказываться от имени групп. Современные общества в силу их морфологического строения нуждаются в патентованных выразителях мнения и представителях, уполномоченных выражать то, что думают "группы", которые являются не столько реальными совокупностями индивидов, сколько структурами, порожденными политической метафизикой. Это становится ясным, когда задаешься вопросом о природе "групп", отдельные агенты которых называют себя их представителями. Еще Дюркгейм противопоставлял структурированные профессиональные группы отдельным индивидам, незнакомым друг с другом и идущим друг за другом к избирательным урнам [13]. Не будет большим преувеличением считать, что суть политической игры состоит как раз в своего рода работе по социальному конструированию политических групп, более или менее однородных или реальных, то есть в производстве коллективных актеров, которые могут легитимно участвовать в политической борьбе и слово которых признается политическим, т.е. как слово группы, а не как простое индивидуальное высказывание. Признание "права на манифестацию" и на публикацию в прессе репортажей о манифестациях, означает нечто большее, чем просто признание свободы слова. Китайские власти хорошо это понимали, когда они заранее отказали движению студентов в какой бы то ни было представительности и объявили "нелегальными три зародыша независимых организаций, основанных бастующими студентами". Напротив, члены комитета по координации движения, передавая свои коммюнике через радиоустановки университетского кампуса в Пекине, отвечали, что только суд может вынести решение о легальности или нелегальности этих организаций, конкурирующих с организациями политического режима [14]. И в наших обществах постоянно идет борьба за легитимное право/257/ выступать от имени тех, кто не может или не умеет это делать. Постепенная бюрократизация профсоюзных аппаратов, в большей мере выражающих интересы аппаратчиков, чем доминируемых слоев, которых они представляли, объясняет развитие новых форм манифестаций, проходящих без участия традиционных профсоюзных аппаратов или направленных против них, как это показывает пример Франции, где "координационные комитеты" (студентов, медсестер, водителей грузовиков и т.д.), возникшие в ходе недавних манифестаций, претендуют на роль представительных организаций движения протеста, внося порой определенное смятение в правительственные структуры, которые перестают понимать, кто что представляет, насколько значимы и кредитоспособны те, кто таким образом выступает перед ними в качестве участников переговоров.

"Французы думают, что...", - приходят к заключению институты изучения общественного мнения, "Земледельцы хотят, чтобы...", - говорит министр сельского хозяйства в Брюсселе", "Хлеборобы Боса требуют...", - заявляют профсоюзы производителей, "Крестьяне такой-то коммуны приветствуют... ", - объясняет рядовой земледелец из маленькой сельской коммуны... Между этими разными, внешне похожими формулировками, существуют не только количественные или порядковые различия, потому что группы, выступающие коллективными субъектами этих высказываний представляют собой социальные реальности разной природы. Действительно, что общего между маленькой локальной группой или первичной группой, представляющей совокупность крестьян одной коммуны, знающих друг друга, связанных отношениями взаимопомощи и/или родства, ведущих чаще всего одинаковый образ жизни и имеющих одинаковые мнения, публично высказываемые каждым, благодаря чему группа укрепляет и поддерживает свою сплоченность, или группой профессионалов - объективной группой, объединяющей профессионалов, не обязательно знакомых друг с другом, но имеющих общие профессиональные интересы и стремящихся их защищать, или, наконец, группой, частично номинальной, статистической, абстрактной, или, если угодно, идеологической, такой, например, как "земледельцы" или тем более "французы"? Последние два обозначения претендуют на то, чтобы объединить в широкую совокупность индивидов, независимо от их возраста, доходов, профессии, местожительства или той фракции класса, к которой они принадлежат.

"Земледельцы", как и большинство категорий этого типа, соотносятся не с реальными группами, а с коллективами,/258/ изобретенными политикой и для политики. Рассуждения о социальном мире носят спонтанно субстанциональный характер и приписывают полноценное существование этим социально произведенным субстанциям, правдоподобность, неточность и расплывчатость которых достаточны для того, чтобы их можно было бы без особых противоречий использовать в повседневных разговорах. Например, каждый может думать, практически что хочет (в определенных пределах), о категории "земледельцы" (как о традиционном мелком хозяине или молодом современном земледельце, о населении, с которым соприкасаешься непосредственно, или просто как о литературных персонажах и т.д.) в зависимости от собеседника, обсуждаемой проблемы и типа конкретных персонажей, с которыми ассоциируется у него данная категория, а также в зависимости от биографии, круга чтения, профессии, возраста и т.д. каждого социального агента*. И, конечно, не будет большим преувеличением полагать, что) значительное число обыденных (и даже научных) дискуссий существуют лишь благодаря меняющемуся содержанию, которым индивиды наполняют эти коллективные структуры и тому недоразумению, в той или иной степени произвольному, которое они влекут за собой и которое они поддерживают. Поэтому недостаточно, как это делает М.Вебер, показать, в отношении выражения "интересы крестьянства", что "именно коллективные понятия, заимствованные из разговорного языка, порождают непонимание" [15], так как здесь речь идет не столько о логической путанице в понятиях, сколько о социально производимых концептах и коллективах, оказывающих социальное воздействие, а последнее как раз и является реальным. "Риторическая неясность", о которой сожалел Вебер, не может быть устранена простым "ясным, строгим и концептуальным понятием" [15, р.210], поскольку именно эта неясность является социально необходимым продуктом борьбы, которую ведут социальные агенты, заинтересованные в производстве или воспроизводстве этих коллективов и стремящиеся навязать одно единственное определение или разграничение из всех возможных. Эта борьба не имеет конца, поскольку речь идет о символической борьбе вокруг дефиниции коллективных сущностей, которые не существуют сами по себе и не могут, следовательно, навязать научно непререкаемую материальность своих собственных границ./259/

* Это относится в равной степени к таким категориям как "рабочие", "кадры", "молодежь, "старики" и т.п.

С этой точки зрения манифестации, митинги и шествия традиционно представляют собой стратегические формы мобилизации в той мере, в какой они конституируют группы-посредники между реальными социальными группами и политическими коллективами, которые существуют лишь как социальные категории (в смысле социально производимые категории). Реальные группы реальны, если можно так выразиться, потому, что речь идет о конкретных и зримых объединениях индивидов, собирающихся (чаше всего потому, что хотя бы в чем-то одном они схожи) в одном и том же пространстве, в отличие от номинальных коллективов, которые являются продуктом абстрактного суммирования и обретают социальное существование лишь благодаря социальным агентам, осуществляющим такое суммирование на бумаге. Так, например, государственный статистик помещает в одну и ту же категорию всех "земледельцев", поставляя таким образом данные, необходимые для выработки "аграрной политики", а институты изучения общественного мнения, как мы видели, в лучшем случае суммируют частные мнения и трансформируют их в "общественное мнение", публикуя результат этого суммирования. Эти массовые собрания людей не всегда обладают устойчивостью реальных групп, поскольку речь идет о группировках точечных, эфемерных, часто разнородных, и даже чаще всего двусмысленных с точки зрения "мотиваций" участников.

Мобилизующая сила лозунгов, которые выдвигают организаторы манифестаций и которые слишком двусмысленны для того, чтобы они были приняты большинством*, может быть прочной и продолжительной только в том случае, если эти лозунги совпадают с общими объективными свойствами, присущими социальным агентам. Другими словами, успех собраний людей предполагает существование, - как бы в виде пунктирной линии, - объективно возможных группировок. Этим объясняются постоянные провалы манифестаций безработных, несмотря на неустанные попытки руководителей Профсоюза/260/

* Самые многочисленные манифестации зачастую собирают очень различных участников и их различные мнения нейтрализуются умышленно неопределенными лозунгами организаторов. Так же, как манифестации 1984 года в защиту частной школы под лозунгом "свободы" собрали всех противников социализма, призыв студенческого движения 1986 года к "полной отмене проекта Деваке" объединил как тех, кто считал этот проект слишком радикальным, так и тех, кто, наоборот, находил его слишком нерешительным, что обеспечило внешнее довольно внушительное единство, которое, однако, было разрушено во время собрания "генеральных штатов образования", состоявшегося через несколько месяцев и обнаружившего различные течения в студенческом движении и их глубинную оппозиционность.

безработных, которые ошибочно полагают, что в принципе возможно мобилизовать более двух миллионов человек, тогда как каждый безработный в действительности более ориентирован на ту группу, к которой он принадлежит, чем на свое, более или менее временное, положение безработного. Зато манифестации оказывают свое собственное воздействие и стремятся создавать или укреплять группы, показывая их им самим: они трансформируют собрание индивидов, обладающих общими социальными свойствами, которые часто игнорируются в качестве таковых, в группы интересов, группы для себя, которые способны себя посчитать и себя осознать. Тем самым манифестации могут внести вклад в существование групп посредством коллективных действий, которые они порождают, а также с помощью ощущения принадлежности к более широким общностям, которое им удается вызвать. Манифестации оказывают прямое и довольно тривиальное воздействие на тех, кто в них участвует. Более или менее удавшееся представление, которое группа создает для себя самой, часто впечатляющий вид коллектива, который прежде мог существовать лишь как абстракция, и который, благодаря объединению в пространстве, становится очевидной и бесспорной реальностью - все это лежит в основе того специфического производства политической энергии, которая зовется "моральным духом" или "решимостью" борющихся индивидов. Многочисленные свидетели говорят о сильном впечатлении, которое оказывает уходящее за горизонт шествие, об ощущении силы, с которым ничто не может сравниться, об особом возбуждении, даже опьянении. Само движение стремится укреплять чувство солидарности и умножать взаимодействия, внося свой вклад в упрочение социальных групп. Воспоминания об этих собраниях, которые искусно поддерживаются юбилеями и памятными фотографиями могут создавать - вопреки эфемерности объединений манифестантов (неслучайно организаторы никогда не имеют полной уверенности в том, что им удастся их повторить), - очень важную иллюзию их постоянства*./261/

* Эти эфемерные объединения предназначены для того, чтобы быть увековеченными фотографами и в особенности профсоюзными официальными фотографами, для того, чтобы сохранить память группы и таким образом способствовать ее укреплению. НФПСП засняла на пленку манифестацию 23 марта 1982 года и неоднократно показывала большие отрывки из этого фильма во время митингов, а ряд фотографий парижского шествия очень пригодился для иллюстрации в книгах и журналах темы, ставшей вновь главной в руководящих инстанциях НФПСП, а именно, темы "крестьянского единства".

Если, например, НФПСП удалось использовать в своих интересах зачастую независимые друг от друга местные и секторальные претензии весьма разных категорий производителей, превратив их в "общенациональное" недовольство целой социальной категории, то это стало возможным из-за того, что профсоюзу удалось - отчасти потому, что манифестация проходила в Париже, городе, символизирующем одновременно политическую власть и доминирующие городские ценности - возродить у всех земледельцев исторически сложившиеся антигородские и антигосударственные настроения, которые среди них еще бытуют. Действительно, в соответствии с логикой, которая сродни логике помеченных клеймом этнических меньшинств, каждого, даже преуспевшего, крестьянина всегда могут причислить к самым мелким крестьянам, и он испытает на себе презрение социума ко всей категории. Как только группа встает в оппозицию к доминирующим, чувство неполноценности, присущее всей группе, может легко стать мобилизующим принципом. "Друг-парижанин, вспомни об угрозе, содержащейся в стихотворении твоего детства: "Брат, добывай сам свой хлеб: я тебя больше не буду кормить", - заявил на закрытии митинга Франсуа Гийом и добавил, - "Для крестьян уважение так же важно, как и доходы". Несомненно, помимо этих антигородских настроений, которые столь живучи потому, что в них лишь отражаются стереотипы политического поля (былых времен), и потому что они частично передаются начальной школой, повсеместно можно обнаружить внутренние противоречия и конфликты интересов, которые не могут не пронизывать столь гетерогенные группы. "Прохожим, которые вступают в разговор, - пишет, например, журналист из Круа, - крестьяне объясняют требования своей организации, однако очень скоро они начинают излагать свое собственное мнение". Один крестьянин охотно сообщает, что он "не во всем согласен с позицией виноградарей Юга", а животновод из Бретани утверждает, что у него " заботы совсем не те, что у хлебороба из Иль-де Франс" (25 марта 1982 года). Однако эти неизбежные разногласия не имеют особого значения, поскольку для организаторов речь идет о производстве группы, предназначенной для того, чтобы производить впечатление, а не для того, чтобы непосредственно действовать. Большинство таких своего рода "ложных групп", пронизанных внутренними противоречиями, не выдержало бы проверки совместной деятельностью и раскололось бы на более узкие, но более реальные группы интересов./262/

Если мы так часто обращаемся к сельской среде, то это потому, что данная социальная категория демонстрирует нам целый набор более или менее разработанных форм, изобретенных со времен Революции для того, чтобы манипулировать отношениями представления. До мая 1981 года НФПСП воплощала собой образ законного представителя крестьянства, партнера политической власти по "выборам" в первоначальном их значении [16]. Однако ее монополия на представительство подверглась критике, и ФСПСП вернулась к цензовой избирательной системе (Франсуа Гийом заявлял, например, что "представительность определяется в зависимости от качества" (Нувель Литтеpep, 25-30 марта 1982 года), но вдобавок ко всему она организовала намеренный показ своей численной представительности. В ответ на уличную демонстрацию и всегда присутствующий в ней блеф, политическая власть назначила выборы в Сельскохозяйственную палату, ссылаясь на чисто количественное понятие репрезентативности в том виде, в каком она функционирует сегодня в политическом поле. К этой правде чисел она присовокупила другую форму консультирования, менее практикуемую сегодня: форму "генеральные штаты", которая, будучи очень сложной, но полностью контролируемой властью, претендует на сбор "действительных" жалоб "базы" [17]. Но о чем бы ни шла речь, - о голосовании, о манифестациях-зрелищах или о процедурах, направленных на то, чтобы дать слово непосредственно земледельцам, эти внешне конкурирующие формы, если оставить в стороне их противоречия, сходятся в том, что существует "база", которая о чем-то думает и чего-то хочет.

В качестве иллюстрации этой постоянной игры "между опросами общественного мнения, уличными манифестациями и процедурами выборов, можно привести несколько характерных реакций политико-журналистских кругов на манифестацию в Версале 4 марта 1984 года, проходившую в защиту частной школы. Комментируя эту манифестацию один радиожурналист, признавшись, что "ничего подобного не видел со времен мая 1968 года", делает вывод: "действительно можно утверждать, что французы хотят свободы образования"; другой комментатор просто ограничивается констатацией того, что размах этой манифестации объясняется "разрывом между институционализированным политическим представительством" и "vox populi"; наконец, один из ответственных деятелей-республиканцев,/263/ благосклонно относящийся к частному образованию, заявляет, цитируя двусмысленные результаты опроса общественного мнения: "Более 75% семей желают свободы образования, это говорю не я, а французы, выразившие свое отношение в опросах и манифестациях".

"Медиатические" манифестации"

"Чем более обширны группы, тем менее ясны их цели", писал современный историк, исследовавший феномен больших скоплений людей в наши дни [18]. Всем известен рисунок Сампе*, где изображены манифестанты, несущие множество транспарантов с благородными требованиями, среди которых выделяется один плакат с сугубо конкретным и частным объявлением. Действительно, многие участники современных манифестаций весьма далеки от того единогласия, которое им приписывают и которого требуют от них организаторы. Участники этих манифестаций, задача которых состоит в оказании воздействия на общественное мнение, фиксируемое опросами, являются не столько полноценными актерами, сколько простыми невольными статистами в спектакле, сценарий которого им не всегда известен. Они собираются вместе, но при этом они далеко не единодушны в отношении тех мотивов, которые официально выражают плакаты или профсоюзные призывы. Некоторые приходят из соображений профсоюзной дисциплины, руководствуясь лишь тем, что необходимо следовать профсоюзным лидерам, некоторые - из чувства солидарности с менее благополучными, кто-то приходит просто "посмотреть" и составить компанию своим друзьям или коллегам, или, в соответствии с логикой, по которой подписываются петиции, чтобы поступить как другие и т.д. Манифестанты образуют гетерогенные скопления людей, парадоксальным образом не имеющих голоса, их участие подчиняется избирательной логике и они представляют собой не столько субъекты шествий, сколько более или менее сознательные объекты стратегий по интерпретации участия этих манифестантов. Иногда они могут даже не понимать, почему они пришли или почему они начали бастовать, и только постепенно - день за днем - читая прессу или разговаривая с забастовщиками, формулируют свои собственные причины участия в забастовке. Это весьма характерно для выступлений лицеистов и студентов в 1986 году. В большинстве/264/

* Сампе - известный французский карикатурист - прим. перев.

своем эти объединения людей не бывают полностью искусственными. Представители не могут в приказном порядке создать группы, предназначенные легитимировать их представительность; они должны быть способны реально провести шествие реальных индивидов, более или менее заинтересованных в манифестации.

Неслучайно пресса регулярно подвергается критике за то, что она искусственно создает события или слишком тенденциозно поддерживает те или иные группы или идеи. Это происходит потому - и политики это хорошо знают - что она занимает принципиально важное место в стратегиях признания, посредством которых представители различных социальных категорий стремятся воздействовать на политическое поле, достаточно реалистично и убедительно демонстрируя социальные коллективы, которые большей частью своего существования обязаны журналистам, фотографам и операторам, сопровождающим шествия. Политическое действие, таким образом, заключается по преимуществу в способности производить своего рода "ложные группы", которые являются не столько группами действия, сколько группами представления, и которые в сущности служат тому, чтобы обеспечить голоса за тех, кто их организует. Суть политики отчасти состоит в умении использовать специфическую социальную энергию, производимую этими массовыми скоплениями людей. Без сомнения участники этих вполне наглядных групп протеста могут "использовать себя сами", если можно так выразиться, потребляя часть коллективной энергии, которую они производят, особенно в весьма эфемерной форме "радости общения" или в более устойчивой форме "получения нравственного заряда". Однако наиболее существенная часть социальной энергии предназначается для представителей данных групп для того, чтобы они вынудили власть вступить в переговоры и, что особенно важно, навязать ей определенных участников переговоров*.

Для агентов журналистского поля "политика" сводится в основном к взаимному обмену заявлениями в адрес прессы со стороны представителей манифестаций и официальных выразителей общественного мнения, которые определяют свои/265/

* Чтобы преодолеть реализм и субстанционализм, еще наличествующий в понятии "группа", которое мы используем, следовало бы сказать об очень различных принципах агрегирования и конституирования коллективов, которые в силу этого представляют очень разные степени социальной сплоченности. По этому вопросу см.: Champagne P. Statistique, monograpriie et groupes sociaux" // Etudes dediees a Madeleine Grawitz, Paris, Dalloz, pp. 3-16.

позиции по отношению друг к другу и создают порой ex nihilo, но при вольном или невольном соучастии прессы, "политическое событие", с помощью одних только заявлений перед радиомикрофонами или телекамерами. Было бы, конечно, гораздо точнее говорить сегодня о политико-журналистском поле, настолько пресса (в виде печати, радио и телевидения) и политика оказались тесно связаны между собой.

Доводя до предела некоторые тенденции, отмечаемые самими журналистами, одна еженедельная телевизионная программа, при подготовке первоапрельского розыгрыша, несколько лет тому назад придумала некую фирму, которая предоставляла заказчикам манифестантов (переодетых в рабочих, функционеров, студентов, крестьян и т.п. в зависимости от заказа) для участия в уличных парижских шествиях и для поддержки соответствующих требований*. СМИ поступают еще лучше, собирая реальных людей для чисто медиатических целей. Точно так же, как институты изучения общественного мнения производят по большей части "ложные" течения в общественном мнении, современные СМИ могут участвовать в производстве групп, которые существуют только благодаря им. В этом отношении было бы интересно проанализировать такое движение как "SOS-расизм", которое, бесспорно, опирается на реальность (агрессивные проявления расизма), но размаху которого способствовала целая группа агентов, заинтересованных в том, чтобы такое движение существовало (политические деятели, персонажи, ищущие "хорошую идею", чтобы ее защищать, искренне протестующая молодежь и т.п.). Нельзя недооценивать тот политический эффект, который оказали такие выступления, как "концерты друзей", передававшиеся в прямом эфире по телевидению, покупавшему право на их трансляцию, как если бы они были настоящими шоу**. Они способствуют в частности производству групп для СМИ ("бер"***, "расисты", "молодые" и т.п.). Сконструированные благодаря объективному и/266/

* Когда эта шутка, кстати, изобретенная одним журналистом - была передана по телевидению, я воспринял ее всерьез, поскольку она являла собой своего рода кульминацию медиатической логики. Однако, я никак не мог предположить, что, когда я корректировал гранки этой книги, один из тогдашних министров Оливье Стерн превратил выдумку в реальность, пригласив на один политический коллоквиум "статистов", нанятых через специализированные агентства, и которые создавали публику в зале и аплодировали лидерам-социалистам, выступавшим в присутствии телекамер. Этот пример настолько показателен что, сам по себе нуждается в специальном исследовании.

** "Концерты друзей" - акции членов движения SOS - расизм, лозунгом которых были слова "Не трогай моего друга" - прим. перев.

*** Второе поколение арабских эмигрантов - прим. перев.

субъективному соучастию журналистов, эти группы могут исчезнуть так же мгновенно, как они были созданы. Это не означает, что они носят исключительно искусственный характер: они выражают по своему, очень реальные проблемы. Но можно спросить, не препятствуют ли они сами тому, чтобы можно было действительно понять, что они означают и одновременно, что они скрывают.

Другим типичным примером манифестаций, которые порождают СМИ, является манифестация, которая состоялась в декабре 1984 года в Париже по призыву музыкальной радиостанции для молодежи Эн-Эр-Жи*. Радиостанции угрожало закрытие, поскольку она не соблюдала технические условия трансляции. По данным организаторов манифестации она собрала 200000 подростков, по данным полиции - только 30000 человек. Эн-Эр-Жи в течение пяти дней собирала свою аудиторию и пользовалась большой поддержкой со стороны шоу-бизнеса. Размах этой манифестации-однодневки был потрясающим, о ней много писала пресса, некоторые газеты (Либерасьон) превратили ее даже в символ "трансформации молодежи". Эта "спонтанная" мобилизация, собравшая молодежь под лозунгами "Все для музыки" или "Да здравствует свобода" была, однако, далеко не так стихийна, как могло показаться, и месяцем позже это продемонстрировала одна маленькая статья, появившаяся в Монд. Статья утверждала, что манифестация была полностью организована одним рекламным агентством. "В понедельник - рассказал директор этого агентства, радиостанция Эн-Эр-Жи предупредила нас, что в следующую субботу она решила организовать митинг перед мэрией Парижа (...) Мы тут же дали ей два совета: не политизировать событие (...) Только один лозунг: "Эн-Эр-Жи будет петь и дальше". Вторая наша идея касалась того, как реализовать этот лозунг. Мы предложили слушателям Эн-Эр-Жи принести с собой радиоприемники, чтобы они могли петь и танцевать во время проведения митинга, одновременно это решало бы вечную проблему радиофикации манифестаций. Затем агентство создает обычную рекламную "команду" (арт-директор, дизайнер-главный редактор, директор по рекламе, коммерческий агент) чтобы разработать план манифестации Эн-Эр-Жи. Франс-Суар согласилась выполнить просьбу агентства и предоставила ему всю первую страницу. Агентство заказало целую партию флажков желтого цвета, на которых были воспроизведены опознавательные знаки радиостанции и рекламные лозунги, созданные агентством [19]./267/

* NRJ - аббревиатура названия радиостанции, которая означает елово "энергия" прим. перев.

Современные средства коммуникации (радио и особенно телевидение) сделали возможным это смешение логики манифестаций, которые пытаются воздействовать на слушателей и телезрителей с тем, чтобы превратить их в "группы поддержки". Манифестации "планируются" организаторами с тем, чтобы получить от них наибольшую "медиатическую" отдачу и чтобы не оказаться вытесненными из общенациональных крупных СМИ другими манифестациями, которые могли бы их "раздавить". Так, студенческое движение 1986 года или манифестации в Пекине, на которые в течение двух недель ежедневно были направлены почти все СМИ, "перевернули" ранее запланированные передачи. Многие артисты, задействованные в индустрии зрелищ и кино, жалуются, что они тратят больше времени на "продвижение" своего творчества, - даже если они понимают, что это необходимо - чем на собственно творчество.* И в политике мы присутствуем при аналогичном изменении - сегодня обязательно нужно уметь "пробивать" свои идеи или дело, за которое ты борешься, или, как более цинично выражаются некоторые, нужно уметь "продаваться". Это выражение, которое плохо ассоциируется с политикой - сферой, заявляющей о своем принципиальном бескорыстии и высокой нравственности - показывает, что такая трансформация политической игры повлечет за собой соответствующую трансформацию самого понятия политики.

"База" стоит последней в очереди на признание ее журналистского существования. "Самым реальным как раз кажется то, что лучше всего проходит по телевидению" - заявлял один телевизионный режиссер, обнаруживая ту перевернутую логику, которая столь привычна для социального мира. Действительно, база анонимная, разная, фрондирующая, косноязычная и противоречивая, за редким исключением, "плохо смотрится" на экране. Не вызывает она интереса и в печати, поскольку требует длительной и дорогостоящей работы, мало совместимой с функционированием прессы. Официальные выразители мнения "базы", напротив, всегда находятся в зоне досягаемости микрофона журналиста, кроме того, они умеют, будучи профессионалами по связям с общественностью (в/268/

* Это также касается интеллектуального поля. "Новые интеллектуалы" (рекламный характер этого выражения сам по себе крайне показателен) значительную часть рабочего времени тратят на "пробивание" своих книг.

частности, потому, что они научились "общаться с прессой" у специалистов), хорошо подавать и выражать себя, иначе говоря, выступать и говорить вместо других. Представители "базы" на местном или общенациональном уровне, представляют ли они реальные или абстрактные группы, всегда являются для журналистов самым прямым, поскольку наиболее коротким и экономичным, путем доступа к базе. Они занимают место базы, их воспринимают как источники информации о базе, а иногда видят в них саму базу.

Первоначально уличные манифестации были формой политической деятельности, полностью принадлежащей доминируемым, то есть тем, у кого не было ничего иного, кроме численной силы или, в крайнем случае, физической силы собственных тел для того, чтобы противостоять легальному насилию со стороны доминирующих.* В течение всего 19 века профсоюзы монополизировали право представлять базу. Телевидение, опросы и логика политической игры на протяжении последних тридцати лет внесли свою лепту в ликвидацию профсоюзной монополии, не допуская при этом никакого более достоверного способа самовыражения. Парадоксальным образом, манифестации стали сегодня слишком мощным методом воздействия для того, чтобы доминирующие не находили в них своего собственного интереса, и чтобы эти манифестации продолжали оставаться исключительно делом доминируемых. С другой стороны, манифестации становятся все менее эффективной формой борьбы для наиболее обездоленных, поскольку сегодня социальные группы помещены в ситуацию конкурентной борьбы в отношении форм манифестирования и, соответственно, косвенно они оцениваются, по крайней мере, в равной степени как по их успеху в СМИ, так и по сути их требований.

Точно так же обстоит дело с попрошайничеством, как индивидуальной и наказуемой формой протеста, этим последним прибежищем для тех, кто не имел более ничего. Те формы попрошайничества, которые можно наблюдать сегодня в парижском метро, например, стали значительно более разнообразны и продолжают эволюционировать. Между "нищими" начинает развиваться конкуренция и технические приемы, которыми они привлекают внимание пассажиров,/269/

* Рабочие хранят, как пример героического прошлого, память о жестоких столкновениях с полицией и сопротивление силам безопасности; такая борьба позволяла рабочим проявлять свои мужские доблести и физическую силу.

равнодушных и одновременно вынужденных реагировать на протянутые со всех сторон руки, предполагают сегодня наличие хотя бы минимального капитала. Те, кому легче других удается "выставить" пассажиров, умеют "продаваться" или могут предложить вниманию публики еще кое-что, кроме своего несчастья в чистом виде, как, например, музыканты (некоторые из них даже почти профессионально оснащены магнитофонами, усилителями и т.п.), кукловоды, а также "бывшие заключенные" или продавцы газет в вагонах, которые берут слово для того, чтобы вызвать сочувствие или рассмешить и т.д. Наблюдается даже" некоторое разделение труда: часто нищие работают "вдвоем", один дает представление, второй собирает деньги у пассажиров. Одновременно идет процесс резкого обесценивания прежних форм попрошайничества, которыми еще пользуются сегодня те, кто не имеют буквально ничего (безмолвно, сидя или стоя, неподвижно, с протянутой рукой, спрятав лицо, выставив картонку с лаконичной бесхитростной надписью и т.п.). Чтобы быть более убедительными, они лишь откровенно выкладывают перед собой несколько монет или позванивают ими в кулаке. Эти наблюдения не лишены важности, если помнить о благотворительных акциях в СМИ и тех суммах, которые собираются благодаря посредничеству телевидения.

Для того чтобы сегодня провести эффективную манифестацию, требуется все более значительный экономический, социальный или культурный капитал. Традиционные профсоюзные манифестации финансировались самими участниками (профсоюзные взносы, сбор пожертвований среди населения). Сегодня все большее число манифестаций ищут "спонсирования" - прямого или косвенного - через СМИ. В данной главе мы внимательно проанализировали манифестацию земледельцев 1982 года, которая по форме оставалась достаточно "классической". В завершение этой темы можно было бы вспомнить еще одну недавнюю "сельскую" манифестацию, которая даже слишком наглядно иллюстрирует общую трансформацию политического пространства. Речь идет о "Празднике Большого Урожая", состоявшегося 21 июля 1990 года. В Париже на Елисейских Полях было установлено настоящее пшеничное поле и парижанам демонстрировался процесс уборки урожая. Это действо, посвященное современным проблемам сельского хозяйства, было организовано НЦМЗ. Оно менее всего походило на "старинные праздники", которые стали возрождаться в последние двадцать лет в маленьких сельских городках [20], а/270/ напоминало скорее театрализованное празднование 200-летия Революции в постановке режиссера П.-К.Гуда. Манифестация транслировалась по телевидению (на канале Антенн-2), ее комментировал писатель родом из Савойи (Ж.-П.Шаброль), восхвалявший с местным акцентом традиционные ценности и крестьянскую мудрость. В действительности "манифестация" стала простой рекламной операцией: она привлекала на улицу больше зрителей, чем участников (около миллиона человек пришло посмотреть на пшеничное поле на Елисейских Полях). Эта манифестация стоила очень дорого, но ее частично "спонсировали" городской бюджет и один телеканал, связанный с НСМЗ. Эта манифестация, превращенная в спектакль, как и антирасистские концерты, в первую очередь была рассчитана на телевидение и включена в программу канала в качестве передачи - ее успех не исключал репортажа ни в теленовостях, ни по радио, ни в печати. Следовало бы только проанализировать, насколько манифестация совпадала с социальными представлениями деревни. Во всяком случае, если верить магнитофонной записи НЦМЗ, один крестьянин на вопрос журналиста ответил, что при виде поля в центре столицы и толпы, которая пришла посмотреть на него, "впервые в жизни испытал гордость" за то, что он крестьянин.

Жакерии и бунты, сталкивавшие лицом к лицу наиболее угнетаемые классы и политическую власть, отошли в прошлое. Современная технология привела к трансформации определения эффективного политического действия. Теперь между борющимися социальными группами помещается множество агентов, имеющих собственные интересы и поглощающих на свой лад часть социальной энергии, которая оказывается таким образом распылена и разлита в политическом пространстве, ставшим более разнородным и обширным. Между тем, сокращению физического насилия сопутствует усиление символического насилия в виде навязывания новых, в разной степени мнимых верований, которые закрепившись в сознании людей, уменьшают потребность в чисто физическом насилии в процессе доминирования, но которые, возможно, труднее обнаружить и соответственно, преодолеть./271/

1 Joffrin L. "Un coup de jeune. Portrait d'une generation morale", Paris, les Editions Arlea, 1987.

2 Как это делает, например Серж Колле (Serge Collet) в "La manifestation de rue comme production culturelle militante", Ethnologie francaise, XII, 2, 1982.

3 Исторические формы протеста во Франции проанализированы в работах Ш.Тилли: Ch. Thylli, "La France conteste: de 1600 a nos jours", Paris, Fayard, 1986 / "L'espace du politique" / "Les origines du repertoire de I'action collective contemporaine en France et en Grande Bretagne", Vingtieme Siecle, octobre 1984, p.p. 89-104.

4 Об этой форме манифестации см.: Berlan M., "La parole de I'action", in R.-M. Lagrave (ed.), "Celle de la Terre. Agricultrice: I'invention politique d'un metier", Paris, Editions de I'Ecole des hautes Etudes en sciences sociales, 1987.

5 См. по этому вопросу: P.Bourdieu. "line classe objet", // Actes de la recherche en sciences sociales, 1977, № 17-18, p. 2-5.

6 "100 ans du syndicalisme agricole", Paris, Agriculture information, 1983, p. 115.

7 О стратегиях представления у руководителей сельскохозяйственного производства см.: S.Maresca. "La representation de la paysannerie", // Actes de la recherche en sciences sociales, 1981, № 38, pp. 3-18.

8 "Поскольку между парцельными крестьянами существует лишь местная связь, поскольку тождество их интересов не создает между ними никакой общности, никакой национальной связи, никакой политической организации - они не образуют класса". К.Маркс, "Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта": К.Маркс, Ф.Энгельс. Сочинения т. 8. М.: Государственное издательство политической литературы. 1957, с. 208.

9 Goffman E. "La mise en scene de la vie quotidienne", Paris, Ed. de Minuit, 1973.

10 Об этом см., например: Guillemin A.., "Doucement, c'est tout de meme une femme. Remarques sur la violence dans les manifestations paysannes", // Actes de la recherche en sciences sociales, 52-53, juin 1984; о событиях в Монтредоне: Les agriculteurs et la politique, Paris, Presses de la fondation nationale des sciences politiques, 1990, pp. 535-538.

11 Люк Болтански проделал анализ критериев, чаще имплицитных, чем эксплицитных, в соответствии с которыми журналисты публикуют или не публикуют письма их читателей. См.: LBoltanski, Y.Darre, M.-A.Schiltz "La denonciation" //Actes de la recherche en sciences sociales, 51, 1984, pp. 3-40.

12 См..например, P.Simonnot, ""Le Monde" et le pouvoir", Paris. Les Presses d'aujourd'hui, 1977, pp. 101-124.

13 E.Durkheim, Lecons de sociologie, Paris, P'JF, 1969, p. 168.

14 Le Monde, 28 avril 1989.

15 См.: M.Weber, Essais sur la theorie de la science, Paris, Ron, 1965, pp. 206-209.).

16 Историки показывают, что до XVII века выборы не имели строго политического смысла, который они приобрели впоследствии. Быть "избранником" означало попросту быть избранным или назначенным властью, и не подразумевало ни свободного голосования, ни мажоритарного закона в отличие от нынешних процедур. См.: Chartier R., "La convocation aux Etats de 1614. Notes sur les formes politiques", // Representation et vouloir politiques, Paris, EHESS, 1982, pp. 53-62.

17 О том, как проходили "генеральные штаты (май 1982 - февраль 1983)" и о свойственных им утонченных формах манипулирования см.: Charles Suaud, "Le mythe de la base. Les Etats generaux du developpement agricoie et la production d'une parole paysanne" // Actes de la recherche en sciences sociales, 52-53, pp. 56-79.

18 J.-B.Duroselle, "Opinion, attitude, mentalite, mythe, ideologie: essai de clarification", Relations internationnales, 1974, 2, p. 21.

19 Chmitt O. "NRJ et ses calicots. La manifestation etait organisee par un publicitaire", Monde, 20-21 Janvier 1987.

20 Анализ таких праздников см.: Champagne P. "La fete au village", // Actes de la recherche en sciences sociales, 17-18, novembre 1977, pp. 73-84.

Хулио Карранса Вальдес

Дата добавления: 2015-07-02