Программа (обновление гуманитарного образования в России ( В. В. Радаев, О. И. Шкаратан социальная стратификацияучебное пособие для высших учебных заведений москва «наука» 1995 9 страница

N4. P. 453-482.

3. Концепция класса есть концепция, трактующая отношения («relational concept»).

4. Определяющие классовый строй социальные отношения скорее внутренне антагонистичны, нежели носят симметричный характер.

5. Объективной базой этих антагонистических интересов выступает эксплуатация.

6. Фундаментальную основу эксплуатации следует искать в общественных отношениях производства²⁰. (С нашим описанием фактических предпосылок классовой теории марксизма в начале данной главы читатель эти шесть тезисов может сравнить сам).

В противовес традиционному марксизму, обычно занимавшемуся построением довольно абстрактных макроструктурных теорий, Райт объявляет своею задачей создание концепции классовой структуры на микроуровне при достаточно невысоком уровне абстракции (нечто вроде «теории среднего уровня»). Он также пытается отстаивать позитивистские позиции в противовес более типичным для марксизма взглядам на «практическую» природу знания (practical knowledge), заряженного духом борьбы и социальных преобразований²¹.

С оружием позитивизма он бесстрашно ступает на самое скользкое для марксистов место — объяснение и вписывание в теоретические конструкции довольно-таки «неудобных» средних слоев. Для этого вырабатывается его исходная концепция «противоречивых классовых расположений» (contradictory class locations). Если традиционный марксизм обычно придерживается принципа: «одно место в структуре — один класс», Райт помещает целый ряд «средних» групп сразу в две-три позиции (см. схему 1).

Схема I. Исходная схема классовой структуры Э. Райта ²⁰ Thе Debate on Classes. L. 1990. P. 49.

²¹ Burawoy M. The Limits of Wrigln's Analytical Marxism and an Alternative // The Debate Classes. P. R8.

«Для концепции, понимающей классы как отношения (relational concept), — указывает Райт, — положение классов суть их «позиции-внутриотношений»²².

Позиции групп А, Б и В, очерченные на схеме 1 пунктирными линиями, фиксируют искомые «contradictory class locations», коим должны соответствовать, но идейному замыслу, и специфические классовые стратегии.

В качестве теоретической подкладки Райт поначалу использует теории собственности и господства (domination-centered concept). Однако вскоре он видоизменяет свои позиции. При попытках операционализации понятия «автономии» Райт приходит к выводу, что оно слишком уж (не по-марксистски) «градационно». Нежелание заразиться веберовским духом от теории господства послужило дополнительным толчком для перехода от концепции «противоречивых классовых расположений» к концепции «многомерной эксплуатации».

Здесь Райт начинает модифицировать теорию Дж. Ромера и фиксирует три вида эксплуатации — эксплуатацию, основанную, соответственно, на собственности на средства производства, на организационной иерархии и на владении квалификационными дипломами (credentials).

Первая, по его мнению, более характерна для капитализма, вторая — для стэйтизма (госсоциализма), а третья — для (реального) социализма.

Последние два вида эксплуатации, возникающие из монопольного обладания современными менеджерами и экспертами организационными и квалификационными ресурсами (organizational and skill assets), пo мнению Райта, овеществляются в части их оплаты труда, носящей откровенно рентный характер. (Перед нами, таким образом, творческая замена старомарксистской теории «производительного и непроизводительного труда».) Заметим, что в отличие от Ромера, отводящего по одной форме эксплуатации на каждый способ производства, Райт предполагает при капитализме их одновременное сосуществование. При этом, объясняя до- и посткапиталистические системы, он вовсе игнорирует ромеровскую статусную эксплуатацию (и, возможно, зря). На этой обновленной базе Райт строит свою таблицу из 12 классов (см. схему 2).

Схема 2. Базовая типология эксплуатации и класса И с т о ч н и к: Wright E. O. Classes P. 195.

²² The Debate on Classes. P. 302.

Затем Райт исследует связь положений всех этих классов с уровнем их доходов и структурой сознания, измеряемой через ряд полярных политических установок (attitudes). Причем, при всех различиях по странам и континентам, он эту связь находит.

И все же, несмотря на заслуживающую искреннего уважения попытку Э. Райта синтезировать марксистскую теорию эксплуатации и господства с эмпирическим анализом классовой структуры, его теоретические рассуждения (во многом заимствованные у Дж. Ремера) «зависают» несколько в стороне, а серьезный эмпирический анализ сползает в плоскость не столь притязательного градационного подхода²³.

Марксисты (Г. Карчеди и др.) также намекают Райту, что используемые им концепции носят распределительный и внеисторический характер, растут из «чужого» тела неорикардианской теории факторов производства.

Наконец, все более явным становится заимствование Райтом в пылу полемической борьбы веберовской проблематики и методологии. Это и переход на уровень индивидуального сознания, и важность формальной квалификации (credentials) для процессов классообразования, и проскальзывающие высказывания о роли карьерных траекторий как динамического аспекта классовых позиций. Множество точек соприкосновения сыграло, очевидно, не последнюю роль в провоцировании ожесточенной дискуссии Райта с неовеберианцами. К их наиболее заметным работам мы и намереваемся перейти.

2. По следам неовеберианцев Семидесятые годы нашего столетия оказались отмечены печатью «веберовского ренессанса», давшего, помимо прочего, и множество трудов по социальной стратификации и мобильности. Ренессанс был связан отчасти с переводом и переизданием основных трудов М. Вебера, а отчасти — с разочарованием ученой публики в марксизме. Для многих «открытие» его трудов стало своеобразным лекарством, излечивающим от марксистской односторонности.

Сначала укажем те принципиальные подходы к анализу социальной структуры, которые были продемонстрированы М. Вебером и его последователями, В ряде пунктов здесь обнаруживается близость к марксизму, но сдвиги очень и очень значительны.

1. В основе любой стратификации (отнюдь не только в политической сфере) лежит распределение власти и авторитета. В противовес марксистам властные отношения не увязываются жестко с отношениями собственности, а в противовес функционалистам несут в себе явные элементы конфликтных начал.

²³ Это подмечают и сими неомарксисты. См., например: Furacer B. Exploitation and the Class Structures of Modern Capitalism and Stale Socialism // On Social Differentiation: A Contribution to the Critique of Marxist Ideology. Vol. 2. P. 103.

2. Центр тяжести переносится со ставших структур на системы социального действия, на становящуюся структуру. При этом внимание фокусируется на типологических характеристиках индивидуального действия.

3. Утверждается плюралистический подход к анализу социальной структуры. Понятиями «класс», «статус» и «партия» обозначаются три относительно самостоятельные плоскости экономической, социокультурной и политической стратификации.

4. Изменяется понимание «экономического класса». Отношение к собственности становится частным критерием. Акцент же делается на рыночные позиции групп. Класс объединяется типичными шансами (lifechances) на рынках товаров и рынке труда.

5. Жизненные шансы социальных групп определяются не только их текущим положением на разных рынках, но рассматриваются как продукт специфических карьерных возможностей. Перспективы социальной мобильности становятся внутренним моментом определения положения разных групп.

6. Наиболее интересным и сложным моментом становится анализ статусных позиций, определяемых престижем образования и профессии, стилем жизни, социокультурными ориентациями и нормами поведения, а также выявление их связи с рыночными позициями. Статусные группы являются реальными общностями, осуществляющими коллективное действие, в противоположность классам, представляющим лишь возможную основу совместного действия²⁴.

К преимуществам веберовского подхода можно отнести его разностороннюю сбалансированность. Он позволяет включать конфликтные и функциональные элементы; выявлять социальных актеров, не теряя при этом структурных рамок, в которых они действуют; вносить в стратификационный анализ динамические элементы. Посмотрим, по каким направлениям пошло развитие веберовских подходов.

Власть, авторитет и конфликтные группы (Ральф Дарендорф) В своей классовой концепции, подобно М. Веберу, Р. Дарендорф отталкивается от марксистской почвы. Но сразу же делает крутой поворот. Если К. Маркс выводил структуру экономической, а затем и политической, власти из отношений собственности, то Дарендорф ставит во главу угла именно распределение власти и авторитета (power and authority).

Собственность низводится в ранг одной из форм реализации власти.

Причем отмечается падающее значение этой формы в виду массовой ²⁴ Вебер М. Основные понятия стратификации // СОЦИС. 1994. №. 5. С. 147-156; Weber M. Status Groups and Classes // Weber M. Economy and Society. Berkeley, 1978. Vol. 1.

P. 302-310.

корпоратизации собственности и перехода контролирующих функций в руки менеджеров. А авторитет менеджера современной корпорации уже имеет принципиально иные источники — уровень образования, значение которого для распределения ролей непрерывно попытается, и должностные позиции в бюрократической иерархии.

Наряду с «расползанием» собственности Дарендорф такжеспокойно допускает и происходящее уравнивание в сфере уровней и стилей жизни. Ибо все это не затрагивает главного — неравномерного распределения ресурсов власти и авторитета, существующего в любом без исключения индустриальном обществе.

Дарендорф, таким образом, делает попытку освободить теорию классов от бремени частной собственности, довершая дело, начатое, по его мнению, Й. Шумпетером. Классы становятся аналитической категорией, отражающей распределение власти и авторитета между социальными группами. Отношения групп неизбежно принимают дихотомический характер господства и подчинения (в каждом отношении может быть только две противоположные стороны). Поскольку власть и авторитет остаются неизбывно дефицитным ресурсом, борьба за эти ресурсы принимает форму конфликта.

Классы в результате оказываются ничем иным как конфликтными группами. Этим они собственно и отличаются от страт как описательной категории, обозначающей множественные ранговые позиции, занимаемые квази-группами на иерархических шкалах. Вот как в итоге он определяет классы: «Класс обозначает конфликтные группы, которые возникают в результате дифференцированного распределения авторитета в императивно координированных ассоциациях»²⁵.

Упомянутые в определении «императивно координированные ассоциации» (ИКА) — суть не слишком жестко определенные Дарендорфом организации ролей, в которых происходит распределение и перераспределение авторитета.

Конфликтные группы (классы) как субъекты ИКА возникают из осознания квази-группами своих противоположных интересов. Конфликты, в свою очередь, становятся толчком к социальному изменению (в этих пунктах Дарендорф явно движется по марксистским рельсам), Однако понимание конфликта у него, конечно, совсем не революционное. Не случайно подчеркивается роль именно авторитета как формы легитимного господства. Дарендорф исходит из возможности (и необходимости) медиации и институционализации конфликтов, мирного перераспределения авторитета за столом переговоров.

Нас могут спросить, не слишком ли произвольно отнесены позиции Р. Дарендорфа к неовеберианскому лагерю, ведь пропагандируемое им понятие класса с соответствующими веберовскими понятиями значительно расходится. Но использование Дарендорфом веберовских понятий власти и авторитета как универсального ключа к анализу социального ²⁵ Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. L., 1959. P. 204.

действия групп в тех или иных ситуациях, думается, позволяет нам это сделать. Впрочем, без некоторой условности, неизбежной при любой классификации теорий, и здесь не обошлось. В целом же вся концепция Дарендорфа явно конструируется «в пику» функционалистам (в первую очередь, Т. Парсонсу).

Исключение и узурпация (Франк Паркин) Р. Дарендорф не отвечает на вопрос, с какой целью ведется борьба за власть и авторитет. На него отвечает Ф. Паркин, более явно прочерчивающий веберовскую линию аргументации. В соответствии с его позицией классы формируются в процессе коллективного действия, нацеленного на монополизацию ключевых ресурсов, определяющих их возможности и виды на социальное продвижение. К этим ресурсам относятся не только собственность и образовательно-квалификационные дипломы, но также расовые, языковые, религиозные атрибуты — словом, все то, что может быть использовано для улучшения жизненныx шансов (life-chances) данной группы. «Способ коллективного действия, — подчеркивает Ф. Паркин, — сам по себе является определяющей чертою класса»²⁶.

Это коллективное действие принимает форму социального «ограждения» (closure) против других претендентов на ресурсы и вознаграждения. Ограждение выступает в двух основных формах: «исключения» (exclusion), под которым понимается «попытка одной группы сохранить и защитить свою привилегированную позицию за счет какой-то другой группы через процесс ее субординации»; «узурпации» (usurpation), подразумевающей, напротив, «использование власти в отношении вышестоящих групп».

Причем вторая форма (узурпация) обычно является реакцией на действия по исключению, которое представляет господствующую форму социального ограждения в любом стратифицированном обществе (в более ранних работах Паркин называл вторую форму «солидаризмом»).

В отличие от Парсонса или Дарендорфа Паркин не намеревается девальвировать значение отношений собственности, остающихся одной из ключевых форм социального ограждения. Но не извлечение прибавочного продукта ставится уже во главу угла, а утверждение и отстаивание социальных прав, за которым, в свою очередь, стоит система распределения власти и авторитета.

«Владение собственностью есть одна из форм ограждения, предотвращающая всеобщий доступ к средствам и продуктам производства; обладание формальной квалификацией (credentialism) суть одна из форм ограждения, предназначенная для отслеживания и контроля за воротами, ²⁶ Parkin F. Marxism and Class Theory: A Bourgeois Critique. L., 1979. P. 113.

4. В. В Радаев, О. И. Шкаратан 97

ведущими к ключевым позициям в системе разделения труда»²⁷.

Под таким узлом зрения социальная структура оказывается куда менее простой и однозначной. Ибо большинство классов осуществляет одновременно разные противонаправленные действия. Так, одна и та же группа рабочих (белые, протестанты, мужчины) могут выступать как «узурпаторы» («солидаристы») в отношении к своим нанимателям, но одновременно монополизировать доступ к своим позициям на рынке труда, проводя политику исключения в отношении черных и цветных рабочих, католиков, женщин.

«Организованные рабочие часто прибегают к двойным формам •ограждения: узурпаторским действиям против нанимателей и государства, сочетаемым с исключающими действиями против других менее организованных групп рабочих, включающих женщин и национальные меньшинства»²⁸.

Итак, заключение Паркина таково: «Не положение группы в разделении труда и не производственный процесс определяют ее классовую позицию, но присущий ей способ первичного социального ограждения»²⁹.

Важно отметить, что класс здесь начинает рассматриваться не как нечто, жестко детерминированное структурой, но как процесс выработки и реализации стратегий, при помощи которых социальные группы заявляют и отстаивают свои права на ресурсы и вознаграждения.

Теория структурации (Энтони Гидденс) Попытку разобрать сложные взаимоотношения между социальной структурой и социальным действием предпринимает Э. Гидденс в «теории структурации» (structuration theory). Наиболее четко основные посылки этой концепции изложены, на наш взгляд, в его статье «Власть, диалектика контроля и классовая структурация». И начинается это изложение так: «Теория структурации базируется на следующих положениях: что социальная теория... должна инкорпорировать понимание человеческого поведения как действия (action); что такое понимание должно совмещаться с фокусированием внимания на структурных компонентах социальных институтов и общественных систем; и что понятия власти и господства логически, а не каким-то случайным образом, связаны с определенными мною концепциями действия и структуры»³⁰, Остановимся коротко на каждом из трех выделенных суждений.

Выдвигая на передний план концепцию социального действия, Гидденс ²⁷ Ibid. P. 48.

²⁸ Ibid. P. 91.

²⁹ Ibid. P. 94.

³⁰ Giddens A. Power, the Dialectic of Control and Class Structuration // Social Class and the Division of Labour. Cambridge, 1982. P. 29; См. также его основную работу по данной теме: Giddens A. The Class Structure of the Advanced Societies, N. Y., 1973.

вступает в полемическую борьбу со структурализмом. Он считает, что именно эта концепция отсутствует и у марксистов типа Л. Альтюссера, и у Т. Парсонса. Главной чертой социального действия по Гидденсу — служит наличие агентов, обладающих достаточным рефлексивным знанием для того, чтобы быть в состоянии изменять свое положение в мире, «поступать вопреки» («to do otherwise»).

При этом, конечно, всякий агент сталкивается с институциональными ограничениями. Понимая это Гидденс, однако, пытается снять традиционное противопоставление структурного и деятельностного подходов, показывая, что структурные рамки двойственны, ибо служат одновременно и исходной основой, и продуктом человеческого действия. Он пишет, что структурные компоненты социальных систем следует рассматривать в отношении к человеческому действию одновременно как стимулы и как ограничители; и традиционный дуализм между действием и структурой должно переинтерпретировать как двойственность (duality), в которой структура выступает и как посредник (medium), и как результат опирающихся на знание социальных практик.

Быть агентом, как утверждает Гидденс, значит обладать властью, понимаемой как возможность вносить коррективы в поток событий.

Причем на практике даже, казалось бы, абсолютно безвластные индивиды (вроде заключенного в одиночной камере) тем не менее, во всех типах отношений способны к мобилизации каких-либо ресурсов контроля над ситуацией (например, через голодовку). Гидденс называет это «диалектикой контроля».

В итоге появление границ между классами ставится в прямую зависимость от способа структурации. Структурация же классовых отношений, по авторскому замыслу, может быть двух видов: опосредованная (mediate) и непосредственная (proximate). Опосредованная структурация возникает там, где ограждается (closure) мобильность в отношении любых рыночных возможностей, связаны ли они с обладанием собственностью, образовательным дипломом или просто физической рабочей силой. Что же касается непосредственной структурации, то она, по определению Гидденса, имеет три взаимосвязанных основания: разделение труда внутри предприятия, распределение профессиональных ролей; отношения неравно распределенного авторитета внутри предприятия; существование так называемых распределительных групп (distributive groupings), связанных уже не с производством, а с общими параметрами потребления (например, жилищной сегрегацией по районам и т. п.).

В своей теории структурации Гидденс пробует противопоставиться подходам как К. Маркса, так и М. Вебера. Но по сути в данном случае он направляет воду в веберовское русло. (Не трудно заметить явные параллели в его аргументации с неовеберианской концепцией Ф. Паркина, несмотря на имеющуюся разницу в терминологии.) 4* 99

Разумеется, чрезвычайно важно взять методологически верный тон в общих рассуждениях о структуре, действии и власти. Заставить же его звучать на инструментах конкретного эмпирического исследования намного труднее. Впрочем, примеры такого успешного применения веберовской методологии к исследованию конкретных социальных групп, как мы увидим ниже, были показаны еще до появления теории структурации.

Многокритериальность как теоретический принцип (У. Г. Рансимен) Веберовский плюралистический подход к анализу социальной структуры последовательно отстаивается У. Г. Рансименом, считающим, что класс, статус и политическая власть являются основой для трех отдельных общественных иерархий. Конечно, и некоторых (чаще всего доиндустриальных) обществах и в некоторых случаях (как, например, в случае с иерархией социально-профессиональных групп) классовое, статусное и властное членения могут сходиться очень близко, чуть ли не совпадать. Но в принципе они всегда остаются относительно самостоятельными стратификационными системами, а между их категориями нет даже особо тесной связи³¹.

Помимо узкого «партийно-политического» понимания «власти» Рансимен повсеместно использует это понятие в общесоциологическом значении — как основу любого структурного процесса, образования и класса, и статуса, и партии. Используя распределение власти как исходную основу для множества стратификационных критериев, он предлагает сначала «идеальные типы индустриального общества», построенные на базе различных стратификационных систем («классовое», «элитное», «кастовое», «плюралистическое», «социалистическое» и «революционное») ³², а из этих «кубиков» складывает типологию «реальных обществ», включающую в себя: «неокапиталистический» тип (пример Великобритании), «социал-демократический» тип (пример Швеции), «государственный социализм» (пример Советского Союза), «революционный социализм» (Китай), и «этнократический» тип (Южно-Африканская республика).

Рансимен воюет с однокритериальным членением общества и собственно в классовой теории, утверждая, что ни профессионально-должностное положение, ни размеры дохода не могут служить достаточным основанием для выделения классов, но только единство трех критериев наличия или отсутствия экономической власти: ³¹ Runciman W. G. Class, Status and Power // Social Stratification. Cambridge. 1968.

P. 25-61.

³² Runciman W. G. Towards a Theory of Social Stratification. // The Social Analysis of Class Structure. P. 62-63.

возможностей контроля (распоряжения экономическими ресурсами), размеров собственности (юридического владения ресурсами), рыночных позиций (marketability) (обладания необходимыми способностями или квалификацией).

Сравнивая между собой трех профессиональных инженеров с одинаковыми персональными данными — служащего крупной компании, владельца малого бизнеса и независимого консультанта, — Рансимен утверждает (и в атом суть его подхода), что: «Несмотря на всю разницу между ними как в уровнях дохода, так и в системе занятости, они находятся в одной классовой позиции. А происходит это потому, что каждый из них представляет один из функционально эквивалентных критериев экономической власти — контроль в первом случае, собственность во втором случае и рыночные позиции — в третьем»³³.

Рансимен фиксирует на этой основе семь различных классов. Но нам здесь интересен сам подход — выделение классов в зависимости от масштабов реализуемой экономической власти, учитывающее позиции субъектов на рынке собственности, рынке труда и во внутрифирменной организации.

Многокритериальный подход был реализован в целом ряде эмпирических исследований, посвященных разным социальным группам. К «классическим» образцам сегодня можно отнести исследование клерков (Д. Локвуд), рабочих («Кембриджская группа» — Дж. Голторп и др.), мелкой городской буржуазии (Ф. Бичхофер и др.), сельских фермеров (Г. Ньюби и др.). Посмотрим, в чем состоит специфика их подходов.

«Работник в черном пальто» (Дэвид Локвуд) Опубликованное в конце 1950-х годов исследование Д. Локвуда, посвященное судьбам служащих-клерков, явно воплощает веберовскую традицию. Суть же подхода такова. Положение любой социальной группы раскрывается через характеристику ее трех ситуаций: рыночной, трудовой и статусной. Первые две формируют классовые, третья — стратификационные позиции группы. Именно совокупностью указанных позиций определяется структура группового самосознания и самоидентификации.

Рыночная ситуация, по Локвуду, непременно включает отношения собственности. Но отличие от ортодоксальных марксистов весьма существенно. Последние считают, что само наличие или отсутствие собственности есть основание для классовой идентификации. Если же какая-то группа (те же клерки) не осознают своих «объективных» ³³ Runciman W. G. How Many Classes Are There in Contemporary British Society? // Sociology. 1990. Vol. 24. N 3. P. 380.

интересов, то это не иначе как результат «ложного самосознания» (false consciousness). Локвуд же (помимо неприятия «ложности» или «истинности» сознания как социологических категорий) утверждает, что рыночная ситуация включает не только размеры собственности и получаемых доходов, но также социальную защищенность и шансы на социальное продвижение, зависящие, в свою очередь, во многом от квалификационного уровня работников.

«Важно, что отнюдь не все те, кто лишен собственности и принадлежат к категории наемного труда, обязательно находятся в сходной рыночной ситуации»³⁴.

Так, клерки традиционно находились в более привилегированном материально и защищенном положении по сравнению с работниками физического труда. В середине данного столетия, впрочем, эти различия с квалифицированной частью рабочих сошли на нет. Все чаще служащие оказываются в менее защищенной от безработицы и экономически зависимой ситуации. Но сближения с рабочим классом, тем не менее, не происходит. Во-первых, потому, что мелкие служащие все же сохраняют иные карьерные ориентации и действительно имеют лучшие шансы на продвижение (одна треть вырастает до менеджерских постов). А во-вторых, одной только рыночной ситуации для характеристики недостаточно. Важны позиции в системе разделения труда, квалификационные различия, дифференциация внутрифирменных властных полномочий.

«Несомненно, в современном индустриальном обществе, — подчеркивает Д. Локвуд, — наиболее значимые социальные условия, формирующие психологию индивида, вырастают из организации производства, управления и распределения. Другими словами, из «трудовой ситуации»«³⁵.

Помимо того, что условия работы служащих менее «пыльные», они физически отделены конторской стеной от «синих воротничков», что дополняется сохранением между ними и социальной отстраненности.

Работа клерков скорее сближает их с менеджерами, их отношения более неформальны, чаще отдают явным патерналистским духом, клерки теснее привязаны к работе на конкретную фирму. В результате их позиции ассоциируются с властью, хотя реальной власти в их распоряжении вовсе и нет.

Рутинизация и стандартизация конторских операций, часто ведущие одновременно к специализации и деквалификации их труда, делают их позиции несколько более противоречивыми и еще более привязывают к своей фирме. Вдобавок в каждой группе можно усмотреть весомые квалификационные различия. И у клерков была своя «аристократия» (скажем, банковские клерки) и свои «низы» (железнодорожные служащие).

³⁴ Lockwoad D. The Blackcoated Worker: A Study in Class Consciousness. L., 1958. P. 203.

³⁵ Ibid. P. 205.

Но еще более двойственными оказываются статусные ситуации.

Нигде, пожалуй, они не важны настолько как в отношении клерков с их извечным снобизмом и претензиями на статус «джентльмена». И это не случайно. До трех четвертей из них сами происходят и выбирают жен и мужей из различных средних слоев (включая квалифицированных рабочих).

При этом замечается, что статусные претензии служащих другими группами признаются все меньше и меньше. Этому снижению престижа в немалой степени способствовало признание «женского» характера многих конторских профессий (еще до того как женщины действительно заняли в них большинство рабочих мест). Кроме того, наиболее квалифицированные группы рабочих сами покушаются на более престижные позиции, «обуржуазиваются» (не в марксистском смысле как получатели «рентного» дохода из части хозяйской прибыли, а через принятие культурных ценностей средних классов). И это статусное соперничество («status rivalry») между обладателями «синих воротничков» и «черных пальто» еще более снижает шансы на их единую идентификацию.

Служащие образуют свои отдельные профсоюзы (причем степень организованности зависит от рыночной и трудовой, но не от статусной ситуации тех или иных групп), но они менее воинственны и более полагаются на диспуты, нежели на забастовочную борьбу. И то, что клерки разбросаны по офисам и ступеням служебной иерархии, разумеется, не способствует их групповой консолидации и солидарности.

«Преуспевающий рабочий» (Джон Голдторп и др.) Тему «белых» и «синих воротничков», уже с другого конца, продолжает «Кембриджская группа» (Дж. Голдторп, Д. Локвуд, Ф. Бичхофер и Дж. Платт). Они подвергают эмпирической проверке тезис об «обуржуазивании» рабочего класса, т. е. о его сближении со средними слоями и но уровню доходов, и по позициям в разделении труда, и но культурным нормам и ориентациям. При анализе трудовой ситуации на заводах Льютона обнаруживается, что: «трудовая ситуация, в которой находятся служащие, все еще в целом превосходит ситуацию работников физического труда и по трудовым льготам, и по перспективам на продвижение и повышение уровня дохода в будущем. Ведь классовые позиции к одной покупательной способности отнюдь не сводятся»³⁶.

Дата добавления: 2015-07-02