Инэс, Гарсэн, Эстель. 2 страница

И н э с. Что?

Гарсэн. Ничего. Нечистое это дело.

Инэс. Нечистое, ну и что?

Гарсэн. Да, вы правы. (Эстель.) Твоя очередь.

Что ты сделала?

Эстель. Я же сказала, что ничего не знаю.

Гарсэн. Ладно, мы тебе поможем. Кто этот

тип с разбитым лицом?

Эстель. Какой тип?

Инэс. Ты сама знаешь. Тот, кого ты боялась

здесь встретить, когда вошла.

Эстель. Один знакомый.

Инэс. Почему ты его боишься?

Эстель. У вас нет никакого права устраивать

мне допрос.

Инэс. Он покончил с собой из-за тебя?

Эстель. Нет, вы с ума сошли!

Гарсэн. Тогда почему ты его боишься?

Он что, выстрелил себе в висок? Поэтому у

него не должно быть головы?

Эстель. Замолчите, замолчите!

Гарсэн. Из-за тебя, из-за тебя!

Инэс. Застрелился из-за тебя!

Эстель. Оставьте меня в покое. Я вас

боюсь. Я хочу отсюда уйти. Я хочу уйти!

Бежит к двери и рвется в нее.

Гарсэн. Уходи. Я только об этом и мечтаю.
Но дверь-то заперта снаружи.

Эстель нажимает на кнопку. Звонка нет. Инэс

и Гарсэн смеются. Эстель поворачивается к

ним, прислоняется к двери.

Эстель (медленно и глухо). Вы ведете себя

неблагородно.

И н э с. Конечно, неблагородно. Мы установили,

что он застрелился по твоей вине. Это был

твой любовник?

Гарсэн. Ясное дело, любовник. И он хотел,

чтобы она принадлежала ему безраздельно.

Так, что ли?

Инэс. Он танцевал танго как профессионал,

но, наверное, был беден.

Гарсэн. Тебя спрашивают, был ли он беден.

Эстель. Да, он был беден.

Гарсэн. К тому же, тебе надо было беречь

свою репутацию. Однажды он стал умолять

тебя, а ты рассмеялась.

Инэс. Так ведь? Ты рассмеялась? И поэтому

он застрелился?

Эстель. Ты смотрела на Флоранс такими

глазами?

Инэс. Да.

Пауза. Эстель смеется.

Эстель. Вот и не угадали. (Смотрит на них,
прислонившись к двери. Сухо и вызывающе)
Он хотел от меня ребенка. Довольны?
Гарсэн. А ты не хотела.
Эстель. Нет, не хотела. Ребенок все-таки
родился. Я поехала на пять месяцев в Швейца-
рию. Никто ни о чем не узнал. Родилась
девочка. Роже был со мной, когда она родилась.
Ему хотелось дочку. А мне нет.
Гарсэн. А дальше?

Эстель. Балкон выходил на озеро. Я взяла
большой камень. Он кричал: “Эстель, прошу

тебя, умоляю”. Я его презирала. Он все видел.
Он смотрел с балкона и видел круги на воде.
Гарсэн. Дальше.

Эстель. Вот и все. Я вернулась в Париж.
А он сделал то, что задумал
Гарсэн. Застрелился?

Эстель. Конечно. Но это было ни к чему:
ведь мой муж ни о чем не подозревал.
(Пауза.) Я вас ненавижу. (Плачет без слез.)
Гарсэн. Бесполезно. Здесь слезы не текут.
Эстель. Я подлая. (Пауза.) Если бы вы знали,
как я вас ненавижу!

Инэс (обнимая ее). Бедная девочка! (Гар-
сэну.) Допрос окончен. Хватит изображать
палача.

Гарсэн. Палача... (Осматривается.) Чего бы я
только не отдал, чтобы посмотреться в зерка-
ло! (Пауза.) Как жарко! (Машинально снимает
пиджак.) Ах, простите. (Собирается снова его
надеть.)

Эстель. Можете остаться без пиджака. Те-
перь...

Гарсэн. Да. (Кидает пиджак на диван.)
Не сердись на меня, Эстель.
Эстель. Я на вас не сержусь.
Инэс. А на меня? На меня ты сердишься?
Эстель. Да.
Молчание.

Инэс. Ну вот, Гарсэн, теперь мы голые, как
черви. Стало легче?

Гарсэн. Не знаю. Может быть, немного.
(Робко.) А что, если попробовать помочь
друг другу?

Инэс. Я не нуждаюсь в помощи.
Гарсэн. Инэс, все нити запутаны. Стоит вам
сделать малейший жест, махнуть рукой, как мы
с Эстель почувствуем толчок. Мы не сможем
выкарабкаться каждый по отдельности: мы
должны вместе проиграть или вместе выиграть.
Выбирайте. (Пауза.) В чем дело?
Инэс. Они ее сдали. Окна открыты настежь,
и мужчина сидит на моей кровати. Они ее
сдали, они сдали ее! Входите, входите, не
стесняйтесь. Это женщина. Она идет к нему
и кладет ему руки на плечи... Почему они не
зажигают света, больше ничего не видно: они
что, целоваться будут? Эта комната моя! Моя!
Ну, почему же они не зажигают света?
Я их больше не вижу. О чем они там шепчут-
ся? Неужели он будет ласкать ее на моей
постели? Она ему говорит, что сейчас полдень,
что очень ярко светит солнце. Значит, я ослеп-
ла. (Пауза.) Все. Больше ничего не видно и не
слышно. Ну и ладно: надеюсь, что с земными
делами покончено. У меня больше нет алиби.
(Дрожит.) Я чувствую, что я пустая. Вот сейчас,
наконец, я совсем умерла. Я целиком и пол-
ностью здесь. (Пауза.) Вы что-то сказали?
Вы, кажется, хотели мне помочь?
Гарсэн. Да.
Инэс. Чем помочь?
Гарсэн. Помочь расстроить их планы.
Инэс. А чем я вам отплачу?
Гарсэн. Вы поможете мне. От вас потребуется
немногое, Инэс: всего только чуть-чуть доброй
воли.

Инэс. Доброй воли?.. А где мне ее взять?
Я испорчена.

Гарсэн. А я? (Пауза.) А что все-таки, если
попробовать?

Инэс. Я высохла. Я не могу ни брать, ни
давать — как же мне вам помочь? Высохшая
ветка сгорает. (Пауза, Смотрит на Эстель,
закрывшую лицо руками.) Флоранс была блон-
динкой.

Гарсэн. Вы знаете, что эта малютка будет
вашим палачом?

Инэс. Может быть, хотя я в этом сомневаюсь.
Гарсэн. Она им поможет вас поймать. Что
касается меня, я... я... я не обращаю на иее
никакого внимания. Только с ее стороны...
Инэс. Что?

Гарсэн. Это ловушка. Она выжидает, попа-
детесь вы в нее или нет?

Инэс. Знаю. Вы — это тоже западня. Что
вы думаете, они не предусмотрели ваших слов?
Может, в них скрывается ловушка, о которой
мы и не подозреваем. Ловушки — повсюду.
Но мне до этого нет дела. Я тоже ловушка.
Ловушка для нее. Может, я ее-то как раз и
поймаю.

Гарсэн. Вы никого не поймаете. Сколько бы
мы ни бежали, мы никогда не догоним друг
друга, как карусельные лошадки. Будьте уве-
рены — они обо всем позаботились. Бросьте,
Инэс. Оставьте. Иначе вы принесете несчастье
всем троим.

Инэс. Разве похоже, что я выпущу из рук
добычу? Я знаю, что меня ждет. Я сгорю, я уже
горю и знаю, что конца не будет; я знаю
все — неужели вы думаете, что я сдамся без
борьбы? Она будет моей, она увидит вас моими
глазами, как Флоранс увидела того, другого...
Что вы там говорите о несчастьях? Повторяю:
я на все готова и даже себя самое мне не
жалко. Ловушка! Конечно, я попалась в ловуш-
ку. Ну и что из этого? Тем лучше для них.
Гарсэн (взяв ее за плечо). Я могу вас пожа-
леть. Посмотрите на меня. Мы обнажены. Обна-
жены до костей, и я вижу вас насквозь, до
самого сердца. Мы крепко связаны: неужели
вы думаете, что я хочу причинить вам зло?
Я ни о чем не жалею, не жалуюсь; я тоже
высох. Но вас я могу пожалеть.
Инэс (не мешавшая ему говорить, поднимает
голову). Не прикасайтесь ко мне. Ненавижу,
когда меня трогают. Оставьте свою жалость
при себе. Гарсэн, в этой комнате есть много
ловушек для вас. Для вас! Приготовленных
именно для вас! Лучше вам подумать
о себе. (Пауза.) Ес ли вы оставите нас с девочкой
в покое, я постараюсь вам не вредить.
Гарсэн (смотрит на нее, потом пожимает
плечами). Хорошо.

Эстель (поднимая голову). Помогите мне, Гарсэн.

Гарсэн. Чего вы от меня хотите?
Эстель (встает и подходит к нему). Вы можете
мне помочь.
Гарсэн. Ее просите.

Инэс подошла ближе, встала за спиной
Эстель, вплотную к ней, но не прикасаясь.
Следующие реплики она произносит почти ей на

ухо. Но Эстель, повернувшись к Гарсэну, ко-
торый молча смотрит на нее, отвечает только
ему, как если бы вопросы задавал он.
Эстель. Прошу вас, Гарсэн, ведь вы же обе-
щали! Скорей, скорей, я не хочу оставаться

одна. Ольга повела его на танцы.

Инэс. Кого?

Эстель. Пьера. Они танцуют вместе.

Инэс. Кто такой Пьер?

Эстель. Один дурачок. Он называл меня

своей живой водой. Он любил меня. Она повела

его танцевать.

Инэс. Ты его любишь?

Эстель. Они садятся. Она тяжело дышит.

Зачем она танцует? Наверное, чтобы похудеть.

Нет, конечно. Нет, я его не любила: ему

восемнадцать, а я не людоедка.

Инэс. Тогда забудь о них. Какое тебе

дело?

Эстель. Он был мой.

Инэс. Теперь тебе больше ничего не принад-
лежит на земле.
Эстель. Он был мой.

Инэс. Да, был... Попробуй его взять, попро-
буй потрогать. А вот Ольга может к нему
прикоснуться. Правда? Правда? Она может
взять его за руку, погладить по колену.
Эстель. Она наваливается на него своей
огромной грудью, она дышит ему в лицо. Маль-
чик-с-пальчик, бедный Мальчик-с-пальчик, по-
чему ты не смеешься? Ах, я бы только
взглянула, и тогда бы она не посмела... Так
как же это, я теперь ничто?
Инэс. Ничто. От тебя ничего не осталось
на земле: все твое здесь. Хочешь нож для
разрезания бумаги? Или бронзовую фигурку?
Голубой диван тоже твой. И я, я тоже твоя
навсегда, девочка.

Эстель. Да? Это все мое? А кто из вас
двоих осмелится назвать меня своей живой во-
дой? Вы оба не заблуждаетесь на мой счет,
вы знаете, что я дрянь. Подумай обо мне,
Пьер, думай только обо мне, защити меня: моя
живая вода, моя дорогая живая вода, я здесь
только наполовину, я только наполовину вино-
вата, я живая вода там, внизу, рядом с тобой.
Она красная, как помидор. Это же невозможно:
мы с тобой сто раз над ней смеялись. Что
это за музыка? Я ее так любила. А, Сан-
Луи блюз. Танцуйте, танцуйте. Гарсэн, вот бы
вы повеселились, если бы могли их увидеть.
Она никогда не узнает, что я ее вижу. Я вижу
тебя, и твою растрепанную прическу, и твою
кривую улыбку, вижу, как ты наступаешь
ему на ноги. Просто умрешь со смеху! Да-
вайте быстрее, еще быстрее! Он ее тянет,
толкает. Это неприлично. Быстрее! Он мне го-
ворил: — Вы такая легкая. Давайте, давайте.
(Танцует, продолжая говорить.) Говорю тебе,
что я тебя вижу. А ей все равно, она
танцует и не замечает моего взгляда. Наша
милая Эстель! Что — наша милая Эстель?
Ах, замолчал. Ты даже не заплакала на похо-
ронах. Она ему сказала “наша милая Эстель”.
У нее хватает наглости говорить с ним обо
мне. Где же чувство меры: куда ей и гово-
рить, и танцевать одновременно! Но что это?..

Нет, нет, не говори ему! Я уступаю его тебе,
спрячь его, уведи, делай с ним что хочешь,
только не говори ему. (Больше не танцует.)
Все. Теперь ты сможешь его удержать. Она
ему все сказала, Гарсэн: о Роже, о поездке
в Швейцарию, о ребенке — она все ему
рассказала. “Наша милая Эстель не была... ”.
Да, действительно, я не была... Он с грустным
видом качает головой, но нельзя сказать,
чтобы новость его потрясла. Теперь можешь
забрать его себе. У него длинные ресницы,
и он так похож на девушку... Мы больше не
соперницы... Он называл меня своей живой во-
дой, своим хрусталем. Твой хрусталь разбился
на мелкие осколки. “Наша милая Эстель”.
Ну и танцуйте на здоровье! Слушайте музы-
ку. Раз-два. (Танцует.) Я бы все отдала, чтобы
хоть на минутку вернуться на землю, только
на одну минутку — и потанцевать. (Танцует;
пауза.) Сейчас я их слышу хуже. Они погасили
свет, как для танго, — почему играют под
сурдинку? Громче! Как далеко! Я... я ничего
больше не слышу. (Перестает танцевать.)
Никогда больше не услышу. Земля со мной
рассталась. Гарсэн, посмотри на меня, обними
меня.

Инэс за спиной Эстелъ делает Гарсэну знак
отойти.

И н э с (повелительно). Гарсэн!
Гарсэн (отступает на шаг и показывает
Эстель на Инэс). Просите ее.
Эстель (цепляется за него). Не уходите!
Вы мужчина или нет? Посмотрите же на меня,
не отводите глаз: разве это так тягостно?
У меня золотые волосы и, в конце концов,
кто-то ведь из-за меня застрелился. Умоляю,
вы же должны смотреть на что-нибудь.
Если не на меня, так на статуэтку, стол или
диван. На меня все-таки приятнее смотреть.
Послушай, я выпала из их сердец, как птенец
из гнезда. Подбери меня, прими меня в свое
сердце — увидишь, я буду милой.
Гарсэн (с силой ее отталкивает). Говорю
вам, ее просите.

Эстель. Ее? Она не в счет — это же женщина.
Инэс. Я не в счет? Но, птичка-жаворонок,
ты уже давно живешь в моем сердце. Не
бойся, я не сведу с тебя глаз, я даже моргать
не буду. Ты будешь жить в моем взгляде,
как песчинка в солнечном луче.
Эстель. В солнечном луче? Ах, оставьте
меня наконец в покое. Вы недавно уже сделали
попытку, и она провалилась.
Инэс. Эстель! Моя живая вода, мой хрусталь!
Эстель. Ваш хрусталь? Это глупо. Кого вы
хотите обмануть? Все знают, что я выбросила
ребенка в окно. Хрустальные осколки валяются
на земле, и мне на это плевать. От меня
осталась одна оболочка — и эта оболочка
не для вас.

Инэс. Иди ко мне! Ты будешь, чем захо-
чешь живой водой или водой грязной; в глуби-
не моих глаз ты увидишь себя какой захочешь.
Эстель. Оставьте меня! У вас глаз нет, что ли?
Ну что мне сделать, чтобы ты отстала?
Полу-чай!

Плюет ей в лицо. Инэс сразу ее отпускает.
Инэс. Гарсэн! Вы мне за это заплатите!

Пауза.

Гарсэн пожимает плечами и направляется к

Эстель.

Гарсэн. Ну что? Хочешь мужчину?
Эстель. Нет, не мужчину. Тебя.
Гарсэн. Хватит болтать. Тут кто угодно спра-
вится. Я просто попался под руку. Ладно.
(Берет ее за плечи.) Знаешь, мне трудно
тебе понравиться — я не дурачок и не танцую
танго.

Эстель. Я приму тебя таким, какой ты
есть. Может, я сделаю тебя другим.
Гарсэн. Сомневаюсь. Я буду... невниматель-
ным. Мои мысли заняты другими делами.
Эстель. Какими делами?
Гарсэн. Тебе неинтересно.
Эстель. Я сяду на твой диванчик и подожду,
пока ты мной займешься.

Инэс (хохочет). Сука! Ложись! Он даже не
красавец

Эстель (Гарсэну). Не слушай ее. У нее больше
нет ни глаз, ни ушей. Она не в счет.
Гарсэн. Я дам тебе все, что смогу. Это не-
много. Я не буду любить тебя: я слишком
хорошо тебя знаю.
Эстель. Ты хочешь меня?
Гарсэн. Да.

Эстель. Мне больше ничего не нужно.
Гарсэн. Тогда... (Склоняется к ней.)
Инэс. Эстель! Гарсэн! Вы с ума сошли! Я же
здесь!

Гарсэн. Вижу, ну и что?
Инэс. На моих глазах? Вы... вы не сможете!
Эстель. Почему? Я же раздевалась перед
горничной.

Инэс (цепляясь за Гарсэна). Отпустите ее!
Отпустите! Не касайтесь ее своими грязными
мужскими руками!

Гарсэн (грубо ее отталкивает). Я не из благо-
родных, я не побоюсь ударить женщину.
Инэс. Вы дали мне слово, Гарсэн, вы дали
слово! Умоляю вас, вы обещали!
Гарсэн. Вы сами нарушили договор.

Инэс отпускает его и отступает вглубь комнаты.

Инэс. Делайте, что хотите, ваша взяла. Но
помните, я здесь и я на вас смотрю. Я не
отведу взгляда, Гарсэн, вам придется обни-
маться у меня на глазах. Как я вас обоих
ненавижу! Занимайтесь любовью, но не забы-
вайте: мы в аду и настанет мой черед.
В течение следующей сцены она смотрит на
них, не говоря ни слова.

Гарсэн (возвращается к Эстель и берет ее
за плечи). Поцелуй меня.

Пауза. Наклоняется к ней и вдруг резко
выпрямляется.

Эстель (с досадой). Эй!.. Пауза. Я же тебе
сказала, не обращай на нее внимания.
Г а р с э н. Не в ней дело. (Пауза.) Гомес пришел
в редакцию. Они закрыли окна: значит, уже зи-
ма. Шесть месяцев. Уже шесть месяцев, как
меня... Я тебя предупредил, что бываю иногда

рассеянным? Они дрожат от холода, и пиджаки
не сняли... Странно: им там так холодно, а
мне жарко. На этот раз они говорят обо мне.
Эстель. Это теперь надолго. (Пауза.) Расска-
жи хотя бы, о чем они говорят.
Гарсэн. Ни о чем. Он ни о чем не говорит.
Это просто-напросто подлец. (Прислушивается.)
Каков подлец! (Подходит к Эстель.) Займемся
нашими делами. Ты будешь меня любить?
Эстель (улыбаясь). Кто знает?
Гарсэн. Ты будешь мне доверять?
Эстель. Смешной вопрос: ты всегда будешь
у меня на глазах и ведь с Инэс ты мне не
изменишь.

Гарсэн. Верно. (Пауза. Снимает руки с плеч
Эстель.) Я имел виду другое доверие. (При-
слушивается.) Валяй, говори все, что придет
тебе в голову, я не буду защищаться.
(К Эстель.) Эстель, ты должна мне доверять.
Эстель. Сколько сложностей! Я отдаю тебе
свои губы, свои руки, все свое тело; все могло
быть так просто!.. Доверие? Этого я обещать
не могу; ты меня очень стесняешь. Наверное,
ты сделал что-нибудь ужасное, если так про-
сишь моего доверия.
Гарсэн. Меня расстреляли.
Эстель. Знаю — ты отказался уехать. А по-
том?

Гарсэн. Я... я не совсем отказался. (Обра-
щаясь к невидимым.) Он хорошо выступает,
поносит меня на чем свет стоит, но не говорит,
что нужно было сделать. Неужели я должен
был пойти к генералу и сказать: “Мой
генерал, я не собираюсь уезжать”. Что за
чушь! Они бы упекли меня за решетку. Я
хотел быть свидетелем, понимаете? Я не хотел,
чтобы мне затыкали рот. (Эстель.) Я... я сел в
поезд. Меня взяли на границе.
Эстель. Куда ты хотел уехать?
Гарсэн. В Мехико. Я рассчитывал издавать
там пацифистский журнал. (Молчание) Ну,
скажи мне что-нибудь.

Эстель. Что ты хочешь от меня услышать?
Ты правильно поступил, потому что не хотел
бороться.

Раздраженный жест Гарсэна.

Ах, дорогой, я никак не угадаю, что тебе
отвечать.

Инэс. Сокровище мое, нужно ему сказать,
что он удрал, как лев. Потому что твой любез-
ный просто унес ноги. Именно поэтому он
такой раздражительный.

Гарсэн. Удрал, уехал — называйте, как хо-
тите.

Эстель. Конечно, тебе нужно было бежать,
если бы ты остался, тебя бы схватили.
Гарсэн. Вот именно. (Пауза.) Эстель, как ты
думаешь, я трус?

Эстель. Не знаю, любовь моя, я ведь не была
на твоем месте. Думай сам.
Гарсэн (устало). Я не в состоянии.
Эстель. Тогда постарайся вспомнить; у тебя,
наверное, были основания для таких действий.
Гарсэн. Да.
Эстель. Какие?

Гарсэн. Разве это были веские основания?
Эстель (с досадой). Как ты все усложняешь!

Гарсэн. Я хотел доказать... я долго думал...
Были ли у меня веские основания?
Инэс. Ах, вот в чем вопрос. Были эти
основания вескими? Ты рассуждал, ты не хотел
пускаться в авантюры. Но страх, ненависть и
другие гнусности, которые обычно скрывают,
это тоже основания. Иди, спрашивай сам себя.
Гарсэн. Замолчи! Что ты думаешь — я буду
слушать твои советы? Я шагал по моей камере
дни и ночи, из конца в конец, от окна к двери,
от двери к окну. Я сам к себе приглядывался.
Я следил сам за собой. Мне кажется, я всю
жизнь только и делал, что задавал сам себе
вопросы, а потом пришло время действовать.
Я... я сел в поезд, это я знаю. Но почему?
Почему? В конце концов я подумал: моя смерть
решит все проблемы; если я умру как надо,
я докажу, что я не трус.

Инэс. А как ты принял смерть, Гарсэн?
Гарсэн. Плохо.

Инэс хохочет.

О, это была просто телесная слабость. Этого я
не стыжусь. Только все осталось навсегда
нерешенным. (Эстель.) Поди-ка сюда. Посмотри
на меня. Мне нужно, чтобы кто-нибудь на меня
смотрел, пока на земле говорят обо мне. Мне
нравятся зеленые глаза.

Инэс. Зеленые глаза? Смотри-ка! А тебе,
Эстель? Тебе нравятся трусы?
Эстель. Если бы ты знала, как мне это
безразлично. Трус или нет, лишь бы целоваться
умел.

Гарсэн. Они сонно качают головами, затяги-
ваясь сигарами, — им скучно. Они думают:
Гарсэн трус. Вяло и слабо. Но все-таки они
хоть о чем-то думают. Гарсэн трус — вот что
они решили, мои приятели. Через полгода они
будут говорить: трусливый, как Гарсэн. Вам
обеим повезло; о вас на земле больше никто
не помнит. Моя участь тяжелее.
Инэс. А ваша жена, Гарсэн?
Гарсэн. Ну что жена... Она умерла.
Инэс. Умерла?

Гарсэн. Да, я забыл вам сказать. Она не-
давно скончалась. Примерно два месяца тому
назад.

Инэс. От горя?

Гарсэн. Конечно, от горя. А от чего же еще?
Все теперь в порядке: война закончилась,
жена умерла, а я вошел в историю.

Рыдает без слез, закрывает лицо руками.
Эстель цепляется за него.

Эстель. Дорогой, дорогой! Посмотри на меня,
дорогой! Прикоснись ко мне. Положи руку мне
на грудь.

Кладет его руку себе на грудь. Гарсэн делает
движение, чтобы освободиться.

Оставь свою руку здесь, оставь ее, не двигайся.
Они умрут один за другим: какая разница,
что они думают. Забудь о них. Никого не
осталось, кроме меня.

Гарсэн (высвобождая руку). Они-то обо мне
не забывают. Они умрут, но придут другие и
перехватят эстафету: моя жизнь осталась у них
в руках.

Эстель. Ты слишком много разглагольст-
вуешь!

Г а р с э н. А что еще делать? Раньше я действо-
вал... Ах, хоть бы на один день вернуться к
ним... какое разоблачение! Но я вне игры: они
подводят итог без меня, и они правы, по-
скольку я мертв. Мертв, как крыса. (Смеется.)
Я стал общественным достоянием.

Пауза.

Эстель (нежно). Гарсэн!
Гарсэн. Ты здесь? Послушай, окажи мне
услугу. Нет, не отказывайся. Я знаю, тебе ка-
жется, что у тебя просят помощи, ты к этому
не привыкла. Но может, если ты захочешь,
если сделаешь усилие, мы и вправду сможем
по-настоящему полюбить друг друга. Видишь
ли, тьма народу утверждает, что я трус.
Но какое мне до них дело? Бели бы нашлась
живая душа, которая изо всех сил повторила
бы, что я не бежал, что я не мог бежать,
что я храбрый, что я честный, я... я уверен,
что я был бы спасен. Хочешь поверить в меня?
Тогда ты мне будешь дороже всех на свете.
Эстель (смеется). Дурачок! Глупец! Неужели
ты думаешь, что я могла бы полюбить
труса?

Гарсэн. Но ты говорила...
Эстель. Я шутила. Я люблю мужчин, Гар-
сэн, настоящих мужчин, с грубой шкурой, с
сильными руками. Непохоже, чтобы твой под-
бородок был подбородком труса, рот — ртом
труса, голос, волосы — голосом и волосами
труса. А я люблю тебя за твой рот, твой
голос, твои волосы.

Гарсэн. Это правда? Чистая правда?
Эстель. Хочешь, я поклянусь?
Гарсэн. Тогда мне наплевать на всех, кто
там и кто здесь. Эстель, мы выйдем из ада.

Инэс хохочет. Гарсэн перестает говорить и
смотрит на нее.

В чем дело?

Инэс (смеясь). Да она сама не верит ни одно-
му своему слову. Как можно быть таким
наивным? “Эстель, разве я трус?” Знай, что
ей на это наплевать!

Эстель. Инэс. (Гарсэну.) Не слушай ее. Если
ты хочешь моего доверия, начни с того,
чтобы верить мне.

Инэс. Вот-вот. Окажи ей доверие. Ей нужен
мужчина, можешь ей поверить, мужская рука
вокруг талии, запах мужчины, мужское жела-
ние в мужских глазах. Что до остального...
Ха! Она скажет, что ты Бог-отец, если тебе это
доставит удовольствие.

Гарсэн. Эстель! Это правда? Отвечай: это
правда?

Эстель. Что ты хочешь от меня услышать?
Я ничего не понимаю в этих делах. (Топает
ногой.) Как мне все это надоело! Если бы
ты и был трусом, я бы все равно тебя любила,
понятно тебе? Этого недостаточно?

Пауза.

Гарсэн (обеим женщинам). Как вы обе от-
вратительны! (Идет к двери.)
Эстель. Что ты делаешь?

Гарсэн. Ухожу.

Инэс (быстро). Далеко не уйдешь — дверь

заперта.

Гарсэн. Придется им открыть.

Нажимает на кнопку. Звонка нет.

Эстель. Гарсэн!

Инэс (Эстель). Успокойся, звонок сломан.
Гарсэн. Я сказал, они откроют. (Колотит
в дверь.) Я не могу больше вас выносить,
не могу.

Эстель подбегает к нему, он ее отталкивает.

Пошла вон! Ты еще отвратительнее, чем та,
другая. Я не хочу завязнуть в твоих глазах.
Ты липкая! Ты дряблая! Ты как спрут, как
болото. (Стучит в дверь.) Откройте, наконец!
Эстель. Гарсэн, умоляю тебя, не уходи, я не
буду больше говорить с тобой, я оставлю тебя
в покое, только не уходи. Инэс выпустила
когти, я не хочу оставаться с ней наедине.
Гарсэн. Сами разбирайтесь. Я не звал тебя
сюда.

Эстель. Трус! Трус! Ты настоящий трус!
Инэс (подходит к Эстель). Ты недовольна,
жаворонок! Ты плюнула мне в лицо, чтобы
ему понравиться, и мы поссорились по его
вине. Но он уходит, помеха нашего счастья,
и мы останемся в теплом женском обществе.
Эстель. Ты ничего от этого не выиграешь:
если дверь откроется, я убегу.
Инэс. Куда?
Эстель. Неважно. Подальше от тебя.

Гарсэн все барабанит в дверь.

Гарсэн. Откройте! Откройте! Я согласен на
все, на испанский сапог, клещи, расплавленный
свинец, тиски, удавку — на все, что жжет
и дерет, я хочу мучиться по-настоящему.
Пусть лучше побои, кнут, оспа, чем эта умствен-
ная пытка, этот призрак страдания, который
ласково касается тебя и никогда не делает
по-настоящему больно. (Трясет дверную ручку.)
Вы откроете или нет? (Дверь внезапно распа-
хивается, он чуть не падает.) Вот те на!

Дата добавления: 2015-07-02