Славянский код стрелы 3 страница

Соревнуются в меткости, целью бывают кольцо, положенное на голову, остриё ножа и другие:

«А говорил где-ка царь Батей Батеевиць:
«Уш ты ой еси, Василей да сын Касимировичь!
А есь ле у вас да таковы стрельци
А с моими стрельцями да пострелетисе
А во ту где во меточьку во польскую
А во то востреё да во ножовоё?
А-й есьли нету у вас да таковых стрельцей
…А не видать те, Васильюшко, бела свету!»
…А Добрынюшка стрелил – да фсё во меточьку:
А калена-то стрелоцька роскололасе.» (А.Д.Григорьев.«Архангельские былины и исторические песни». Том 3. С-П. 2003. №358 «Василий Касимирович»;С.285).

Настасья-королевична предлагает Дунаю:

«На твою-то молодецкую головушку
Я кладу своё колечико серебряно;
Три раза из лука калену стрелочку повыстрелю,
Пропущу-то скрозь колечико серебряно
И не сроню-то я колечика с головушки» (А.Н.Афанасьев «Поэтические воззрения славян на природу», том 2, М.1995. С.115).

Вообще вокруг Дуная много женщин хорошо стреляющих из лука:

«А увидела поленница Дуная, -
А натегивала она тугой лук,
А-й клала-де стрелочку каленую:
Она стрелила в Дуная сына Ивановичя –
А попала Дунаюшку во правый глас» (А.Д.Григорьев.«Архангельские былины и исторические песни». Том 3. С-П. 2003. №309 «Дунай»;С.38).

И это умение воспитывалось с детства:

«Не училасе Настасьюшка не ткать, не престь,
Да училасе Настасьюшка луком стрелять,
Да уциласе настасьюшка конём владеть» (А.Д.Григорьев.«Архангельские былины и исторические песни». Том 3. С-П. 2003. №345 «Дунай»;С.213).

воинственная Вила- одиночка, называемая Самовилой

Такое воспитание давалось, видимо, по личной склонности девочки, так как сестра Настасьи, Опраксея, описывается обычной красавицей, равнодушной к богатырским подвигам.

Южнославянские Вилы предлагают девушке, встреченной на озере:

«Слушай-ка, сестрица Йова,
Ты пойдем-ка, Йова, с нами,
…Подносить нам будешь луки,
Подносить луки и стрелы!» («Песни южных славян». М.1976. «Йова и самовилы». С.36-37).

В одном из вариантов былины о Маринке пожилая москвичка с Вшивой Горки помогает матери Добрыни найти его, обращённого Маринкой в оленя, с помощью наговоренной стрелы, выпущенной ею из лука Добрыни наугад:

«И говорила ей (матери Добрыни) бабушка задворенка:
- Принеси-ко ты добрынюшкин тугой лук
И принеси-ко ты да калену стрелу.
И натягивает старушка тугой лук,
И накладывает старушка калену стрелу,
И сама к стрелочке приговаривает:
- ты летай-ко, моя стрелочка, по чисту полю,
Доищи-ко ты Добрынюшка Никитича,
Оленя рыскучего в чистом поле:
Пусть бежит во матушку в камену Москву,
На ту ли на Горку на Вшивую…» (Добрыня Никитич и Алеша Попович. М.1974. №28 «Добрыня и Маринка». С. 159).
Так же здесь мы опять встречаем ситуацию типа: «стрела ищет хозяина», такую же, как в сказке «Булат-молодец» (см. выше).

Вообще тема «старушка со стрелой» не единична в фольклоре, в одном из вариантов сказки «Царевна-лягушка» с говорящим названием «Царевна-старушка», встречаем достаточно комичную ситуацию:

«Ванюшка стрелил. Его стрела ушла неизвестно… Вот Ванюшка пошел по белу свету страдать…Заходит Ванюшка в етот дворец. В етим дворце на паратним крыльце сидит старушка дряклая – губы повесила, сама черная, как уголь, держит в руках ванюшкину стрелочку.…- Здравствуй, милый мой друг, Ванюшка. Я твоя судьба!» (Русские сказки Сибири и Дальнего Востока: водлшебные и о животных. Новосибирск 1993. № 12. «Царевна-старушка». №12. С. 169).

В одном из вариантов старины о Маринке внуки приводят к бабке-нищенке оленя «золоты рога, серебрены копытушка», встреченного на улицах Киева. Старуха сразу признаёт в олене Добрыню и в благодарность за то, что Добрыня хорошо подавал ей, берётся расколдовать его, и это ей дорого обходиться:

«Да, теперь надоть Добрынюшку отворотить же мне,
Нужно здоровья своего приубавити,
Веку своего несколько ведь надоть мне ведь сбросити.
За добро добром платить нужно!». (Былины М.С.Крюковой. Том второй. М. 1941. №70 «Про Маринку красавицу» С. 131).

После того, как Добрыня опять стал человеком, «вочудился», он спросил у спасительницы:

«Уж ты, бабушка, голубушка,
Нет ли у тя тугого луку-ту?
Не йимеешь ли ты да стрел калёных-то?»
И всё это находиться у киевской нищей вдовы (!):
«Подавала тогда бабушка тугой-от лук,
Она сказала, шшо: «он у мня да он ведь мужней был, -
У мня муж же был да он богатырь-эт»» (там же).

С помощью стрелкового оружия покойного богатыря Добрыня избавляет киевлян от злой чародейки, и в этом благом деле чужой лук и стрелы вполне послушны герою.

В сербской песне святая Мария (Богородица) «заведует» стрелами:

«И делили они (святые) дары Господа,
…Святы Петр и апостол Павел
Виноград и пшеницу взяшеся.
Святый Илия громы небесные,
А Мария стрелы и молнии.» (Д.Шеппинг. «Мифы славянского язычества». М. 1997.С.75).

В русском заговоре стрелы имеют отношение к Марии:

«Стой, стрела, не ходи до меня, а подите, стрелы, чрез деву Марию…» (Е.Л. Березович «Язык и традиционная культура» М. 2007. С 287. Со ссылкой на Е.Н.Елеонскую 1917).

Февральские «Громницы» — это и есть день «огненной» Марии, и, следовательно, всех женщин, использующих стрелковое оружие.

В одном из ратных русских заговорах мы находим девушку, которая имеет отношение к воинскому делу:«В высоком терему, в понизовском, за рекою Волгою, стоит красная девица, стоит, покрашается, добрым людям похваляется, ратным делом красуется. Во правой руке держит пули свинцовые, во левой медные, а в ногах каменные. Ты, красная девица, отбери ружья: турецкие, татарские, немецкие, черкасские, русские, мордовские, всяких языков и супостатов» (Сахаров).

По данным славянского фольклора умением стрелять обладают не только святая Мария, поляницы, вилы, старушки, богатыри, юнаки, но и малые дети: «И подрос (сын купца), по надворью ходит и лучком, стрелкой стреляет и с ребятишками играет» (Русские сказки Сибири и Дальнего Востока: волшебные и о животных. Новосибирск 1993. «Подсолнешна Красота». С.79).

В песне «Самовильские пленники», похищенный ребёнок, которого вилы заставляют работать, своей смекалкой и умением стрелять спасает весь полон:

«Младенцы травы собирают (для вил)
…Сказала тонкая Стана:
«Ой, клятое дитятко Рады,
Травы собираешь, а трав нет».
А ей дитя отвечало:
«Самовила, тонкая Стана,
Не проклинай ребенка,
…Мать прокляни и бабку,
Видишь, я не подпоясан,
У меня выпадают травы,
Из-за пазухи выпадают.
Дай-ка мне лук и стрелы,
Пойду я в наше селенье
…Убью моих мать и бабку».
Поверила тонкая Стана,
Самовила, тонкая Стана,
Дала ему лук и стрелы,
Не пошел ребенок в селенье,
Чтоб убить свою мать стрелою,
…А убил он тонкую Стану,
…Все пленники разошлися,
По домам вернулись из плена!» («Песни южных славян». М.1976. «Самовильские пленники».С.38-39).

Очень сильный эпизод, ведь в славянской традиции почитания предков запрещалось не просто ругать родителей, но и даже думать об этом: «отця- матырь налаяла, не налаяла- подумала» (Украинская щедривка. Живая старина, 1902, вып.IV, с.25), а тут замысел убийства! Но на ребёнке, произносящем этот ужас нет пояса, и именно эта «распоясанность» позволила ему так нагло врать Виле и озвучить возможность убийства родной матери и бабки.

Однако традиционная невозможность «поднять руку на родителей» вовсе не означает того, что все родители представлялись создателям фольклора «идеальными». В песнях и сказках существует типаж «преступная мать», и она наказывается, но не самим сыном, а волею Богов с помощью стрелы: «Иван-царевич берет тугой лук и каленую стрелу и идет с матерью в чистое поле; натянул лук, положил поодаль и говорит: «становись, матушка, рядом со мною; кто из нас виноват, того каленая стрела сама найдет!» мать прижалась к нему близко-близко; но стрела нашла виноватого, сорвалась с лука и угодила ей прямо в сердце» (А.Н.Афанасьев «Поэтические воззрения славян на природу», том 2, М.1995. С.3120).

Кроме своей основной задачи быть боевым средством поражения живой цели у стрел были и другие функции, например, стрелы служили средством коммуникации, связи.

Помимо вышеприведённых примеров пускания стрел в окно и по воде (к девушке), как знака, прямо «говорящего» о предстоящей свадьбе, стрелы доставляли письма:

«Уж как завтра к тебе (к воеводе) будет он (Разин) стрелы стрелять
На стрелах-то к тебе будет он письмы писать». («Старинные исторические песни». М.1971. С.34).

Писали сообщения и на самих стрелах:

«Он (Илья) веть клал где стрелоцьку калёную,
Ишша сам он на стрелоцьки потписывал…
Полетела его стрелоцька калёная…
Ишша тут-де Добрынька стрелу подхватывал.
Да на той бы стрелы было подписано:
«…Пособите мне отбить силу неверную…» (А.Д.Григорьев. «Архангельские былины и исторические песни. Том 2»; С-П, 2003; «№267 «Заключение Ильи Муромца»).

Прилетевшая от друга стрела сама по себе могла служить знаком начать то, о чём богатыри заранее договорились, своеобразным «будильником»:

Дунай предупреждает дружину, которая остаётся в поле, а он сам едет в «Царство леховинское» «Перву стрелоцку я выстрелю, -
Пробудитесь, дружины, от крепкого сну;
Втору стрелоцку выстрелю, -
Садитесь, дружины, на добрых коней;
Третью я стрелоцку выстрелю, -
Да бейте силы в горы безпошадочно
И не оставляйте силы на семено!» (А.Д.Григорьев. «Архангельские былины и исторические песни. Том 1»; С-П, 2002; «№37 «Дунай»).

В былине «Илья Муромец и калин-царь» Илья просит стрелу:

«А лети-тко,стрелочка,во бел шатёр,
Да сыми-тко крышку со бела шатра,
Да пади-тко,стрелка,на белы груди
К моему ко батюшке ко крестному,
И проголзни-тко по груди ты по белыи,
Сделай-ко ты царапину да маленьку,
Маленькую сцарапинку да невеликую.
Он и спит там, прохлаждается,
А мне здесь-то одному да мало можется». (Былины. М.1988.№18. С. 134 и далее).

Так же находим в фольклоре ещё одно не боевое использование стрелы: в качестве альпинистского снаряжения. По сюжету, братьям необходимо спасти сестру, которая находиться в высокой башне: «Тогда младшему пришлось пожертвовать жеребца – зарезал он его, содрал шкуру, вырезал шлею, привязал к стреле, пустил её из лука и она зацепилась за верх башни». Герой сказки взобрался на башню по этим ремням. («Мовы усяго жывога». Сербскiя народныя казкi». Мiнск. 2007; «Вежа нi на небе, нi на зямлi», С.14 перевод мой).

Стрелы служили для человека средством выбора судьбы, доли: «Царь и говорит: «Дети! Сделайте себе по самострелу и стреляйте: кака женщина принесёт стрелу, та и невеста; ежели никто не принесёт, тому, значит, не жениться».» (Народные русские сказки А.Н.Афанасьева. Том 2. «Царевна-лягушка», №267).

Стрелы применялись для разрешения спора:

«Стоят три братца, делят шапку-невидимку. «Што вы тут делаите?» — сказал Никита. «Да вот, шапочку делим». – «давайте я вам розделю». Никита заредил в лук стрелу (прежде луки были есшо) и пустил её: «Хто переш добежит, тово и шапка» (Д.К.Зеленин «Великорусские сказки Вятской губернии». С-П. 2002. №4 «Про Никиту Волокиту». С.58)

Стрелы служили проводниками воли Высших сил: «Благослав уже приблизился к чудесному оленю, пустил в него стрелу, и стрела уже пронзила его! Но в одно мгновение олень вместе со стрелой исчез! Когда Благослав подошел к тому месту, где был олень, что же он там увидел? Стрела его вонзилась в какую-то доску, на которой было написано, чтобы он коня своего вороного на конюшню поставил, а сам поднялся бы в горницы и что там найдёт – брал бы себе без всякого опасенья»» (Словацкие сказки. М. 1955. «Златорогий олень». С.65). Сюда же можно добавить вышеприведённые примеры о казни «преступной матери», и поиске стрелой Добрыни, обращённого в тура.

Мы видим что во всех жанрах фольклора славян: мифологических песнях, сказках, эпосе, обрядовой поэзии, загадках, исторических песнях, песнях лирических, быличках, пословицах и поговорках остался огромный массив сведений о стрелах, предметах давно исчезнувших из народной жизни, что говорит об их широком применении и большом магическом значении в жизни людей, причём по этим данным видно, что пользоваться луком и стрелами умели все половозрастные и социальные категории населения. Это достаточно важный вывод, так как на сегодняшний день многие исследователи данного вопроса считают, что в средние века лук и стрелы были привилегией знати.

Например, Ф Нестеров, анализируя Мамаево побоище пишет: «…татарские всадники, прекрасные лучники, имели решающий перевес над русскими, то есть княжеские дружинники, быть может, стреляли из лука и не хуже, чем кочевники, но они составляли лишь меньшинство русского войска, а вот смерды и ремесленники, составляющие большинство, безусловно, не могли равняться со степняками» (Ф.Нестеров «Связь времён» опыт исторической публицистики. М.1987.С. 31). Славянское устное народное творчество свидетельствует об обратном.

В заключение приведём русские поговорки о стрелах:

Царь, что лук, а верны стрелы посланники
Спела тетива – ударила стрела
Как стрела с лука спрянула
Ты у меня стрела в сердце
Калена стрела промеж глаз ложиться (великан, богатырь)

Криву стрелу Бог правит
В недруге стрела, что во пне, а в друге, что во мне
В камень стрелять – только стрелы терять
Выпустишь стрелу, не воротишь, а плевка с земли не подымишь
(«Толковый словарь живого великорусского языка», том 4. М. 1995. С 344).

Дата добавления: 2015-07-02