Техноромантика

Пошел в парк подышать свежим воздухом. В технопарк. Скоро их будет больше, нежели парков как оазисов природы в городе. Тем более лесопарков. Техника отнимает у природы даже слова. И никого это не удивляет. Будет и технолес? Техноприрода? Или просто: техническая реальность и чужеродный ей живой человек. Все это довольно грустно. Тогда нарисуем более вдохновляющую картину: “техногенный человек, гуляющий в технопарке, который расположен внутри технополиса”.

Подслушанный на улице разговор родителей (в 2 тысяча... году): перестал учиться, целый день шатается с роботами...

Влюбилась в ПК – 80886, говорит, что красивый, тефлоновый...

Завел роман с какой-то интеллектуальной системой...

Невероятно? Да, если не знать о случаях нешуточной привязанности к машинам и холодного равнодушия к людям. Возник даже феномен антропофобии. У людей. У “людей”?

Тест для искусственного интеллекта. Стояла большая толпа. Мне поручили найти незнакомую женщину. Примета была указана абсолютно точная: “вся из себя такая”. Я узнал ее сразу. Как только это сможет компьютер, мы перестанем узнавать друг друга.

Из разговора подростков: если бы я был добрее, я дал бы ему в рожу. Когда это поймет компьютер, он будет с нами сама доброта.

“Приходи ко мне вчера, будем завтра вспоминать”. Когда компьютер оценит эту прошло-будущую иронию, тогда настанет его настоящее время.

Зачин сказки в XXI веке (с вариациями): Давным-давно, когда еще существовала природа и мы были людьми, а не:

человеческим фактором...

техногенным киборгом...

интеллектуальными системами.

* * *

До XX века в европейской культуре обычно считалось, что Алгебра не совместима с Гармонией. Алгебра сухая рациональность, а Гармония – живой дух. Сальери и Моцарт. Теория и Жизнь. Логика и Интуиция. Однако теперь мы вступили в мир, где интуиция превратилась из чувственной в интеллектуальную, жизнь вытесняется информацией о ней, а Моцарт сел за пульт музыкального автомата.

Гармония стала геометрической. Дизайн! Нам нравятся функциональные обводы автомобиля, строгая симметрия высотных зданий, хищные линии сверхзвукового истребителя. Появляются “страсти по технике”, люди влюбленные в машину, хакеры. Можно сказать, что возникает “технический эрос”. Техноэрос. И разговоров о гармонии природы больше не слышно. Это XIX век. Более того, природа стала какой-то ущербной, неуклюжей, а в городах прямо болезненной. Концентрирует в себе яды и несет вред. Ее еще терпят. И всуе славят. Но скоро она будет вызывать раздражение. Аллергию в буквальном и переносном смысле слова. Аллергию к себе. Многие от нее уже прячутся. От себя прячутся. Да так, что скоро никто не найдет.

* * *

Искусственное вытесняет естественное. Либо путем прямого уничтожения, либо путем имитации. Химия, биотехнология, синтетические вещи, продукты, организмы. Цветы и то все больше искусственные – “китайские”. Имитируется вся природа, даже жизнь. Как спастись и хотя бы продлиться “естественному человеку”? Спасение там, где опасность. Надо идти до конца, имитируя полный кругооборот природы, весь цикл жизни, составной частью которого является смерть. Нужна искусственная смерть. А вводить ее надо под лозунгом: смерть искусственному!

Оно тоже должно уничтожаться. “Умирать”. Надо развертывать деятельность по ликвидация результатов деятельности. Доведенная до своего логического конца идея безотходного производства предполагает ликвидацию всего, что сделано. Замкнутый технологический цикл должен распространяться на искусственную среду в целом. Тогда вторичное сырье станет первичным, а природа будет только для подпитки. Имитируя созидательное творчество, которое все больше становится разрушительным, надо имитировать и творчество разрушения, которое будет для нас спасительным. В Нью-Йорке пускают под бульдозер 10-этажные дома (еще не старые, в отличие от московских “хрущевок”), чтобы на их месте построить более комфортабельные или небоскребы. Современные технологии устаревают через 5-7 лет. Целесообразно сразу закрывать эти заводы и на их месте строить новые. Можно сносить целые города. Главное, чтобы новое строить на старом месте; не выбрасывать песок из песочницы, чтобы не приходилось его слишком много добавлять. Ведь взять-то уже негде. Наиболее продуктивно эти безумные игры начинают вестись в военном деле. Создаются производства уничтожения средств уничтожения. Разоружаются, чтобы вооружиться более эффективным оружием. Но зато в разоружении тоже заняты миллионы людей и затрачиваются миллиардные средства. Таких забот хватит на долгие годы. Перед человечеством открываются вдохновляющие перспективы – новое грандиозное поле деятельности по переработке сделанного. Абсурд погашается абсурдом. Решается самая главная проблема – быть занятыми и ослабить удушающую хватку избыточных средств и творчества, которую они набрасывают на жизнь и любовь. Производство приобретает внутреннюю цель и собственное дыхание. Пока оно дышит, передохнём (если не передохнем) и мы.

* * *

Деяние – начало бытия. Деяние будет и его концом. Вступление в технический универсум деятельности поставило перед человечеством проблему – удержаться от безудержной деятельности. Считаться с ее мерой. Из-мерять и дозировать. Направлять и регулировать. “Ликвидатор” – такова будет самая нужная профессия XXI века.

Три всадника Апокалипсиса были: Голод. Война. Чума. Доскакав до цивилизации, они превратились в: Изобилие. Технику. Лекарства.

Всякий мыслящий человек, глядя на современные тенденции развития, должен быть пессимистом. Но он живет. Значит, живет или механически, или надеется. Кто надеется – оптимист. Каков механизм этого оптимизма?

Хотя бы все летело в тартарары, придумывается всеобщая великая иллюзия. Такая как ноосфера. Ноосфера как реальность – техносфера, которая губит и уничтожает все живое. Ее и воспеваем, на нее и уповаем. Радоваться своей гибели – это самая эффективная форма защитного механизма. Легче всего обману поддается безнадежно больной. Чем хуже положение, тем сильнее вера в спасение. Пока живем – надеемся. У нас нет выходакроме как быть оптимистами.

* * *

Из жизни Муз (с картины XX века): Алгебра, убивающая Гармонию. Гармония стала логической.

Из жизни Муз (с картины XXI века): Гармония, убивающая Жизнь. Жизнь стала технической.

Научно-техническая деятельность стала самоценной. Творчество ученых – игрой, в которой человечество проигрывает самое себя. Что делать? Да пусть играют. Надо и относиться к их занятиям как к игре. Спасение там, где опасность, Надо культивировать науку без воплощения. Как искусство. Тем более, что они и так сливаются. Пусть будет “игра в бисер”, mind games, как говорят англичане. А перед практической реализацией все изобретения должны проходить через гуманитарные фильтры. Фильтрывыживания.

Жизнь ранена, хотя продолжается. Как Традиция. Традиционализм становится условием выживания, не только культуры, но и природы. Но кто осмеливается поднять знамя реакции? Немногие. И что принесет она? Хаос.

“ Я учу о Со-Бытии”

ИЗ ИСТОРИИ

ЧЕЛОВЕКА

Я верю в гибель человека

и торжество его разума.

* * *

Все кричат: человек, человек! А может его уже нет? Мы потеряемся незаметно. Выродимся. И даже воспоем свое исчезновение (в центре Москвы, через улицу протянут транспарант о праздничных концертах. Крупно написано: “Звуковая дорожка в Кремле”, и мелко: в которой участвуют...). Так кто выступает в Кремле? Где тут подлежащее и где сказуемое? В общем, уже воспеваем. Только не я. За это все и упрекают: пессимист. Я отвечаю: от оптимистов слышу.

* * *

Все люди – Братья! Свобода, равенство, братство! Человек человеку друг, товарищ и брат! Братья во Христе! Братская любовь... И т.д. Что такое быть друг другу братом, очевидно и понятно. Было. Теперь для большинства людей это является пустой фразой. Символизм братства питался существованием реальных братских чувств и отношений. Но единственный ребенок в семье не знает, что это такое. Не будет знать их и человечество. Важнейший вид непосредственных связей между людьми, связей близости – распался. Этот распад предшествует распадению половых и родительских связей. Остаются только коммуникации.

Дата добавления: 2015-07-02