В ожидании малыша 40 страница

...........................................................................................................

Роман начал сжигать тюремные тетради. Ему вдруг захотелось избавиться от прошлого. Если не станет записей, то не станет и документального подтверждения прошлого. А сегодняшние мысли все время изменяются. Завтра они уже будут другими. А пройдет десять лет - и он уже не вспомнит, что думал сегодня. А тем более забудет, о чем думал двадцать пять лет назад. Мысли смешаются. На то они и мысли, чтобы возникать в невероятно огромных количествах, накапливаясь за десятки тысяч уже прошедших дней. Вспомнит ли кто, о чем думал четверть века назад? А если прошло пятьдесят?

Одну из тетрадей Роман выхватил их огня. Он пропустил ее. Не читал. Сбив пламя, стал исправлять ошибку.

'Грустно мне, что так произошло. Очень грустно. Печальный факт наверняка теперь не изменится. Да и что может случиться в моей жизни еще. Я просидел уже пять лет. Осталось сидеть год. Досижу. Меня уже трудно чем-то удивить. Да и зачем? Зачем? В свои двадцать три я чувствую себя стариком. Видимо от того, что состарились мысли и накопилась внутренняя усталость. В двадцать четыре я выйду на свободу. За плечами будет шесть лет колонии. Впереди будет жизнь. Но эта жизнь будет мне не нужна. Я даже представить себе не могу, что буду делать в этой жизни. Как-то быстро я уже привык к своей нынешней жизни. Это первый год, быть может, было трудно. Или первые полгода. Потом привык. Приспособился. Уже не воспринимал свое сидение как нечто из ряда вон выходящее. Должно быть действительно смирился'.

Максимов отложил тетрадь. Задумался. 'А ведь действительно тогда я был другим',-- неожиданно пришло ему в голову. Роман встал, открыл портсигар, вытащил сигарету, помял ее в руке, задумчиво уставясь в одну точку.-- 'Странно,-- подумал Роман.-Действительно странно...'

На самом деле такой уж чтобы странности не было. Роман и раньше замечал, что он изменяется со временем. Причем, не то чтобы как-то чуть-чуть, или совсем незначительно. Нет. Изменяться иной раз приходилось чуть ли не кардинальным образом. Так, чтобы уже было и не узнать себя. Другим, он становился другим.

И самое интересное было то, что он всегда очень охотно воспринимал эти изменения. Словно бы они действительно были ему так-то уж необходимы. Причем, было ли так на самом деле - Роман выяснить не мог. Всякий раз, когда уже будто собирался - его что-то удерживало. И это при том, что он, в общем-то, не очень охотно стремился к каким-то экспериментам. Он и сам не знал, что он хочет. С одной стороны ему хотелось элементарного спокойствия. В соответствии с этим его должны были просто оставить в покое. Но в каком-то другом случае он уже хотел веселья и изменений. А иногда еще и драки. Ему было наплевать на все. Ему было наплевать на свою жизнь. Он вообще готов был прекратить эту жизнь. Она была ему не нужна. Может, она нужна вам? Роман был с легкостью готов поделиться. Он не собирался доживать до старости. Ему было достаточно до сорока лет. Больше уже было не нужно. Все что больше -- можете забрать себе. На счастье. Если все это, конечно, принесет счастье. Роман знал, что ему - не принесет. Он вообще уже устал. Устал от необходимости каждый раз, проснувшись, думать о том, что предстоит снова жить. И бороться с этой жизнью. Вновь противостоять какой-то хуйне, которая нет-нет да и начнет лезть в голову. Вновь обманывать тех людей, с которыми жил. В душе давно уже отстав от всех. Ему хотелось тишины, покоя, хотелось думать только за себя, расхлебывать ошибки, которые совершал только он, любить и ненавидеть только себя.

Никого кроме себя Роман не любил. Многих он тихо ненавидел. Одному остаться возможности не представлялось. В молодости он взял обязательства перед обществом. И вынужден был всю жизнь расплачиваться за них. Он устал. Ему хотелось сбросить ярмо, удушающее его. Сбросить, переступить через него, и уйти. Он устал. Очень устал. Быть может, так Роман никогда не уставал.

................................................................................

Максимов уже принял решение. Он знал, что убьет себя. Жить ему не хотелось. Он не знал, как ему жить. Всякий раз, когда к нему подступало желание остановить жизнь, он перебарывал это желание. И через время действительно находилось что-то, что словно бы оправдывало не совершенный поступок. Но проходило время. И он вновь возвращался к одному и тому же. Понимая, и ругая себя и за это понимание, и за то, что он не мог решиться на, быть может, единственно верный поступок в его жизни. Ему не хотелось жить. Ему давно уже не хотелось жить. Но вот так вот просто взять и 'уйти'?

Максимов задумался. Почему он не может сделать этого? Почему все время он на что-то еще надеется? Почему, почему, почему? Как всегда, вопросов было больше чем ответов. Как всегда подсознательно он стремился за что-нибудь зацепиться в этой жизни. Как всегда он начинал думать о том, что что-то все-таки не успел. Не завершил. Словно бы всегда оставалось что-то, что он должен был успеть доделать. Прежде чем решиться на поступок. Самоубийство он считал поступком. И уже потому, что подобное не совершал - считал это поступком мужественным.

'Странно,-- подумал Роман.-Раньше никогда он себя особенно мужественным не считал. Но ведь не считал себя и слабым'.

Находившись где-то в середине, он подспудно тянулся и к одному и к другому. И не решаясь окончательно определиться, ругал себя, в том числе и за это.

Дата добавления: 2015-06-27