Кораблекрушение у острова Сайпан

После гибели «Санта Маргариты» несколько десятилетий манильская торговля функционировала бесперебойно, вплоть до 20 сентября 1638 года, когда у острова Сайпан, расположенного в архипелаге Северных Марианских островов, напоролся на рифы и затонул испанский галеон «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон». Большинство из 400 человек, находившихся на его борту, погибли, как и драгоценный груз, который он перевозил.

«Консепсьон» направлялся из Манилы с грузом китайского фарфора, шёлка, ювелирных изделий, слоновой кости из Камбоджи, хлопка из Индии, перца и гвоздики с Молуккских островов, драгоценных камней из Бирмы, Цейлона и Сиама.

Для своего времени это было крупное судно длиной 140—160 футов и водоизмещением около 2000 тонн, осадкой 18—22 фута. При таких размерах он мог перевозить до тысячи человек и ценный груз. Естественно, что его гибель вызвала негативную реакцию испанских властей, началось расследование.

Оказалось, что плавание началось неудачно с самого начала. После отплытия с Филиппин на борту начался мятеж, поскольку манильский губернатор Коркуэра назначил капитаном своего молодого двадцатидвухлетнего племянника дона Хуана Франциско, мало понимавшего в навигации и чрезмерно заносчивого.

Учитывая сложность маршрута, которым предстояло пройти галеону, было вполне очевидно, что это вызовет недовольство. Однако жадность губернатора была сильнее подобных опасений. После выхода в открытое море офицеры, находившиеся в подчинении у Франциско, отказались выполнять его приказы. Пока на судне царило замешательство, начался шторм, который сломал мачты и свалил их за борт, разорвав такелаж и лишив корабль возможности управления. Результатом стало крушение на рифах Сайпана.

Получив пробоину, «Нуэстра Сеньора» некоторое время оставалась на рифе, разбиваемая волнами прибоя. Этого времени хватило для того, чтобы часть пассажиров и команды выбралась на берег. Однако тех, кому посчастливилось выбраться из моря, уже ждали на берегу островитяне. Они расправились с беззащитными моряками. Лишь несколько десятков человек смогли выжить и рассказать о крушении.

Через несколько дней галеон разломился. Нос остался на рифе, а корма и центральная часть судна, рассеивая по дну свой груз и балластные камни, затонули на большой глубине.

Ещё до гибели галеона, в 1636 году в Манилу прибыл таможенный агент Кирога с целью проведения следствия о законности перевозок по манильской трассе. Выяснив, что практически на все манильские галеоны власти, в обход королевских указов, грузят свои личные грузы, не указывая их в грузовом манифесте, он доложил об этом в торговую палату Севильи. Но манильские коммерсанты в ответ вообще перестали предоставлять сведения о своих грузах, мотивируя это преследованиями со стороны таможенных агентов. Именно поэтому «Консепсьон» был отправлен в плавание без каких-либо конкретных судовых документов. Учитывая размеры судна, можно предположить, что груз, перевозившийся им в 1638 году, был невероятно богат. Учитывая контрабанду на борту, за которой и поставил приглядывать своего племянника губернатор, стоимость перевозимых ценностей была просто колоссальна.

Результатом расследования стало выдвинутое против Коркуэры в 1644 году обвинение по 59 пунктам. Именно он был признан главным виновником морской катастрофы.

Только в 1684 году испанцы снарядили спасательную экспедицию к месту гибели «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон». Им удалось поднять со дна 35 из 36 пушек и 7 из 8 якорей. Однако остальной груз разбросало по рифам на достаточно большой глубине, и поднять его не смогли, не обладая соответствующим оборудованием. После этого в течение нескольких столетий интерес к галеону не проявлялся.

В 1987 году поисковый корабль «Тенгар» компании «Пасифик Си Ресорсес инкорпорейтед» под руководством Била Мэтьюса бросил якорь у берегов Сайпана. Первоначальное исследование прибрежной полосы дало исследователям ключ к тому, в каком именно месте следует искать остов галеона — там были обнаружены мелкие черепки бело-голубого фарфора, явно указывавшего на то, что он был произведён в первой половине XVII века. Аэрофотосъёмка позволила обнаружить на дне аномалии и более точно локализовать место крушения. Только после этого начались подводные работы, продолжавшиеся в течение двух лет — 4 месяца в 1987 году и шесть месяцев в 1988-м.

Уже в первые недели погружений ныряльщики обнаружили обломки керамики и балластные камни, разбросанные на различной глубине возле рифа. За 350 лет тайфуны не раз проходили над районом работ и разметали предметы на огромном пространстве. Интернациональная команда из 30 человек совершила более 10 тысяч погружений, чтобы добраться до груза затонувшего судна.

Первые золотые находки стали попадаться ныряльщикам в начале второго сезона работ. Был найден фрагмент золотого блюда ручной работы. На нем была изображена женщина в струящемся платье с вазой с цветами. В левой руке она держала букет роз. Маленькая собачка прыгала у её ног. Цветочный орнамент украшал фрагмент по краям. Впоследствии было найдено большинство из осколков блюда. Согласно документам Севильского архива по делам Индии, галеон вез подарок короля Испании японскому императору — блюдо из чистого золота и набор с кувшинами. Во время официального расследования гибели судна испанские власти обвинили губернатора Манилы в незаконном присвоении этих предметов и попытке их возвращения в Испанию в качестве личного груза. Золотое блюдо с женщиной было важной находкой, но были и другие, которые впечатляли гораздо сильнее. Так, ныряльщик Энт Навин, сварщик с Борнео, нашел маленькую золотую туфельку, инкрустированную алмазами и бриллиантами. В туфельке могли храниться духи или другая парфюмерия — это уникальное ювелирное изделие китайских мастеров XVII века, не имеющее аналогов.

Повезло и Майклу Флэкеру, инженеру и подводному оператору из Австралии, который поднял 32 золотые цепи, каждая из которых была по полтора метра длиной. Все цепи лежали вместе и были скручены золотой проволокой. Они были погребены под двумя метрами осадков под узким выступом так, что его руки с трудом смогли до них дотянуться.

Аквалангистами были подняты более чем 1300 единиц золотых ювелирных изделий: цепи, кресты, четки, пряжки, филигранные пуговицы, кольца и броши с драгоценными камнями. Некоторые из менее ценных находок также были очень интересны. Например, 156 кувшинов для хранения пищевых продуктов, найденных на глубинах от 45 до 60 м, каждый весил более сорока килограммов. Реставраторы тщательно проанализировали содержимое кувшинов. В двух из них была застывшая восточная ароматическая смола, использовавшаяся как ладан-фимиам, а в других — мелкие кости, до сих пор сохранившие следы ножа бакалейщика. На кувшинах были выгравированы имена владельцев или испанские и китайские символы, указывающие на их содержимое: соль, уксус, селитра и вино. Но большинство кувшинов содержало питьевую воду, так как манильские галеоны не делали остановок в пути по пять — восемь месяцев.

Для обследования дна на глубинах, недоступных аквалангистам, «Тенгар» имел двухместный водолазный колокол. Также использовался робот с видеокамерой, управляемой с поискового корабля. А там, куда не могли спустить колокол, применяли обитаемый подводный аппарат, вмещавший двух пилотов и наблюдателя. Данные глубоководных исследований подтвердили, что обломки крушения за несколько веков сбросило с рифа на глубину до 80 метров.

Работа по консервации находок велась круглые сутки. После очистки каждый предмет был измерен, сфотографирован, зарисован на бумаге. Все детали, включая точное местонахождение предмета, были включены в компьютеризированную базу данных для итогового отчета.

Раскопки «Нуэсгра Сеньора де ла Консепсьон» стали одним из самых успешных подводных археологических проектов в Тихом океане.

Сокровища «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон»

Одним из самых известных галеонов, затонувших в Карибском море, являлась «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон». Именно ему было суждено стать объектом охоты множества подводных охотников за сокровищами на протяжении нескольких веков.

История «Консепсьон» мало отличается от истории других кораблей подобного класса. Построенное в 1620 году в Гаване, это судно изначально предназначалось для перевозок ценностей испанской короны из Нового Света, в качестве флагмана одного из испанских флотов. Оно несло 40 орудий и экипаж из 500 человек и имело водоизмещение 600 тонн.

Полное название галеона «Нуэстра Сеньора де ла Пурия и Лимпия Консепсьон» было слишком витиевато, поэтому обычно его называли просто «Консепсьон». За свою историю он не раз пересекал Атлантический океан, благополучно избегая опасных столкновений с пиратами и рифами.

В 1639 году Каса де Контратасьон направила в Америку очередную армаду из 20 кораблей. В качестве капитаны выступал «Консепсьон», как наиболее крупный и хорошо вооруженный галеон. Загрузившись в Веракрузе и переждав в порту зиму, 23 июня 1641 года флот направился в обратный рейс. К тому моменту на борту флагмана находилось по разным оценкам от 1 до 4 миллионов песо в серебряных монетах, небольшое количество золота, 1200 сундуков кошенили, индиго и другие колониальные товары.

Переход до Гаваны прошёл относительно удачно, если не считать шторма, в который попали испанцы. Возраст флагмана дал о себе знать, и в корпусе «Консепсьон» образовалась течь. Чтобы её заделать, пришлось задержаться в Гаване. Это и стало фатальной ошибкой командующего флотом дона Хуана де Виллавиченцио.

Только 20 сентября флот продолжил плавание, однако время было упущено. Начался сезон ураганов. Через восемь дней после отбытия из порта начался невероятной силы шторм. Он застал испанскую армаду во Флоридском проливе, в самом опасном месте на всём маршруте плавания. 9 кораблей не выдержали натиска стихии и были выброшены на рифы. Только два галеона продолжили плавание, однако ураган не пощадил и их.

1 октября ветер изменил направление на южное. Как ни старались испанские моряки держать прежний курс, им пришлось подчиниться воле стихии и следовать в Пуэрто-Рико. Потеряв почти все мачты и паруса, «Консепсьон» стал беспомощной игрушкой в руках стихии. 31 октября 1641 года он на полном ходу налетел на рифы к северу от Гаити, примерно на 23°40' с.ш. (ныне Серебряная банка).

Агония судна продолжалась несколько дней. К тому времени никто точно не знал, где именно они находятся. Одни полагали, что у берегов Кубы, другие — что недалеко от Испаньолы. Несколько дней волны разбивали корпус галеона. 33 моряка, спустив единственную шлюпку, смогли достичь берега Гаити. Ещё приблизительно 240 человек соорудили из обломков плот и достигли на нём острова. На борту полуразбитого галеона осталось около 30 человек. Их положение было наиболее бедственным. Риф при отливах обнажался настолько, что вода доходила лишь до пояса, и можно было ходить по дну, но акулы не позволяли испанцам подобных вольностей. Всю провизию и кое-какие ценности испанцы разметили на той части «Консепсьон», которая оставалась выше воды. Однако вскоре стало ясно, что спасения ждать не приходится. Соорудив некое подобие лодки, оставшиеся испанцы направились к ближайшему берегу. Но в пути их ждало новое крушение к северу от Испаньолы. Только один человек смог достичь обитаемых земель, остальные погибли. Сам остов галеона был окончательно разбит волнами и вскоре погрузился в воду.

Судьба второго галеона, избежавшего гибели на флоридских отмелях, также сложилась трагически. «Сантисима Сакраменто» пересёк океан, однако недалеко от Кадиса он затонул на большой глубине, попав в шторм

Испанские власти снарядили несколько экспедиций по спасению ценностей с «Консепсьон», однако они потерпели неудачу.

Найти затонувшие сокровища было суждено Уильяму Фипсу, личности весьма неординарной для своего времени. Он родился в 1650 году в семье бедного кузнеца. Подростком он выбрал морскую профессию и стал судовым плотником на верфи в Бостоне. Соорудив небольшое судно, названное «Звездой Бостона», он стал совершать плавания вдоль побережья и к островам Карибского моря. Во время одного из таких рейсов на Испаньолу ему посчастливилось встретить старого моряка Оттавио, который являлся бывшим рулевым с «Нуэстры Сеньоры да ла Консепсьон». Именно этот старик и поведал англичанину тайну точного местонахождения галеона, набитого сокровищами.

Узнав об огромных ценностях, которые лежат на относительно небольшой глубине, Фипс задумал овладеть ими. Это был его шанс заполучить богатство и славу, которой так не хватало в его жизни. Однако подъём ценностей — это серьёзное мероприятие, требующее больших инвестиций. Получить желаемую поддержку и средства в Новом Свете было практически невозможно, поэтому Фипс отправился в Англию.

Легенды о бесчисленных испанских сокровищах были весьма популярны при английском дворе, поэтому получить поддержку было делом недолгим В 1684 году он приехал в Англию и обратился к герцогу Альбермарлскому, дабы заручиться его помощью в подъеме ценностей. Герцог представил Фипса английскому королю Карлу II, который, впечатлённый рассказами о сокровищах, выделил для экспедиции 18-пушечный фрегат «Роза Алжира». Однако экспедиция закончилась полным провалом. Несколько месяцев ныряльщики безуспешно исследовали дно, но ничего не обнаружили.

Среди команды участились болезни, не хватало провианта и воды. Велика была вероятность бунта. Команда требовала от Фипса бросить бесполезные поиски и направиться грабить испанцев, превратившись в пиратов. Тогда Фипс вторично решил обратиться за помощью к своим покровителям

Возвратившись в Англию, Фипс узнал, что Карл II умер, а на престол взошёл Яков II, который не благоволил к кладоискателю. Однако его высокие покровители, сэр Джон Мальборо и Генри Кристофер, сумели добиться получения концессии на повторную экспедицию. На этот раз Фипс получил сразу два судна—22-пушечную шхуну «Джеймс и Мэри» и 10-пушечную «Генри Лондонский».

12 сентября 1686 года экспедиция покинула берега Альбиона и направилась к рифам Испаньолы. Почти год Фипс безуспешно искал сокровища, однако безрезультатно. Индейцы-ныряльщики ничего не находили. Делу помог случай. Во время одного из совещаний со своими офицерами Фипс случайно заметил коралл, который от удара раскололся. Внутри оказался деревянный ящичек, наполненный золотыми и серебряными монетами. Немедленно было проведено следствие и выяснено, что один из индейцев принёс этот коралл в каюту капитана. Он даже помнил, где именно он нашёл этот «коралл». Повторный спуск на то же место принёс фантастические результаты, был найден первый серебряный слиток, покрытый толстым коралловым налётом.

Немедленно был сооружён деревянный водолазный колокол, в котором можно было находиться на дне до 15 минут. Фипс сам спустился под воду и увидел то, что так долго искал — деревянные обломки судна, покрытые кораллами и водорослями.

После этого работа закипела. На борту поднимали всё новые и новые слитки золота и серебра, целые груды монет, различные ювелирные изделия и прочие предметы. Только истощение запасов провизии и воды и крайняя утомлённость ныряльщиков и экипажа заставили, наконец, Фипса 19 апреля 1687 года сняться с якоря. Не успели английские корабли, переполненные сокровищами, отойти от места своих работ, как на горизонте появился французский пиратский корабль «Гуар». Началось преследование. Фипс весьма умело увел свои корабли от прямого столкновения, увернувшись от погони на мелях.

Когда он вернулся в Лондон, ему была устроена триумфальная встреча. Первыми на борт поднялись таможенные офицеры и финансовые ревизоры для немедленной описи всего, что было найдено. Результаты потрясли всех. Ценности, поднятые со дна, оценивались в астрономическую по тем временам сумму в 300 тысяч фунтов.

Доля короля составила 20 700 фунтов, остальное поделили прочие компаньоны. Герцог Альбермарлский получил 43 тысячи фунтов — целое состояние по тем временам. Доля Фипса была гораздо скоромнее — 11 тысяч. Что касается рядовых матросов, то они получили от 20 до 60 фунтов каждый, офицеры и боцманы по тысяче. Остальная «мелочь»: серебряные стремена, подсвечники, блюда, пуговицы, ожерелья и прочее разошлись по рукам.

В награду Уильям Фипс получил, кроме всего прочего, рыцарское звание и две медали. Третью Фипс получил от благодарных компаньонов. Именно почести впоследствии и сгубили Фипса. Вместе с рыцарским званием он получил также назначение губернатором Массачусетса и генерал-губернатора Мэна и Новой Шотландии. В качестве королевского губернатора, он неудачно воевал с французами, затем оказался за долги в тюрьме и в результате, униженный и покинутый, всеми, скончался 18 февраля 1695 года.

Со смертью Фипса история сокровищ «Консепсьон» не закончилась. С 30-х годов XX века было предпринято сразу несколько попыток поднять оставшиеся сокровища. Среди многих известных личностей того времени можно назвать доминиканского диктатора Рафаэля Трухильо, чемпиона по скоростным гонкам Малькольма Кэмпбэла, промышленника Эда Линка и других. Все они по разным причинам начали поиски сокровищ и потерпели неудачу.

В 1952 году к Серебряной банке направилось рыболовное судно «РЭ», принадлежавшее доминиканскому дипломату Руберозе. Капитаном был русский эмигрант Александр Караганов, как и Фипс, личность весьма неординарная. Крестник князя Юсупова, Александр Сергеевич Караганов был известным специалистом по подводному флоту, учился на физико-математическом факультете Парижского университета. Закончив его, получил дополнительное юридическое образование. Юношеское стремление стать моряком переросло в изучение истории флота

Он подолгу работал в архивах в Севилье и Мадриде. Темой его научной работы были торговые связи Испании с Новым Светом в XVII—XIX веках. Именно тогда он и наткнулся на материалы судебного разбирательства над капитаном Хуаном де Виллавинченцио. Заручившись поддержкой Рубирозы, он начал поиски.

Идя по проторенным следам, он смог практически сразу обнаружить галеон. Однако стечение обстоятельств преследовало его во время работ. Как только начались подводные работы, взбунтовалась команда. Тогда Караганов сделал то же, что и Фипс — вернулся в порт и набрал другой экипаж из местных индейцев. Но суеверные ныряльщики отказались работать, напуганные таинственным чудовищем, которое, как им казалось, охраняет обломки корабля. Разочаровавшись в успехе, Рубироза отказался от дальнейшего финансирования экспедиции, а начавшийся сезон штормов заставил отказаться от дальнейших работ.

Через три года Караганов вновь оказался на месте гибели «Консепсьон». Он составил подробную карту рифов и снял фильм о своих поисках, однако серьёзного успеха вновь не добился.

Следующую попытку найти сокровища предпринял известный подводный исследователь Жак-Ив Кусто. В 1968 году, в ходе 44-дневной экспедиции, Кусто исследовал затонувшее судно, однако по результатам работ выяснилось, что, вероятнее всего, французские подводные исследователи нашли корабль, затонувший в более поздний период.

Неудачи Караганова и Кусто не остановили американца Берта Веббера. У него уже был опыт поиска затонувших испанских галеонов, поскольку он участвовал в экспедиции Артура Макки, у побережья Флориды. Получив бесценный опыт, он начал собственные поиски. В соперничестве с Мэлом Фишером, в охоте за золотом «Нуэстра Сеньора де ла Аточа» он потерпел неудачу, однако это не остановило молодого исследователя. Изучив сведения о затонувших в Карибском море галеонах, он решил заняться «Нуэстра Сеньора де ла Консепсьон».

Получив финансовую поддержку от группы инвесторов и разрешение на подводные работы от Доминиканского правительства, в обмен на половину поднятых ценностей, Веббер начал работы. Прежде всего, он провёл аэрофотосъёмку всего рифа и определил, где именно располагаются различные подводные аномалии. Веббер обнаружил сразу 13 кораблей, затонувших в разное время на Серебряной Банке. Осталось только выбрать тот, который искали.

Серьёзным подспорьем в этом стала исключительная прозрачность воды в этом регионе. В архивных поисках ему помог профессор Питер Эрл, работавший над историй испанского Серебряного флота. Именно он заполучил копию вахтенного журнала с кораблей Фипса, что дало точные координаты места работ.

На пятый день магнитометр позволил найти на дне орудия затонувшего галеона. Дальнейшее было делом техники. Улов Веббера за 11 месяцев работ оказался весьма значительным — 32 тонны серебра в слитках и монетах, китайский фарфор, ювелирные изделия. Всё это оценивалось в 14 миллионов долларов.

Среди наиболее интересных предметов, поднятых со дна, оказался сундук контрабандиста XVII века. Он имел двойное дно, где были толстым слоем уложены серебряные монеты, часть из которых оказалась фальшивыми. Были найдены также 32 хорошо сохранившиеся фарфоровые чашечки династии Минь, которые доказывали активные торговые контакты Испании с Китаем в тот период времени.

Подводные исследования позволили уточнить картину крушения галеона. Оказалось, что в результате шторма галеон раскололся на две части. Кормовую часть, где располагались основные ценности, перебросило через риф и протащило приблизительно 100 метров, прежде чем она затонула, Фипс работал на носовой части, считая, что корма окончательно поглощена кораллами. Эта ошибка и позволила сохранить значительную часть ценностей в неприкосновенности вплоть до наших дней.

По подсчётам специалистов, общая стоимость поднятых ценностей составляет примерно лишь пятую часть от груза «Консепсьон». Остальная часть сокровищ до сих пор ждёт своего часа на дне.

«Иисус Мария де ла Лимпия Консепсьон»

Одним из самых известных крушений, произошедших у Тихоокеанского побережья Латинской Америки, считается гибель флагмана Флота Южного моря «Иисус Мария де ла Лимпия Консепсьон».

Этот галеон был построен в Гуаякиле между 1641 и 1644 годами и имел, при длине 120 футов и ширине 40 футов, водоизмещение 1150 тонн. На его палубах размещалось солидное вооружение — 60 орудий, из которых 44 пушки были бронзовыми. Для своего времени это было довольно крупное парусное судно, считавшееся флагманом Армады Южного моря и вице-короля Перу.

18 октября 1654 года галеон вышел из Кальяо с ценнейшим грузом. Командовал кораблём опытный капитан Франциско де Coca. «Иисус Мария де ла Лимпия Консепсьон» была капитаной. Под названием «Ла Капитана» галеон и вошёл в историю.

Выйдя в море в сопровождении альмиранты, галеон взял курс на северо-запад вдоль побережья. На шестой день плавания эскадра приблизилась к побережью Эквадора в районе мыса Санта-Елена. Это был поворотный пункт, после которого корабли поворачивали на северо-восток

Лишь одна опасность беспокоила штурмана судна Мигеля Бенитеса — возможность появления на горизонте пиратов. Однако испанские лазутчики заранее известили его о том, что вражеских кораблей не замечено поблизости.

В 11 часов вечера 26 октября 1654 года в сумерках пассажиры услышали гул прибоя. В темноте корабль с огромной силой ударился о неизвестный риф в бухте Чандуй, недалеко от Гуаякиля. После трёх ударов о камни судно лишилось руля, а в появившиеся пробоины хлынула морская вода. Чтобы отсрочить гибель судна де Coca приказал запустить помпы. Однако повреждения корпуса были слишком велики. Фатальной оказалась жадность испанских коммерсантов. Галеон был настолько перегружен тюками с товарами, которые буквально загромождали каждый уголок судна, включая палубу, что сложно было даже спустить якорь, не говоря уже о том, что из-за этого судно всё быстрее погружалось. Альмиранта, оказавшись в окружении подводных камней, смогла благополучно выбраться из ловушки, с минимальными повреждениями, но помочь флагману была не в силах.

Поскольку помпы не справлялись с напором воды, все мужчины, находившиеся на борту, взяв в руки ведра, фляги и черпаки, стали выкачивать воду. Целый день шла борьба за жизнь корабля, но, несмотря на все усилия, вода поднялась в трюме на восемь футов.

Утро 27 октября люди, находившиеся на борту, встретили с полным опустошением. Все были крайне истощены и находились в состоянии паники. Пытаясь спастись, по крайней мере, двадцать человек бросились в воду, набив карманы золотом. Все они погибли. Единственная возможность спастись тем, кто оставался на борту — постараться достичь берега и выбросить «Консепсьон» на прибрежные отмели.

Подняв парус на бушприте, де Coca сумел с большим трудом выйти из скальной ловушки. Галеон, пройдя небольшое расстояние, затонул приблизительно в миле от берега.

Высадившись на берег, капитан тут же начал организацию спасательной экспедиции. Пока обломки судна совсем не скрылись под водой, испанские власти направили индейцев-ныряльщиков к месту крушения. Работы продолжались с небольшими перерывами с 1655 по 1661 год. К концу первого года на берег было перевезено 390 крупных серебряных слитков, 975 сундуков, набитых товарами, 160 сундуков с пиастрами и 28 сундуков с серебряными изделиями. Всего было спасено 1,5 миллиона песо из трёх миллионов, официально находившихся на борту. Удалось даже поднять 4 из 44 бронзовых орудий, не считая других менее тяжеловесных вещей и товаров.

В момент пика работ на затонувшем судне работали 52 ныряльщика, причём только один из них погиб, укушенный морской змеёй. В дальнейшем удалось поднять с галеона ещё 2 миллиона песо, при этом значительная часть ценностей так и осталась на судне. Когда размеры поднятых со дна сокровищ превысили размеры официально зарегистрированного груза, разразился скандал. В результате проведённого расследования, были выявлены грубейшие нарушения со стороны испанских чиновников. Оказалось, что на судно загрузили гораздо больше ценностей, чем это было объявлено в судовом манифесте, около 10 миллионов песо вместо трёх. Таких огромных размеров контрабанда ценностей ещё не знала за всю историю испанской торговли.

Суд, проведённый по результатам подъёмных работ, отправил в тюрьму несколько высокопоставленных должностных лиц ответственных за отправку золота и серебра из колоний. Согласно отчёту прокурора Эквадора за 1656 год, «Капитана» затонула окончательно «в четырёх с половиной морских саженях от маленькой бухты в форме лошадиной подковы», неподалёку от мыса Санта Елена.

Однако история поднятых ценностей на этом не закончилась. Судьба сыграла злую шутку с сокровищами «Капитаны». Спасённые ценности были перевезены на Кубу, где были загружены на борт другого галеона — «Нуэстра Сеньора де ла Маравильяс», который затонул 4 января 1656 года и также стал объектом спасательной операции.

Спасательное судно, посланное к «Нуэстра Сеньора де ла Маравильяс», чтобы перевезти сокровища обратно на Кубу, также затонуло.

Оставшиеся на борту «Иисус Мария де ла Лимпия Консепсьон» ценности стали настоящей Меккой для подводных кладоискателей в наши дни. Попытки обнаружить место крушения безуспешно предпринимались в 1972—1973 и 1986—1992 годах, но только в 1996 году Герман Моро и его команда смогли локализовать местонахождение «Ла Капитаны». Со дна были извлечены различные артефакты, относящиеся к периоду 1648—1654 годов, включая редчайшую золотую монету, отчеканенную в 1652 году в Севилье, единственную в своём роде, а потому бесценную.

В настоящее время на судне периодически проводятся подводные изыскания.

«Маравильяс»

Ночью 4 января 1656 года 22 испанских корабля проходили опасные мели Флоридского пролива. Все эти корабли входили в состав Флота Материка под командованием маркиза Монтеалегре. Внезапно, тишину моря нарушил пушечный выстрел — это был условный сигнал об опасности. Альмиранта флота «Нуэстра Сеньора де лас Маравильяс», замыкавшая строй флота, оказалась на рифах.

Выяснилось, что в темноте кормчий не заметил опасных мелей и рифов и вывел прекрасный галеон прямо навстречу опасности. Получив сильнейший удар в днище, судно раскололось. Две половины начали медленно тонуть, дрейфуя по воле течения и рассыпая по дну свой драгоценный груз золота и серебра, пока обе не скрылись под водой.

Вскоре испанцы организовали спасательную экспедицию на место гибели. Им удалось поднять со дна несколько тонн серебра и 40 фунтов золота — всё, что они смогли найти на носовой части галеона, затонувшей на относительном мелководье. Основная же часть, оставшаяся на корме, пропала, как казалось, навсегда.

Сокровища «Маравильяс» числились пропавшими в течение почти трёх веков. Периодически рыбаки вылавливали несколько серебряных монет, покрытых кораллами. Однако все попытки найти сокровища неизменно заканчивались неудачей, поскольку пески засыпали остатки галеона, надёжно храня его от непрошеных гостей.

В 1960-е годы история «Маравильяс» заинтересовала молодого подводного исследователя Роберта Маркса. Проведя расследование в морском архиве в Севилье, он сумел найти документы, открывшие ему приблизительный район гибели галеона. К тому времени у него уже имелся богатый опыт подводных археологических работ практически на всех морях и океанах и его не пугали сложности.

В 1968 году он вместе с Кипом Вагнером организовал совместное предприятие и искал испанские корабли, затонувшие в 1715 году у берегов Флориды, не забывая при этом и о «Маравильяс». В 1972 году, получив поддержку от финансистов Уолл-стрит, он на судне «Грифон» отправился на поиски. После четырёх месяцев долгой и безрезультатной работы удача улыбнулась ему, подарив груду балласта, который явно принадлежал испанскому кораблю XVII века. Дальнейшие изыскания принесли исследователям серебряную монету, датированную 1655 годом, которая подтвердила правильность направления поисков. Следующие шесть недель Маркс и его исследователи доставали со дна серебряные слитки, монеты, драгоценные камни и различные предметы, общая стоимость которых составила, приблизительно 15—20 миллионов долларов.

Вскоре ныряльщики обнаружили и кормовую часть галеона. Она располагалась в трёх милях от носовой. Её местоположение указал якорь, найденный на морском дне. Однако не успел Маркс начать работы на новом месте, как багамские правительственные чиновники пригрозили наложить арест на всё поднятое имущество. Исследователям пришлось срочно сворачивать работы. Сокровища «Маравильяс» снова стали легендой.

Очередную попытку достать сокровища предпринял в 1986 году Герберт Хэмфри-младший. Вооружившись современными приборами, он исследовал 161 квадратную милю океанской поверхности и побережья. Он установил местоположение кормы корабля и извлёк на поверхность изумруды, китайский фарфор династии Минь, оружие, драгоценные украшения, золотые и серебряные слитки и монеты.

«Санта Мария де ла Консолатасьон»

В апреле 1681 года три больших галеона покинули Кальяо, направляясь в Панаму с золотом и серебром, которое должно было быть переправлено в Портобелло. Они затратили около месяца в Кальяо в ожидании другого небольшого судна — «Санта Мария де ла Консолатасьон». Этот корабль задерживался, так как поздно доставили серебряные слитки с копей в Потоси. Ко времени появления в Кальяо Флот Южного моря уже покинул гавань. Вице-король Перу, несмотря на официальные известия о появлении пиратов в этих водах, приказал галеону следовать одному. Официальный груз судна составляли 146 000 серебряных песо и золотые слитки, оцениваемые в 34 000 песо.

«Консолатасьон» был 440-тонным галеоном, вооружённым 26 бронзовыми орудиями, с экипажем из 147 человек. Его капитаном был Хуан де Лерма, владельцем — Франциско Валлес

Путешествие первоначально было относительно удачным, однако возле входа в залив Гуаякиль испанцы заметили шесть пиратских кораблей под командованием капитана Бартоломео Шарпа, которые нагоняли их с явным намерением захватить ценный груз. «Санта Мария» изменила курс и попыталась достичь Гуаякиля. Но, как оказалось, пираты ожидали этого и устроили засаду у острова Санта Клара (ныне Исла де Муэрте). В суматохе возле острова корабль напоролся на риф и начал тонуть.

Офицеры, команда и пассажиры покинули судно, после того как устроили на нём пожар, чтобы сокровища не достались пиратам. Все испанцы были захвачены в плен возле острова Роки-Айленд. Люди Шарпа были чрезвычайно злы на них, поскольку добыча, которую они желали заполучить, сгорала у них на глазах. Особенно их разозлило то, какой груз ушёл из их рук, когда пленники сообщили им об этом. Дальнейшая судьба испанцев была незавидной — все они были убиты.

В течение нескольких дней пираты оставались на месте гибели галеона и при помощи местных индейцев-ныряльщиков пытались достать хотя бы часть сокровищ. Однако всё оказалось напрасно. Индейцы не смогли проникнуть в трюмы судна, где хранились ценности. Поняв бесполезность дальнейших попыток поднять золото и серебро, пираты отплыли далее в поисках новой цели.

После нескольких попыток спасти груз испанские власти оставили все попытки добраться до ценностей и забыли о месте крушения на 320 лет, пока в 1998 году обломки судна снова не были обнаружены.

«Пилар»

«Нуэстра Сеньора дель Пилар де Сарагоса и Сантьяго» являлся галеоном или петаче, построенным для испанцев на Филиппинах в 1688 года для обслуживания торговой трассы между Новой Испанией и Китаем, через Манилу. Это новое торговое судно было отнюдь не самым крупным в истории манильской трассы, однако достаточно грузоподъёмным для перевозки ценностей.

Благополучно совершив рейс в Акапулько и доставив шелка, фарфор, ювелирные изделия из Китая и множество других ценностей, он в 1690 году возвращался обратно на Филиппины, в сопровождении более мелкого судна «Санто Ниньо». На его борту располагалось 300 человек, включая 20 францисканских миссионеров, 100 солдат и несколько преступников из Мексики.

2 июня необычный для этих мест западный ветер застал парусники поблизости от острова Гуам. Испанские моряки впервые за три месяца, после выхода из Акапулько, видели землю. Оба корабля прошли канал Рота, чтобы обогнуть южное побережье Гуама и поймать западный ветер, который позволил бы им направиться дальше к острову Кокос Капитана интересовал залив Уматак, располагавшийся в нескольких милях далее по курсу.

«Пилар» плыл впереди «Санто Ниньо». В сгущавшейся темноте внезапно он резко повернул, и западный ветер бросил его на юго-западную часть рифов острова Кокос Галеон прочно сел на кораллы и оказался на мелководье.

Ни один человек на борту «Пилар» не был ранен. Однако судно прочно сидело на рифах. Понимая безвыходность ситуации, командующий флотилии дон Хуан де Эчевария приказал перевезти пассажиров, экипаж и ту часть груза, которую можно было бы спасти, на «Санто Ниньо». Базой спасательной операции стал залив Уматак, куда так и не дошёл галеон. Сгрузив спасенных людей и груз на берег, адмирал приказал плотникам возвратиться на «Пилар» разбирать судно, чтобы из его досок и мачт построить фрегат и шхуну для продолжения плавания.

Пока испанцы работали на галеоне, ветры изменились, и судно сорвалось с рифа. Имея множество подводных пробоин, оно начало быстро тонуть на более глубоком месте. Это существенно осложнило спасательные работы, однако ныряльщики упорно пытались достать находившееся на борту серебро, пока в 1693 году сильнейший тайфун не уничтожил обломки галеона и не стёр все его следы.

Осенью 1691 года Верховный судья Манилы послал своего представителя на Гуам. Действия капитана «Пилар» и его офицеров стали объектом официального расследования и были признаны правильными. Копии отчётов и других бумаг были отосланы в Испанию.

Значительная часть груза, включая, вероятно, контрабандное серебро, осталась на борту «Пилар». Обычно подобные корабли несли значительное количество контрабандного серебра под видом балласта, поэтому «Пилар» — один из наиболее ценных галеонов, затонувших в Тихом океане.

Сегодня «Пилар» покоится на глубине в 250 футов. Джон Бент из «Гуам Тропикал Дайв центр» пытается отстоять права на подъем судна.

Дата добавления: 2015-07-02